Истории белорусских врачей, которые из-за работы навсегда уехали в Германию
Не первый год медицинские вакансии входят в топ самых востребованных в Беларуси. Однако ежегодно десятки или даже сотни белорусских врачей уезжают за лучшей жизнью в Германию. Радыё «Свабода» поговорило с тремя врачами, которые эмигрировали из Беларуси, о том, почему они решили переехать и как после этого изменилась их жизнь.
Анатолий (29): «Чтобы не забыть медицину, брал дополнительные дежурства»
Анатолий два года назад уехал в Германию. Белорусской медицине отдал четыре года, работал главным врачом в Логойском районе и терапевтом в брестской больнице.
О переезде в Германию Анатолий задумался вместе с женой, когда они учились на 6-м курсе БГМУ.
Тогда взялись учить немецкий, однако началась отработка и времени на изучение языка почти не осталось.
Жену Анатолия распределили в Брест, а его – главврачом в больницу Логойского района. Зарплата врача для райцентра был немаленькой – около 575 евро. Но сюрпризом стало то, что вся его работа в больнице оказалось хозяйственной, а не медицинской. День главного врача начинался с подписания пачки бумаг, а продолжался работой по хозяйству.
«Моей основной работой в больнице было положить асфальт или отремонтировать трубы. Чтобы окончательно не забыть медицину, я брал дополнительные дежурства», – говорит Анатолий.
«Раз в год я выплачивал штраф из собственного кармана»
Больница, где работал Анатолий, была старая. Все время в котельной случались проблемы с отоплением. Каждый квартал в больницу приезжали то пожарные, то санстанция.
«Объект находится в пожароопасном состоянии. Придется платить штраф», – они постоянно находили различные нарушения. «При чем здесь я? – спрашивал их Анатолий. – Здание 1956 года не ремонтируют власти, так как в районе нет денег. Я пришел на работу только полгода назад. Почему я должен выплачивать штраф из своего кармана?»
Они только разводили руками, и раз в год Анатолий должен был выплачивать штраф.
Когда отработка закончилась, Анатолий ушел из логойской больницы и переехал к жене в Брест. В областной больнице он работал терапевтом в области торакальной хирургии и получал около 250–350 евро в месяц.
«Я разослал 400 резюме»
В Бресте пара окончательно решила довести дело до конца: выучить немецкий язык и наконец переехать в Германию.
«Полгода мы ходили к репетитору. А потом решили, что это трата времени и денег: заметили, что процесс слишком растягивается, а прогресса мало. У репетиторов цель – заработать больше, поэтому в их интересах, чтобы ученик ходил как можно дольше. В результате готовились к экзамену сами по учебникам. Приблизительно за два года мы изучили язык до уровня B2», – говорит Анатолий.
Жена Анатолия нашла работу первой – в земле Бранденбург, недалеко от Берлина. Потом муж переехал к ней и искал работу уже на месте.
«Найти работу было трудно. Всего я разослал 400 резюме. Однако получал исключительно отрицательные ответы. Возможно, потому что только переехал», – говорит Анатолий.
Чтобы набраться опыта, мужчина искал места практики, посещал конгрессы, конференции, семинары. После добавил все свои заслуги в резюме, и наконец его пригласили на работу.
«Удивило, что все знают друг друга. Шефы (аналоги главных врачей) встречаются на конгрессах и конференциях и рекомендуют тебя другим шефам», – говорит он.
Рабочий контракт уже на руках у Анатолия. Если он переедет работать в больницу, расстояние между ним и женой будет 300 километров.
Татьяна (35): «После первого заработка решили переезжать»
Семь лет назад Татьяна переехала в Германию и сейчас работает неподалеку от Штутгарта гинекологом. После окончания БГМУ ее распределили в минскую поликлинику.
«Вместе с мужем мы медики. После первой зарплаты к нам пришло осознание, что все, мягко говоря, грустно. Однако финансовая ситуация не менялась. За семь лет работы в Беларуси более 220 евро я не зарабатывала. Мы сразу начали думать, что делать дальше», – вспоминает Татьяна.
Германия стала для пары наилучшим вариантом: недалеко от Беларуси, есть возможность регулярно посещать родных. И относительно легко подтвердить диплом.
«За три года до переезда начали учить немецкий с нуля. С помощью репетитора сдали B2. На тот момент этого было достаточно», – говорит Татьяна.
Почти каждые роды в Германии – партнерские
Сначала муж Татьяны нашел работу на юго-западе Германии. Позже они с маленьким ребенком переехали к нему – по визе для воссоединения с семьей.
«Тогда мы не знали, что по этой визе в Германии нельзя работать два года. Это проявилось, когда я отправила документы в отдел кадров немецкой клиники. Мне сообщили, что на работу взять не могут», – говорит Татьяна.
Работу гинекологини найти было трудно. Никто не хотел связываться с иностранкой, которая на тот момент не очень хорошо говорила по-немецки. В результате женщина устроилась в онкологическую больницу и отработала там три года, пока не вернулась в гинекологию.
Татьяна отмечает, что, в отличие от Беларуси, почти каждые роды в Германии – партнерские.
«Если женщина приходит рожать одна, то это выглядит странно. Значит, дома у нее не все в порядке. Конечно, бывают исключения: муж не успел доехать, детей не с кем оставить. Однако в основном все роды здесь партнерские», – говорит Татьяна.
«Работа в белорусской поликлинике – перевод бумаги»
«Первое впечатление от работы в Германии – все вежливые, никто не хамит, к тебе обращаются с уважением. Главный врач всегда за тебя, здесь чувствуешь себя более безопасно, чем в Беларуси», – говорит Татьяна.
Врачей в Германии уважают и считают элитой общества. Если ты врач, на тебя смотрят глазами, полными восторга. Не важно, куда ты пришел: арендовать или приобретать жилье. У врача есть преимущество над другими, так как эта профессия дает хороший доход и высокий социальный статус.
«Работа в белорусской поликлинике – перевод бумаги. Сначала я вообще не понимала, чем занимаюсь. Из одного журнала переписывала в другой, а потом – в ведомость. За оставшееся время нужно было выяснить, зачем пришел пациент и что мне с ним делать», – говорит Татьяна.
На работе в немецкой больнице гораздо меньше бумажной волокиты. Истории болезни, направления на анализ крови – все электронное. В некоторых клиниках у врачей есть планшет с базой всех анализов и снимков.
Рабочий день в немецкой больнице начинается в 6:45 и заканчивается в 16:00. Темп работы такой, что посидеть попить чаю, как это часто делали в Беларуси, не получится. Здесь доктор имеет намного больше обязанностей. Например, каждый специалист умеет делать ультразвуковое исследование (УЗИ).
«В белорусской поликлинике, кроме рук, у врача нет никакой аппаратуры. Если нужно сделать ультразвуковое исследование, врач должен направить пациента в платный центр или поставить пациента на очередь в поликлинику через три месяца. Самостоятельно доктор не может делать УЗИ. Во-первых, нет специального аппарата, а во-вторых, кто ему позволит», – говорит Татьяна.
«Как бы я ни любила Беларусь, мы не вернемся»
Чем меньше город Германии, тем больше вероятность встретить в больнице доктора не немца. Там, где работает Татьяна, компания мультикультурная: врачи из Индонезии, Сербии, Хорватии, Украины. Немецкие врачи переезжают в Швейцарию, Скандинавию, Великобританию, США. Зарплаты там значительно выше.
Немецкая молодежь не хочет идти учиться в медицинский университет. На фоне других в медицинском действительно нужно учиться – к этому готовы не все.
«В Беларуси я не знаю ни одного человека, которого бы отчислили. У меня на курсе учился парень со средним баллом 3,0 по пятибалльной системе. Ничего с ним не случилось, окончил университет со всеми. В Германии тебя никто не тянет. Не сдал экзамены – отчислили», – говорит Татьяна.
По Беларуси она время от времени скучает и, прожив семь лет в Германии, все равно называет Минск своим домом.
«Муж возмущается: “Почему ты говоришь, что летишь домой? Твой дом там, где твоя семья, в Германии”. А для меня мой дом – Минск. Когда возвращаюсь в Германию, еще две недели хожу расстроенная. Но, как бы я ни любила Беларусь, как бы ни хотела туда вернуться, мы не вернемся», – говорит Татьяна.
Иван: «Стажировка в Германии была пунктом невозврата»
Более 8 лет Иван (имя героя изменено по его просьбе) работал в детской минской больнице. После пары стажировок он решил переезжать и искать лучшей жизни в Германии. С сентября работает в Гамбурге.
Медицина для Ивана всегда была детской мечтой: в его семье все были врачами. «О престиже я не думал. Хотелось просто помогать людям», – говорит Иван.
С первого курса он подрабатывал санитаром. Когда окончил университет, устроился в детскую больницу терапевтом. «На педиатрический я поступил сознательно, – говорит Иван. – Люблю детей и всегда хотел с ними работать».
О переезде в Германию Иван не думал до первой стажировки. Главной проблемой было найти место. Разослал около 350 резюме – получил три положительных ответа. В итоге выбрал клинику под Дюссельдорфом. Cтажировка длилась две недели и не оплачивалась. На основном месте работы на это время Иван взял отпуск.
«Немцы не очень хотят приглашать на стажировку людей с уровнем немецкого B1, который был у меня на тот момент», – говорит Иван.
«На подготовку документов ушла тысяча евро»
Для Ивана стажировка оказалась точкой невозврата. Стало понятно: надо переезжать. На подготовку документов (переводы и пересылка) ушло около тысячи евро. Экзамен на владение немецким языком стоил 450 евро.
По словам Ивана, беседы проходили нормально: «Спрашивали, как я хочу развиваться в медицине, а не какое дозирование лекарств при инфаркте миокарда».
После нескольких стажировок Ивана пригласили на работу в Гамбург. Было это более года назад. Шеф-доктор (аналог главного врача) Гамбургской клиники ждал, пока Иван подготовит документы и сдаст экзамены. С сентября он вышел на работу с официальным разрешением и подписанным контрактом. Правда, работает Иван теперь только со взрослыми.
Коллеги Ивана на одном из мест работы в Беларуси радовались за него, когда узнали о переезде в Германию.
С другой стороны, когда главврач узнал, что Иван поехал туда стажироваться, его уволили по статье. Об этом Ивану сообщили через третьих людей.
«Со всеми дежурствами я получил 700 евро за месяц»
По мнению Ивана, переход от теории к практике в Германии более плавный, чем в Беларуси.
«В Беларуси ты только оканчиваешь университет, а тебя сразу распределяют. И все – давай, действуй! Никого не волнует, что еще вчера ты сидел за партой, изучал анатомию, а уже сегодня должен прокручивать манипуляции с людьми. В Германии все по-другому».
В Германии молодые специалисты начинают работать под руководством старших врачей, их постепенно вводят в курс дела. Обучение идет все время. «Если чего-то не понимаешь, тебе три тысячи раз объяснят и посоветуют, где почитать», – добавляет Иван.
То же самое касается и скорой помощи. В Беларуси неопытные врачи садятся в машину и сразу едут к людям. В Германии скорая помощь – это вершина айсберга. Врачи «скорой» зарабатывают в Германии больше других специалистов, кроме главного врача и его заместителя. Туда попадают только те, кто уже давно в медицине.
В хорошую зарплату медика в Беларуси Иван не верит.
«Последний месяц в Минске я работал в двух местах около 350 часов. Это в два раза больше стандартного рабочего графика с 40 часами в неделю. Со всеми дежурствами я получил 700 евро за месяц», – говорит Иван.
Сколько получает доктор...
в Минске: по словам зампредседателя комитета по здравоохранению Мингорисполкома Николая Сковородко, средняя зарплата врачей за январь-сентябрь 2018 г. составил 496 евро в эквиваленте, как передает агентство «Минск-Новости». За такие деньги врачи работают на 1,3–1,5 ставки. В сентябре средняя зарплата белорусов составила 402 евро в эквиваленте.
в Германии: минимальная стартовая зарплата молодого доктора – 2 500 евро (после вычисления налогов). Дальше все зависит от опыта работы. Ежегодно зарплата может расти на 80-100 евро.
Через пять лет врач получает специализацию. Тогда можно сдать экзамен на высшего врача(сравнительно с первой или высшей категорией в Беларуси). Зарплата увеличивается приблизительно до 3 800 евро. В этом звании врач работает опять пять лет. Еще через пять лет можно податься на должность заведующего отделения. Такие врачи получают около 7 000 евро.
По словам врачей, которые переехали в Германию из Беларуси, 2 500 евро – это не огромные деньги, а сумма, на которую можно нормально прожить месяц. Например, расходы на детский сад составляют 400-500 евро в месяц. Аренда трехкомнатной квартиры в более-менее крупном городе Германии – 800-900 евро.
Услуги (ремонт автомобиля, парикмахерская, стройка) – намного дороже, чем в Беларуси.
Как подтвердить белорусский диплом в Германии?
Для временного разрешения на работу сначала нужно сдать экзамен на владение немецким языком с медицинским уклоном на уровне С1. Это разрешение действует два года.
Далее, чтобы получить неограниченное разрешение на работу (так называемый опробацион), нужно сдать полноценный медицинский экзамен, похожий на выпускной государственный у нас.
Экзамен идет час. Сдают четыре предмета: обязательно хирургию, терапию и два предмета на выбор. Дается три попытки. Если не сдаешь с третьего раза, то навсегда теряешь право работать в Германии врачом.
Медбрат в ФРГ убил 85 пациентов ради признания коллег
Бывший медбрат немецких клиник в Ольденбурге и Дельменхорсте Нильс Хёгель признан виновным в убийстве 85 человек за пять лет. Как это могло произойти и почему его не разоблачили раньше?
Медбрат входит в палату реанимации, куда только что доставили нового пациента, находящегося на грани жизни и смерти, и делает ему инъекцию. Затем с азартом наблюдает, как отреагирует человеческий организм. Выдержит ли сердце больного? Ведь вместо положенной дозы медбрат ввел ему повышенную дозу лекарства.
Если сердце останавливается, но после этого ему все же удается вернуть пациента к жизни, медбрат чувствует прилив эйфории. Но так происходит далеко не всегда, многие пациенты в результате таких манипуляций умирают. Этот сценарий повторяется вновь и вновь на протяжении нескольких лет. Таким вполне мог бы быть сюжет психологическолго триллера или остросюжетного детектива. Но, к сожалению, это не выдуманная история.
Правдивая история медбрата-убийцы
По такой схеме пять лет действовал 42-летний Нильс Хёгель (Niels Högel), медбрат в клиниках Ольденбурга и Дельменхорста в немецкой федеральной земле Нижняя Саксония. Земельный суд в Ольденбурге в четверг, 6 июня, признал Хёгеля виновным в гибели 85 пациентов в возрасте от 34 до 96 лет в период с 2000 по 2005 годы. Еще в 15 случаях его вина не доказана. В общей сложности его обвиняли в убийстве 100 пациентов.
Нильса Хёгеля приговорили к пожизненному заключению. Одновременно суд констатировал особую тяжесть вины 42-летнего Хёгеля, что исключает его досрочное освобождение после 15 лет тюрьмы. Это уже второй процесс по делу Хёгеля, ранее уже приговоренного к пожизненному сроку за убийство шести пациентов.
Немецкие СМИ называют "процессом века" суд над медбратом Хёгелем - серийным убийцей, самым опасным в послевоенной истории Германии. Главным вопросом, который волнует всех в этом деле, является то, как на протяжении многих лет преступления Хёгеля оставались незамеченными?
Как серийный убийца оставался незамеченным?
Неужели коллеги Хёгеля из Ольденбурга и Дельмхорста ничего не замечали? Один из его бывших коллег по работе, ныне пенсионер, выступая свидетелем в суде, рассказал, что когда дело доходило до реанимации пациентов, Нильс Хёгель всегда стремился оказаться первым для проведения необходимых мер: "Он оттеснял тех, кто вообще-то нес ответственность за пациента. Но молодые и неопытные врачи были благодарны ему за помощь". За такую активность коллеги, по словам свидетеля, даже прозвали Хёгеля "спасателем Рэмбо".
Тем не менее, в какой-то момент медбрат-убийца оказался под подозрением - в Ольденбурге заметили, что в дни дежурства Хёгеля возросло число летальных исходов. Из-за этого его даже отстранили от работы в отделении интенсивной терапии. Несмотря на это Нильс Хёгель получил хорошую рекомендацию от работодателя и перешел работать в другую клинику - в Дельменхорсте, где продолжил убивать пациентов. Следствие продолжает заниматься вопросом, как такое могло произойти. В отношении некоторых из бывших коллег Хёгеля ведется расследование.
"Первые серьезные сигналы, подозрения и доказательства не были приняты к сведению, их проигнорировали или же предпочли скрыть", - сетует в беседе с DW профессор психиатрии в университете Виттена, главный врач клиники в немецком Хамме Карл Байне (Karl Beine). По его мнению, это могло быть связано с тем, что мнимое "благо" собственной больницы было поставлено выше интересов пациентов. Байне также указал и на другую проблему: на протяжении 20 последних лет количество медперсонала в немецких больницах уменьшилось, а число пациентов выросло. Чрезмерная занятость медперсонала могла стать одним из факторов того, что преступления Хёгеля долго оставались незамеченными со стороны его коллег, считает Байне: "Такой длительный срок, на протяжении которого совершались преступления, и такое большое число жертв, вполне можно объяснить, в том числе, чрезвычайно большой нагрузкой".
Пойман с поличным
Конец убийствам Хёгеля был положен в июне 2005 года. Один из медбратьев в клинике Дельменхорста увидел, как Хёгель проводит свои манипуляции со шприцем и готовит для пациента повышенную дозу лекарства. Хёгеля уволили из клиники, затем началось расследование. Вначале его подозревали в попытке убийства, потом в совершении трех убийств. Затем появились другие улики, новые подозрения и обвинения. Было заведено дело. Позже Хёгель во всем сознался и в 2015 году впервые был осужден и приговорен к пожизненному заключению.
Но следствие на этом не закончилось. В дальнейшем были установлены новые жертвы, стал очевиден масштаб содеянных им преступлений. В октябре 2018 года начался второй процесс по делу медбрата Хёгеля. Генеральная прокуратура обвинила его в гибели 100 человек. Подсудимый сознался в том, что убил 43 пациента. Обо всех остальных случаях, по его словам, он точно не помнит.
Когда во время судебного заседания у обвиняемого спрашивали о каждой его жертве, он всегда отвечал одинаково: "Я не помню. Но не исключено, что это было так". Журналист газеты Süddeutsche Zeitung, присутствовавший на процессе, так написал о подсудимом:
"Он не выказывал раскаяния или сожаления. Он говорил лишь об удивлении, как такое возможно".
Отвечая на вопросы судьи, Хёгель признавал, что сам не знает, как мог дойти до такого. По его словам, он равнялся на профессионалов из отделения интенсивной терапии, которые якобы "тоже потеряли всякую человечность". В своем последнем слове Хёгель признал свою вину и принес извинения коллегам и родным погибших. Но произносящему монотонным голосом с листа дежурные слова убийце из находящихся в зале мало кто поверил.
Как медбрат стал убийцей?
Вынося приговор, суд указал на низменные мотивы действий Хёгеля - скуку и стремление добиться уважения коллег. Так что же он за человек, медбрат из скуки убивающий пациентов? Психопат, которого нельзя было допускать к такой работе? Из того, что известно о Нильсе Хёгеле, сложно понять, как он превратился в серийного убийцу. На первый взгляд, у него было счастливые детство и юность, никаких психологических травм и потрясений он не перенес. Хёгель вел обычную жизнь, ничем не привлекал к себе внимания.
Но специалисты рисуют другой его портрет. "Хёгель - экстремально нарциссический тип личности. Человек, который для того, чтобы стабилизировать свое лабильное эго, нуждался в признании, в том числе от коллег", - объясняет Карл Байне. По его словам, Хёгель создавал такие ситуации, чтобы выйти из них победителем: "Он хотел блистать, хотел получать этот драйв, это наслаждение после успешной реанимации пациента". В обычной жизни он, по оценке профессора психиатрии, - ограниченный, грубый человек, лишенный сострадания и эмпатии. "Я полагаю, что он до сих пор не имеет понятия о том, какое ничем не измеримое горе он принес семьям погибших", - говорит Байне.
