В минской больнице скорой помощи гепатолог Сергей Ращинский оперирует больных с хирургической патологией печени, поджелудочной железы и внепеченочных желчных протоков

Сегодняшний гость «Вечерки» — заведующий третьим хирургическим отделением (гепатологическим) Городской клинической больницы скорой медицинской помощи Сергей Ращинский.

Сергей Маркович, в названии отделения, которым вы руководите, присутствует слово «гепатологический». Иными словами, имеющий отношение к печени.

Да, мы оказываем помощь больным с хирургической патологией печени, поджелудочной железы и внепеченочных желчных протоков. Отделение было создано в 1970-е годы. И задумывалось профессором Леонидом Викентьевичем Авдеем, тогда главным хирургом Министерства здравоохранения БССР, как отделение хирургической гепатологии. Многие годы мы работали на базе 9-й клинической больницы. В связи с реконструкцией переехали в 2007 году в больницу скорой медицинской помощи. Очень надеюсь, что прижились здесь. Удалось сохранить костяк коллектива, среднего медперсонала, и это очень помогает в работе.

Верно ли, что больных с патологией печени, поджелудочной железы становится больше?

Судите сами. Холецистэктомию — операцию по удалению желчного пузыря — еще в 1960-е делали гораздо реже, чем, скажем, резекцию желудка, которая хорошо была освоена в 1940-1950-е годы: жизнь поставила перед медиками проблему язвенной болезни раньше, чем проблему хронического холецистита. Тогда наблюдались более мягкие формы проявления заболеваний желчевыводящих протоков, поджелудочной железы и более тяжелые — со стороны желудка и двенадцатиперст­ной кишки. Может быть, в силу не только нашего питания и образа жизни, но и в силу быст­рой эволюции человека: наш организм приспосабливался к новой интенсивности жизни и стрессу. Вначале что отреагировало? Желудок и двенадцатиперстная кишка. Придумали таблетки, которые хорошо помогают при язвенной болезни даже тем, кто не особенно заботится о своем здоровье. В последующем на первый план вышла патология желчевыводящей системы и поджелудочной железы. Сейчас хирургическое лечение требуется четверти всех пациентов, поступающим к нам в клинику с диагнозом «хронический панкреатит». Может быть, пройдет 10-15 лет, и следующее поколение врачей скажет: это не проб­лема, держите таблетку.

Когда я в начале 1990-х начинал работу в общей хирургии, с панкреонекрозом — тяжелым панкреатитом — наблюдался в среднем один пациент за год. Сейчас такие больные есть чуть ли не в каждой палате. Нельзя сказать, что они выпивают лишнее. Скорее, речь надо вести о сочетании нескольких факторов — образа жизни, образа питания, генетической предрасположенности, употребления тех же алкогольных напитков, их качества.

Многие операции в вашем отделении выполняются так называемым бескровным методом — лапароскопическим. Но не правда ли, что при открытой операции процент ошибки меньше?

По статистике, да. Но в 1970-е, когда организовывалось наше отделение, процент повреждения желчевыводящих протоков в хирургической среде был намного больше, чем когда начинали лапароскопическую холецистэктомию. У каждого метода лечения заложена определенная степень возможностей. Но каким бы специалистом хирург ни был, хотя об этом и не принято говорить, вероятность повреждения желчных протоков при выполнении как открытой, так и лапароскопической операции существует.

Система пищеварения человека, которому холецистэктомия выполнена вовремя, страдает в меньшей степени, чем с желчным пузырем, в котором есть камни. За рубежом это понимают и чаще идут на плановые операции, а не тянут до последнего — при страховой медицине выгодно иметь меньше хронических заболеваний. В течение месяца мы прооперировали двух американцев. Во время кризиса у них произошли изменения в системе страхования, которая теперь не позволяет, как раньше, бездумно относиться к своему здоровью. В США лапароскопическая холецист­эктомия стоит не одну тысячу долларов, в нашей клинике семь дней пребывания вместе с операцией, с уходом — около четырех с половиной миллио­нов рублей.

Сергей Маркович, случайно не считали, сколько всего сделали операций?

Последние десять лет в среднем за год около четырехсот-пятисот.

Какие это операции?

Резекция поджелудочной железы, печени, различных отделов желудочно-кишечного тракта, холецистэктомия. Так как растет число пациентов, которым требуется хирургическое лечение осложнений хронического панкреатита, зарубежные методики, позволяющие сохранить часть органа и хорошее качество жизни, также внедряются в арсенал хирургических вмешательств, выполняемых на базе нашего отделения. Но однозначно сказать, что поможет, никогда нельзя, потому что должно быть взаимодействие между доктором и пациентом. Доктор дает шанс на лучшее качество жизни. От нас же порой требуют абсолютного здоровья. Например, кардио­лог прописал таблетки. А я буду курить и потом опять попаду в больницу. В моем плохом состоянии кто виноват? Врач.

Вы неоднократно бывали на стажировке в Германии. Какие операции на печени и поджелудочной железе делают там и не делают у нас?

В области комплексного хирургического лечения терминальных заболеваний печени у нас — я имею в виду не наше конкретно отделение, а систему здравоохранения в целом — делается все. Операционный блок в больнице скорой медицинской помощи не хуже тех, что я видел в Высшей медицинской школе Ганновера. А Ганновер — колыбель современной хирургической школы Германии, в том числе трансплантологии. Да, учиться там есть чему, прежде всего принципам хирургического лечения, организации процесса.

На чужую боль наверняка все-таки сложно не реагировать. Что помогает восполнять силы?

Семья, двое детей. Общаясь с ними, отвлекаюсь от работы. Хотя свободного времени мало. Рабочий день начинается с раннего утра, раньше восьми, а заканчивается после пяти-шести. У меня и мать так работала. До недавнего времени Нина Тимофеевна Ращинская была заведующей этим отделением. И сегодня работает хирургом.

Часто говорят про врачебную интуицию. Она дей­ствительно существует?

Да. Имея огромный арсенал вспомогательных методов исследования, можно больному назначать абсолютно все при одной и той же симптоматике. Интуиция — это то, что позволяет наикратчайшим путем прийти к правильному решению.

Автор: Елена КОРНИЕНКО