Профессор Иосиф Воронович - ведущий ученый Беларуси в области травматологии и ортопедии, белорусский образец self-made man
«Уникальный человек». «Интеллигент высшей пробы». «Выдающийся хирург, ученый, руководитель». «Безусловная величина в ортопедии и травматологии».
«Благодаря усилиям, воле, профессионализму Иосифа Робертовича люди с тяжелыми травмами и заболеваниями позвоночника стали получать быструю
и квалифицированную помощь, увеличили шансы не только на спасение жизни, но и на сохранение ее качества».
Еще до встречи с Иосифом Вороновичем я слышала о нем много восхищенных отзывов и с нетерпением ждала личного знакомства. Но из-за неважного самочувствия профессора интервью все откладывалось, а когда, наконец, состоялась, он был предельно сдержан и краток. Минут через 20 нашего общения раздался звонок — и собеседник заторопился на операцию, которую делал его ученик.
Я пребывала в растерянности… Да, о заслуженном деятеле науки БССР Иосифе Вороновиче можно прочитать и в интернете. Но на мои вопросы ответов там не найдешь. Неожиданно помог заведующий лабораторией повреждений позвоночника и спинного мозга РНПЦ травматологии и ортопедии Андрей Мазуренко, который дал книгу И. Р. Вороновича «История одной самобытной жизни». Воспоминания эти писались для детей и внуков, изданы символическим тиражом, и прочтут их лишь люди из ближнего круга. А между тем наряду с хорошо известными фактами биографии Иосифа Робертовича мемуары приоткрывают совершенно неожиданные страницы…
Недетские университеты
Многого о своих предках, причинах переселения семьи из Белоруссии в Архангельскую область в начале тридцатых годов XX столетия Иосиф Робертович не знал до 54 лет. Вопросы маме, конечно, задавал, но неизменно слышал один ответ: «Меньше будешь знать, легче будет жить». Лишь на склоне лет Мальвина Игнатьевна поделилась с сыном семейными тайнами. Оказалось, его прабабушка Юля была француженкой. Рано потеряв родителей, она жила у дяди. После Отечественной войны 1812 года тот купил землю и дом у графини в Винталазах (ныне Логойский район). Впоследствии Юля вышла замуж за белоруса Ивашкевича. У них родились две дочери — Мария и Аделия. Младшая вышла замуж за Игната Песляка и осталась жить в Винталазах. У них было трое детей, старшая из которых — Мальвина — стала супругой Роберта Вороновича. Родители сразу вступили в колхоз. Глава семьи пахал землю, перевозил на лошадях сельхозпродукцию. Мать трудилась в поле.
Как-то отец принес домой пару снопов овса, чтобы подкормить лошадей. Заглянувшие к Вороновичам председатель колхоза и бригадир, увидев это, составили протокол о хищении социалистической собственности. Отцу дали 10 лет и выслали в Хабаровский край. А следом маму и бабушку Аделию, которую обвинили в агитации против налога самообложения, исключили из колхоза.
Чтобы избежать высылки в дальние края, Аделия с сыновьями, ее сестра Мария с семьей, Мальвина со старшим сыном Станиславом и младшим Иосифом решили перебраться в
Польшу. Но проводник «сдал» их пограничникам. «Тройка» осудила на 10 лет высылки в Архангельскую область…
Годы, проведенные там, стали самыми горькими для семьи. Острая нужда, мытарства по баракам, голод, отчаянье. Хлеб выдавали по карточкам, других продуктов в свободной продаже не было. Мама соглашалась на самый грязный и тяжелый труд — убирала, пилила и заготавливала дрова. От голода у нее распухали ноги, вдобавок заболела малярией и однажды едва не умерла из-за приступа. В порыве отчаяния Мальвина Игнатьевна хотела даже броситься в Северную Двину, а сыновей оставить на вокзале, чтобы их как беспризорников отправили в приют, на гособеспечение… Cпасение тогда пришло в лице незнакомой женщины, подсказавшей, где устроиться на работу.
В 1936 году к ним в Архангельскую область приехал досрочно освобожденный отец. Через год родилась сестренка Лена.
Когда началась война, Роберта Вороновича мобилизовали в Красную Армию. Через год он возвратился по болезни, а в 1943-м опять ушел на фронт и вернулся домой только в октябре 1945-го. А вот Станислава, сражавшегося на Ленинградском фронте, семья не дождалась.
В августе 1946 года Вороновичи переехали в Минск. Ютились в дощатом бараке в Большой Слепянке. Потом Иосифа взял к себе дядя Антон, живший на Старовиленской, откуда было гораздо ближе до мужской школы № 42. Принимать туда Иосифа поначалу не хотели, сославшись на отсутствие свободных мест. Но юноша проявил характер: самостоятельно разыскал гороно, объяснил ситуацию, и ему пошли навстречу, подписали заявление… Школа считалась элитной (к слову, в параллельном классе учился Жорес Алферов). Любимыми предметами Иосифа были математика и физика. Когда задавали сложную задачу, пока не решал ее, спать не ложился. Хотел поступать на физмат БГУ. Но надо было сдавать иностранный язык, а немецкий у Иосифа «хромал». Одноклассники начали агитировать в медицинский. И он стал готовиться к экзаменам в МГМИ. Обнаружив себя в списках зачисленных, испытал настоящее счастье. Наконец-то и на его улице случился праздник, наконец-то фортуна повернулась лицом.
Время выбора
Студенческие годы Иосиф Воронович называет самыми яркими в жизни. Невзирая на бытовые неудобства, бедность, это были годы дружбы, познания, поиска своего пути.
Он с благодарностью вспоминает прекрасные лекции академиков — Ивана Титова, Леонида Персианинова, Василия Леонова, Бориса Трусевича, Ивана Мишенина, Петра Герке, профессоров — Давида Голуба, Ивана Витохина, Петра Маслова, доцентов — Вадима Бандарина, Георгия Минина, Дмитрия Беляцкого.
Впоследствии довелось оперировать двоих из преподавателей — у Давида Голуба был стенозирующий тендовагинит на правой руке, у Дмитрия Беляцкого — закрытый перелом локтевого отростка с большим смещением.
— Морально, конечно, это было очень ответственно, — признается Иосиф Робертович. — Однако переборол волнение, и все прошло успешно.
При распределении в субординатуру по узким специальностям Иосиф Воронович хотел пойти на общую хирургию. Но желающих оказалось больше, чем мест. Старшие товарищи, участники Великой Отечественной войны, стали уговаривать: мол, ты еще молодой, успеешь поменять специальность, а нам такого шанса может не выпасть. И тогда Воронович выбрал костно-суставный туберкулез и ортопедию.
Субординатуру проходил в БелНИИ травматологии и ортопедии, который располагался на базе 3-й больницы. Его учителями стали профессора Моисей Шапиро, Роза Минина, Борис Цыпкин.
На 6-м курсе Воронович женился на однокурснице Ариадне Будай.
— Мы хотели расписаться в ЗАГСе 8 марта 1953 года, — вспоминает Иосиф Робертович. — Но 5 марта умер Сталин. Страна переживала большой траур, поэтому нас зарегистрировали 23 марта. Свадьбы не было.
Ариадна Романовна более 30 лет заведовала глазным отделением в 3-й ГКБ Минска.
След в освоении целины
Воронович работал врачом–научным сотрудником БелНИИ травматологии и ортопедии, когда пришло распоряжение Минздрава направить его и хирурга И. В. Давыденко на целину, в Павлодарскую область лечить механизаторов и военнослужащих, привлеченных на уборку урожая из разных регионов СССР.
Стационар Иртушской райбольницы — всего 25 коек. Операционная крошечная, а предоперационной и рентген-кабинета не было вовсе. Травматологическую помощь оказывали вручную, что называется, на ощупь, полагаясь на личный опыт и интуицию. Работы хватало. В степи, по бездорожью, в темноте шли машины с зерном, а навстречу им другие; водители, как правило, молодые и неопытные военнослужащие. Столкновения были не редкостью.
— Вечером в больницу доставили четверых солдат, — рассказывает Иосиф Робертович. — Один умер еще по дороге. У двоих локальные травмы конечностей. А четвертый едва подавал признаки жизни. Клинический диагноз: тяжелая черепно-мозговая травма, закрытый перелом костей предплечья и плеча справа, повреждение печени и кишечника. Артериальное давление 20/0. Из воинской части к нам быстро доставили взвод солдат для сдачи крови и пакеты перевязочного материала для работы в операционной. Мы начали гемотрансфузию и сразу стали проводить активные реанимационные мероприятия. Одновременно с переливанием крови дал эфирно-масочный наркоз, затем шинировал переломы. Вместе с И. В. Давыденко приступили к операции: ушили разрывы печени, брыжейки толстого кишечника, удалили селезенку, остановили кровотечение. Пациент пришел в сознание только через 10 дней. Военные медики не верили: фактически мы вернули человека с того света.
Тяжелое бремя руководителя
Когда в 1972 году в БелНИИТО принесли приказ министра здравоохранения Н. Е. Савченко о назначении Вороновича директором института и главным травматологом-ортопедом Минздрава, первым желанием было отказаться от этой должности. Иосиф Робертович записался на прием к министру и при встрече объяснил: боится не оправдать доверия, подвести и предложил кандидатуру профессора Аркадия Степановича Крюка (на тот момент проректора МГМИ и заведующего кафедрой травматологии и ортопедии). Савченко счел аргументы несерьезными. «Вы должны знать, что каждый доктор наук обязан быть организатором науки, — сказал Николай Евсеевич. — Или Вы защищали диссертацию только для материального благополучия?».
Беспрецедентность назначения Вороновича на руководящую должность в советское время заключалась в том, что он не состоял в рядах партии. Его утвердили в ЦК КПБ в рабочем порядке, не вызывая на заседание: даже подумать не могли, что этот блестящий специалист может оказаться беспартийным.
В первой же беседе с министром Иосиф Робертович попросил улучшить клиническую базу БелНИИТО. И не уставал напоминать, пока, наконец, не «надоел». На коллегии Минздрава приняли решение о строительстве отдельного здания для института. Воронович потом не однажды вспоминал слова Савченко: «Думаешь, строительством заниматься легко? Еще наплачешься!». Как в воду глядел…
В 1978 году БелНИИТО временно переместили на базу БСМП. Тогда же готовилась техническая документация для возведения клинического и лабораторно-административного корпусов института.
Чтобы освободить площадку под фундамент за зданием БСМП, предстояло снести деревянный дом, где проживали несколько семей, а в одной комнате — две женщины, не состоявшие в родстве. Этого не учли и выделили им общую двухкомнатную квартиру. Те поставили ультиматум: пока каждой не предоставят отдельное жилье, они дом не покинут. А время поджимало. Вот-вот ударят холода — людей на улицу не выставишь, а строительные работы придется отложить. Воронович с утра до вечера обивал высокие пороги и решил «квартирный вопрос».
Помимо двух основных корпусов Воронович мечтал об отделении реабилитации для ортопедо-травматологических больных со всей республики, где инвалидов обучали бы и потом трудоустраивали. Но осуществить это не удалось.
Уйти с должности директора Иосиф Робертович хотел в 60 лет. Но Н. Е. Савченко заявления не подписал, и он возглавлял институт еще
5 лет. В 1993 году уже другой министр, В. С. Казаков, просьбу удовлетворил.
Оперировал Иосиф Воронович до 80 лет. А сегодня в операционную заходит, чтобы посмотреть, как работают ученики. Среди них и его сын — кандидат медицинских наук Андрей Воронович.
Как создавался Республиканский центр спинальной травмы
В 1970-е годы в СССР костной патологией позвоночника занимались клиники НИИТО и крупные кафедры мединститутов и ГИДУВов. Больные с повреждениями позвоночника и спинного мозга в остром периоде лечились в нейрохирургических отделениях. Всесоюзным центром спинальной травмы был институт нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко в Москве. В Белоруссии больные с травмами позвоночника и спинного мозга, осложненными парезами и параличами конечностей, нарушением функции тазовых органов попадали в БелНИИ неврологии, нейрохирургии и физиотерапии. А в БелНИИТО выполнялись операции на костях позвоночника с использованием заднего хирургического доступа по поводу повреждений, сколиотической и кифотической деформации, спондилолистеза и др. патологии.
Стройной организационной структуры и системы оказания специализированной помощи при травмах
позвоночника по экстренным показаниям в республиках СССР еще не было.
«Когда я проанализировал ситуацию, — пишет в своей книге Иосиф Робертович, — у меня возникла идея объединить нейрохирургическую и ортопедическую помощь, чтобы в остром периоде травмы позвоночника и спинного мозга одновременно решить две задачи: в срочном порядке выполнить полную декомпрессию спинного мозга и осуществить прочную стабилизацию позвоночника».
Так появилась мысль создать республиканский научно-практический центр спинальной травмы, где оказывали бы помощь больным с тяжелыми повреждениями позвоночника и спинного мозга в любое время суток и в полном объеме.
30 мая 1984 года министр Савченко подписал приказ о создании Республиканского научно-практического центра для больных с повреждениями позвоночника и спинного мозга.
Для разработки операций на различных отделах позвоночника Воронович начал приглашать сосудистых, торакальных, нейрохирургов (И. Н. Гришина, В. Ф. Олешкевича и др.). Одновременно выездная бригада оказывала круглосуточную помощь этой сложной категории пострадавших по всей республике. Такая схема действует в стране по сей день.
Глазами учеников
«Трио бандуристов», «три мушкетера» — так в шутку называли коллеги Аркадия Степановича Крюка, Александра Владимировича Руцкого и Иосифа Робертовича Вороновича: на всех конференциях, симпозиумах, съездах они обычно держались вместе. Все трое об этих прозвищах знали и не обижались.
Нет сомнений: не только незаурядность личностей, но и их «мушкетерская» сплоченность сыграла свою роль в развитии отечественной травматологии и ортопедии.
В своей книге Воронович тепло отзывается о многих выдающихся фигурах советского здравоохранения, с которыми ему повезло в жизни встретиться и сотрудничать, о своих учителях, коллегах, учениках. А вот философских размышлений, высказываний о своем времени, признаний в политических пристрастиях, лирических отступлений, строк об отдыхе в «Истории одной самобытной жизни» нет. Впечатление такое, что по-настоящему автора интересовали только работа и люди.
— Иосиф Робертович профессор не просто по научному званию, но и по образу жизни, — делится со мной своими наблюдениями кандидат медицинских наук, врач высшей категории РНПЦ ТО Павел Бобрик.— Он всегда думает о науке и хирургии: и по дороге на работу, и дома, и на даче. Как научный руководитель он дотошно вникал в мою диссертацию о диагностике и лечении верхнегрудного отдела позвоночника. Каждую фразу мы вместе творчески обсуждали, и я не раз поражался
его энциклопедическим знаниям. Недавно выполняли операцию на верхнешейном отделе позвоночника с применением новой металлоконструкции. Он пришел, следил за ее ходом, и было приятно услышать от него похвалу.
— Иосиф Робертович интересно представлялся: «Я — профессор Воронович, работаю в этом институте 50 лет (на сегодня уже 60. — Прим.ред.), — говорит руководитель лаборатории травматических повреждений позвоночника и спинного мозга РНПЦ ТО, кандидат медицинских наук Андрей Мазуренко. — Вообще в этом человеке удивительным образом сочетается талантливый руководитель, великолепный хирург и ученый.
— Он хирург от Бога, человек колоссальной работоспособности, организованности, редкого стратегического мышления, — продолжает ведущий научный сотрудник лаборатории ортопедии и травматологии детского и подросткового возраста РНПЦ ТО, кандидат медицинских наук Дмитрий Тесаков. — Иосиф Робертович может прийти на операцию, тут же оценить сложность травмы, подсказать вариант выхода, а то и не один. Его интеллект контролирует каждый миллиметр твоих действий. В личном общении он остается доступным, открытым, душевным.
— Как он столько успевал — лично для меня загадка, — признается руководитель лаборатории заболеваний и последствий травм позвоночника и спинного мозга РНПЦ ТО, кандидат медицинских наук Андрей Бабкин. — Даже будучи директором, никогда не отказывал в консультациях в сложных случаях. Редко встретишь такое отношение к больным, как у Вороновича. Для него хирургия не просто работа, а служение. В последние годы во время операций у него и давление, случалось, подскакивало. Но выходил из операционной — и все возвращалось в норму.
Помню, на одном из съездов травматологов в Ярославле российские коллеги после сопровождавшегося видеосъемкой доклада Иосифа Робертовича говорили: «Нам пока такое и не снилось».
Белорусский образец self-made man
«Таких, как Воронович, сейчас не увидишь: другие времена, нравы, приоритеты, ценности, иной темп жизни», — отмечали его ученики. И с этим не поспоришь. Каждый человек — во многом производное своего времени. Но главный урок Иосифа Вороновича, думаю, все-таки остается актуальным. Он в том, что человек способен сам себя сделать.
17-летним юношей из простой семьи, пережившей голод, лишения, потери, трагедии, он приехал в послевоенный Минск. Без чьего-либо содействия добился зачисления в элитную школу, поступил и окончил мединститут. Стал ведущим ученым республики в области травматологии и ортопедии, заслужил международное признание. Разве это не белорусский образец self-made man?
— Я рано понял, что придется самому пробивать дорогу, — поделился в разговоре Иосиф Робертович. — И это очень помогло мне в жизни. Все зависит от активности и желания расти, двигаться вперед. Тот, кто ставит высокие цели, тот многого и добивается.
Справка МВ
Воронович Иосиф Робертович.
1953–1955 гг. — научный сотрудник-клиницист БелНИИТО.
1955–1962 гг. — руководитель оргметодотдела и одновременно врач-лечебник (на общественных началах).
1962–1971 гг. — возглавлял клинический отдел и отделение травматологии.
1972–1993 гг. — директор института и одновременно главный травматолог-ортопед Минздрава.
С 1993 г. по настоящее время — главный научный сотрудник БелНИИТО (ныне РНПЦ ТО).
Разработал ряд новых методов лечения. Например, эффективный и малотравматичный боковой компрессионный остеосинтез мыщелков бедра и голени, который вошел в травматологию и ортопедию как метод Вороновича.
Основал современные направления: хирургическую артрологию, органосохранные операции при опухолях костей скелета и позвоночника, по хирургическому лечению килевидной и воронкообразной деформации грудной клетки, сколиотической деформации позвоночника.
Доказал: склерозированные концы отломков ложных суставов способны к регенерации — в результате изменилась тактика оперативного лечения, что увеличило число сращений переломов, уменьшило инвалидизацию.
С именем Вороновича связано появление в Беларуси нейровертебрологии. По его инициативе в БелНИИТО в 1982 г. открыто отделение для больных с травмой позвоночника, осложненной повреждением спинного мозга, парезами и параличами конечностей, а в 1984 г. на этой базе организованы научная лаборатория, центр спинальной травмы и патологии позвоночника.
И. Р. Воронович — один из пионеров в изучении костной онкологии в республике. Автор 8 монографий, большого раздела в 3-томном
издании по травматологии и ортопедии (1997).
Под его руководством защищено 28 кандидатских и 7 докторских диссертаций.
Награжден орденом «Знак Почета», орденами Отечества II и III степеней, Почетной грамотой Верховного Совета БССР, нагрудными знаками «Изобретатель СССР», «Отличник здравоохранения СССР», «Отличник здравоохранения РБ», медалью им. Н. Н. Приорова, серебряной медалью им. П. Л. Капицы «Автору научного открытия» и др. За монографию «Опухоли позвоночника» (в соавторстве с Л. А. Пашкевич) стал лауреатом премии НАН Беларуси.
Ольга Поклонская, «МВ». Фото Аркадия Николаева, «МВ
