15-см берцовую кость водитель скорой поднял с дороги, завернул в тряпку и передал хирургам. Могилевские врачи "собрали" мальчишку после ДТП

«Когда пришел в себя в реанимации, первой мыслью была: у меня же контрольная по русскому языку! Нужно срочно бежать в школу! Потом почувствовал страшную боль в ноге, ощутил, что она тяжелая», — вспоминает 15-летний Сергей Осипов. 20 октября 2011 года около 11 утра на проспекте Мира его сбила машина. От удара часть берцовой кости выломало, она осталась лежать на дороге. Врачи после скажут: парень чудом выздоровел, а мог остаться инвалидом.

День трагедии: «Помню, шел через дорогу, потом — провал»

Сергею Осипову тогда было 11 лет. В тот день он возвращался из кружка по авиамоделированию, спешил в школу на занятия. Шел привычным маршрутом, переходил дорогу по нерегулируемому пешеходному переходу на проспекте Мира недалеко от здания администрации Ленинского района.

«Раньше там не было светофора. Я видел, что две машины остановились, чтобы меня пропустить, поэтому я спокойно шел через дорогу. Третья полоса была пустой. Помню, что шел, а потом — провал. Очнулся на какое-то мгновение в скорой — спрашивали телефон родителей. Потом пришел в себя в больнице после операции. Конечно, я был напуган, в шоке, не понимал, почему нахожусь в больнице. Дежурная медсестра рассказала, что я попал к ним после ДТП», — спокойно рассказывает подросток.

Мы сидим друг напротив друга в комнате общежития «Моготекса» — на предприятии работает мама Сергея. Школьник вспоминает, что врачи рассказывали, как его стопа свободно болталась — держалась только за счет мышц: кости-то не было. Как чудом уцелели сухожилия… Светлана Васильевна стоит рядом, вспоминает, нервничает.

«Мне звонили незнакомые номера, но я не могла сразу ответить. Потом перезвонила, а мне говорят: ваш ребенок в ДТП попал, находится в тяжелом состоянии. Я была в шоке, не могла поверить, говорила: „Это, наверное, не мой ребенок, не может такого с ним случиться. И что значит в тяжелом состоянии? Насмерть, что ли?“. Мне рассказали, что с ним и куда увезли. Я трубку положила, мужу говорю: „Вова, сына машина сбила“. А он даже не сразу отреагировал, не поверил», — рассказывает женщина.
«Муж от злости стер в порошок каштаны в кулаке»

Светлана говорит, что бегала по больнице, не находила места от беспокойства, что врачи ее успокаивали: «Все нормально, мамаша, мы его спасем». Потом они сказали родителям, что Сергей находился между жизнью и смертью. У него была разбита вся левая часть тела, серьезная потеря крови. Женщина вспоминает, как писала какое-то заявление, но не могла сама понять, что пишет — так тряслись руки.

Пока шла операция, родители ждали. В больнице был и виновник трагедии, 24-летний водитель BMW. «У мужа в руках каштаны были. Так он как увидел того водителя, в кулаке в порошок их стер — столько злости было. Хотел идти его бить, но я отговорила — не хватало еще ему в тюрьму попасть», — добавляет Светлана.

Когда Сергея вывезли из операционной — ему уже установили аппарат Илизарова — мать упала в обморок. А позже в больницу привезли мужа и жену — вечером того же дня они шли по этому же переходу и попали под машину, сказал парень. Все трое лежали в одной реанимации.

В городской больнице Сергея оперировала команда хирургов под руководством Михаила Миховича — опытнейшего травматолога-ортопеда высшей категории, кандидата медицинских наук, заслуженного врача Беларуси. Михаил Степанович «собирал» парню руку, Виктор Ламнёв — ногу, наблюдал пациента Леонид Глазкин.

Михаил Михович — сейчас он заведует отделением детской травматологии и ортопедии Могилевской областной больницы — помнит, что парня привезли в шоковом состоянии, он был без сознания.

«Я в это время был в другой операционной. Мне сказали, что поступил ребенок после ДТП с тяжелейшими травмами. К нему пошел сначала Витя Ламнёв, потом я присоединился. Травмы были тяжелые: черепно-мозговая, перелом плечевой кости со смещением, повреждение нерва в лучевой кости, рваная рана», — перечисляет Михаил Степанович.

Часть берцовой кости длиной около 15 см, которую вырвало из ноги от удара, на дороге заметил водитель скорой, говорит врач. Он завернул ее в тряпку и передал хирургам. Так Сергей и лежал на операционном столе больницы: он, а рядом — кость. Ее решили вернуть на место — вдруг приживется.

«Дело в том, что если при переломе кость дробится на куски, мелкие мы выбрасываем — они все равно рассосутся, так как не будет восстановлен приток крови. Случай с этим мальчиком — беспрецедентный даже для мировой практики. По крайней мере, мы даже в литературе не нашли подобных, при которых вылетал такой большой фрагмент кости. Мы рискнули. Ведь в противном случае ребенок остался бы инвалидом», — поясняет Михаил Степанович.

Кость поставили на место, зафиксировали в классическом аппарате Илизарова. В руку вставили пластину, нерв восстановили. Долго лечили рану, давали антибиотики.

«Хлопец крепкий оказался — не нагноилось ничего, что удивительно, кость прижилась. И это уникальный случай! Мы через 3,5 года парня пригласили в больницу, сделали контрольные снимки — все прекрасно: укорочения ноги нет, она ровная, только шрам остался», — говорит врач.

Своим опытом и редким случаем могилевские специалисты решили поделиться с коллегами на международном конгрессе в Зальцбурге, посвященном здоровью костной ткани у детей. По словам Миховича, там было 450 участников со всего мира, все — специалисты различного профиля. Но те, кто связан с хирургией, были очень впечатлены результатами операции.

«На этом примере мы видим, что детский организм обладает уникальными возможностями восстановления. Если бы на месте этого ребенка был взрослый, он остался бы инвалидом», — подводит итог завотделением.

Отказалась водителя в тюрьму сажать, а потом пожалела

«Пришел мужчина — с соком, еще чем-то, — меня тогда после реанимации в палату перевели, спрашивает: „Помнишь меня?“. — „Нет“. — „Это я, Миша“. Думаю, какой еще Миша, — вспоминает школьник. — Он добавляет: „Водитель“. Я все равно ничего не понимаю. И только потом он уточняет: „Водитель, который сбил“. Я посмотрел на него, потом глаза отвел. Он спросил, как я, сказал, будто я выбежал перед машиной, а он не заметил, извинялся. Потом еще несколько раз приходил, был недолго. Я, честно говоря, не хотел с ним разговаривать, да и не говорил».

Светлана Васильевна подтверждает: Михаил приходил в больницу, приносил гостинцы — она еще просила его не приносить пончики, потому что ребенок лежит без движения, а лишний вес может осложнить реабилитацию. «Я так была на него зла! Хотела запретить ему приходить. И он еще смел говорить, что сын выбежал, а тот его не заметил! Но другие водители ведь заметили», — негодует женщина.

По словам Сергея, на участке, где он переходил дорогу по зебре, было три полосы движения. На двух из них машины остановились. BMW, которая его сбила, выскочила в третьей полосе, которая до этого была пустой. Очевидцы говорят, что водитель, судя по всему, решил объехать стоящие перед переходом машины по пустой полосе. В это время из-за них вышел школьник. В отношении водителя возбудили уголовное дело.

«Еще до суда Михаил дал мне 20 млн рублей. Купил сыну новый мобильный телефон — тот в момент аварии, видимо, лежал в кармане как раз с левой стороны и разбился. На суде я просила компенсацию еще 10 млн рублей. Он заплатил без вопросов», — говорит Светлана Васильевна.

Она говорит, что и денег тех ей не нужно было, но понимала, что сына нужно лечить. Сколько средств в итоге потратили на лекарства, витамины, семья не считала. Часто приходилось вызывать и такси: личного авто у Осиповых нет, а зимой с аппаратом Илизарова невозможно было ходить даже в поликлинику — металл замерзал. Боль из-за этого была такая, что доводила парня до слез.

«Мне юрист говорил, что за такое можно и посадить — ребенок получил тяжелые травмы, чудом уцелел, поэтому нечего с водителем церемониться. Я хотела наказать его за то, что не думает о других. Он стал плакать, мол, у него ребенок маленький. Я и отказалась его сажать в тюрьму, а потом пожалела. На последнем заседании его друг сказал: „Ему [Сергею] нужно было смотреть, куда идет“, — эмоционально вспоминает мать. — Потом я шла домой вместе с мужчиной — наверное, он очевидцем был, тоже в суде выступал. Он дал рисунок, который нарисовала его дочь, и банку витаминов. Бывают же такие люди — с большой буквы».

10 апреля 2012 года суд Ленинского района признал водителя BMW виновным в нарушении ПДД, которое повлекло по неосторожности причинение тяжкого телесного повреждения. Его приговорили к исправительным работам сроком на один год с удержанием в доход государства 15% заработка ежемесячно. Также его лишили прав на 5 лет.

«Уже прыгаю и бегаю, но погода меняется — и тяжело даже ходить»

Сергей лежал в больнице 2 месяца — домой вернулся перед Новым годом. После выписки долго проходил реабилитацию, несколько раз еще ложился на операционный стол: снимали спицы с ноги, пластину — с руки. Аппарат Илизарова он носил полгода. После этого долго разрабатывал руку и ногу в больнице. «Больно было», — морщится подросток.

Весь учебный год Сергей провел дома, учителя приходили на дом. «Скучно было. Больше всего хотел в футбол поиграть, — вспоминает парень. — Потом вернулся в школу, но меня освободили от физкультуры. Когда врач сказал, что все в порядке, сам начал бегать — уже хотелось физической нагрузки. Но учителя в школе боялись, когда я на физкультуре занимался — вдруг что случится, и им придется за меня отвечать».

«А сразу боялся ходить, — Светлана Васильевна с любовью смотрит на сына. — Помню, он ходил еще с аппаратом и упал в больнице. У меня была истерика: а вдруг кость сместилась? Я тогда валерьянку начинаю глотать».

Женщина говорит, что в реабилитации большую роль сыграли поездки в санаторий «Случь». Сергею удалось туда трижды съездить бесплатно. Электрофорез, ванны, массаж: это действительно помогло — парень перестал хромать.

«Я бегаю, прыгаю, в футбол играю — не больно. Но как только меняется погода, ногу ломит, ходить трудно. И дорогу перехожу спокойно — смотрю, как обычно, налево, потом направо», — невозмутимо продолжает парень.

«А первое время боялся, — настаивает мама. — Особенно на перекрестках, где зеленый горит одновременно и пешеходам, и водителям, которые поворачивают сбоку. Он весь сжимался тогда, напрягался. Я до сих пор вспоминаю то время как страшный сон. И хочется забыть, но не могу».

Анжелика Василевская, СМИ