Медсестра 1 поликлиники Минска Аида Черепко в возрасте 77 лет продолжает ходить пешком на визиты: Если я не буду работать, буду лежать, наверное, как больные у меня лежат
Аиде Черепко зарядка не нужна. Вся жизнь у нее прошла в спешке: супруг раньше часто шутил, что даже во время прогулки она "включает пятую передачу". У Аиды Владимировны – всего одна запись в трудовой книжке. Более полувека она работает медсестрой в первой городской поликлинике. В 77 лет женщина продолжает порхать по визитам и ни на что не жалуется. Всех пациентов на участке знает по имени-отчеству, наизусть помнит адреса квартир и номера телефонов.
Аида Черепко родилась в Минске в 1937 году. Война ударила по семье: отец погиб на фронте, а сама девочка потерялась и некоторое время жила в детском доме. После войны матери удалось ее найти. В 1957 году Аида окончила медицинское училище и пришла на работу в поликлинику. С тех пор рядом с ней менялись только врачи – все ушли на повышение. Супруг умер 18 лет назад. Живет с дочерью и двумя внуками.
С легендарной медсестрой мы встретились в квартире одного из пациентов – во время традиционных визитов на дом. Большинство медработников отзываются о них как о каторге, но только не Аида Владимировна. По ее словам, эта работа никогда не была ей в тягость, хотя первый рабочий день когда-то давно закончился со слезами.
– У нас же раньше вместо одноразовых шприцов были стерилизаторы. И вот я пришла, мне старшая сестра дала стерилизатор – весь в масле. Не успела я его помыть и прокипятить шприцы, как меня сразу отправили по визитам. А я же пришла, красавица, с сумочкой! Потом надо было приехать опять в поликлинику, на прием, и все бегом. Пришла домой и сказала: не пойду больше на эту работу, бегай туда-сюда. А потом привыкла.
Аида Черепко застала время, когда Минск был разделен всего на 2 участка, где работали по 2 медсестры и по 2 врача. Методы лечения были совсем другие: врачи часто назначали банки и пиявки. Сейчас основная процедура для медсестер на приемах – это уколы, хотя банки все еще в ходу. По мнению Аиды Владимировны, медицина с тех пор шагнула далеко вперед. Вот только бумажной документации стало гораздо больше.
Когда разговариваешь с Аидой Владимировной, кажется, что она с другой планеты – в хорошем смысле. По молодости, вспоминает женщина, она многим пациентам носила супчики, покупала продукты. Если близкие больных уезжают в отпуск, они знают, к кому можно обратиться за помощью. Аида Черепко никогда не откажет, присмотрит за человеком и даже по дому что-то сделает, если нужно.
– А что? Четыре окна я, конечно, сразу не помою. Приду – сначала одно, потом в следующий раз – другое. Как-то к людям надо по-человечески относиться. Ко мне люди хорошо относятся, и я - к ним. И даже в выходной свой я могу прийти, чтобы не прерывать уколы. Чтобы по схеме все было, понимаете?
Наш разговор постоянно прерывает пациент Юрий: "Если она сказала, что придет в три, значит, придет именно в это время, плюс-минус 5 минут. Другую медсестру можно ждать целый день, а Аида Владимировна предварительно позвонит и скажет, когда ее ждать".
В поликлинике Аида Черепко работает на ставку с четвертью: 4 часа длится прием, 4 часа - визиты. На работе она задерживается почти каждый день.
– Уже охранник говорит: мамаша, вы еще сидите! А мне еще документацию надо доделать, мне еще отчет посчитать. Во время приема все ведь не успеваешь. А потом еще я должна свои визиты записать, приготовить все на завтра: к кому надо идти в первую очередь. Ведь есть у меня больные, которые получают морфий, – у них боли. Я им должна раньше всех сделать укол.
Пенсию ветерану труда начислили небольшую – около 2 млн. Нынешняя зарплата в 3 млн ей нужна в том числе, чтобы помогать дочери, которая разведена с мужем и одна воспитывает детей. Но если бы в деньгах нужды не было, рассуждает женщина, она все равно продолжала бы работать.
– Мне нравится моя работа, нравится людям помогать, говорить с ними. Я же не прихожу к ним: сделала укол и ушла, нет! Я всегда поговорю на любые темы, а для них это главное. Я не могу дома сидеть, мне надо общаться с людьми! Мне даже на работе главврач говорит: я могу положиться только на старые кадры, а на кого еще положишься? Вот подписали контракт до апреля, но я думаю, что они мне еще подпишут, – улыбается женщина.
Аида Черепко показывает самые дорогие сердцу подарки от пациентов: портрет от художницы, книги, подписанные известными писателями, открытки. Медсестру часто приглашают в театр – в качестве благодарности театралы дарят билеты на спектакли.
Людей, которые бросают работу с наступлением пенсионного возраста, Аида Черепко не осуждает, а скорее оправдывает: у кого-то дача, у кого-то проблемы со здоровьем. Но ей работа дарит силы.
– Если я не буду работать, буду лежать, наверное, как больные у меня лежат. Я всегда им говорю: поднимайтесь! Если будете лежать, уже не встанете...
Светлана Белоус / Фото: Александр Васюкович, СМИ
Сестра милосердия Белорусского общества Красного Креста меняет подгузники, готовит обеды и общается с больными за 2 млн в месяц
«Приходишь к бабуле, а у нее ни хлеба, ни воды. Сын пришел, забрал пенсию — и больше ему ничего не надо», — сестра милосердия Нина Николаевна Близнюк может рассказать немало жизненных историй. Уже почти полвека в качестве сотрудника Белорусского общества Красного Креста она каждый день навещает больных, одиноких и брошенных людей. О работе, которая напрочь убивает брезгливость, — в репортаже СМИ.
В квартире громко играет белорусское радио. 97-летняя Полина Васильевна сидит, ссутулившись, на застеленной пледом кровати и смотрит в пустоту. В последнее время она стала плохо видеть и по голосу пытается представить, кто к ней пришел в гости, помимо знакомой медсестры. Больная много раз повторит, что «Нина Николаевна — очень хороший человек», а все остальные — «хапуны». И заплачет — тоже не единожды.
— Васильевна, не плачь! — быстро пресекает слезы своей пациентки Нина Близнюк. Она ведет себя деловито, быстро переключает пациентку на бытовые вопросы. «Вы перекусили? А таблетку выпили?» — интересуется медсестра и параллельно занимается делом. Ей нужно измерить пациентке давление, закапать глаза и перевязать больную ногу.
— Я уже давно памерла б, если бы не Нина! — Полина Васильевна находит в нашем лице благодарных слушателей и обрывочно рассказывает свою историю. До 82 лет женщина работала поваром, мужа похоронила уже давно. Вырастила троих детей: одна дочка сейчас живет в Америке, другая — в Москве, а сын вроде бы рядом — в Минске, но навещает редко.
— Дети все уже пенсионеры и сами больные! Так я на них и не обижаюся, — рассуждает пенсионерка. Вопрос, почему не сложилось общение с сыном, ее смущает. — Так получилося, в общем… Когда мама даець, тогда она всегда хорошая, а так…
Конфликты из-за наследства
Медсестра поясняет, что конфликт случился из-за наследства. Полина Васильевна переписала квартиру на дочку из Америки, и сын на нее обиделся. Раньше он приходил регулярно, готовил еду на 3 дня, стирал белье, убирал, а сейчас получает по доверенности пенсию, закупает продукты и сразу уходит.
— А цяпер собак лучше смотрят, чем стариков! Хвост поднимуць и в задницу пацалуюць собаку или кота. А старику — под задницу пинка. Это про всех я говорю. Не только я одна такая, — раздражается Полина Васильевна.
— Но не все же такие! Просто плохих видно больше, — у сестры милосердия более позитивный взгляд на жизнь. Она часто общается со стариками и соглашается, что дети порой бывают жестоки. Некоторые полностью забирают пенсию и не оставляют родителям ни копейки. Одна пациентка на невестку переписала квартиру и даже паспорт родственнице отдала, а теперь живет в гордом одиночестве. Но таких случаев в общей массе немного.
В основном дети и внуки все-таки присматривают за стариками. Главное, чтобы к взаимоотношениям не примешивался вопрос наследства, рассуждает Нина Близнюк.
Медсестра перевязывает больной ногу, а мы бессознательно отворачиваем взгляд. Под бинтами кожа пожилой больной выглядит неприятно, но Нина Николаевна уверяет нас, что сейчас уже все отлично, вот раньше были язвы…
— Она уже и перестала ходить! Я говорю, а чего ты, Васильевна, лежишь? Надо ходить. Ходунки принесла, мы по одному шажку пробовали. Вот так потихоньку научились.
Медсестра, соцработник и психолог в одном лице
У Нины Близнюк особое отношение к больным. В отличие от работников поликлиник, статус сестры милосердия Красного Креста позволяет ей проводить с пациентами больше времени. Разогреть еду, прибрать в квартире, решить вопрос с ЖЭСом, выслушать — все это входит в ее обязанности.
Некоторых пациентов Нина Николаевна ведет уже десятки лет.
Дочь Полины Васильевны из Америки неоднократно предлагала медсестре бросить основную работу и за большие деньги смотреть только за ее матерью. Нина Близнюк наотрез отказывается. Говорит, что любит свою работу за разнообразие. Сидеть днями с пожилым человеком очень тяжело — они рассказывают одно и то же по кругу. Вот и сейчас разговоры о хороших людях и «хапунах» потихоньку заходят в тупик.
— Знаете, какую главную ошибку я в жизни сделала? — откровенничает больная. — Самое главное, когда муж хороший! Тогда и жизнь хорошая. А если муж пьяница или гулящий, это самое плохое дело. Мужа я неправильно выбрала, конечно…
Мы оставляем пациентку, убедившись, что в холодильнике есть готовая еда, а соцработник в ближайшее время поможет Полине Васильевне с обедом. Вообще сестра милосердия не лучшего мнения о работе соцслужб. Любая сверхурочная работа у них оплачивается отдельно, не говоря уже о простом человеческом общении: как его измерить?
Сестра милосердия рассказывает, что регулярно вынуждена пылесосить у одной пациентки, у другой — время от времени полоть грядки. Когда аккуратно напоминает старикам, что такие услуги можно заказать в соцслужбе, они мнутся: «Так это же с пенсии…» Нина Близнюк помогает пациентам в быту бесплатно.
Когда за больным ухаживают … бомжи
В квартире у 62-летнего Александра Ивановича сейчас хозяйничают бомжи. Бомжи сознательные, подчеркивает сестра милосердия, не то что раньше.
— Там же было, как в конюшне! Мне врач говорил: ты подойдешь к дому, и не нужен уже адрес. Полная антисанитария. У него не было ни паспорта, ни пенсии, человек лежал просто на полу, а рядом бомжи. Вместо труб шланги, все подчистили. А сейчас уже двери железные поставили, ковры постелили, даже телевизор купили!
Несмотря на то что квартира сейчас, по мнению медсестры, в более-менее приличном состоянии, здесь отчетливый запах мочи и перегара. Правда, бутылок по сторонам не видно, кровати убраны, на тумбочках — горы лекарств. У женщины, которая сейчас ухаживает за больным, цирроз печени. Но за возможность иметь крышу над головой она выполняет свои обязанности исправно: меняет подгузники хозяину в отсутствие медсестры, кормит его, протирает раствором кожу, которая раньше была сплошь в пролежнях.
Когда Нина Николаевна пришла сюда в первый раз, несмотря на многолюдность, помочь с пациентом ей было совершенно некому. «Соседи» редко бывали в адеквате, а чаще всего вообще прятались от медсестры на кухне. За дело взялась милиция и всех разогнала. Лежачего пациента оставили одного, а из родственников у него только дочь, которая с ним не общается. По просьбе Нины Николаевны, в квартире разрешили жить двум бомжам, самым ответственным.
Брезгливые работать не смогут
Своим нынешним Сашей — к большинству пациентов медсестра обращается на «ты» — она сейчас гордится. Шутит, что сейчас его «можно на свиноферму сдавать, таким кабанчиком стал». А раньше был худющий. У него не сгибаются ноги: ни в бедрах, ни в коленях, ни в стопах. Если верить его рассказу, однажды он пришел домой, лег и уже не поднимался.
Совместными с соцслужбой усилиями ему восстановили паспорт, добились пенсии и первой группы инвалидности. Нина Близнюк носит ему книги — он особенно любит детективы.
— Ну что, Саша, рассказывай, какие жалобы у тебя? — спрашивает медсестра, приступая к обработке пораженной кожи. Больной отвечает неохотно, в квартире повисает тишина. Мы обращаем внимание на фото Александра в юности — крепкого, полного сил.
— Это я на фото с батькой после армии. Мой отец в 57 умер уже, так что я его переживаю, — не без гордости говорит больной.
Нина Близнюк распахивает одеяло, под которым лежит пациент.
За 48 лет работы в Красном Кресте она уже повидала многое, поэтому от брезгливости не осталось и следа. Говорит, раньше временами приходилось выходить на воздух проветриться, а по приходе домой сразу захотелось помыться и переодеться. Сейчас уже привыкла ко всему. Иногда она даже сама по просьбе врачей обрезает пролежни, хотя по-хорошему это надо делать в стационаре.
Обладательница престижной награды зарабатывает 2 млн
Назначения для пациентов сестра милосердия получает в местной поликлинике. Было время, она подрабатывала там на приеме у врача и ходила на визиты. Говорит, ее неоднократно пытались переманить в поликлинику на полную ставку. Но в Красном Кресте работать было веселее: постоянно проводились какие-то конкурсы, мероприятия, выезды.
Всего в республике сейчас работают 130 сестер милосердия, а в советские годы их было около тысячи.
Как объясняет героиня, тяга к медицине у нее с детства. Бабушка лечила односельчан травами, а дед — вправлял овсом горбы. Отец умер рано, до этого 3 года пролежал с одной почкой после операции. А мать, как подозревает собеседница, могла умереть из-за врачебной ошибки. Следуя за интересом, Нина поступила в медицинский институт, но из-за болезни сестры доучиться не смогла. Позже прошла медицинские курсы и попала в Красный Крест.
В 2009 году женщина первой из белорусских сестер милосердия получила престижную международную награду — медаль имени Флоренс Найтингейл. Зарплата, правда, от этого выше не стала. Сегодня медсестра зарабатывает чуть больше 2 миллионов и бонусом получает проездной на два вида транспорта. Как нам показалось, к этой сумме Нина Близнюк относится с юмором. Признается: если бы работала за деньги, давно бы уже уволилась и сидела на пенсии. Ей самой уже перевалило за 70.
— Нет, наверное, ни одного дома на районе, где я бы не была, — с улыбкой говорит Нина Николаевна на пути к следующей пациентке. В хорошие дни медсестра успевает посмотреть 5-7 человек и отчасти живет своей работой.
Не всегда болезнь — это тоска
К Татьяне, инвалиду с детства, медсестра заходит в свободное между назначениями время. Кроме как измерить давление и подбодрить добрым словом, ей здесь делать особенно нечего. Но свою давнюю знакомую, «неисправимую оптимистку», Нина Близнюк не бросает уже 13 лет.
Хозяйка дома протезами не пользуется, привыкла ползком делать все домашние дела. Несмотря на отсутствие ног, она очень ловко перемещается по квартире, с пола — на диван, с табуретки — на стол. Ее любимое занятие — наблюдать за прохожими в окно на кухне, где она с помощью подушек создала уютный уголок. Однажды Татьяна замешкалась и не вышла «на пост» в привычное время. Знакомые бросились звонить в домофон, интересуясь, все ли у женщины в порядке.
— Вот, смотрите, она без дела не сидит, подушки шьет, цветочки делает, церковки, все сама себе готовит, — хвалит медсестра свою подопечную.
В детстве Татьяна натерпелась так, что сейчас называет себя самой счастливой. И Нина Близнюк это ощущение в ней всячески холит и лелеет. Сначала мать оставила девочку в Доме малютки, потом забрала, потому что понадобилась пенсия по инвалидности. Большую часть своей жизни ребенок проводил на неостекленном балконе. Когда приходили гости, считалось, что никто не должен видеть в доме инвалида.
С возрастом жизнь у Татьяны понемногу стала налаживаться. Женщина занималась спортом на коляске, вышла замуж (супруг уже умер), получила квартиру. Удалось наладить отношения с сестрами — сейчас они часто приходят к ней в гости.
— Ой, сейчас я никогда не скучаю! — рассказывает Татьяна. — Вот у меня газеты — кроссворды, я сижу-гадаю, рукодельничаю…
Непростые пациенты и злые языки
Далеко не все пациенты — такие приятные в общении, признается сестра милосердия. Одного больного из-за непростого характера бросили все, даже из церкви перестали посещать, говорит Нина Николаевна. Он одинок, своей семьи не было никогда.
— Мне говорили: зачем ты к нему ходишь домой? Он же такой колючий, во всех видит плохое. Однажды пришла на 15 минут раньше, чем договаривались, ой, что было! Как начал кричать, что лучше вообще не делать тогда уколы! Другой раз опоздала, бежала впопыхах, скорее к нему летела, а он меня не пустил — «воспитывал». Мне уже хотелось его оставить, а потом думаю: ну кто же к тебе тогда пойдет? И на завтра он звонит: Нина Николаевна, это же только вы со мной по-хорошему.
Иногда во внимательном отношении к пациентам люди видят материальный интерес, обижается сестра милосердия. Женщина вспомнила случай, когда смотрела тяжелую больную, как обычно, старалась ей то продуктов принести, то с праздником поздравить.
— А соседи, оказывается, думали, что я к ней подлизываюсь, чтобы на меня она переписала квартиру… Да я про квартиры эти никогда не спрашиваю — на кого и что? Зацепишься и не вылезешь, поэтому мы в это не лезем.
Изредка у Нины Близнюк бывали мысли оставить работу, особенно в таких ситуациях. Но больные просят: «Вот меня доведешь, а потом можешь уходить». И так — с каждым.
Иногда приходится провожать людей в последний путь — выбирать гроб, крест и хоронить, потому что больше некому.
У самой сестры милосердия страха перед старостью нет. Женщина верит, что вырастила добросовестных сыновей и, как ее больные, в одиночестве не останется. А чтобы как можно дольше чувствовать себя бодрой, Нина Близнюк планирует работать, «пока ноги носят».
