Мужчина спас зрение жены благодаря 3D печати: хирург смог спланировать операцию и извлечь менингиому через небольшое отверстие над глазницей

Многие выпускники белорусских медицинских вузов со временем выбирают себе другую профессию. А из врачей, отважившихся и в дальнейшем блюсти клятву Гиппократа, хватает тех, кто в силу различных обстоятельств решил применить полученные знания за рубежом. Своей историей с Modus vivendi поделился выпускник Минского мединститута, врач-нейрохирург высшей категории, кандидат медицинских наук Павел ГОМАН, который 16 лет назад поехал искать счастья в Санкт-Петербург да там и остался.

- Довольны ли вы полученным в Беларуси высшим медицинским образованием?

- Проблем с базовыми знаниями у меня никогда не было - довольно уверенно чувствовал себя сразу после переезда в Россию. Мединститут - один из самых сложных вузов, и как минимум первые годы учебы практически все свободное время я проводил за специальной литературой, в анатомичках и т.д. Иначе можно было спокойно вылететь из института. Не знаю, как сейчас, а в мое время медики были самыми «забитыми» студентами.

Но проблема любого нашего вуза (медицинского, технического, гуманитарного) в том, что после окончания учебы молодой специалист выходит не готовым к практической работе.

Да, мы получили большой объем знаний, но без постдипломного образования обойтись невозможно.

К примеру, в Америке в резидентуре по нейрохирургии необходимо учиться 5 лет, наша же ординатура - жалкое подобие резидентуры по требованиям и объемам, что предъявляются к будущим нейрохирургам. Мы сильно отстаем от развитых стран, особенно от Америки. Нейрохирургия - высокотехнологичная специальность, там каждое движение прописывается. Люди занимаются нюансами, а мы, по сути, копируем.

Вместе с тем в той же России за последние 10 лет уровень нейрохирургии значительно вырос: Москва и Питер всегда были вне конкуренции, но в стране построили 5-6 новых центров нейрохирургии - в Тюмени, Новосибирске, Сургуте, других городах.

- А что в Беларуси?

- Знаю, что в РНПЦ «Неврологии и нейрохирургии» проводится большое количество высокотехнологичных операций с очень хорошими результатами. Единственное, создается впечатление, что белорусские нейрохирурги мало участвуют в различных конференциях.

ПРОБЛЕМЫ АДМИНИСТРИРОВАНИЯ

- Как вы попали в Россию, была ли возможность остаться на родине?

- Нейрохирургия - одна из самых сложных специальностей в хирургии, но во время учебы в мединституте циклу нейрохирургии выделили всего неделю - за этого время невозможно получить даже минимальное представление о специальности. Поэтому во время учебы я ходил в кружок академика Федора Олешкевича - ученика Эфраима Злотника, которого считают одним из основателей советской школы нейрохирургии. Изучал, участвовал в конференциях, на 6-м курсе мединститута готовился к интернатуре на базе 5-й клинической больницы. У меня были рекомендации, но когда подошло распределение, выяснилось, что свободных мест нет. Подал документы в интернатуру по общей хирургии, а затем - в институт им. Поленова в Санкт-Петербурге.

Тогда был очередной объединительный процесс России с Беларусью, и мне повезло - меня взяли в Питере в ординатуру. Поступил на бюджет, отучился, впоследствии защитил кандидатскую диссертацию и продолжаю работу в российской медицине.

- А какова судьба вашего курса?

- Наверное, треть моих однокурсников разъехалась - в Россию, Германию, Канаду. Правда, не знаю, устроились ли они там по профессии. Из оставшихся на родине примерно треть сменила специальность: кто-то работает в парамедицинском бизнесе, кто-то вообще завязал с медициной.

Профессия врача, несмотря на сложность учебы и чрезмерную ответственность, отнюдь не престижна - маленькие зарплаты, подогреваемое СМИ неуважение, потребительское отношение к медицине со стороны пациентов.

- Еще одна из проблем белорусской медицины - излишняя бюрократия: врачи уделяют ненужной писанине примерно столько же времени, сколько лечению пациентов. В России по-другому?

- Проблема схожая, причем количество бумажек, обязательных к заполнению, растет - это сильно раздражает. Кстати, в начале 2000-х я приезжал в БелНИИТО («Белорусский научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии») к однокурснику - изучать операции на позвоночнике. И меня поразила электронная база данных, с которой там работали: бумажная работа составляла только порядка 20% от того, что могло быть.

В России в некоторых стационарах внедряются схожие системы, но при этом наличие электронной базы данных не освобождает врача от ведения бумажной истории болезни! Эффективность администрирования российских медицинских чиновников оставляет желать лучшего, а писанины становится все больше: журналы, истории болезни, обоснования, дневники, выписки и вписки, проведение комиссий по больничным листам - миллион бумажек!

- Может, это подстраховка на случай поступления жалоб от пациентов или проведения проверок со стороны правоохранительных органов?

- В основном это попытка чиновников от здравоохранения оптимизировать работу врачей, лишний раз проконтролировать, повысить эффективность лечебно-диагностического процесса. Но эти люди далеки от народа, они не знают, что на самом деле происходит в стационарах и поликлиниках. В результате их разнарядки и циркуляры только усложняют нашу работу, а не упорядочивают ее. Мне кажется, в Беларуси примерно то же самое.

ОБЩЕЕ VS ЧАСТНОЕ

- В Беларуси видна неприязнь государства к частной медицине. Сейчас, когда многие госучреждения здравоохранения перешли на оказание хозрасчетных услуг, это особенно заметно. В России дают развернуться платным центрам?

- По сравнению с Беларусью, думаю, здесь больше свободы. Сейчас, согласно разнарядкам правительства, в России пытаются переложить часть расходов на здравоохранение на самих пациентов. Это тенденция последних нескольких лет. Даже в истории болезни появилось очередное предписание: врач по просьбе пациента обязан выдать справку о том, сколько государству стоило лечение больного. Пациента постепенно готовят к тому, что медпомощь может стоить денег.

Конкуренция частной медицины с государственной, безусловно, существует. Платные центры пытаются оказывать отличные от обычных больниц услуги - другое отношение, сервис, отсутствие очередей. В придачу частники заполняют нишу, которую не могут полностью охватить госстационары - к примеру, микроинвазивные вмешательства при помощи специального оборудования.

Я 5 лет работал в платном нейрохирургическом центре и не заметил, что нас сильно зажимали или пытались прикрыть по формальным признакам. Проблемы были примерно такие же, как и у любого бизнеса: плохое администрирование, куча бумаг, большие налоги. Это мешает развиваться. К тому же чем больше расходов у платного центра, тем меньше остается на зарплату специалистам.

- Вы ушли из частной медицины по финансовым причинам?

- Меня не устраивал объем хирургической работы - я замер в профессиональном росте. Частная медицина старается минимизировать риски, а возможные осложнения в лечении больного - это убытки.

Соответственно, за большую нейрохирургию (хирургия основания черепа, операция на сосудах головного мозга и т.д.) платные центры не хотят браться. Да и мало кто из таких пациентов может оплатить соответствующее лечение.

Большая нейрохирургия везде дотируется. Параллельно она дает возможность врачам серьезно развиваться, поэтому меня и привлекла работа в большом городском стационаре.

ТУРИСТЫ-АВАНТЮРИСТЫ

- Как часто в России врачебные ошибки, связанные со смертью пациента или получением им инвалидности из-за оказания неквалифицированной врачебной помощи, получают серьезную огласку?

- СМИ любят раздувать подобные истории до невероятных размеров, при этом не имеет значения, где это случилось - в государственной клинике или частной (госучреждениям даже больше достается). На уровне администрации случай попытаются замолчать, но любой человек может рассказать об этом в Интернете, задействовать газеты, подключить другие связи. На самом деле многие из таких историй высосаны из пальца - зачастую проблемы происходят по не зависящим от врачей обстоятельствам.

- Минздрав Беларуси гордится постоянным ростом продаж медуслуг нерезидентам РБ, считая медицинский туризм перспективным экспортным направлением. Котируется ли на самом деле белорусская медицина у тех же россиян?

- Я не слышал, чтобы люди из Москвы или Питера ездили оперироваться в Минск. Хотя знакомые из БелНИИТО в свое время рассказывали о пациентах из российских регионов. Мне же, наоборот, известны случаи, когда белорусы ездили на лечение в тот же Санкт-Петербург. Тем более что после создания Таможенного союза белорусы имеют право на получение в России бесплатной медицинской помощи.

У россиян же медицинский туризм больше ассоциируется с поездками на лечение в Германию, Израиль. По ряду причин обеспеченные люди не доверяют постсоветской медицине - в первую очередь это касается качества оказания медпомощи. К сожалению, такие показатели, как количество проведенных врачом операций, количество положительных результатов у нас занимают последние места. В России в моде другие критерии: сколько дней пациент провел в стационаре, финансовые результаты и т.д. При таком подходе доктор может работать длительное время, часто допускать осложнения у пациентов и при этом комфортно себя чувствовать. Я думаю, это сохраняется во всех постсоветских странах.

Средний уровень медицины у нас ниже, чем в европейских странах, Америке. Любая область, если в нее не вкладывать деньги, начинает деградировать. Если в тех же Штатах из их триллионного бюджета на медицину тратится 5-6% ВВП, то в России эти показатели фактически в 2 раза меньше. Поэтому американцы впереди планеты всей, а у нас многое делается на энтузиазме.

Да и отбор в Штатах серьезный: в лучшем случае каждый третий заканчивает резидентуру и получает право практиковать. Нашему же выпускнику максимум, чего можно добиться в Америке, - работать физиотерапевтом. Шансов пробиться в хирургию крайне мало.

ПОЧУВСТВОВАТЬ РАЗНИЦУ

- Сколько стоят в Петербурге платные услуги? Сильно ли отличается ценник от предложения белорусского РНПЦ «Неврологии и нейрохирургии» для иностранных граждан?

- При нынешнем курсе доллара в России белорусский ценник значительно выше, чем в Петербурге. В основном это касается диагностики. К примеру, если у вас консультация кандидата медицинских наук стоит $53, у нас - порядка $30. МРТ в Беларуси, судя по прейскуранту, запредельных денег стоит: МРТ отдела позвоночника - $240, головного мозга с сосудами - $640. В России - $100 и $200 соответственно. Стоимость оказания врачебных услуг примерно одинаковая, но цены на обследование - перебор.

Хотя мировые цены порой не идут ни в какое сравнение ни с российскими, ни с белорусскими. Был случай, когда человек сделал в Питере снимки, на которых нашли опухоль головного мозга (услуга стоит $100-150). Не поверил результатам, поехал в Швейцарию и за такое же обследование с таким же результатом (правда, больше снимков одного и того же с разных ракурсов) заплатил 2,5 тыс. евро. Разница в цене - степень недоверия отечественной медицине в России.

- Насколько у вас сильна конкуренция между коллегами? Способны ли врачи из госмедицины на подковерные игры ради высокой должности?

- Включение в России административного ресурса - сплошь и рядом. Мне кажется, в Беларуси все происходит более справедливо: люди меряются своими профессиональными навыками. Здесь же сильно развита клановость. Поэтому часто назначения на хорошие должности происходят по звонку из высоких кабинетов.

- Вы следите за состоянием дел в белорусской медицине?

- Мне кажется, что в ней происходит определенный застой - маловато креатива. Но это только взгляд со стороны, могу ошибаться.

- Что должно случиться, чтобы вы вернулись?

- Это маловероятно: я здесь прижился, обрусел - в Беларусь приезжаю скорее в гости, чем домой. Да и семья в Беларусь не поедет, даже если вдруг захочу вернуться.

Евгений Кечко