Педиатр Элеонора Капитонова: Самая дорогая награда — диплом и премия Белорусского детского фонда «За шчырае сэрца»

«Вряд ли мои рассуждения о жизни покажутся кому-то интересными. Я обыкновенный врач, волею судьбы ставший руководителем», — так ответила на приглашение к разговору по душам женщина, в подчинении у которой около тысячи человек, чье имя известно не только в нашей стране, но и за ее пределами. Именно о таких, как она, говорят: «Врач от Бога». Это ей официальный оппонент по докторской диссертации профессор Л. Г. Кожарская из Минска вместе с отзывом написала стихи: «Я возвращаю ваш трактат, в душе моей сомнений нет, вы в философии — Сократ, а в нефрологии — поэт».

Наша сегодняшняя гостья — Элеонора Кузьминична Капитонова, директор Республиканского научно-практического центра радиационной медицины и экологии человека, доктор медицинских наук. Женщина с тонкой душой и твердыми убеждениями.
 

ВЫБОР

— Врачом я хотела быть с детства, другие варианты даже не рассматривались. И это при том, что я выросла в семье учителей (кстати, в нашем роду было 36 педагогов. Некоторые уже, к сожалению, умерли). Родители, чтобы меня переориентировать на профессию учителя, даже подослали ко мне поселкового детского врача, которая популярно старалась объяснить негативные стороны врачебной профессии. Но это меня не остановило.
— А как пришли в педиатрию?
— Студенткой мединститута вышла замуж. Родился ребенок, у которого были проблемы со здоровьем. Это и определило мой выбор. И когда на шестом курсе была организована педиатрическая группа, я сразу же туда записалась. В общем, все произошло очень естественно и органично.
— Никогда не пожалели об этом выборе?
— Никогда. Педиатрия — самая оптимистичная из всех врачебных профессий. Внутри, снаружи, по диплому, по душе — я детский врач. Мой младший сын тоже будет педиатром, сейчас учится в Гродненском медицинском университете. Я этому рада.

ДЕТСТВО

— Говорят, будущую женщину-лидера можно распознать еще в школе: это девочка способная, но, по мнению учителей, иногда с хулиганскими замашками. Часто она ведет себя как мальчишка. Было ли что-то подобное в вашем детстве?
— Это не совсем так. Я к этому подхожу как врач: любые поведенческие реакции физиологически обусловлены природой, гормональными воздействиями. С другой стороны, есть такое понятие, как социализация личности, то есть влияние окружения, воспитания. Например, в детстве я росла в мальчишеском окружении, мой брат на три года старше, и если он — партизан, я — Анка-пулеметчица, если он на дереве, я под деревом. Сейчас оцениваю свое детство как счастливое. Росла в хорошей семье, у нас было шестеро детей, я — поскребыш. Мама преподавала русский язык и литературу, а отец — историю. Мы воспитывались на классической литературе и исторических сюжетах. Отец любил, когда мать читала ему вслух, так я еще в детстве прослушала “Хождение по мукам”, “Поднятую целину”, “Тихий дон”, «Живые и мертвые». А книги по истории Древнего Рима, Древней Греции и Древнего Египта были любимым увлечением — такие фантастические картинки!

ХАРАКТЕР

— Вы считаете себя сильной женщиной? Бывают моменты, когда становится себя жалко? Или слезы — это удел слабых женщин?
— Боже упаси, какая же я сильная женщина! Может, со стороны так может показаться, но я такая же, как все — из слабостей и недостатков. А вот поплакаться кому-то в жилетку — это не мое. Хотя так близко к слезам стою, вы не представляете! Смотрю телевизор, поют песню «Враги сожгли родную хату». Слушаю, и у меня текут слезы, потому что я все это вижу, я вообще человек образного мышления. Когда мне бывает плохо, я ставлю кассету с фильмом «Гладиатор»: там очень хорошо показано, что зло, коварство, зависть существовали всегда и нужно относиться к этому философски.
— Даже самой сильной женщине нужна поддержка. Кто может оказать достойную поддержку вам? Верите ли вы в Бога?
— Да, я человек верующий. Любые религиозные обряды мне чужды, но вера в Бога присутствовала во мне всегда. За моральной поддержкой обращаюсь к памяти отца, всегда думаю, что бы он посоветовал, как бы поступил. И хотя он давно умер, все равно присутствует в моей жизни.
— Мария Каллас говорила: «Когда у меня не станет врагов, я пойму, что ничего не стою». Вы согласны с этим?
— Мне иногда говорят: вот твои враги… — Какие враги? — отвечаю. — Я не знаю таких. Возможно, есть недоброжелатели. Возможно, есть люди, которым я не нравлюсь по каким-то причинам, но я их не могу отнести к понятию «враги». У священников я спрашивала, почему, согласно заповеди, человек должен любить своих врагов? Мне объяснили — только враги дают возможность почувствовать, что ты способен прощать, проявлять великодушие. Правда, не могу сказать, что мне удается всепрощение — таких высот духа я еще не достигла. Есть вещи, которые не забываются. Человеку, который ко мне относился недружественно, никогда не причиню зла, потому что боюсь возмездия, божьего суда. Но и добра ему тоже не сделаю.

ЦЕНТР

— Правда ли, что Республиканский центр радиационной медицины и экологии человека принимает до тысячи посетителей в день?
— Здесь надо различать понятия “посетитель” и “посещение”. Одно физическое лицо может сделать несколько посещений в день: побывать у невропатолога, терапевта, в процедурном кабинете и т. д. В поликлинику центра приходит 200 — 300 посетителей в день, что составляет 800 — 900 посещений. Проектная мощность консультативной поликлиники как раз составляет тысячу посещений. Кстати, российский центр в Обнинске, аналогичный нашему, дает 32 тысячи посещений в год, у нас годовой план — 220 тысяч посещений.
— Что бы вы могли записать в актив работы центра?
— Мы работаем еще неполных два года. Идея создания медицинского учреждения такого уровня появилась сразу после Чернобыля, еще в советское время. Но после развала Союза многое пришлось корректировать или начинать заново. В республике была создана целая система учреждений для решения чернобыльских проблем с центром в Минске и филиалами в областях. Минздраву пришлось принимать непростое решение — путем присоединения и слияния организовать один мощный центр, причем не в Минске, а в Гомеле. Достроить центр радиационной медицины в Гомеле — это более рациональный, хозяйский шаг. Кстати, многие предрекали, что ничего из этого не получится. А самое главное достижение — страна даже не почувствовала, что произошла реорганизация: и диспансеризация не ухудшилась, и все научные программы были в срок выполнены. Так что считаю, что первый тайм мы выиграли.

УПРАВЛЕНИЕ

— Вы учились где-нибудь управленческой деятельности или помогает женская интуиция?
— Вся врачебная наука — это искусство управлять: ситуацией, пациентом, болезнью. Ну, и женская интуиция здесь не лишняя. Задача руководителя, по-моему, не в подавлении авторитетом, а в создании условий для эффективной работы коллектива. Основное условие эффективной работы, на мой взгляд, это чувство самоуважения, которое должно присутствовать у каждого работника. Он должен знать, что в любой ситуации его не унизят, не оскорбят, даже если и уволят. Он должен иметь возможность для самореализации. И если мне, как руководителю, это удастся со временем — буду считать свою задачу выполненной.
— Чего не может позволить себе женщина-руководитель?
— Неуставных взаимоотношений. Я никогда не унижу себя тем, что буду кричать, стучать кулаками-ногами, изображать из себя большого начальника. Никогда не позволю себе унизить человека, тем более в присутствии других. Даже в экстремальной ситуации не буду действовать с позиции силы. Более того, чем ниже человек меня по должности и социальному положению, тем корректнее мое отношение к нему. Не приемлю, когда врач обращается к взрослому больному на “ты”, проявляет панибратство, похлопывая по плечу. Меня от этого наизнанку выворачивает.

МЕДИЦИНА

— Чем отличается труд западного врача от нашего?
— В каждой стране по-разному. В большинстве западноевропейских стран и в США действует система страховой медицины. При такой системе врач не волен в своих действиях. Он должен строго следовать унифицированным протоколам лечения. Из врачевания уходит искусство, остается ремесло, правда, доведенное до совершенства. Что лучше? То, что помогает больному. Самое ценное в отечественной медицине — это то, что, несмотря на все трудности предыдущих перестроечных лет, сохранена государственная система здравоохранения, система диспансеризации. Во многом благодаря этому удалось удержать под контролем ситуацию на пострадавших от Чернобыля территориях. Неблагоприятные тенденции в состоянии здоровья отмечаются только у ликвидаторов, в остальных группах населения нет тотального роста заболеваемости.

БОЛЬ

— Как не стать черствым человеком, соприкасаясь в работе с человеческим горем и смертью?
— Ни один человек не может привыкнуть к смерти, врач в том числе. Просто у человека в белом халате вырабатывается профессиональная манера поведения. При гибели больного он не может позволить себе заламывать руки или рвать на себе волосы. Кстати, я не приемлю такого поведения и в быту. Горе нужно нести внутри себя, а не выставлять напоказ.
— Когда у вас плохое настроение, это как-то отражается на общении с близкими людьми?
— Плохое настроение, как и плохое самочувствие, стараюсь пережить в одиночку. Мне нужно побыть одной. Близкие не виноваты, если у меня на работе неприятности. Есть и вторая сторона медали. Скажем, у меня проблемы, а пациент пришел ко мне на консультацию. Ему нет дела до моих проблем. И на лице врача пациент должен видеть только одно выражение — доброжелательного участия. Ведь человек приходит к вам не снимать с вас психологический груз, а затем, чтобы вы взяли часть его на себя.
Хотя, признаюсь, бывают ситуации незабываемые. Когда-то лечила восьмилетнюю девочку. Она стала мне по-настоящему родной, поджидала у дверей, как только я появлялась в отделении. В ходе лечения девочка получила тяжелое осложнение и погибла буквально за несколько часов от массивного кровотечения, которое не смогли остановить. После таких случаев чувствуешь себя бессильным, ругаешь и себя, и медицину. А потом — снова в упряжку.

НАГРАДЫ

— Вас знают не только в стране, но и за рубежом. Известно, что Международным биографическим обществом Великобритании вы названы человеком года…
— Это произошло после моей поездки в Великобританию в 2001 году. Я была там по приглашению Королевского медицинского общества. Проехала по всей стране, познакомилась с работой известных медицинских центров, университетов, системой здравоохранения. В свою очередь, рассказывала о Беларуси, о последствиях Чернобыля, показывала на слайдах, какая красивая наша страна, наши люди. Через полгода после этой поездки пришли письмо и диплом. К слову, стоит заметить, что получить зарубежные дипломы, почетные звания и награды — не столько личные заслуги, сколько личные деньги. Если твои данные как ученого или общественного деятеля попадают в международную картотеку, то начинают приходить постоянные предложения написать о тебе в книге, присвоить почетное звание, наградить медалью, увековечить твое имя на какой-нибудь плите и т. д. А на обороте такого послания, как правило, приводится прейскурант цен. У меня таких писем уже больше сотни. Так что было бы желание и деньги — и из дипломов и наград можно было бы монумент сложить.
— А какая из отечественных наград вам наиболее дорога?
— Все, что получено в своей стране, дано за труд. В школе — золотая медаль. В институте — диплом с отличием. За кандидатскую диссертацию — именная премия Академии медицинских наук СССР (это был 1982 год). Диплом доктора наук вручал Президент А. Г. Лукашенко. За вклад в решение чернобыльских проблем — почетный диплом Национальной Академии наук Беларуси. А самая дорогая для моего сердца награда — диплом и премия Белорусского детского фонда «За шчырае сэрца».

РОДИНА

— Вы побывали во многих странах. Есть уголок на земле, который вам милее всего?
— После путешествия в Индию сказала себе: на Восток больше не поеду. А открытие Запада началось для меня в 1997 году, когда на три месяца я попала в Америку по целевой программе. Мне хватило буквально недели, чтобы понять: эта страна не для меня. Готовясь к поездке в Штаты, многое прочитала об этой стране. Хотелось узнать, какие они, люди на другой стороне Земли. Оказалось, по сравнению с ними белорусы — исключительно просвещенная, образованная и культурная нация. Хотелось бы еще добавить: и очень красивая. Все-таки тысячелетняя история кое-что значит. Скажу честно: чем больше я бываю за границей, тем больше ценю Беларусь. Побывав в разных странах, теперь могу сказать определенно: Беларусь и есть тот самый уголок на Земле, который мне милее всего.
Я до боли люблю свою страну. Мне нужны наша природа, наша чистота, наши люди, общение с ними. Нужны дети, которые читают Чехова и Твена.

КАРЬЕРА

— Мужчине, какой бы высокий и ответственный пост он ни занимал, никогда не приходится выбирать между работой и семьей. Женщина должна делать этот выбор практически с первых же шагов своей карьеры. У вас было что-то подобное?
— Любая женщина, которая работает, обделяет близких. Но это по нашим нынешним представлениям. Бытует мнение, что женщина должна положить свою жизнь под ноги близким и детям. Почему-то ни у князя Болконского, ни у графа Безухова таких проблем не было, мамы над ними не тряслись с утра до вечера, но они почитали родителей. И не приходило в голову княгине Юсуповой бить себя кулаком в грудь и причитать: это я воспитала Феликса, а не гувернантка! Родители существуют для духовной связи, для передачи духовного начала. А когда из души нечего дать, тогда начинают давать деньги, блага, первое яичко от курочки. Жаль, если детям нужны от родителей только деньги. Значит, родительство не состоялось. Не знаю, удалось ли мне культивировать эти мысли у своих сыновей, во всяком случае, вслух они мне этого не высказывают.

ПОЕЗДКИ

— Вы мобильный человек? Как собираетесь в дорогу?
— Собраться в дорогу для меня — без проблем. Это занимает минут 15. Всегда наготове специальная сумка и так называемый командировочный набор. Раньше я обожала всякие туристические поездки. В студенчестве даже ходила на вокзал, потому что мне доставляло удовольствие смотреть на поезда, слушать перестук колес. Любила ездить домой, каждый раз новые знакомства в поезде — какие сюжеты разворачивались! Сейчас поездки не доставляют такого удовольствия. Кажется, наездилась. По работе в среднем пару раз в неделю бываю в Минске, а если выпадает неделя, когда никуда ехать не нужно — у меня просто праздник.

ЭМИГРАНТЫ

— Наверняка вы общались за границей с эмигрантами, в том числе и с нашими соотечественниками. Как им живется?
— В Америке много выходцев из Беларуси. Я имела возможность общаться не только на профессиональном уровне, но и на бытовом. И поняла: счастливых эмигрантов не бывает. Имею в виду, конечно, в первую очередь славян. У восточных народов другой менталитет, возможно, им проще адаптироваться. Мы — другие. Когда человек отрывается от корней, у него, как у дерева, остается только крона. А она все равно завянет, не сможет жить полноценной жизнью.
И дипломы наши за границей не котируются не потому, что они плохие. Фирме проще принять на работу эмигранта — специалиста из стран СНГ и платить ему 800 долларов, чем своему дипломированному специалисту — две с половиной тысячи. Думаю, если бы Запад признавал советские дипломы, наши люди давным-давно завоевали все тамошнее пространство.

СТИЛЬ

— “Платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет ничего общего с грубым переодеванием на маскараде», — сказал кто-то из великих. Какую одежду вы предпочитаете носить и почему?
— Умение правильно (не красиво, а правильно) одеваться — это признак общей культуры человека. Ее отсутствие сразу бросается в глаза и оно тем непозволительнее, чем выше человек находится на социальной лестнице. Я предпочитаю спортивный стиль одежды. Когда работала в НИИ, мне было удобнее носить джинсы и кроссовки. Сейчас по статусу вынуждена одеваться протокольно — нравится мне это или нет. Дома же предпочитаю свободный стиль: спортивные брюки, теплую рубашку.

ОТДЫХ

— Как предпочитаете проводить отпуск? Вы сторонник санаторного лечения или активного отдыха?
— Санатории вообще не выношу. Не могу представить, как в одном месте собираются люди, которые говорят только о болезнях, вместе пьют, едят, ходят на пляж или на танцы. Я — ярко выраженный индивидуалист. Кстати, никогда не признаюсь, что я врач, если меня не принуждают к этому обстоятельства. Как только, не дай Бог, узнали, считай, отдых насмарку. Для меня сейчас лучший отпуск — на диване с книжкой и чтобы никого вокруг. Переизбыток общения, информации требует физического отдохновения. Поэтому моя мечта — оказаться на необитаемом острове. Правда, вдвоем все же приятнее: я боюсь мышей и темноты.

ЗДОРОВЬЕ

— Говорят, чем лучше себя человек чувствует и физически и эмоционально, тем успешнее у него складываются дела на работе. Что делаете для того, чтобы ваша профессиональная деятельность была успешной? Может, есть собственная формула здоровья?
— У меня она одна — душевный комфорт. А он бывает только, когда ты в ладу с самим собой. Это основа физического и психического здоровья. Я всегда говорю: если вас напрягает работа, значит, у вас не та работа, если напряжены отношения в семье, значит, это не ваша семья. Нужно подумать и что-то изменить, потому что жизнь не должна вызывать напряжение. Даже если физически она заполнена до предела. Наверное, основа моего личного здоровья в том и состоит, что мне удается уже больше полувека жить, ни под кого не подстраиваясь, не изменяя самой себе. Актриса Татьяна Окуневская, отсидевшая 27 лет в сталинских лагерях, в день своего 80-летнего юбилея сказала в одном из интервью: «Для счастья нужно так мало: хлеб, чтобы не умереть с голода, лук, чтобы не умереть от авитаминоза, мыло, чтобы не умереть от грязи, и душевный покой». Так что у любого человека есть все для счастья, только нужно уметь этим пользоваться.

ФИНАНСЫ

— Признайтесь, сколько денег вам нужно для полного счастья?
— Для меня этот вопрос вообще неактуален. Еще в детстве мне мама говорила: ты не умеешь деньги экономить, вот начнешь зарабатывать сама, узнаешь, что это такое — тяжелым потом их зарабатывать. До сих пор жду, когда это узнаю. Мне всегда хватало столько, сколько есть, в том числе и студенческой стипендии. Я умею свои потребности соизмерять со своими возможностями. Кроме того, по астрологическому знаку я — Рыба, а к Рыбам деньги сами плывут и так же быстро от них уходят. В любом случае, мне их никогда не жалко.

Элеонора Капитонова

Нет, я не форвард. Я не нападу,
И в этом жестком, долгом марафоне
Я выдохнусь, с дистанции сойду,
Устав от безнадежности погони.

Как подшутила надо мной судьба,
Когда в девичье трепетное тело
Стальной вложила механизм она
И до упора гайки завертела.
Лишь по ночам, в звенящей тишине
Тугую отпускаю я пружину.
Сын говорит, что плачу я во сне,
Но мне нельзя. И я не верю сыну…