День космонавтики — не «чужой» праздник для хирурга торакального отделения Владимира Пландовского

День космонавтики — не «чужой» праздник для хирурга торакального отделения 432-го Главного военного медицинского клинического центра Вооруженных сил РБ (ГВМКЦ), полковника в отставке Владимира Пландовского.

Хотя он и не принимал участияв подготовке космонавтов и не лечил их, тем не менее годы службы (с 1982-го по 1986-й)начальником хирургического отделения военного госпиталя на космодроме Байконур — незабываемая страница биографии. И, возможно, без приобретенного там опыта не было бы и новых методов лечения (прежде всего малоинвазивной хирургии на органах грудной клетки), за разработку и внедрение которых Владимир Пландовский удостоен звания заслуженного врача РБ.

В закрытый Ленинск (так он назывался до 1995 года) майора Владимира Пландовского направили после окончания факультета руководящего состава медслужбы Советской армии Военно-медицинской академии. К этому времени он, выпускник военно-медицинского факультета Куйбышевского мединститута, отслужил пять лет в Чехословакии и больше трех под Семипалатинском. Назначение в Байконур не стало неожиданностью.

— В госпитале на тысячу коек было отделение детской хирургии, гинекологическое, родильное и другие, — рассказывает Владимир Александрович. — Мы лечили военнослужащих и гражданский персонал Байконура, а в городе в те годы проживали почти 100 тысяч человек. Я оперировал в основном
на органах брюшной полости и грудины. Когда происходили старты ракет, то из госпиталя выезжали бригады наших врачей, сестер на случай любых нештатных ситуаций. Но за время моей работы неудач, к счастью, не было. После возвращения из полета никого из космонавтов в госпиталь тоже ни разу не привозили. Тем не менее полученный на Байконуре опыт считаю ценным для себя. При строительстве и подготовке стартовых площадок случались ЧП. В 1982 году на одной из них произошел пожар. Многие получили тяжелые ожоги, были погибшие. Для оказания помощи прилетели лучшие специалисты Военно-медицинской академии. Для себя я тогда уяснил, как действовать в экстремальных условиях, при массовых поражениях людей, как важно быстро рассортировать
пострадавших и определить, за кого бороться в первую очередь.

— Трудным ли был для вас быт в Байконуре?

— Климатические условия там сложные. Летом до 55 градусов жары. В квартире без кондиционера невозможно. Жена с сыном в это время обычно уезжали кродственникам в Россию. Некипяченую воду мы не пили, поскольку грозили дизентерия и гепатит. Утром всех офицеров по строительным площадкам развозили специальные поезда с кондиционерами. За год до выхода на пенсию большинство получали квартиры в Киеве или Подмосковье. Снабжали нас лучше, чем простых граждан в СССР. Дефицита продуктов, промышленных товаров не ощущали. В кредит разрешалось купить автомобиль. Ни супруга, ни сын никогда не вспоминают плохим словом годы нашей жизни там. Лида преподавала в филиале расположенного в Ленинске МАИ (Московского авиационного института). Саша пошел в первый класс.

— Что вы привезли оттуда на память?

— Я, как многие, собирал конверты специального гашения (ведомство почтовой связи штемпелевало их в честь выдающегося события или памятной даты) с автографами космонавтов.

У меня есть подписи Германа Титова, Александра Сереброва, Александра Александрова, Георгия Гречко, Светланы Савицкой. Их «добывал» коллега из отделения обсервации нашего госпиталя, которое проводило обработку космического аппарата. Для меня эта коллекция — очень дорогая реликвия.