Белорусский пенсионер в Австралии: 500 тысяч долларов за квартиру? Здесь это подъемная сумма для врача
"Конечно, австралийцы знают Беларусь, — широко улыбается пинский пенсионер Петр Супрунюк. — Два года подряд, когда проходил Австралиа Оупен, их самые крупные газеты выходили с заголовками на целый разворот "Виктория – королева ночи" или просто "Королева Виктория". Это они про нашу Азаренко".
Петр Иванович побывал на зеленом континенте трижды. И каждый раз находил, чему удивиться — социальной поддержке, пенсионной системе, уровню жизни. Свои впечатления он фотографировал. "Себе на память и людям показать: там же совершенно другой мир", — объясняет пинчанин, открывая фотоальбом.
"Можно всю жизнь проработать и так и не выплатить кредит за учебу"
— Вот мое семейство: старшая дочка Бажена, Надюша, младшая дочка, она врач-стоматолог в Филадельфии и бывшая жена, — Петр Супрунюк показывает трех симпатичных блондинок на фото. — Есть еще внучка Вика, она учится на четвертом курсе в университете города Воллогонг, изучает финансы и туризм.
Сам Петр Иванович открыл в Пинске фирму по проектированию, поставке и монтажу оросительных систем. А его любимые женщины — одни из немногих наших соотечественников, обосновавшихся на зеленом континенте. Австралия — страна со сложной иммиграционной политикой. Интересно, что до 1970-х туда разрешалось въезжать только белым.
— Сначала туда уехал бывший муж моей дочери, а потом и она за ним. Прожила там больше 12 лет и уже официально считается гражданкой Австралии. По специальности Бажена педагог, окончила Брестский педуниверситет, но там доучилась и сейчас работает медсестрой в частном доме для пожилых людей. Такие специальности в Австралии нужны.
Сразу переходим к финансам. Зарплата Бажены — 30-35 долларов в час. Во время государственных праздников ставка удваивается — до 70 долларов.
— А вот, например, соседка Бажены — врач, ее зарплата, конечно, выше — 120 долларов в час. Плюс у нее есть льготы за то, что она служила в армии по найму, была военным доктором. К примеру, она купила квартиру на одном этаже с нами за 520 тысяч долларов. Для этого взяла кредит, но платит только основной долг, а проценты — государство.
Внучка Петра Супрунюка, хоть и студентка, но тоже работает.
— В Австралии фактически традиция: после 18 лет все дети уходят жить отдельно. Собираются компаниями и снимают квартиру, независимо от достатка родителей. Поэтому все студенты работают, и Вика - тоже. Подрабатывает в субботу и воскресенье на кухне в ресторане за 8 долларов в час.
Затрагиваем вопрос стоимости обучения. В Австралии университетское образование платное, но по словам собеседника, австралийцы не очень-то озабочены его стоимостью.
— Университет сам оформляет кредитную линию для студентов. И интересно то, что когда они оканчивают обучение и устраиваются на работу, выплачивают кредит только те, чья зарплата превышает установленную банками нижнюю границу — чтобы человеку оставалось на проживание. То есть, по сути, можно всю жизнь работать, и так и не возвратить кредит, если зарплата маленькая.
"За счет компании работник может болеть только 10 дней в году"
Белорусы своими социальными гарантиями, мягко говоря, довольны не всегда: пенсия маленькая, пособия не позволяют поддерживать достойный уровень жизни. "А как у них?" - задаю вопрос собеседнику.
— Так как у Бажены и Вики неполная семья, то мы лично столкнулись с системой социальной поддержки Австралии. До того как Вике исполнилось 18 лет, каждые две недели государство платило Бажене 200 долларов. Сейчас эти деньги приходят на карточку моей внучке, и выплаты будут продолжаться, пока она не закончит учиться.
Пинчанин упоминает еще один факт, который оценят родители: к началу учебного года каждый школьник получает от государства деньги.
Каждый школьник в Австралии получает государственную помощь к началу учебного года
— Когда Вика поступила в университет, ей дали 1 тысячу долларов на покупку компьютера. У школьников другие суммы: ученикам начальных классов перечисляют по 400 долларов, средних – 600, старших – 800. Я, конечно, удивился, но для австралийцев это привычно.
Пенсионная система Австралии несколько лет подряд входит в пятерку лучших в мире. По оценкам экспертов, лучше пенсионерам живется только в Нидерландах. И это при том, что на заслуженный отдых жители зеленого континента идут только в 67 лет, да и государственные выплаты не заоблачные: 700 долларов для одиноких и 1100 — для пары.
— Но дело в том, что пенсия австралийца состоит не только из того, что платит государство, но и из отчислений человека в пенсионный фонд. Так они создали замещающую систему: уходишь на пенсию, а уровень жизни не изменяется, — поясняет Петр Супрунюк. — Там это привычное дело: становишься пенсионером — и сразу покупаешь путевку на круиз по всему миру и путешествуешь.
Как живут австралийские пожилые люди в домах престарелых, пинчанин видел лично.
— Я приходил на работу к Бажене, заходил в комнаты к их постояльцам. Они выглядят, как будто собрались на съемки на телевидение: причесанные, ухоженные, еду им готовят хорошие повара. Есть спортзалы, залы для танцев, их машины стоят тут же на территории, под навесом, — делится впечатлениями собеседник. — Но, конечно, это недешево. Платеж единоразовый и составляет 500 тысяч долларов. Платишь — и живешь. Обычно одинокие австралийцы продают вое жилье и переезжают в дома для пожилых.
Затрагиваем вопрос отношений между компанией и сотрудниками. В частности — вопрос оплаты больничных листков, который продолжают обсуждать белорусские профсоюзы и простые работники.
— В Австралии с этим довольно строго: человек имеет право болеть за счет компании 10 дней в году, остальное должен оплачивать лично, — рассказывает пинчанин. — Меня еще заинтересовал такой факт: наниматель в Австралии не проводит нравоучительных бесед с работником. Ему на дом просто приходит письмо, где указано, что он нарушил трудовую дисциплину или еще что-то. И все знают, что второго предупреждения не будет.
Аренда квартиры — от 250 долларов в неделю
Квартирный вопрос приезжим в Австралию решить сложно: недвижимость в стране дорогая. Правда, коренным жителям она вполне по карману.
— Моя дочка живет в Сиднее в районе под названием Кронала. Она снимает квартиру в 7 минутах ходьбы до океана с двумя спальнями, общей комнатой, кухней, санузлом, плюс есть кладовка, большой балкон и место для машины в подземном паркинге — аренда обходится ей в 380 долларов в неделю. Плюс 80 долларов в месяц идет за интернет, и отдельно считают коммуналку. Есть квартиры с более дешевой арендой, минимум — от 250 долларов в неделю, — говорит на языке цифр Петр Супрунюк.
Покупка такой квартиры обошлась бы в сумму не менее 500 тысяч долларов, а если окна выходят на океан — стоимость увеличивается от 1,5 до 3 миллионов.
— Почти все австралийцы берут кредиты под 5-10% годовых на 20-25 лет. Зависит от кредитной истории и годового дохода, — поясняет мужчина. — У нас была сумма на первый взнос, поэтому мы тоже собирались купить свое жилье и вместе с Баженой пошли в банк. Но нам кредит не дали, потому что неполная семья и маленький доход.
Что касается аренды, то жители Австралии снимают жилье через частные фирмы, которые напрямую контактируют с хозяевами недвижимости. Задача этих компаний – проверить кредитную историю потенциального жильца, его платежеспособность, а потом следить за состоянием квартиры — регулярно ее проверять и вызывать ремонтные службы, когда это необходимо.
— При заключении договора с фирмой присутствуют и хозяева. На квартиру, где живет Бажена, претендовало 17 семей. Но владельцы, пожилая пара, предпочли ее, потому что у нее была хорошая кредитная история и потому что она медработник в соцучреждении.
Обязательное условие для всех проживающих — зарегистрировать животных. Тем, кто проигнорирует этот пункт, грозит штраф.
— У нас есть кошка Кеша, поэтому мы сразу же поехали ее регистрировать в администрацию района. Заплатили 40 долларов, потому что Кеша стерилизованная, в противном случае это стоило бы 300 долларов. Кошке под кожу вживляют чип с информацией о прививках и болезнях, а на шею вешают медаль с именем хозяина и телефоном.
"Через год штраф за превышение вернули"
Беседуем о ценах на зеленом континенте. Сначала говорим о стоимости проезда и штрафах для водителей.
Сверху - городской поезд. В Сиднее это один из самых распространенных видов транспорта
— Билеты на городской транспорт там дорогие — 9 долларов обычный, 2,5 доллара — для "сеньера", то есть для пенсионера. Правда, если покупать его после 10 часов утра, то он обойдется немного дешевле. Билет действителен до 12 часов ночи, и с ним можно ездить на всех видах транспорта. Весь Сидней пронизан железной дорогой, плюс есть автобусы и паром.
Петр Супрунюк может рассказать и о штрафах – все из жизненного опыта.
— Дело в том, что в зоне возле школ скорость ограничена до 40 километров в час, но в "школьные" часы, когда дети возвращаются с занятий, нужно понижать еще на 10 километров — до 30. Бажена не обратила внимание на время и, получается, превысила. Пришлось платить штраф — 350 долларов, — вспоминает пинчанин. — Но что самое интересное, ей через год эти деньги вернули, потому что она больше не нарушала. Они объясняют это тем, что задача полиции не преследовать человека, а предотвращать противоправные действия.
— В магазинах шаговой доступности цены в 1,5-2 раза выше, чем в супермакетах. В районах, таких, как наш, где живут в основном белые, продукты тоже дороже. Мясо стоит от 6 до 9 долларов за килограмм, а вот мраморное — 40 долларов, хорошая вырезка баранины — 35 долларов. Рыба — от 12 до 35 долларов за кило, причем понятия "глубокая заморозка" там нет — рыба продается на льду. Точно так же нет копченостей, потому что это неполезно.
Оказывается, что в австралийских магазинах вы не увидите спиртного и сигарет — это запрещено. Правда, сигареты просто не выставляют на обозрение, но их можно попросить у продавца. А вот за спиртным нужно идти в специализированный магазин.
— Хорошее пиво там стоит около 5 долларов за пол-литра. Продавец всегда спрашивает: вам пакетик давать? Просто так его пить на виду нельзя. А в пакетике — пожалуйста.
Петр Иванович озвучивает стоимость культурных развлечений в австралийской столице: в 60 долларов ему обошелся поход в Сиднейский оперный театр, в 20 — музей.
— Еще я ходил в бассейн, который специально строили к Олимпийским играм. Вход стоил 7,5 доллара, и за эти деньги можно оставаться там весь день. Там есть крытые и закрытые бассейны, лежаки для загорающих, бары и рестораны, — вспоминает Петр Супрунюк. — В бассейн ходят обычно сотрудники офисов, которые работают в центре. Остальные чаще купаются в океане — там организованы пляжи, есть служба спасения, бесплатные души и барбекю.
Задаю последний вопрос своему собеседнику. В чем главное отличие Беларуси и Австралии.
— Я долго над этим думал и пришел к выводу, что в Австралии действительно главная ценность — это человек. Там вся система работает ради людей. Я эту атмосферу доброжелательности почувствовал, как только сошел с трапа самолета. Работники аэропорта встречают всех с такими радостными улыбками, как будто ждали тебя всю свою жизнь. Это приятно. И не оценить такое отношение, конечно, нельзя.
Евгения Березюк / FINANCE.СМИ
Нейрохирург, окончивший минский мединститут и эмигрировавший в Россию: Треть моих однокурсников разъехалась - в Россию, Германию, Канаду
Многие выпускники белорусских медицинских вузов со временем выбирают себе другую профессию. А из врачей, отважившихся и в дальнейшем блюсти клятву Гиппократа, хватает тех, кто в силу различных обстоятельств решил применить полученные знания за рубежом. Своей историей с Modus vivendi поделился выпускник Минского мединститута, врач-нейрохирург высшей категории, кандидат медицинских наук Павел ГОМАН, который 16 лет назад поехал искать счастья в Санкт-Петербург да там и остался.
- Довольны ли вы полученным в Беларуси высшим медицинским образованием?
- Проблем с базовыми знаниями у меня никогда не было - довольно уверенно чувствовал себя сразу после переезда в Россию. Мединститут - один из самых сложных вузов, и как минимум первые годы учебы практически все свободное время я проводил за специальной литературой, в анатомичках и т.д. Иначе можно было спокойно вылететь из института. Не знаю, как сейчас, а в мое время медики были самыми «забитыми» студентами.
Но проблема любого нашего вуза (медицинского, технического, гуманитарного) в том, что после окончания учебы молодой специалист выходит не готовым к практической работе.
Да, мы получили большой объем знаний, но без постдипломного образования обойтись невозможно.
К примеру, в Америке в резидентуре по нейрохирургии необходимо учиться 5 лет, наша же ординатура - жалкое подобие резидентуры по требованиям и объемам, что предъявляются к будущим нейрохирургам. Мы сильно отстаем от развитых стран, особенно от Америки. Нейрохирургия - высокотехнологичная специальность, там каждое движение прописывается. Люди занимаются нюансами, а мы, по сути, копируем.
Вместе с тем в той же России за последние 10 лет уровень нейрохирургии значительно вырос: Москва и Питер всегда были вне конкуренции, но в стране построили 5-6 новых центров нейрохирургии - в Тюмени, Новосибирске, Сургуте, других городах.
- А что в Беларуси?
- Знаю, что в РНПЦ «Неврологии и нейрохирургии» проводится большое количество высокотехнологичных операций с очень хорошими результатами. Единственное, создается впечатление, что белорусские нейрохирурги мало участвуют в различных конференциях.
ПРОБЛЕМЫ АДМИНИСТРИРОВАНИЯ
- Как вы попали в Россию, была ли возможность остаться на родине?
- Нейрохирургия - одна из самых сложных специальностей в хирургии, но во время учебы в мединституте циклу нейрохирургии выделили всего неделю - за этого время невозможно получить даже минимальное представление о специальности. Поэтому во время учебы я ходил в кружок академика Федора Олешкевича - ученика Эфраима Злотника, которого считают одним из основателей советской школы нейрохирургии. Изучал, участвовал в конференциях, на 6-м курсе мединститута готовился к интернатуре на базе 5-й клинической больницы. У меня были рекомендации, но когда подошло распределение, выяснилось, что свободных мест нет. Подал документы в интернатуру по общей хирургии, а затем - в институт им. Поленова в Санкт-Петербурге.
Тогда был очередной объединительный процесс России с Беларусью, и мне повезло - меня взяли в Питере в ординатуру. Поступил на бюджет, отучился, впоследствии защитил кандидатскую диссертацию и продолжаю работу в российской медицине.
- А какова судьба вашего курса?
- Наверное, треть моих однокурсников разъехалась - в Россию, Германию, Канаду. Правда, не знаю, устроились ли они там по профессии. Из оставшихся на родине примерно треть сменила специальность: кто-то работает в парамедицинском бизнесе, кто-то вообще завязал с медициной.
Профессия врача, несмотря на сложность учебы и чрезмерную ответственность, отнюдь не престижна - маленькие зарплаты, подогреваемое СМИ неуважение, потребительское отношение к медицине со стороны пациентов.
- Еще одна из проблем белорусской медицины - излишняя бюрократия: врачи уделяют ненужной писанине примерно столько же времени, сколько лечению пациентов. В России по-другому?
- Проблема схожая, причем количество бумажек, обязательных к заполнению, растет - это сильно раздражает. Кстати, в начале 2000-х я приезжал в БелНИИТО («Белорусский научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии») к однокурснику - изучать операции на позвоночнике. И меня поразила электронная база данных, с которой там работали: бумажная работа составляла только порядка 20% от того, что могло быть.
В России в некоторых стационарах внедряются схожие системы, но при этом наличие электронной базы данных не освобождает врача от ведения бумажной истории болезни! Эффективность администрирования российских медицинских чиновников оставляет желать лучшего, а писанины становится все больше: журналы, истории болезни, обоснования, дневники, выписки и вписки, проведение комиссий по больничным листам - миллион бумажек!
- Может, это подстраховка на случай поступления жалоб от пациентов или проведения проверок со стороны правоохранительных органов?
- В основном это попытка чиновников от здравоохранения оптимизировать работу врачей, лишний раз проконтролировать, повысить эффективность лечебно-диагностического процесса. Но эти люди далеки от народа, они не знают, что на самом деле происходит в стационарах и поликлиниках. В результате их разнарядки и циркуляры только усложняют нашу работу, а не упорядочивают ее. Мне кажется, в Беларуси примерно то же самое.
ОБЩЕЕ VS ЧАСТНОЕ
- В Беларуси видна неприязнь государства к частной медицине. Сейчас, когда многие госучреждения здравоохранения перешли на оказание хозрасчетных услуг, это особенно заметно. В России дают развернуться платным центрам?
- По сравнению с Беларусью, думаю, здесь больше свободы. Сейчас, согласно разнарядкам правительства, в России пытаются переложить часть расходов на здравоохранение на самих пациентов. Это тенденция последних нескольких лет. Даже в истории болезни появилось очередное предписание: врач по просьбе пациента обязан выдать справку о том, сколько государству стоило лечение больного. Пациента постепенно готовят к тому, что медпомощь может стоить денег.
Конкуренция частной медицины с государственной, безусловно, существует. Платные центры пытаются оказывать отличные от обычных больниц услуги - другое отношение, сервис, отсутствие очередей. В придачу частники заполняют нишу, которую не могут полностью охватить госстационары - к примеру, микроинвазивные вмешательства при помощи специального оборудования.
Я 5 лет работал в платном нейрохирургическом центре и не заметил, что нас сильно зажимали или пытались прикрыть по формальным признакам. Проблемы были примерно такие же, как и у любого бизнеса: плохое администрирование, куча бумаг, большие налоги. Это мешает развиваться. К тому же чем больше расходов у платного центра, тем меньше остается на зарплату специалистам.
- Вы ушли из частной медицины по финансовым причинам?
- Меня не устраивал объем хирургической работы - я замер в профессиональном росте. Частная медицина старается минимизировать риски, а возможные осложнения в лечении больного - это убытки.
Соответственно, за большую нейрохирургию (хирургия основания черепа, операция на сосудах головного мозга и т.д.) платные центры не хотят браться. Да и мало кто из таких пациентов может оплатить соответствующее лечение.
Большая нейрохирургия везде дотируется. Параллельно она дает возможность врачам серьезно развиваться, поэтому меня и привлекла работа в большом городском стационаре.
ТУРИСТЫ-АВАНТЮРИСТЫ
- Как часто в России врачебные ошибки, связанные со смертью пациента или получением им инвалидности из-за оказания неквалифицированной врачебной помощи, получают серьезную огласку?
- СМИ любят раздувать подобные истории до невероятных размеров, при этом не имеет значения, где это случилось - в государственной клинике или частной (госучреждениям даже больше достается). На уровне администрации случай попытаются замолчать, но любой человек может рассказать об этом в Интернете, задействовать газеты, подключить другие связи. На самом деле многие из таких историй высосаны из пальца - зачастую проблемы происходят по не зависящим от врачей обстоятельствам.
- Минздрав Беларуси гордится постоянным ростом продаж медуслуг нерезидентам РБ, считая медицинский туризм перспективным экспортным направлением. Котируется ли на самом деле белорусская медицина у тех же россиян?
- Я не слышал, чтобы люди из Москвы или Питера ездили оперироваться в Минск. Хотя знакомые из БелНИИТО в свое время рассказывали о пациентах из российских регионов. Мне же, наоборот, известны случаи, когда белорусы ездили на лечение в тот же Санкт-Петербург. Тем более что после создания Таможенного союза белорусы имеют право на получение в России бесплатной медицинской помощи.
У россиян же медицинский туризм больше ассоциируется с поездками на лечение в Германию, Израиль. По ряду причин обеспеченные люди не доверяют постсоветской медицине - в первую очередь это касается качества оказания медпомощи. К сожалению, такие показатели, как количество проведенных врачом операций, количество положительных результатов у нас занимают последние места. В России в моде другие критерии: сколько дней пациент провел в стационаре, финансовые результаты и т.д. При таком подходе доктор может работать длительное время, часто допускать осложнения у пациентов и при этом комфортно себя чувствовать. Я думаю, это сохраняется во всех постсоветских странах.
Средний уровень медицины у нас ниже, чем в европейских странах, Америке. Любая область, если в нее не вкладывать деньги, начинает деградировать. Если в тех же Штатах из их триллионного бюджета на медицину тратится 5-6% ВВП, то в России эти показатели фактически в 2 раза меньше. Поэтому американцы впереди планеты всей, а у нас многое делается на энтузиазме.
Да и отбор в Штатах серьезный: в лучшем случае каждый третий заканчивает резидентуру и получает право практиковать. Нашему же выпускнику максимум, чего можно добиться в Америке, - работать физиотерапевтом. Шансов пробиться в хирургию крайне мало.
ПОЧУВСТВОВАТЬ РАЗНИЦУ
- Сколько стоят в Петербурге платные услуги? Сильно ли отличается ценник от предложения белорусского РНПЦ «Неврологии и нейрохирургии» для иностранных граждан?
- При нынешнем курсе доллара в России белорусский ценник значительно выше, чем в Петербурге. В основном это касается диагностики. К примеру, если у вас консультация кандидата медицинских наук стоит $53, у нас - порядка $30. МРТ в Беларуси, судя по прейскуранту, запредельных денег стоит: МРТ отдела позвоночника - $240, головного мозга с сосудами - $640. В России - $100 и $200 соответственно. Стоимость оказания врачебных услуг примерно одинаковая, но цены на обследование - перебор.
Хотя мировые цены порой не идут ни в какое сравнение ни с российскими, ни с белорусскими. Был случай, когда человек сделал в Питере снимки, на которых нашли опухоль головного мозга (услуга стоит $100-150). Не поверил результатам, поехал в Швейцарию и за такое же обследование с таким же результатом (правда, больше снимков одного и того же с разных ракурсов) заплатил 2,5 тыс. евро. Разница в цене - степень недоверия отечественной медицине в России.
- Насколько у вас сильна конкуренция между коллегами? Способны ли врачи из госмедицины на подковерные игры ради высокой должности?
- Включение в России административного ресурса - сплошь и рядом. Мне кажется, в Беларуси все происходит более справедливо: люди меряются своими профессиональными навыками. Здесь же сильно развита клановость. Поэтому часто назначения на хорошие должности происходят по звонку из высоких кабинетов.
- Вы следите за состоянием дел в белорусской медицине?
- Мне кажется, что в ней происходит определенный застой - маловато креатива. Но это только взгляд со стороны, могу ошибаться.
- Что должно случиться, чтобы вы вернулись?
- Это маловероятно: я здесь прижился, обрусел - в Беларусь приезжаю скорее в гости, чем домой. Да и семья в Беларусь не поедет, даже если вдруг захочу вернуться.
Евгений Кечко
