Ликвидатор аварии в Чернобыле, инвалид 2-й группы Сергей Шалькевич: Специализированных медучреждений для реабилитации и лечения ликвидаторов в Беларуси, кроме одного отделения в Гомеле, не осталось
"Что вы потеряли за последние годы?" – учитывая шумиху вокруг сокращения льгот для потерпевших от чернобыльской катастрофы, этот вопрос мне кажется простым и логичным. "Здоровье", – предельно коротко отвечает один из ликвидаторов той страшной аварии, инвалид 2-й группы Сергей Шалькевич. После небольшой паузы мы продолжаем говорить – о льготах, которыми государство компенсирует то, что, как известно, не купишь за деньги.
Белорусы живут в социально ориентированном государстве – что это значит для каждого из нас? Сироты, инвалиды, чиновники, пенсионеры, студенты, сотрудники правоохранительных органов, многодетные родители – на какие льготы мы имеем право и легко ли их получить? Проект "Льготники" рассказывает о том, какую поддержку мы получаем от государства.
Настоящие ликвидаторы уже давно умерли?
Во время интервью участник ликвидации несколько раз повторил, что не считает себя героем и никогда им быть не мечтал. Но от государства и окружающих хотел бы видеть большего уважения. Ему не раз доводилось слышать: "Настоящие ликвидаторы уже давно умерли". В такие моменты, говорит собеседник, остается только шутить: "Вот как умру, тогда стану настоящим ликвидатором, а пока – нет".
В далеком 1986-м Сергею Шалькевичу было всего 20 лет. Отслужив в армии на Дальнем Востоке, молодой человек вернулся в родной город Столбцы и устроился на работу водителем. Молодой, активный, он хотел построить карьеру в органах. Как раз перед отправкой в зону радиоактивного загрязнения успешно прошел комиссию по здоровью. Но поменять работу не успел: в сентябре получил повестку из военкомата – его отправляли на специальные учебные сборы продолжительностью 25 суток.
Страх, романтика, гордость
Предстоящую поездку и аварию в Чернобыле молодой человек не соотнес. Подумал, что его отправляют в Казахстан на уборку зерна (раньше на воинские сборы часто отправляли именно туда). Из военкомата призванных на сборы привезли в Минск, где у вокзала уже собралась большая колонна транспорта из других районов Минской области. И только в тот момент в голову Сергея начали закрадываться сомнения. Позже молодым людям расскажут, что сборы не учебные, а специальные воинские, и продолжаться они будут не 25 суток, а 3 месяца.
– Какая может быть реакция у молодого парня, у которого нет жизненного опыта, семьи? Где-то страх, где-то романтика, где-то гордость, это такой салат. Горячего желания попасть туда не было. Но раньше было больше патриотизма, за родину готовы были загрызть любого. Если ты не служил в армии, ты был изгой даже среди девушек. И вдруг когда тебя призвали, что ты скажешь, ой, я не хочу? Или у тебя живот болит или руки? Это в голове не укладывается!
Тогда же, рассказывает Сергей Шалькевич, им неофициально дали понять, что они находятся на военном положении и любая самовольная отлучка грозит уголовной ответственностью – лишением свободы до 3 лет. "И тут уже включается все: и патриотизм, и уголовная ответственность. Выбор такой: или 3 месяца, или 3 года. Но в первом случае ты хоть немножко герой…"
3 месяца за себя и "за того парня"
Ликвидатор рассказывает, что не всегда в полной мере осознавал, насколько опасной была его работа.
– Мы иногда сравнивали свою ситуацию с Афганом (у нас были ребята, которые служили там и еще попали в чернобыльскую зону). Один из них говорил: когда стреляют, все понятно, можно в окоп спрятаться или еще куда. А здесь ты идешь, и слева, и справа, и сверху, и снизу радиация – от этого не спрячешься. И вроде выстрелов нет, разрывов нет – в этом и вся коварность. Когда мы собираемся с другими ликвидаторами, приходим к одному выводу: рассказывать собственно нечего. Да, был иногда металлический привкус сухости во рту. Но многие врачи списывали это на психологическое состояние.
После того как 3-месячные воинские сборы должны были по плану закончиться, ликвидаторов домой не отпустили. Сергею Шалькевичу предстояло провести на загрязненной территории еще 3 месяца.
– То ли родина решила сэкономить (ну раз ребята уже там, пусть еще побудут), то ли люди научились избегать призывных повесток военкомата, не знаю. Но все делалось потихоньку – привыкли к деревням, поехали в Чернобыль, а потом и на саму АЭС. А потом уже наступает такое: а что терять-то? Уже нечего, выбора нет, если ты уже попал, надо достойно выполнить свой долг. Считаю, что отдал долг Родине не только за себя, но и "за того парня".
"С нами боялись здороваться за руку"
После возвращения из зоны ликвидатора, который, как указывалось в грамотах, "выполнил важную государственную задачу и проявил высокую политическую сознательность", ожидал сюрприз: друзья и знакомые предпочитали не здороваться за руку. Люди верили, что побывавший на загрязненной территории обязательно начнет светиться в темноте. "Когда нас привезли в санаторий подлечить здоровье, после нас лавочки протирали, "удаляя радиацию", представляете, до какого маразма доходило".
Через полгода службы в Чернобыле Сергей Шалькевич уже не смог пройти комиссию по здоровью для работы в органах. Устроился водителем – при медицинском освидетельствовании врачи начали замечать перепады давления. Дальше – больше: пошли головные боли, шумы в голове, ломило тело. "Все шло по нарастающей: кости, сосуды сердца, головного мозга, проблемы со щитовидкой, шумы в голове – все усиливалось".
Однажды случилось страшное: ликвидатор потерял сознание за рулем. К счастью, скорость была небольшая, в аварии никто не пострадал. Понятное дело, водителем Сергей Шалькевич работать уже не мог. В 32 года, то есть через 12 лет после участия в работах по ликвидации, он получил 2-ю группу инвалидности.
Скидка на лекарства и обслуживание в поликлинике в первую очередь
Поначалу, рассказывает собеседник, к здоровью ликвидаторов государство относилось очень внимательно. Все они по закону 1991 года должны были проходить ежегодное медицинское обследование (под страхом лишения льгот). В медицинском центре на Красноармейской (сегодня клинический центр Управделами) чернобыльцы могли проходить обследование и реабилитацию, ходить на различные процедуры и в бассейн. Сегодня, уверяет Сергей Шалькевич, регулярное обследование ограничивается осмотром терапевта и эндокринолога. После того как ликвидаторов лишили больницы в Аксаковщине (в 25 километрах от Минска), для них не осталось специализированных медицинских учреждений для реабилитации и лечения. Построенный большой научный центр в Гомеле – это очень далеко, да и там работает только одно отделение для ликвидаторов, поэтому попасть туда очень сложно.
Но это не самое главное, рассказывает собеседник. После вступления в силу закона об упорядочении льгот (2007 год) ликвидаторов лишили бесплатных лекарств. Смысл такой: если ты участвовал в ликвидации последствий на ЧАЭС, но не стал инвалидом, покупай таблетки за полную стоимость. Если получил 3-ю группу, тебе положена 50%-ая скидка на лекарства (как и всем другим инвалидам 3-й группы). Инвалиды 1-й и 2-й групп получают 90%-ную скидку, но опять же не имеет значения, что привело к инвалидности – общее заболевание или катастрофа на ЧАЭС. И такая же ситуация, по словам Сергея Шалькевича, прослеживается не только со скидками на лекарства.
– Да, я как инвалид плачу только 10 процентов от стоимости лекарств, но лучше бы я был здоров и отдал своим детям эти деньги. Хотя, конечно, я потерял меньше, чем ребята–ликвидаторы без инвалидности. Государство взяло на себя обязанность заботиться о ликвидаторах, гарантировало им социальную защиту, почему теперь этого нет? Опять же обращаю внимание, что льготы распространяются только на те препараты, которые есть в перечне Минздрава. И если какой-то препарат лучшего действия, но его нет в перечне, я покупаю его за полную стоимость.
В общей сложности Сергей Шалькевич тратит в месяц на лекарства не менее 400 тысяч рублей.
Право обслуживаться в первую очередь в больницах и поликлиниках оставили за всеми ликвидаторами, не только инвалидами. Но воспользоваться им не всегда легко.
– Да, все в очереди больные, и не хочется ссориться с людьми. Но я иногда говорю такую фразу: вы приехали на машине в поликлинику, а я приехал на троллейбусе, не потому что у меня ее нет, я не могу водить машину по состоянию здоровья, которое потерял при выполнении воинского долга. Честно говоря, думаешь: ну хоть где-то, потеряв здоровье, защищая людей и их семьи, могу я рассчитывать на понимание и уважение этих людей и пройти без очереди? Но государство в этом не заинтересовано, о ликвидаторах никто не говорит, не упоминается и не оценивается важность выполненных ими работ, поэтому относятся к нам по-разному.
Возможностью бесплатно протезировать зубы Сергей Шалькевич пока не пользовался. А вот 100-процентный больничный с первого дня нетрудоспособности всегда получал исправно. По такой системе начисляют больничные не только инвалидам вследствие ЧАЭС, но всем ликвидаторам и переселенцам. Особенно эта льгота актуальна сейчас, когда большинство белорусов за первые 12 дней отсутствия на работе получают лишь 80% заработка.
В дом престарелых – в первую очередь
На бесплатное лечение в санатории раньше могли рассчитывать все ликвидаторы, теперь список льготников заметно сузился. Как неработающий инвалид Сергей Шалькевич имеет право на оздоровление раз в 2 года. Но его диагнозы считаются противопоказанием для такого лечения. По закону 1991 года ликвидатор мог получить денежную компенсацию в размере средней стоимости путевки. Теперь этого пункта в законе нет, поэтому льгота проходит мимо. Раньше, вспоминает ликвидатор, он каждый год получал также материальную помощь на оздоровление (3 минимальные зарплаты).
С соцобслуживанием все просто: в дом престарелых вне очереди ликвидатор пока не собирается, а пытаться пройти вне очереди на почте, в доме быта и так далее себе дороже. "Я не хочу вступать в спор, для ликвидаторов нет отдельных окошек".
20 лет на очереди – квартиру не получил
Квартиру от государства Сергей Шалькевич не получил, хотя по закону 1991 года все ликвидаторы имели право на первоочередное обеспечение жилплощадью и беспроцентную ссуду (с погашением 25 процентов из бюджета). Но в тот момент проблем с квадратными метрами у него не было, а когда они появились, его сняли с очереди как намеренно ухудшившего жилищные условия. Ликвидатор считает, что это было сделано искусственно, но подробности этой истории решил опустить.
Жилищная льгота, которой сегодня пользуется наш герой, это 50%-ая скидка на оплату коммунальных услуг и за техническое обслуживание в пределах 20 квадратных метров. Эта скидка предоставляется только тогда, когда инвалид проживает один или отдельно от трудоспособных членов семьи.
Бесплатный проезд в транспорте – только для инвалидов
Бесплатно ездили в городском общественном транспорте раньше абсолютно все ликвидаторы, теперь эта льгота осталась у инвалидов 1-й и 2-й групп. До санатория или больницы можно было добираться с 50%-ой скидкой. Сейчас этот пункт исключен для всех категорий потерпевших кроме детей, которые живут или учатся на загрязненной территории. Поэтому, когда возникает необходимость пройти курс лечения и реабилитации в Центре в Гомеле, на дорогу туда-обратно уходят немалые деньги.
Льготой при поступлении в колледж ликвидатор тоже не воспользовался. Как пострадавшему от ЧАЭС ему было достаточно сдать три экзамена на тройки. По словам Сергея Шалькевича, он получил две пятерки и четверку. "Мне еще, помню, говорили в группе – вот льготник, льготник! Пришлось сводить "умника" в учебную часть, где он ознакомился с ведомостью зачисления при поступлении, которая подтверждала, что льготы никак не повлияли на поступление. Все объяснил, и больше никто никогда не упоминал эти льготы".
Стипендию ликвидаторы получали на 50% больше, чем остальные студенты. Нашего героя это опять же не коснулось, потому что учился он на заочном отделении.
Льготы при поступлении за ликвидаторами сохранились до сих пор. "Но кто будет поступать?" – удивляется собеседник и напоминает, что ему, одному из самых молодых ликвидаторов, уже почти 50 лет. Сергей Шалькевич считает, что от таких, по сути "мертвых", льгот нужно избавляться, чтобы они не создавали видимость всеобъемлющей поддержки. Как сделали, например, со льготой по внеочередному обеспечению детей местами в садах, пионерлагерях, санаториях и так далее, потому что дети ликвидаторов уже давно выросли. Хотя раньше это был очень существенный бонус, соглашается собеседник. Добиваться его, правда, порой приходилось со скрипом. "А как только я остался без работы, мне сказали, что этой льготы больше нет, как будто я тунеядец какой-то, сижу без работы по собственной воле".
2 недели отпуска за свой счет – это льгота?
С работой у Сергея Шалькевича после возвращения из чернобыльской зоны складывались непростые отношения. После аварии с должности водителя мужчину перевели в кладовщики в той же организации, чтобы взимать ущерб после аварии. О том, чтобы сохранить собеседнику зарплату водителя на новом месте, как это было прописано в законе (в связи с переводом на нижеоплачиваемую работу по медицинским показаниям), речь не шла. А когда он сумел доказать, что не виноват в случившемся (находился под воздействием непреодолимой силы), мужчину уволили. По версии ликвидатора, потому что уже не могли взыскивать с него ущерб.
Мужчина решил пройти медкомиссию, чтобы понять, кем ему можно работать. А в итоге получил инвалидность. После окончания учебы работал в частной фирме юрисконсультом, но здоровье вновь преподнесло сюрпризы. По заключению медицинской комиссии получил нерабочую группу ("без права занятия трудовой деятельностью"). Из фирмы пришлось уйти. Долгое время искал работу через центр занятости, устраивался на непродолжительное время, но, по словам собеседника, никто не хочет терпеть на работе человека, который часто попадает в больницу, по несколько раз в году берет больничные.
Когда работал, рассказывает Сергей Шалькевич, как участника ликвидации его освобождали от уплаты подоходного налога. Кроме того, он мог брать отпуск в любое удобное ему время и плюс к основному времени две социальные недели с сохранением зарплаты. Сегодня и инвалидам, и ликвидаторам дополнительные 14 дней отдыха никто не оплачивает. А вместо освобождения от подоходного налога льготники имеют право на стандартный налоговый вычет – около 1 миллиона рублей, с этой суммы подоходный налог не выплачивается.
На пенсию по возрасту может уйти в 50 лет
Сегодня Сергей Шалькевич живет на пенсию по инвалидности. Инвалидам 2-й группы вследствие аварии на ЧАЭС положена надбавка в размере 75 процентов от минимальной пенсии по возрасту (357 021 рублей).
Участникам ликвидации законодательством также предусмотрен выход на пенсию по возрасту раньше других белорусов – на 5-10 лет в зависимости от продолжительности выполнения работ и радиоактивной зоны, где приходилось служить. По закону Сергей Шалькевич имеет право выйти на пенсию уже в этом году, когда ему исполнится 50.
Обобщая все перечисленные льготы, собеседник делает вывод, что государство сегодня не видит разницы между инвалидами в результате ЧАЭС и инвалидами по общему заболеванию. Социальная поддержка у этих категорий практически идентична.
– Почему мы, подвергнув свое здоровье и жизни опасности, исходя из интересов государства, лишились гарантий социальной защиты и поддержки этого государства? У нас немало говорится о воспитании патриотизма, но останется ли чувство гражданского долга у подрастающего поколения, если оно будет видеть такое отношение к людям, которые исполнили свой гражданский и воинский долг?
Но больше всего обижает участника ликвидации даже не это.
– Если отмена льгот оправдывается тяжелым материальным положением в стране, то статус ликвидатора не требует никаких финансовых затрат. Очень многих ликвидаторов задело, что теперь мы все "потерпевшие", статуса участника ликвидации не существует. Почему боятся ликвидаторов, почему эта тема замята, закрыта? Да, атомную станцию строят, и нам от этого никуда не деться. Но не надо бояться Чернобыля, он должен стать уроком ответственности, напоминанием о том, что нельзя шутить с радиацией.
Светлана Белоус / Инфографика: Антон Девятов / СМИ
