Купить спайс? Школота нынче является основной целевой аудиторией для этого продукта
Все познается в сравнении, после общения с потребителями спайсов начинаешь ценить, как пациентов, потребителей героинов-метадонов. Лежит себе тихонько, где упал, молча, никого не трогает. Лечение по принципу “встань и иди”. Эффектнее только купирование пароксизмальной наджелудочковой тахикардии или незалежавшейся гопогликемической комы.
Я подсвечиваю двумя фонарями, один в потолок, другой на клиента, ибо темно, фельдшера набрали в шприц “лекарство”, нашли вену. Пять минут на все про все и клиент уже своими ножками, поддерживаемый под локоток, топает в лифт, втирая нам по пути, что, дескать, пиво сегодня зверское попалось. Все чинно и благородно. Не то, что утром.
С потребителями модных курительных смесей такие номера не выходят. Антидотов специфических к этой дряни нет, так что лечение сугубо симптоматические и посиндромное. Активного отловить и зафиксировать, буйного седировать… И жди, пока действие закончится и клиента “отпустит”. Не факт, что это произойдет быстро. В одном из больничных отделений Города уже 20 дней находится чувак, которого никак не отпускает. Психиатры рассказывали, что у ряда потребителей в прошлом году съехавшая крыша на место окончательно так и не встала и все закончилось постановкой на учет с диагнозом “шизофрения”.
А утром у нас был становящийся уже традиционным вызов в учебное заведение.
“Укурок”. Школота, такое впечатление, нынче является основной целевой аудиторией для этого продукта. И мозгов в голове меньше, да и доступен продукт чуть ли не проще, чем алкоголь.
Вдобавок решение “пыхнуть” во время перемены явно не относится к разряду гениальных. Что характерно, если раньше учителя впадали в панику “Скорее, мальчик помирает”, то теперь, насмотревшись, уже вполне наловчились ставить правильный диагноз. Обычно укурок попадает в наше поле зрения в двух клинических вариантах.
Вариант первый, принятая ингаляционно доза валит с ног и клиента мы застаем в бессознательном состоянии.
Лютая вещь, если задуматься, два вдоха и привет. Подобные отравления сопровождаются, как правило, рвотой. А рвота в бессознательном состоянии это прямая дорога к асфиксии. Один из вариантов гибели для укурка. По весне мы подобную девицу 15-ти лет отроду доставляли в реанимационное отделение. Напомадилась девочка, накрасилась, выбрила гладко киску и к половине одиннадцатого вечера пришла в общежитие на свидание. Там пыхнула, после чего месяц почти лечила в реанимации аспирационную пневмонию в сочетании с постгипоксическим повреждением мозга. Если верить МРТ, то приличная часть головного мозга в результате болезни была безвозвратно утрачена, хотя ее знакомые утверждают, что особой разницы они не замечают.
Второй вариант, это укурок гиперактивный. Галлюцинации, бред, возможна агрессия.
Не знаю, персонажи с приятными ощущениями в поле зрения медиков обычно не попадают. У наших клиентов обычно “шугняк”, если пользоваться специфической терминологией. То есть страх, паника, ужасающие галлюцинации и тому подобное. Соответственно, и наиболее распространенный сценарий гибели подобных персонажей это вариант “Бэтмен”. С подобными клиентами работать сложнее. Их надо отловить, зафиксировать… Тут уже по обстановке и с учетом собственных сил и возможностей. Часто привлекаются для оказания содействия при транспортировке в стационар сотрудники милиции или психиатрическая бригада. У “психов” есть средства мягкой фиксации, а у ментов- наручники, которыми очень удобно приковывать не в меру буйного и агрессивного укурка к нашим носилкам. Если, конечно, удастся уговорить милиционера на подобное применение спецсредства. Впрочем, пусть товарищ милиционер и не применяет, а держит сам. Его задача- обеспечить безопасность бригады, так что хозяин-барин. После того, как ему прилетит в глаз от пациента, отношение обычно меняется))) Мы же плохого не посоветуем.
Да и просто дополнительная физическая сила, поскольку большинство сотрудников “скорой” это женщины, никогда не мешала.
Важным аспектом проблемы является идентификация клиента. Нужны даже не сколько его конкретные паспортные данные, сколько нужно знать его возраст. Поскольку от этого будет зависеть направление эвакуации. Несовершеннолетних среди потребителей зелья много, а внешность часто бывает обманчива. Госпитализироваться персонажи возрастом до 18 лет должны таки в детскую больничку вне зависимости от своих фактурных данных. Именно такая вот деточка мне оправу у очков согнула. Доставили мы укурка в детскую реанимацию, деточка моих примерно габаритов, привязываем к койке, я одну руку вяжу, на той стороне сестра зазевалась, руку выпустила, деточка сфокусировался и мне свободной рукой бац. Голову я успел убрать, но очки пострадали. Их заведующий, змей хитрый, всегда при осмотре таких пациентов очки с носа сдергивает и в карман, а я вот вспышку пролюбил.
Транспортироваться они должны обязательно в сопровождении родителей или иных законных представителей, дабы права деточки не нарушить. Так что у клиента всегда выворачиваются карманы в поисках документов. Очень хорошо помогает в идентификации хозяйский мобильный телефон. Ищешь в адресной книге запись “мама” и звонишь. Тут есть тонкости, как с мамой разговаривать, чтобы по ту сторону канала связи ни с кем инфаркта не приключилось, а то бывали случаи, да.
Але, что ты, сыночка, хотел? Это не сыночка, это врач скорой помощи, мы вот тут мальчика в кустах нашли без сознания, в кармане этот телефон, как ваш сыночка выглядит и как его зовут? После чего в трубке слышится звук падения тела и вопли прохожих, мол, женщина, что с вами? А сыночка, кстати, в тот раз спокойно сидел дома, играл в Доту, а трубку свою дал камраду попользоваться. Так что к переговорам по чужим телефонам надо относиться очень ответственно и свой собственный базар фильтровать.
В качестве бесплатного бонуса можно еще сфотографировать хозяйским телефоном перекошенную и заблеванную до корней волос рожу хозяина и поставить фотку в качестве обоев на телефон, чтоб мальчик тоже порадовался за себя, когда очухается. Как вариант, у хозяина продвинутого смартфона сменить фотографию профиля Вконтактике со статусом “Я упоролся”. Но это если уж кому-то совсем нефиг делать.
Да, укурков в учебном заведении тогда оказалось двое, один “активный”, бродил, как зомби, про прилегающей территории и горько, к лютому веселью окружающих, плакал, когда у него спрашивали его имя. А второй, так сказать, “пассивный”, лежал в блевотине на полу в туалете. Рыдающего в голос зомби общими усилиями, поскольку росту в нем было за 180, а веса за сотню, затолкали к машине, “лежачего” вынесли на носилках. Завучу выдали валерианки, родителям дозвонились, рассказали, где им своих деток искать, клиентов развезли по больничкам, одного в детскую, того, который зомби, второго во взрослую территориальную. Помню, в приемном отделении папа “взрослого” хватал за рукав офицера из наркоконтроля, чтобы тот его сыночку за что-нибудь, да посадил, поскольку тюрьма теперь это единственное место, в котором жизнь и здоровье его сыночки будет в сравнительной безопасности. Залет был уже не первый, так что вариант с армией, в которой мозги на место поставят, уже не проходил.
Ну и ночью, на закусочку, диспетчер нам выдал “Бэтмена”. К слову, по профессиональной терминологии “Бэтменом” называют клиента, упавшего с высоты под воздействием веществ, все же прочие летуны идут как “парашютисты”, хотя какая может быть строгость в жаргоне.
На вызове все было тоже нескушно. Бабушка пациента в мыслях путем приобщения любимого внучка к церкви отлучить его от потребления веществ достигла феноменального результата. Внучок таки уверовал, но зато глюки его стали носить строго религиозный характер. Накрыло его крепко и надолго. Почти сутки пациент пел псалмы и твердил Отче Наш, пытаясь защититься от одолевавших его демонов, после не выдержал и выпрыгнул с балкона. Этаж был второй, парень он был крепкий, упал в кусты, так что дело закончилось расцарапанной физиономией. На улице оказалось еще страшнее и клиент с воплями побежал домой, где продолжил молиться и каяться. И вот тут до бабушки наконец дошло, что с внучком что-то не так. Так мы его и застали, в молитвах и воплях “Демоны!”. Травм никаких не было, клиент был весьма активен с недобрым таким огоньком в глазах, так что транспортировку в стационар осуществляла наша штатная бригада экзорцистов. В стационаре веселье продолжилось, клиент уже в отделении умудрился вырваться, подбил глаз медсестре, бегал голый, твердил молитвы и осенял крестным знаменем темные углы, пока в итоге его всей толпой не скрутили.
Шоу маст, как говорится, гоу он.
Анестезиолог-реаниматолог в Бобруйске Толстоногов Константин |
Что должно сделать белорусское государство, чтобы победить наркоманию и спайсы?
Мое поколение взрослело вместе с ростом наркозависимых и больных СПИДом. С детства помню социальные ролики и программы на телевидении. Очень запомнился один сюжет: молодой мужчина держит на руках ребенка, говорит, что несколько месяцев "чист" и хочет жить без наркотиков ради сына и красавицы-жены, молится, чтобы иметь силы побороть зависимость. Позитивный пример был взорван заставкой - "через неделю после съемок Миша умер от передозировки". Миша действительно очень хотел справиться. У Миши не получилось. МВД Беларуси считает, что введение штрафов и арестов поможет зависимым людям справиться с болезнью. Да, зависимость от наркотиков это болезнь - МКБ 10 шифр F19.24.
Я могу понять искреннее желание МВД справиться с новой плохо управляемой ситуацией - появлением синтетических наркотиков. Однако запретительные меры часто имеют непредсказуемые эффекты. Возможно, я ошибаюсь, но распространение спайсы получили ровно в тот момент, когда милиция была готова отпраздновать победу - после подписанного президентом "антимакового" декрета.
"В декрете есть все санкции, какие мы хотели ввести для нарушителей. Мы очень довольны документом. Это быстро позволит нам навести порядок. Это именно то решение, которое коренным образом изменит наркоситуацию в стране, повлияет на количество наркозависимых, которое у нас растет. Повлияет на криминальные деньги, которые в обороте. И сами наркозависимые, если не будет "бубок", будут вынуждены идти и лечиться, становиться на учет и лечиться. Они будут под контролем и будут получать лечение", - уверенно заявил 15 января этого года в комментарии СМИ начальник управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми МВД Николай Карпенков.
Как мы теперь знаем, сдаться на лечение эта мера наркоманов не вынудила. Декрет вступил в силу 1 февраля, и уже за первый месяц объем курительных смесей вырос с 8% до 69% всего рынка наркотиков. Официальные данные с сайта МВД: "Число фактов незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров с целью сбыта в январе-сентябре 2014 г. по сравнению с январем-сентябрем 2013 г. увеличилось в 2,3 раза". Справедливости ради стоит отметить, что такой большой рост обусловлен в первую очередь большей раскрываемостью, но ухудшилась и реальная ситуация с количеством употребляющих. Во-первых, новый наркотик стал финансово доступен большему числу молодежи - 100 тысяч рублей за дозу. Во-вторых, высокая рентабельность бизнеса (от 50-90%) стимулирует распространителей. В-третьих, рост фиксируется, потому что спайс вызывает психозы и просто необратимые состояния психики, которые невозможно скрыть.
Получается "антимаковый" декрет действительно был эффективным. Но только в борьбе с опиумом, а не наркоманией. Я уверена, милиция научится ловить продавцов спайсов через электронные кошельки, изменит законодательство, чтобы сузить рамки для производителей, и может даже ввести штрафы за употребление. Но, смею предположить, одни лишь репрессивные меры существенно не повлияют на распространение болезни.
Наркоман - больной зависимостью человек. МКБ 10 шифр F19.24. Немногие люди способны справиться с болезнью, и для этого им нужны условия: возможность вырваться из окружения, долгосрочная психологическая поддержка, заполнение образовавшейся внутренней пустоты. Пока государство может оказать лишь "скорую" помощь и дать 28 бесплатных дней в больнице тем, кто состоит на учете.
"А ведь эти люди нуждаются в долгой многомесячной поддержке. Зачастую после стационара пациентам просто некуда пойти. И это проблема вообще организации помощи таким пациентам", – говорит завотделением РНПЦ психического здоровья Владимир Иванов.
Это понимают и в МВД.
"Лечить таких подростков фактически негде. Стране срочно нужны реабилитационные центры, как за рубежом, где бы их действительно лечили, помогали найти место в жизни", – комментировала ситуацию с отказом родителей от 17-летнего мальчика-наркомана начальник инспекции по делам несовершеннолетних УВД Минского райисполкома Ольга Чемоданова. (Леня выписался из Новинок, и родители забрали его домой, но сразу же взялся за старое. - СМИ.)
К счастью, усилиями небезразличных людей в Мингорисполкоме реабилитационный центр для подростков откроется в ближайшем будущем. Это большой позитивный шаг в отношении к проблеме наркозависимости - определение ее как болезни, а не правонарушения. Тем не менее 15 койко-мест для постоянного пребывания не решают проблему создания условий для получения квалифицированной помощи всем нуждающимся подросткам.
Но людям старше 18 повезло меньше - для них вместо реабилитации милиция лоббирует штраф и арест. Удивительно, что МВД и депутаты, готовящие законопроект, не опасаются роста смертности из-за отказа наркозависимых от обращения в медучреждения или милицию в случае опасности. Непонятно, как будет устанавливаться, что человек находится под действием спайса. В ряде случаев экспертам просто не удается выявить следы того или иного психотропного вещества. Специалисты в РНПЦ психического здоровья мне также заявили, что такой возможности у них нет: "Опиум, алкоголь определяются анализом, а спайсы мы никак не можем определить. Мы это можем установить только благодаря своему опыту работы с пациентами. А как милиция будет определять, под спайсом человек или просто шизофреник, непонятно. Тогда по каждому случаю нужно назначать судмедэкспертизу".
Преклоняя голову перед всеми милиционерами, которые сидят в засадах, вычисляют "закладки", задерживают продавцов, я хочу сказать о другом невидимом Министерством внутренних дел фронте, где борются не с преступностью, а болезнью. Это десятки общественных организаций по всей стране, которые объединяют специалистов по зависимостям, врачей и наркоманов в стойкой ремиссии, которые создают группы взаимопомощи для анонимных наркоманов и алкоголиков. Пока в государстве нет закона о реабилитационных центрах и его никто не лоббирует (почему?!), у наркозависимых людей после Новинок есть несколько шансов начать путь в другую сторону и не портить статистику МВД, один из них - попасть в такую группу, еще один - в церковный приют.
Один пример. Группа взаимопомощи организации "Пробуждение" ежедневно собирает 50 человек, желающих избавиться от наркотической зависимости. Эта работа ведется с зависимыми от алкоголизма и освободившимися из пенитенциарной системы. Таких групп в Минске десятки, в стране - сотни, и все они сталкиваются с проблемами условий своего функционирования. Например, год назад в связи с отменой понижающего коэффициента 0,1 на аренду помещения большинство организаций были вынуждены отказаться от части площадей. Не видит ли МВД в этих группах подспорье в борьбе с болезнью, а не преступностью, почему не лоббировать закон о реабилитации наркоманов, алкоголиков, освободившихся из тюрем, который создаст условия для общественности заниматься этими людьми, разгрузив сотрудников милиции?
"Полностью искоренить проблему наркомании можно только одним способом – "перепрограммировать" умы рядовых потребителей. Ведь там, где нет спроса, не будет и предложения", – заявил недавно начальник управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми ГУВД Мингорисполкома Константин Ляшкевич.
Разделяя подход Константина Ляшкевича, смею заявить, что "перепрограммированием" умов общественные организации занимаются с 90-х, получая помощь и поддержку государства эпизодически и бессистемно, часто преодолевая карательную политику МВД, формализм Министерства образования и пассивность Минздрава. И сегодня для "перепрограммирования" умов необходима государственная программа, которая объединит усилия чиновников, общественных и религиозных организаций в области профилактики и оказания помощи зависимым людям. У общества просто нет шансов справиться, если этого не произойдет.
Татьяна Яворская, председатель совета общественного объединения "Звено". Замужем, воспитывает троих сыновей и дочь.
