Купил спайс, микс? Покурил? Поставят на учет в психоневрологическом диспансере

С Олегом (имя изменено) мы познакомились во время подготовки репортажа из психиатрической больницы в Новинках. Молодой человек проходил лечение в наркологии, но выглядел на удивление бодро и жизнерадостно. При других обстоятельствах в нем было бы тяжело разглядеть наркомана с 15-летним стажем. К своим 30 годам он нигде не работал больше 3-4 месяцев, имеет две судимости, живет с мамой, перепробовал самые разные виды наркотиков и лишь недавно осознал, что серьезно болен.

Уже около 50 дней Олег чист. В литературе этот период описывают как "медовый месяц", когда энтузиазм по поводу неупотребления наркотиков зашкаливает, а вместе с ним – и вероятность срыва. Чтобы укрепиться в ремиссии, молодой человек согласился делиться с читателями СМИ своими чувствами и переживаниями. История падения, неудавшиеся попытки лечиться, взаимоотношения с близкими, мифы, которыми окружены наркотики и наркоманы, – об этом и не только Олег расскажет в своем дневнике. Сегодня мы поговорим о последнем опыте лечения, планах на будущее и обманчивом чувстве эйфории.

Молодой человек надеется, что его опыт будет полезен не только наркоманам, но и их близким, которые зачастую страдают от созависимости, а также тем, кто не имеет опыта употребления наркотиков, но видит их в романтическом свете.

В случае неудачи Олег пообещал честно рассказать нам об этом и попробовать начать все сначала. Вопрос, можно ли верить наркоманам, пока остается открытым.

***
В ноябре мне исполнилось 30 лет. До того как лечь в больницу, я систематически употреблял китайские психостимуляторы в течение 2 месяцев. До этого была непродолжительная ремиссия. Общий стаж наркомании у меня 15 лет. Начинал я с травы, с 16 периодически кололся внутривенно "винтом" (кустарно изготовленный метамфетамин), был опыт употребления опиатов. И если с наркотиками "старого поколения" я еще хоть немного мог повлиять на ситуацию, то с современными – "порохом", "скоростью", спайсами – полностью утратил над ней контроль.

В 21-е реабилитационное наркологическое отделение в Новинках я пришел сам, когда стало совсем тяжело – и в плане социальном, и в психическом. На тот момент я находился в состоянии перманентного трудоустройства, что могло привести меня в исправительную колонию. За мошенничество (подробнее в следующем выпуске. – СМИ.) меня приговорили к двум годам исправительных работ и отчислению 25 процентов от заработной платы в пользу государства. Я понимал, что если не начну работать, окажусь в тюрьме. Но при употреблении последовательно работать на одном месте я не мог, понимал, что мне это не нужно и не хочется, что я все равно уволюсь.

Пришел в больницу, чтобы "попуститься" и дальше пойти употреблять

Когда пришел в больницу, у меня было сильное отчаяние, я вообще не видел выхода. Приехал туда в состоянии сильного психоза, после 3 суток без сна, меня даже врачи хотели сначала отправить в психиатрию. Но через несколько дней, когда проспался, меня все же взяли в реабилитационное отделение.

В больнице я провел 25 дней. Только там у меня впервые появилось понимание, что я болен. Это может быть удивительно: 15 лет я время от времени то принимал, то бросал наркотики, но не понимал, что это болезнь. Поверьте, очень тяжело признать в себе наркомана.

В отделении с нами постоянно работали психологи и чуть ли не каждый день спрашивали: зачем ты здесь? И я понял, что пришел туда, как и многие, чтобы немножко отдохнуть, "попуститься", снять напряжение, накопившиеся социальные проблемы, взять больничный для инспектора, который заставляет работать. То есть лечь на дно, а потом выйти и дальше пойти употреблять. Изначально у меня был именно такой мотив. Но именно там ко мне пришло понимание, что это болезнь, причем болезнь духовная, с полной утратой нравственных качеств, человеческих отношений. Я понял, что быть трезвым – это совершенно необходимое условие, но это лишь самое начало лечения. А вообще процесс отрезвления намного более обширный.

Все плохое, что связано с наркотиками, вытесняется из памяти

Пережить 25 дней лечения мне было довольно легко. Было такое чувство, что я потихоньку начал находить давно потерянную душу. Я понял, что за эти 15 лет жизни все плохое, что было связано с наркотиками, сразу же вытеснялось у меня из памяти. Это защитное свойство психики, которое работает против меня. Ведь даже когда я принимаю все эти современные психостимуляторы, мне практически сразу становится плохо. Сразу возникает состояние психоза, сильнейшей паранойи, я мечтаю, чтобы меня поскорее отпустило.

Доходило до того, что я получал состояние явного "передоза", пульс под 200, сердце колотится, давление, воздух начинает сгущаться, сильнейший страх (сижу в квартире один ночью, знаю, что никто не придет, но хожу на цыпочках и прислушиваюсь к каждому шороху). Но я все равно не мог остановиться и решал еще "догнаться", надеясь, что станет лучше, хоть и понимал, что банально может не выдержать сердце. Это самая настоящая одержимость! Обещал себе каждый раз остановиться, но стоило немного отойти от этого безумия, и я забывал об этом чувстве и снова шел употреблять. Мне стало очень страшно – я практически перестал верить сам себе...

Ощущение полной свободы приводит к срыву

В больнице у меня почти сразу появилось чувство эйфории. Казалось, что все осознал и чувствовал сильную радость по этому поводу. Но врачи постоянно напоминали, что это нездоровое чувство, что ничего радостного в госпитализации в Новинки, по сути нет. Ощущение, что выздоровел и полностью свободен от зависимости, как правило, очень быстро приводит к новому срыву.

Нам каждый день напоминали, что мы болеем, что мы больны, чтобы не было этого фантомного ощущения чистоты. Теперь я каждое утро читаю формулу трезвости, признаюсь себе в том, что наркоман, и обещаю, что буду оставаться сегодня трезвым, что бы ни случилось. Только сегодня – всего один день. Самое удивительное, что формула "быть трезвым один день", действительно, работает.

Расскажу показательный случай, который говорит о том, что борьба с зависимостью в моем случае лишь началась. В один из последних выходных я поехал со знакомыми за город. Шел по лесу с ранее не знакомой мне девушкой, мы мило общались, и тут она достала из сумки коробок и трубочку из фольги (через такие обычно курят спайсы) и предложила мне. Я говорю: мне это не надо, я не хочу вообще. А у самого бешено заколотилось сердце и участилось дыхание, появилось дикое желание покурить "один раз".

Стало очень страшно от понимания, что я практически не могу контролировать себя и могу вот-вот сорваться. Я отошел в сторону и начал молиться. И, действительно, почти сразу полегчало! Я даже удивился, насколько быстро проходит это состояние одержимости. Но всплеск был очень сильным, я осознал, насколько важно следовать рекомендациям не общаться с действующими наркоманами и избегать мест, где употребляют. Понимание и желание оставаться трезвым – это одно, но болезнь хитра и коварна, она реально сильнее меня, и не стоит с ней заигрывать... Вообще говорят, что самое тяжелое – это первые 100 дней трезвости.

Лечение – ищу свой путь

Сейчас я хожу на частные консультации с врачом-психотерапевтом и лишь начинаю анализировать причины своей зависимости. Также посещаю собрания Анонимных наркоманов, слушаю там рассказы таких же наркоманов, как я, но трезвых и чистых годами. Это очень мотивирует, видеть толпу трезвых наркоманов с радостными лицами, при этом собравшихся не "удолбаться" вместе, а поделиться надеждой и опытом выздоровления! Мне посоветовали ходить пока на все возможные занятия, желательно каждый день, и уже потом выбирать, что эффективно, а что нет. Стараюсь так и поступать. Самое сильное и вдохновляющее, что открыл для себя – это программа "12 шагов", совсем недавно начал работать по ней, и результат уже есть.

На фоне употребления психостимуляторов у меня развилось биполярное аффективное расстройство, когда состояние сильнейшего эмоционального подъема, мании перемежается с депрессией. Сейчас я принимаю поддерживающее лечение специальными препаратами, которые убирают нездоровые симптомы. Раньше, когда у меня возникало маниакальное состояние, я его всячески в себе культивировал, раскручивал, считал, что это и есть норма для меня. Сейчас стараюсь его не усиливать, и даже, наоборот, притормаживать.

Я стремлюсь понять простое человеческое состояние покоя. Ведь мне всегда было или очень хорошо, или как-то совсем тускло. Когда у меня раньше бывали депрессии, я сидел дома (у меня была возможность паразитировать на родителях) и "загонялся" еще больше. А когда начинал что-то делать, состояние становилось средним, нормальным, хоть и без особого энтузиазма.

Врачи говорят, что это расстройство может пройти после нескольких лет неупотребления наркотиков. Буду надеяться!

Трудотерапия

Еще находясь в больнице, я начал строить планы, что буду делать после выписки. Я понимал, что для меня очень важно не висеть в пустоте, не сидеть дома. Почти сразу устроился по договору подряда коммерческим агентом, занимаюсь активными продажами компьютерной техники. Кроме того, устраиваюсь по контракту охранником – сутки через трое, чтобы шел срок исправительных работ. Для души подрабатываю волонтером с лошадками на конюшне за городом. Думаю, что трудотерапия – для меня сейчас самое главное, нужно постоянно быть занятым делом.

С утра часто беру в руки гитару и разучиваю новые песни. Это меня очень успокаивает. Для меня музыка, на самом деле, является одним из способов изменения сознания, в хорошем смысле. Думаю пением всерьез заняться, вокалом. В общем, воспринимаю музыку как компенсацию. У меня часто возникает состояние какой-то неполноты в плане душевного состоянии, нехватки эмоционального пика, подъема, который давали наркотики. Через музыку я могу это получить.

Сны о наркотиках

Иногда ночью мне снятся сны об употреблении. Но осознанное желание пойти и употребить бывает редко. Возникает мысль о том, чтобы пойти и покурить травы. Я привык видеть мир сквозь ее призму и раньше даже не считал наркотиком. Но для меня это крайне опасно – знаю, что если начну курить снова, то не смогу остановиться и буду "дуть" в огромных количествах и постоянно, с утра до вечера, а потом пойду употреблять и тяжелые наркотики. Это из личного опыта говорю, так уже бывало не раз.

По тем же соображением вообще не пью алкоголь. Курить сигареты бросил в больнице. Мне врачи не рекомендовали бросать все и сразу, но я рассказал, что сигареты у меня ассоциируются с употреблением – когда курю трезвым, то возникает чувство вины перед собой, что травлю организм. Без сигарет сейчас гораздо спокойнее.

Решил помочь телу восстанавливаться и начал заниматься йогой. Вообще у меня сейчас очень много желаний, но я хочу научиться расставлять приоритеты. Раньше я делать этого не умел вообще. Да и большинство действий мне были неинтересны в состоянии трезвости. Вместо того чтобы бегать туда-сюда, чем-то заниматься, я мог купить наркотики и получить "все и сразу". По сути, других интересов то у меня не было, когда употреблял, все крутилось вокруг веществ. Теперь же вспоминаю понемногу о тех желаниях и мечтах, про которые забыл и очень давно не вспоминал.
Со знакомыми – действующими наркоманами – я разорвал все связи. Это опасно для меня, да и больно смотреть на них и понимать, что бессилен им помочь хоть чем-то. Стараюсь проводить больше времени с людьми, выздоравливающими, как и я, и имеющими большие сроки трезвости и работающими по 12-шаговой программе. Плюс возобновляю общение с друзьями, у которых нет зависимости, и это очень радует!

Что касается дальнейшей жизни, то я стараюсь далеко наперед не загадывать. У меня сейчас есть цель потихоньку осваивать новое, потому что многие годы я не учился вообще ничему. Все последние годы я не развивался, свои способности прожигал, а под наркотиками учиться было просто нереально. Скажу как есть – порой мне нелегко сейчас, но жить стало гораздо интереснее. Главное – пропало чувство мрачной обреченности, ранее присутствовавшее постоянно. А теперь появилась надежда!

***

Вчера я случайно узнал, что один наркоман был очень близок к срыву после некоторой ремиссии – уже шел употреблять. Но вдруг на глаза ему попался первый выпуск моего дневника. После прочтения он смог остановиться и обратился за помощью к специалистам. Не описать словами, как сильно это меня вдохновило! Все сомнения в том, стоит ли писать дальше и не занимаюсь ли я нездоровым самолюбованием, ушли. Появилось желание продолжать, будучи при этом откровенным настолько, насколько смогу.

Сегодня я расскажу историю своей зависимости.
 
Мне казалось, что наркотики помогут развиться духовно

Я родился Минске в благополучной семье. Никто из родственников не страдал алкоголизмом и тем более - наркоманией. Первые 4 года в школе учился лучше всех в классе. Хорошо помню, что прочитал в первом классе больше 100 слов в минуту! Но поведение у меня всегда было неважным: хотелось самовыражаться, утвердить свое превосходство.

После четырех классов родители поспособствовали переводу меня в гимназию, где я быстро понял — здесь быть умнее в плане учебы не выйдет. Тогда я выбрал противоположный путь — стал "забивать" на учебу, попал в компанию к неформалам, отрастил длинные волосы... Вся моя жизнь в том периоде проходила под знаменем отрицания всего и вся, для меня не существовало авторитетов, кроме любимых музыкантов. Я слушал Nirvana и мечтал умереть в 27 лет, как Курт Кобейн. Тогда же я начал активно курить и выпивать в компании. Алкоголь мне никогда особо не нравился, так как организм его не принимал — стоило выпить чуть больше, и появлялось мучительное чувство тошноты.

Сколько себя помню в подростковом возрасте, у меня всегда было очень большое желание попробовать наркотики. Хотелось попробовать то, что, как мне тогда казалось, поможет развиться духовно и выйти за границы "обреченного мира", как я тогда считал. Я читал Кастанеду, Пелевина и выделил для себя совершенно не то, что следовало бы. Представления о наркотиках у меня были совершенно романтичные. Я хотел попробовать "психоделики", хотя слабо понимал, что это вообще такое.

Кроме того, как я сейчас понимаю, у меня всегда было очень много внутреннего напряжения. С детства был страх перед отношениями с девушками, я боялся, что у меня что-то не получится в сексуальном плане. При этом желание было сильным и даже порой навязчивым. Это противоречие я только сейчас начинаю анализировать.
 
Жизнь разделилась на "до" и "после"

В своей тусовке я начал активно искать, где можно достать наркотики. Это был конец 90-х. В отличие от многих, у меня была довольно обеспеченная семья. Отец занимался бизнесом, у него с партнером своя небольшая туристическая фирма. Я всегда в компании был спонсором, за счет родителей, конечно.

В итоге первое, что удалось достать, – это средство для наркоза, имеющее очень сильное психотропное действие. Это был целый ритуал, мы собрались у меня дома, купили шприцы для внутривенного употребления. Мне было страшно колоться первый раз, даже хотелось отказаться, но после первого укола этот страх полностью ушел. Эйфории я не получил, только кратковременное сильное изменение сознания – меня просто "вырубило" и унесло. Я бы сказал, что это даже было неприятно. Но почти сразу появилось ощущение какой-то избранности. Я считал, что примкнул к "психонавтам", которые исследуют глубины своего сознания. На тот момент мне было без малого 15 лет...

Потом был гашиш – как я считал, он помогал раскрыться. С детства мне было трудно танцевать, были всякие комплексы. С травой многие барьеры снимались. Я стал курить постоянно, практически сразу стал воровать и брать под надуманными предлогами у родителей деньги. Жизнь довольно быстро разделилась на состояние "до" – стадию подготовки, неполноценной жизни – и "после" – якобы полноценную жизнь в употреблении. Довольно быстро что-то делать в трезвом состоянии мне стало неинтересно. Чтобы пойти в кино, на концерт, съездить на природу или даже просто погулять с друзьями, обязательно нужно было "курнуть", иначе это казалось бессмысленным.

О будущем в то время я особенно не думал, о родителях – тем более. Единственное, что я тогда замечал, это то, как у меня полностью перестраивалась модель восприятия мира. Появилось ощущение, что все в этом мире равнозначно, и нет никакой разницы, чем ты будешь заниматься. Я испытывал некое состояние отстраненности от мира – мне казалось, что это великое прозрение. Но в будущем это очень сильно сыграло против меня. Человеческие чувства, ценности, близкие – все это обесценилось. Я называл все это иллюзией, игрой – и потом мог себя этим оправдывать.
 
Попробовал винт и научился его варить

Достаточно быстро травы для меня стало мало, она стала привычным "фоном", и я продолжил экспериментировать с наркотиками. Примеров сильно опустившихся наркоманов перед глазами у меня не было – я общался с довольно узким кругом людей. Преодолев страх, попробовал героин. Когда употребил его в нормальной дозе, мне стало очень плохо, тошнило. Я понял, что это вообще не мое, и решил, что никогда к этому не вернусь. Как же я ошибался!

В 16 лет я попробовал винт – кустарно изготовленный препарат, классический психостимулятор. У нас его делали с 80-х годов. Мне понравился винт с первого укола. Как я сейчас понимаю, в то время мне очень не хватало откровенного общения. С винтом психологические барьеры снимались, можно было сутками говорить на откровенные темы, все было интересно. Так можно было проводить по несколько дней без сна и еды, после чего наступал "выход" – мучительное чувство опустошения, усталости, тревоги и сильнейшее желание вернуть первоначальное состояние опьянения.

Я стал учиться варить винт. Мы подделывали рецепты, печатали их на принтерах или брали у знакомых врачей, покупали нужные ингредиенты в аптеке. У варщиков старого поколения, с которыми я начинал, даже был определенный устав: они сами определяют всем дозу, не продают наркотики, не подсаживают новых людей, особенно из корыстных целей. Это старая "школа" – потом это все деградировало. Я стремился принять эти правила, чем очень гордился, и никогда за деньги ничего не продавал, а "угощал" бесплатно, что еще хуже, как сейчас осознаю.
 
Ощущения, от которых тяжело отказаться

Винт употреблял марафонами – по 2-3 суток. В перерывах отсыпался и отъедался. Еще срабатывал инстинкт самосохранения, ведь когда не спишь несколько ночей подряд, развивается острое состояние психоза. Тем более, чтобы добывать наркотик, приходилось прилагать какие-то усилия. Я помню, что у меня в голове иногда возникали мысли, что надо бы прекратить. Я пытался остановиться, но наркотик дает очень сильные ощущения, от которых тяжело отказаться. Даже сейчас, если я закрываю глаза и представляю укол, у меня начинают бегать мурашки по коже.

Однажды в состоянии психоза я разбил о стенку пейджер, отец это увидел и заставил меня показать руки. Когда он увидел дырки, у него был шок. После этого родители закрыли меня дома, думая, что у меня ломки. Я полежал дома дня три, выспался, мне это было очень в тему. И пошел дальше употреблять.

Зависимость от родителей в дальнейшем я старался тщательно скрывать, и у меня это получалось довольно хорошо (о взаимоотношениях с близкими более подробно Олег расскажет в следующих публикациях. – СМИ). Старался колоться в более скрытые вены, конечно, не в шею и не в паховую область, как в то время делали уже некоторые мои знакомые. Тогда уже я увидел настоящую наркоманию и все ее ужасы, но у меня все равно сохранялась еще какая-то идеалистическая картинка… Ведь это были героиновые наркоманы, "конченые", как мы говорили. Мне казалось, что есть низшая каста – героиновые "опиушники", а есть высшая – психостимуляторщики, как мы.
 
Неизлечимое заболевание в 16 лет

Тогда же у меня появились первые серьезные проблемы из-за наркотиков. Начался псориаз, все тело покрылось отвратительными красными пятнами. Это неизлечимая болезнь на нервной почве. А еще мне сделали анализы и сказали, что у меня проблемы с печенью и, вероятнее всего, вирусный гепатит. Гепатита, к счастью, не оказалось. На первом этапе я был очень брезглив в отношении использованных шприцев. Если я варил винт, для меня тогда было принципиально, чтобы люди кололись только своими шприцами. Для меня это была своеобразная защита: "Я не наркоман, я все контролирую".

Неизлечимое заболевание в 16 лет хорошенько меня испугало. Я стал употреблять винт реже и искать какую-то альтернативу наркотикам, начал прыгать с парашютом. Через друга познакомился с кришнаитами и их идеями. Мне понравилась индийская культура, появилось ощущение заботы. Дело в том, что у меня с детства было сильное чувство одиночества. Там я почувствовал, что меня принимают, мне стало легко и комфортно. Одним из принципов у кришнаитов было не употреблять никаких веществ, изменяющих сознание. У меня появилось вдохновение и желание следовать этому правилу. Тогда я уже почти не употреблял винт, но курил траву, из-за чего испытывал чувство вины. Дело в том, что трава для меня была уже как воздух. Это был минимально необходимый ингредиент для восприятия жизни.

От кришнаитов я попал к другим людям, тоже исповедующим индуизм, но более ортодоксальный. Общение с ними затронуло мою душу, после долгих лет жесткого отрицания я первый раз принял идею существования Бога. Моментами приходило состояние откровения, благодати, дающей возможность быть по-настоящему открытым и честным перед собой и другими – для меня было очень важно понять, что это можно получить и без наркотиков. У меня наступила первая серьезная ремиссия, почти полгода я вообще ничего не употреблял. И тогда я решил, что окончательно выздоровел.
 
С одного косяка полностью утратил контроль

А потом почему-то выдумал, что мне нужно съездить автостопом в Амстердам. Меня спрашивали духовные собратья: зачем ты туда едешь? Я отвечал: просто посмотреть город. Приехал и увидел кофешоп, где продают и курят марихуану. Думаю, дай зайду-посмотрю, что он вообще собой представляет. Зашел в один, зашел в другой, надышался этим воздухом. Зашел в третий, купил косяк и выкурил. За ночь я прокурил практически все деньги, которые мне дали с собой родители, полностью утратив над собой контроль. Это было очень похоже на запой алкоголика, который решает выпить одну рюмку после многолетней трезвости, остановиться было практически невозможно.

В итоге я даже не смог найти себе хостел для ночлега, утром спал на вокзале, рюкзак с вещами у меня украли. Потом поехал к родственникам в соседнюю страну, взял у них денег, и снова поехал в Амстердам, употребляя там все, что мог найти. В общем толком ничего в Западной Европе я так и не увидел. Мне было очень тяжело психологически осознавать, что я снова утратил контроль над своей жизнью, поэтому я про это старался не думать, что, собственно, неплохо получалось.

После возвращения я снова стал колоться. Дело в том, что когда я начинаю курить, у меня возникает навязчивое желание употребить что-то еще, снимается барьер к тяжелым наркотикам. Я прервал общение с людьми из духовного сообщества, которые мне очень были дороги, из чувства сильного стыда. Должен был ехать в Москву к учителю из Индии, а в итоге сел на другой поезд и поехал в Крым развлекаться, никому об этом не сказав. Мои родители неделю или две сходили с ума, думая, что меня убили где-то по дороге. А я спокойно курил коноплю на берегу моря и старался не думать о плохом...
 
Бросил учебу, жил за счет родителей

По возвращении домой я надумал себе разных историй, что вскоре эмигрирую в Европу. Пришел в сентябре на учебу, посидел 10 минут на паре, сказал, что еще вернусь, и ушел. Больше туда я уже не возвращался. По факту я проучился в техникуме два года из четырех. Сейчас у меня так и осталось базовое образование 9 классов.

Жил с родителями практически за их счет. Были какие-то подработки у отца и его друзей, но все деньги я спускал на развлечения, в семейном бюджете не участвовал. Шифровался, играл на том, что у меня есть девушка и мне нужно вести ее на свидание – родители давали денег. Наркоман становится настолько хитрым, настолько пронырливым, что даже опытные психологи могут обмануться. Зависимый только другого зависимого не может обмануть, особенно трезвого, потому что он сам уже через все это прошел.

Я продолжал употреблять винт, периодически останавливаясь, когда уж совсем невыносимо становилось, чтобы отдохнуть. Отходняки становились все сильнее, и я начал снимать их опиатами и транквилизаторами. Периодически мне удавалось остановиться на несколько недель, и на тот момент мне казалось, что я все-таки контролирую ситуацию. Сейчас понимаю, что это по сути просто разные типы употребления, как с алкоголем. Кто-то пьет каждый день, кто-то раз в неделю, но очень сильно.

Типичный день из той моей жизни: 5 утра, ко мне приезжает мой друг, который уже достал наркотик за мои деньги. Я выхожу в подъезд, мы с ним колемся и впадаем в экзистенциальную грусть, понимаем, что опять в этом дерьме по уши, а что делать? Потом едем к старшим друзьям, догоняемся и часами говорим что-то про всемирную обреченность , "невыносимую легкость бытия" и творчество. Тогда мы еще не были на том этапе, когда употребляешь наркотики ради наркотиков. Я читал книги, даже стихи пытался писать. Но интересов становилось все меньше и меньше, основной установкой в голове становилось употребление ради употребления, вытесняя все остальные человеческие чувства и стремления.
 
Самая продолжительная ремиссия в жизни – 9 месяцев

Спустя некоторое время у меня началось отторжение от винта на физическом уровне. При виде шприца с готовым наркотиком начинало тошнить. Полчаса рвало, но потом я все равно шел и кололся. Умом понимал, что это, грубо говоря, уже полная задница, надо что-то делать. Мне посчастливилось снова вернуться к вере в Бога и я принял духовное посвящение, понимая, что это мой единственный шанс спастись из кошмара и безысходности. И около 9 месяцев оставался трезвым – это самая продолжительная ремиссия в моей жизни на текущий момент.

И тут я совершил большую ошибку. Сам себя накрутил, что мой духовный путь – это поиск благодатных состояний, которые приходили ко мне время от времени, то есть по сути по привычной схеме решил "торчать" на религии. А еще я рационализировал свой страх перед возможной несостоятельностью в сексе и придумал, якобы хочу быть выше этого, вести монашеский образ жизни. Сейчас я понимаю, что по сути пытался притворяться святым – это для меня была такая защита от собственных страхов.

При этом подавляемое влечение было очень сильным. В итоге, когда у меня произошел первый полноценный сексуальный опыт и оказалось, что детские страхи были безосновательны, возникло подсознательное чувство вины – а для наркомана это один из любимых поводов для того, чтобы продолжить употребление. Я был уже на грани срыва и лишь ждал повода для него. Помню, как ехал на скутере и размышлял, стоит ли выкурить мне один косяк, чтобы расслабиться. В итоге нескольких затяжек хватило, чтобы на много лет выпасть из трезвой жизни.  
 
Когда закончилась еда, брал сахар и переплавлял его на леденцы

У меня начался первый опыт совместной жизни с девушкой. Она была не настолько зависимой, как я, но курила траву и периодически употребляла наркотическое обезболивающее, вызывающее физическую и психическую зависимость, синтетический аналог героина. Я тоже подсел на него, но все еще старался не попадать в сильную систему: 3 дня поем таблетки, потом сделаю себе стоп на 3 дня и так далее по кругу.

Поскольку мы жили вместе, я устроился на первую серьезную работу в сфере информационных технологий, благо, с детства возился с компьютерами, даже программировать учился с репетитором еще в начальной школе. Работа мне нравилась, было приятно чувствовать себя полезным и состоятельным в чем-то. Но вскоре я все же уволился – работать с этим наркотиком было возможно, лишь употребляя его непрерывно, а этого мне не позволяло здоровье и страх попасть под сильную физическую зависимость – ломки. К тому же под наркотиками я становился совершенно необязательным.

Даже не помню, где на том этапе брал деньги. Поверьте, наркоманы их всегда находят. Но хорошо запомнился момент, когда дома закончилась еда, а мне было настолько все равно, что я брал сахар и переплавлял его на леденцы, абсолютно не беспокоясь о том, что моей девушке элементарно нечего есть. Понятное дело, мы начали сильно ругаться. В итоге, я "заторчал" еще больше, причем начал колоться "бубками" (кустарно изготовленным грязным раствором алкалоидов опия. – СМИ), хотя еще совсем незадолго до этого относился к "бубочникам" с большим презрением. Как правило, все психостимуляторщики рано или поздно приходят к опиатам, потому что они на время действия неплохо снимают боль, усталость и чувство вины.

Когда дома идет варка бубок (а в процессе используется растворитель), то это реальная жесть, дышать просто невозможно. Я помню, как моя девушка пришла с работы, а в квартире стоит этот зловонный чад. В итоге она меня бросила, и я переехал к родителям и продолжил на них паразитировать.
 
В самолет с марихуаной – одержимость сильнее страха

В 2006 году мне стало совсем тяжко, и по собственному желанию я лег в платное отделение неврозов, где провалялся 17 дней. Там у меня был первый опыт общения с психотерапевтами. Помню, что после разговора с ними я почувствовал сильное облегчение. После выписки устроился системным администратором в большую международную компанию. Жизнь немного наладилась, даже девушка ко мне вернулась. Работать было реально интересно, особенно общаться с людьми, обучать их.

Но спустя какое-то время мне стало скучно, чего-то не хватало. Сначала я снова начал курить траву, потом – есть таблетки. Помню, как меня отправили в командировку в наш филиал, и я приехал в аэропорт с пакетом марихуаны в кармане. Это было полное безумие! Страх попасть за решетку был, но одержимость наркотиками оказалась сильнее. Во время прохождения таможенного осмотра у меня начали трястись руки, я был уверен, что сотрудники службы безопасности все поймут. К счастью, у меня тогда ничего не нашли.

Все пошло по привычной схеме — работать становилось все сложнее и ленивее. Когда я в очередной раз не вышел на работу (а от меня напрямую зависела связь между филиалами), генеральный директор нашей фирмы даже приезжал ко мне домой. Мне же было настолько страшно и стыдно смотреть ему в глаза, что я сбежал в тапочках вниз и спрятался в подъезде. Потом я уже просто перестал ходить в офис, все поняли, что с этим человеком не стоит иметь дело, и уволили меня по статье.
 
Обвинял в своих бедах все что угодно, только не наркотики

Жутко устав от употребления, в какой-то момент я решил бросить все и поехать автостопом в Украину, где познакомился с ребятами-бродягами, которые играли музыку на улице. С детства я играл немного на гитаре и барабанах и присоединился к ним. Долгое время это был мой единственный реальный источник дохода, что меня в принципе устраивало. Перемена места освежила меня, придала оптимизма – мне удавалось какое-то время жить без тяжелых наркотиков. Я влюбился в девушку из Крыма и всерьез задумался о том, чтобы еще раз попробовать создать семью.

Много путешествовал, особенно по Сибири. Там познакомился с мастерами, которые делают аутентичные музыкальные инструменты, начал их продавать оптом, одолжив у отца денег на старт. Получалось хорошо, но как только у меня в руках появились деньги – все закрутилось снова. В отношениях я хотел только брать, ничего не давая взамен, и конечно же, это не могло продолжаться долго. В итоге спустя несколько лет я снова оказался дома в очень прискорбном состоянии. При этом я абсолютно не понимал, что я болен зависимостью, обвиняя во всем "творческий кризис", "боль расставания" и все что угодно...

Из-за наркотиков у меня развивалось биполярное аффективное расстройство, о котором я упоминал в предыдущей статье, также известное как маниакально-депрессивный психоз. В период мании я чувствовал себя сверхчеловеком, выдумывал всякие безумные проекты. Как пример: увлекся благотворительностью, решил, что это и есть моя цель – помогать людям, трудясь в благотворительной организации. А потом почему-то решил, что там работают нехорошие люди и мне нужно было с ними бороться. Однажды Новый год я встретил в Питере в психиатрической лечебнице – пришел туда сам, в состоянии сильного психоза. Выйдя оттуда, я выкинул в мусорный бак припрятанные наркотики и пообещал себе больше никогда не возвращаться к этому кошмару. На тот раз я продержался около двух месяцев...
 
Любимое занятие – мошенничество

Денег нужно было все больше, и в 2011 году я нашел себе новое занятие – кредитное мошенничество. Я оформлял кредиты на себя, помогал брать кредиты другим, подделывая справки о доходах, и многое другое. Легкие деньги приходили часто и помногу, и я в прямом смысле подсел на "халяву", не задумываясь о последствиях. А потом у меня началась депрессия, и меня объявили в розыск судебные исполнители. Долгов было очень много как перед банками, так и перед людьми – несколько десятков тысяч долларов. Какое-то время я скрывался в России, потом все-таки вернулся, и меня поймали. Но, к моему большому удивлению, меня не посадили в тюрьму, дав возможность рассчитаться.

Чтобы раздать долги, я предложил отцу продать 1-комнатную квартиру, которая мне осталась в наследство от бабушки. Квартиру продали, и я таки вернул большую часть долгов, но значимую часть денег прокурил – примерно тогда появились спайсы, и я сразу активно переключился на них. Удивительно, что удовольствия от них не так уж и много, но зависимость сильнее, чем от большинства наркотиков, которые я пробовал раньше.

Также я начал употреблять современные китайские психостимуляторы, часто называемые в наркоманской среде "шизостимами". На самом деле, слово очень меткое. В отличие от стимуляторов старого поколения от новых сразу или вскоре после употребления приходит состояние сильнейшего психоза и паранойи, которую невозможно контролировать.

В тот период я первый раз посетил собрание "Анонимных наркоманов" и краешком сознания понял, что болен химической зависимостью. Меня поразили старые знакомые, которых я там встретил. Они много лет употребляли наркотики еще жестче, чем я, причем без перерывов. Удивительно было то, что в момент встречи они были трезвыми уже довольно долго, и я поверил, что это может помочь и мне. Но тяга употреблять была сильнее, и я предпочел выбрать ее. Впервые попытался тогда лечь в государственный реабилитационный центр, но меня туда не взяли. На тот момент я решил, что это означает, что я не такой, как все, особенный, и в лечении не нуждаюсь. Теперь же понимаю, что психологи-профессионалы просто не увидели у меня положительной мотивации отказаться от употребления.
 
Получил приговор за поступок, который обычно совершают подростки

Находясь на очередной волне маниакального психоза, я решил, что надо бороться с наркоторговлей (при этом сам находился в системе!), и принялся кидать наркоторговцев, что приносило немалые деньги. В какой-то момент я снимал дорогую квартиру в самом центре города и шиковал. Но никакой радости мне это не доставило. Кроме наркотиков, практически все мне было безразлично на тот момент. От меня ушла девушка, очень добрый и чистый душой человек. На тот момент мы встречались около двух лет, причем она никогда ничего не употребляла и была в ужасе от того, что со мной происходит.

В расстроенных чувствах я взял несколько дорогих вещей напрокат, немедленно продал их, купил несколько граммов спайсов и билет на первый попавшийся самолет. Я понимал, что совершенное мной приведет снова к розыску (как и произошло вскоре) и на этот раз, вероятнее всего, к лишению свободы. Но в тот момент голова у меня была полностью отключена, и все это не имело значения. Около года я жил в другой стране. Когда же удалось узнать по своим каналам, что я больше не в розыске, решил вернуться домой. Понимая, что уголовное дело закрыть не могли и рано или поздно меня поймают, я собрался с духом и явился с повинной. Благодаря этому мне вынесли мягкий приговор в виде исправительных работ, хотя могли посадить. Это моя вторая судимость, первый раз судили 10 лет назад – за хранение наркотиков без цели сбыта.
 
Я долго считал себя настоящим моральным уродом

После многократных, в течение долгих лет, попыток завязать я перестал верить самому себе. Перед тем как лечь на реабилитацию в 21-е отделение в Новинки, находясь в состоянии психоза, я пришел к соседу-милиционеру, отдал ему свои аккаунты на сайтах и форумах, где продают наркотики, и попросил, если продолжу употреблять, посадить меня в тюрьму. Таким образом я хотел обрезать себе все концы, поскольку жить дальше, употребляя, стало совсем уж невыносимо.

В заключение своей истории хочу сказать, что очень долго считал себя настоящим моральным уродом. Когда же мне объяснили, что все наркоманы на определенной стадии заболевания так себя ведут, мне стало легче. Я не снимаю с себя ответственности за все, что натворил! Но теперь понимаю, что это моя зависимая часть личности, болезнь, и вижу на примерах знакомых наркоманов, остающихся трезвыми в течение длительного периода времени, что даже пав на самое дно, вернуться к нормальной человеческой жизни реально, хоть и нелегко. В этом моя надежда и желание поделиться ею с другими страдающими от химической зависимости людьми.

***

На прошлой неделе я отметил два месяца трезвости. Меня активно поздравляли знакомые из числа выздоравливающих зависимых. Не думал, что они так серьезно относятся к таким датам, но мне сказали, что это большая победа.

Как и планировал, я официально устроился на работу охранником, чтобы шел срок исправительных работ, и продолжаю трудиться на другой работе, чтобы получать более-менее нормальные деньги.

Ложное чувство, что зависимость не самое главное в жизни

В последнее время иногда возникает ложное чувство, что оставаться трезвым – уже не самое важное для меня. Психологи предупреждали, что так оно обычно и происходит: тяга может прийти незаметно – в виде какого-то раздражения на людей, каких-то эмоциональных всплесков. Зависимость – очень хитрая штука, происходит подмена понятий, ты начинаешь забывать о главном, и это может привести к срыву.

Когда я начинаю размышлять на эту тему, то понимаю, что самое важное в моей жизни сейчас – именно моя трезвость. Если будет она, значит, будет все остальное. А если я сейчас сорвусь, то потеряю все. Я чувствую, что мне дан большой шанс свыше, действительно появилась капелька здравомыслия, что я не просто играю в трезвость.

Бывает, что "простреливает" реальная тяга. Приведу недавний пример – иду по улице и вижу нежилой, полуразрушенный дом. Сразу представляю себе, как залезаю на эти развалины и что-то там курю (была такая ситуация в жизни). Получается странный ассоциативный ряд – хотя, казалось бы, что такого в развалинах? Но если не раскручивать тягу, то все нормально, я молюсь, и она проходит. Намного хуже, когда тяга как-то тайно проявляется.

Раньше я думал, что выше обычных человеческих радостей

Интересный фактор восприятия мира – музыка. Я заметил, что раньше мне нравилась только надрывная музыка, на тему боли, я представлял, что умираю для этого мира. Сейчас у меня расширился интерес к музыке, немного исчез этот болезненный надрыв, появились какие-то более простые, естественные эмоции. Даже начал слушать некоторых бардов.

Раньше я думал, что нахожусь выше простых человеческих радостей, что большинство из них мне не нужно. Потихоньку начинаю замечать, что меня радуют интересные моменты в работе, поход в театр, даже вид зимнего города, интересные лица на улицах. Но особенно радует, когда наблюдаю здоровое человеческое общение, очень хочется учиться этому. В общем, реальность понемногу возвращается – в употреблении не замечал многого, как будто был заперт в самом себе.

Еще я начал понимать, что у меня почти совсем утрачено естественное чувство меры не только в употреблении, но практически во всем, что делаю. Вижу, что мне нравится девушка – и уже хочу на ней жениться, вижу наркомана – и хочу все бросить и пойти его спасать. Мне постоянно кажется, что прямо сейчас я должен сделать что-то глобальное: пойти к Лукашенко и предложить вместе побороть всю наркоманию, например. Сейчас я учусь себя сдерживать, и кое-что начинает получаться. Я для себя решил, что главная моя задача – это выздоровление, а не спасение мира. Но кое-какие соображения по поводу борьбы с наркоторговлей все же выскажу.

Очень надеюсь, что предложенные президентом методы борьбы с наркоторговлей – не профанация и не политический ход перед выборами. Ведь, на самом деле, проблема наркомании в Беларуси сейчас очень острая, намного серьезнее, чем может показаться людям, не сталкивающимся с этим напрямую. Просто гуляя по улицам Минска, я вижу, как много молодых людей "в теме", очень много. Идет реальная химическая война! Я раньше думал, что это моя паранойя наркоманская, но нет, это подтверждают ведущие врачи-наркологи. В последние годы ситуация усложняется в геометрической прогрессии. Просто многие предпочитают закрывать на это глаза – так удобнее...

Несколько реальных методов борьбы с наркоманией с позиции наркомана

1. Первое и очевидное: на уровне всех провайдеров нужно полностью заблокировать основные сайты по торговле наркотиками. Понятно, что некоторые найдут обходные пути... Но если хотя бы половина не найдет – это уже будет большой успех. Сейчас ситуация такова, что если я захочу купить спайс через интернет – уже через час он будет у меня в кармане. Причем самое страшное, что 11-летний ребенок тоже может легко купить наркотик… Многие "барыги", может, и не хотят продавать наркотики несовершеннолетним, понимая, что это повышенный риск для них, но как они реально могут проверить возраст? Никак. Уже давно пора заблокировать эти сайты.

2. Повысить уголовную ответственность за наркоторговлю – президент, в принципе, это озвучил. У нас сейчас получает от 8 до 13 лет как владелец крупнейших "магазинов" по торговле смертью, так и подросток, который продал один пакетик спайса знакомому или "угостил". Сроки отличаются на год-два. Я бы вообще ввел смертную казнь или пожизненное заключение за наркоторговлю в особо крупных размерах (то есть осознанный наркобизнес). Тех, кто продает наркотик, чтобы добыть "дозу", тоже надо наказывать, конечно, но не так жестко.

Президент предложил создать отдельную исправительную колонию для наркоманов и наркоторговцев, и это вполне разумно. Но только при условии, что в этой колонии будут проходить реабилитационные программы, будет проводиться  эффективная трудотерапия. Тем же подросткам, которых сейчас много "на зоне" из-за наркотиков,  нужно хотя бы дать шанс вернуться к нормальной жизни после освобождения.

Что касается "невыносимых условий" в тюрьмах для наркоторговцев, то на практике это будет означать – ломать психику несформировавшимся личностям. Они выйдут рано или поздно на свободу – надломанные и обозленные. И какой будет толк для общества?

3. Привлекать к борьбе с наркоторговлей обычных людей, не обязательно связанных с наркотиками. Есть очень положительный опыт общественного фонда "Город без наркотиков", созданного Евгением Ройзманом в начале 90-х в Екатеринбурге и впоследствии развившегося шире. Суть его в том, что неравнодушные граждане организованно выявляют наркоторговцев и, сотрудничая с милицией, пресекают их деятельность. Основной лозунг звучит так: "Победим наркоманию всем миром". В интернете можно найти много информации, видео и других материалов – скажу лишь, что эта программа реально эффективна и работает уже много лет во многих городах России.

У нас сейчас предпринимаются подобные попытки – "Молодежный антинаркотический спецназ" в Могилеве и другие инициативы. Но, на мой взгляд, они малоэффективны, не хватает опыта и понимания деталей. "Город без наркотиков" с радостью делится своим опытом, материалами и наработками, в том числе в борьбе с распространением курительных смесей через интернет. Так почему бы не создать при государственной поддержке подобную инициативу у нас?

4. Доносить до зависимых информацию об их болезни, в том числе принудительно. Человека, который не хочет избавиться от зависимости, лечить практически бесполезно, я согласен. Но нужно хотя бы дать шанс осознать проблему, ведь отрицание ее почти всегда очень сильно, сужу по себе. Важно показать, что есть другой путь. Это, собственно, и есть, как мне видится, главная цель сообщества анонимных наркоманов и алкоголиков – дать понять каждому зависимому, что ему необязательно страдать и умирать от зависимости.

Подумайте: как мыслит наркоман? Милиция плохая – она сажает в тюрьму, больница в Новинках – это вообще какой-то кошмар, психушка, там "запичкают" лекарствами до смерти… Анонимные наркоманы – у большинства предрассудок, что это секта, что там вообще непонятно чем занимаются. Куда идти наркоману?!

Считаю, что информацию о реабилитационных центрах, группах самопомощи, "Анонимных наркоманах" и прочих реально эффективных методах нужно распространять там, где зависимый реально сможет ее получить. А именно – хорошо бы каждому милиционеру, врачу скорой помощи, наркологии и токсикологии, аптекарю иметь визитки с указанием телефонов и адресов, где зависимый сможет получить помощь.

Мне недавно рассказывала психолог из одного реабилитационного центра, что к ним привезли 17-летнюю девочку-спайсоманку. Первый раз родители ее практически заставили лечь туда, она ушла через три дня. Второй раз привели тоже насильно, она ушла через неделю. В третий раз она уже пришла сама, добровольно! Это, действительно, работает.

5. Продвигать в СМИ социальные программы по борьбе с зависимостями и делать реально эффективную социальную рекламу, желательно – с привлечением выздоравливающих наркоманов. Что у нас есть сейчас? Я еду и вижу на билборде, что спайсы – это зло. И что? Мне от такой рекламы становится просто смешно. Ладно, я злой, не такой, как все, выражаю этим протест обществу, курю эти спайсы – и что? Практически вся социальная реклама против наркотиков, которую я видел, абсолютно неэффективна.

Пример неэффективной рекламы

Должны быть реальные люди, которые рассказывают о своем опыте. Если наркоман узнает себя в ком-то и поймет, что есть выход, это единственное, что может его зацепить. Для меня сработало именно это – доверяя одному из членов сообщества трезвеющих наркоманов, я решился лечь в реабилитационный центр.

Что же касается самой реабилитации – тут важно различать реабилитацию и вытрезвление. Большинство наркологических отделений занимаются именно вторым, т.е. снимают абстинентный синдром, "ломки", немного поправляют здоровье и не проводят при этом практически никакой психологической работы, не объясняют сути проблемы. Эффект от такого лечения, как правило, нулевой. У нас в стране существует как минимум несколько государственных реабилитационных центров, пребывание в которых бесплатно при условии постановки на учет. Также можно лечиться анонимно за относительно небольшую сумму. Напомню, я проходил реабилитацию в 21-м отделении РНПЦ психического здоровья в Новинках (открытое реабилитационное отделение, не психиатрическое) и могу с уверенностью сказать, что там трудятся замечательные специалисты, имеющие колоссальный опыт работы с зависимостями. Про другие центры ничего написать конкретного не могу, но думаю, что там также работают хорошие, неравнодушные врачи и психологи.

6. Оказывать помощь общественным организациям, которые помогают людям бороться с зависимостью. Есть реальные энтузиасты-психологи, которые готовы отдавать свои силы и время на спасение людей, нужно лишь повысить уровень государственной поддержки для них.

Я сам контактирую с общественным объединением "Пробуждение", задача которого – оказание психологической помощи зависимым людям и членам их семей, и знаю, что у центра есть проблемы с финансированием. Я не говорю о больших деньгах: достаточно хотя бы предоставить бесплатное помещение и информационную поддержку.

Одна из главных проблем зависимых и их родственников, как мне кажется, острое чувство одиночества. В таких объединениях можно найти поддержку людей с такими же проблемами, что очень помогает.

Таково мое непрофессиональное мнение как человека зависимого. Это лишь мои размышления, из личного опыта своего и знакомых, а также из бесед с некоторыми специалистами.

От редакции СМИ. В комментариях к прошлой публикации некоторые комментаторы выразили сомнение в правдивости этой истории. Мы посчитали нужным пояснить, что за любым текстом на портале СМИ стоит журналист и/или редактор. Мы помогаем Олегу с его дневниками: задаем тему, формулируем вопросы, которые впоследствии опускаем, выслушиваем собеседника и затем переводим его устный рассказ в письменный текст с небольшими стилистическими корректировками. Получившийся вариант Олег редактирует по своему усмотрению. Смеем заверить: несмотря на многолетней опыт употребления, молодой человек действительно хорошо говорит и пишет. При других обстоятельствах в нем тяжело было бы разглядеть наркомана. Значит ли это, что наркотики безопасны? Мы попросили Олега ответить на этот и другие вопросы форумчан.

Может ли наркоман так складно выражать свои мысли?

– Наркоманы очень разные – от самого тупого до крайне талантливого человека. Это болезнь у всех одинаковая… С детства я много читал, писал стихи и, по словам учительницы, лучшие сочинения в классе. Тут, скорее, стыдиться надо, что эти способности я практически не использовал все годы употребления. Точнее использовал их, чтобы обманывать и разводить людей. Я бы сказал, что мои способности, наоборот, мне вредили. Когда удается благодаря какой-то хитрости, уму крутиться, выходить сухим из воды, очень тяжело признать очевидные вещи.

    Это очень большое заблуждение, что наркоман обязательно тупой. Наоборот, наркоман становится, как правило, очень хитрым и пронырливым, потому что вынужден приспосабливаться и где-то добывать наркотик. Сходите в психиатрическую больницу, зайдите на форумы наркоманов, там достаточно много умных людей. Искренность – вот что важно, она реально помогает, а насколько человек умен, дело третье. У нас на группах собираются совершенно разные люди, но благодаря атмосфере братства и единства мы извлекаем пользу из опыта выздоровления друг друга без оглядки на уровень интеллекта, материального достатка, привлекательности физической и прочее.

Замечаю ли я за собой "деградацию"?

– Я сумбурен и непоследователен – я это четко понимаю. Поэтому я хожу рассказывать свою историю журналисту, а не пишу все с нуля. Деградация очень сильная – я это только начинаю отслеживать. Я понимаю, что мое эмоциональное развитие осталось на уровне 15 лет. Единственное, какой-то жизненный опыт я приобрел в путешествиях, поскольку в это время оставался по большей части трезвым.

Как мне удавалось устраиваться в крупные компании, имея образование 9 классов?

– Во-первых, я устраивался на работу не программистом, как писали на форуме, а системным администратором. В отделе кадров я говорил, что диплом у меня есть, но я его сейчас не могу найти, принесу потом. После этого проходила неделя, я приходил первым, извинялся, говорил, что не могу найти диплом, обещал, что буду искать. Даже однажды думал подделать ксерокопию, якобы старая где-то дома завалялась, но даже этого не понадобилось. Вопрос заминался сам собой, насколько я понимаю, в частных компаниях диплом никому особенно не нужен.

Что касается самой работы, я с детства возился с компьютерами, хороший практик, умел расположить людей к себе. Они мне верили до последнего, ждали, что я буду что-то делать, даже по статье не увольняли. Никому не советую такой вариант трудоустройства. Мой опыт показывает, что ни к чему хорошему это не приводит.

Почему я не хочу открыть свое лицо?

– На самом деле, я бы хотел открыть себя. Мне представляется, что когда-нибудь в будущем, спустя годы, я смогу открыто рассказать о себе. С другой стороны, есть объективные вещи, которые не дают мне это сделать сейчас. Например, моим родителям это будет крайне неприятно. Когда мама читала первые статьи обо мне, она плакала, отец вообще сначала хотел попросить, чтобы я больше этого не делал – им очень больно осознавать, что все это про их сына.

Кроме того, мне советуют не открывать лицо друзья, которые когда-то давали интервью, и впоследствии у них была масса сложностей в социальном плане. Я не хочу, чтобы потом люди смотрели на меня на улице как на наркомана, мне это ни к чему. В конце концов, я когда-нибудь хочу жениться. А зная всю правду, думаю, что ни одна здоровая девушка не захочет после этого со мной отношений.

Почему в истории нет ни слова о “холодном дыхании смерти” – тяжелых выходах, ломках, боли и других атрибутах настоящего наркомана?

– Я согласен, что свое употребление описал чересчур романтично. На самом деле, за каждым хорошим, казалось бы, событием стоит много тяжелых пограничных моментов, психологических страданий. Я ничего не доводил до конца. Даже когда много путешествовал, я не видел мира, видел лишь его малую часть.

Очень сильных ломок у меня не было, потому что я никогда системно не употреблял опиаты. Именно от них возникают сильные физические ломки. С другой стороны, эти ломки – это не самое страшное. Сейчас можно год сидеть на героине, отдать большие деньги, сделать программу “детокс” и проснуться уже без ломок. Но это в большинстве случаев ничего не меняет. 99 процентов наркоманов сразу же бегут употреблять, потому что ломки – это страшилки, которыми пугают людей, далеких от наркомании.

Не ломки страшны. Страшно, как меняется сознание, как под воздействием наркотиков полностью трансформируется личность. Эта болезнь сделала меня совсем другим человеком, очень эгоистичным, готовым ступать по головам даже близких мне людей, эксплуатировать их и даже издеваться, пользуясь их слабостью и самоутверждаясь таким образом. Я знаю, что если раньше мне нужно было бы убить человека ради моего употребления и я точно бы знал, что наказания не последует, я бы сам себе придумал, почему должен это сделать, почему это нужно обществу, убил бы его и верил, что поступил правильно, а это реально страшно. Не могу себе представить даже, чего бы не сделал ради употребления в моменты сильного влечения, если бы не было сдерживающего фактора в виде страха. Очень сейчас неприятно про это писать и вспоминать, но тем не менее – это факт.

Собственно, самое страшное для меня в употреблении – это мои отношения с близкими людьми, с теми, кто любил меня и поддерживал.

Это моя боль и мое дно, и следующую статью я намерен посвятить именно этой теме.

Искренне, трезвеющий наркоман Олег. Мой ник на tut.by — oleg.rehab, email – oleg.rehab@tut.by