"Родители платят 1500 евро в год". Как белоруска учится на врача в Австрии
О сложностях учебы в медицинском ходят легенды. А каково учиться на врача за границей? Мы пообщались с Александрой Касцовой, которая после окончания двух курсов белорусского вуза подала документы в Венский медицинский университет. Мы узнали, как стать доктором в Австрии, сколько может зарабатывать первокурсник и что такое венский стиль общения.
«Экзамен длился восемь часов»
— Я отучилась два года в Гомеле на лечебном факультете и решила попытать счастья в учебе за границей. Моя крестная уже больше 20 лет живет в Германии, поэтому изначально мы с родителями рассматривали вариант моего переезда туда. Но произошел счастливый случай: наша подруга переехала в Берлин и оставила свободной свою квартиру в Вене. Там я и поселилась. Мне очень повезло, ведь даже простое общежитие в Вене стоит от 300 до 600 евро, поэтому мои друзья здесь снимают небольшое жилье компаниями и делят комнаты между собой.
Прежде чем начать обучение в иностранном университете, девушке нужно было пройти экзамен, который длился целых 8 часов.
— Отбор студентов был очень суровый. Чтобы поступить, нужно было сдать химию, биологию, физику, математику, а также тест на определение умственных способностей, где проверяют внимание, память, абстрактное мышление. И все это нужно пройти за один день: я зашла в аудиторию в восемь утра, а вышла в четыре дня. Стоит это «удовольствие» 110 евро, причем гарантий того, что ты сдашь, естественно, никто не дает. Многие мои однокурсники проходили этот тест по два-три раза. Медуниверситеты Австрии выделяют примерно 1500 мест, из которых 70% должны занять австрийцы, 25% — граждане Евросоюза, 5% — другие иностранцы. На экзамены по всей стране регистрируется около 15 000 абитуриентов. Можете представить, какая там конкуренция!
Так как Саша уже училась в Беларуси в медицинском, некоторые предметы ей могли зачесть и в Вене, однако от заманчивой возможности студентка отказалась: хотела повторить дисциплины на немецком.
— К тому же здесь нет возможности перескакивать с курса на курс. Поэтому даже если бы мне зачли какие-то предметы, я бы все равно училась шесть лет, — объясняет девушка.
«Один студент обходится университету в 10 тысяч евро»
За обучение Александры ее родители платят 1500 евро в год. Девушка рассказывает, что, переехав в Вену, старалась как можно быстрее найти работу, чтобы обеспечивать себя.
— Я понимала, что родителям нелегко. Поэтому полгода активно рассылала резюме, ходила на собеседования, пыталась куда-то прорваться. Очень болезненно реагировала на каждый отказ. В итоге устроилась в частную клинику отоларингологии (клиника, которая специализируется на заболеваниях уха, горла и носа. — Прим. СМИ). Я занимаюсь документами и ассистирую врачам на легких процедурах и операциях. Зарплата — 8−10 евро в час. Сколько наработал — столько и получил. Это хорошее подспорье, ведь стипендий и льгот в нашем вузе не дают. Разве что можно подать заявку на помощь от какого-нибудь фонда.
Для того, чтобы получить образование за границей и не надеяться на льготы, можно заключить договор со страховой компанией. Так, например, в случае Александры для учебы в Венском медицинском университете нужно было бы иметь 9000 евро (на все шесть лет обучения). Если, к примеру, открыть вклад для ребенка в возрасте пяти лет и пополнять его на 57 евро каждый месяц, то к 18-летию у него уже будет нужная сумма.
Девушка рассказывает, что финансовая сторона ее обучения построена очень удобно.
— В нашем вузе ты заплатил за семестр, и этого достаточно. Никаких платных отработок, пересдач. Семинар или зачет без проблем можно пересдать три раза, экзамен — пять. И это при том, что один студент-медик обходится университету в десять тысяч евро в год, — говорит Александра. — В эту сумму входят лабораторные занятия, литература, самые разные муляжи. Например, искусственная кожа, чтобы учиться зашивать раны, резиновые и силиконовые копии рук, ног или туловища, манекены для практики сердечно-легочной реанимации. На этих муляжах мы отрабатываем стандартные схемы действий. Например, если это тренировка забора крови, то внутри есть модели сосудов, из которых нужно взять «кровь» (обычную подкрашенную воду).
«Если в Вене вам нахамили — вы даже этого не поймете»
Первое отличие от белорусского вуза, которое бросилось Александре в глаза, — это учебники.
— Все книги здесь актуальные, и их на всех хватает, потому что у университета заключен договор с немецкими издательствами. Помимо бумажных книг, они дают бесплатный лицензионный доступ студентам к онлайн-библиотеке, и это очень удобно. Еще одно важное отличие — большое количество практических занятий. В Беларуси все зависит от преподавателя: если тебе повезет и найдется человек, который будет готов показать, объяснить — чему-то научишься. Если нет — будешь наверстывать в больнице или поликлинике, когда станешь интерном. В Вене все не так: у нас на втором курсе есть обязательный экзамен, на котором студент должен продемонстрировать умение брать кровь, зашивать простые кожные раны, делать инъекции, накладывать повязки, — перечисляет девушка.
При этом Венский медицинский университет не обязывает студентов быть на учебе каждый день, посещать все лекции и семинары.
— Нам не нужно сидеть каждый день «от и до», в универе я бываю два-три дня в неделю. Если на занятии ты понял, что тебе срочно нужно куда-то уйти, абсолютно нормально встать и тихонько выйти. Раньше я была уверена, что австрийцы и немцы очень похожи друг на друга по менталитету, привычкам. Но на деле это не так: первые постоянно упрощают себе жизнь, они не любят бюрократию и совершенно нормально относятся к тому, что ты придешь на полчаса позже на работу или уйдешь чуть раньше. А еще австрийцы ну очень вежливые! Если в Вене вам нахамили — вы даже этого не поймете. Это особенный венский стиль общения.
Впереди у Александры еще три года учебы, но в своем будущем она уже уверена:
— Здесь нет такого мнения, как у нас: без вышки ты дурак. Можно получить специальность за три года и работать себе спокойно. Но образование дает определенные привилегии: высокая зарплата, хорошие условия труда. Врачей и юристов в Австрии очень ценят.
Кристина Шумай / Фото: Дмитрий Подольский
Медбрат в ФРГ убил 85 пациентов ради признания коллег
Бывший медбрат немецких клиник в Ольденбурге и Дельменхорсте Нильс Хёгель признан виновным в убийстве 85 человек за пять лет. Как это могло произойти и почему его не разоблачили раньше?
Медбрат входит в палату реанимации, куда только что доставили нового пациента, находящегося на грани жизни и смерти, и делает ему инъекцию. Затем с азартом наблюдает, как отреагирует человеческий организм. Выдержит ли сердце больного? Ведь вместо положенной дозы медбрат ввел ему повышенную дозу лекарства.
Если сердце останавливается, но после этого ему все же удается вернуть пациента к жизни, медбрат чувствует прилив эйфории. Но так происходит далеко не всегда, многие пациенты в результате таких манипуляций умирают. Этот сценарий повторяется вновь и вновь на протяжении нескольких лет. Таким вполне мог бы быть сюжет психологическолго триллера или остросюжетного детектива. Но, к сожалению, это не выдуманная история.
Правдивая история медбрата-убийцы
По такой схеме пять лет действовал 42-летний Нильс Хёгель (Niels Högel), медбрат в клиниках Ольденбурга и Дельменхорста в немецкой федеральной земле Нижняя Саксония. Земельный суд в Ольденбурге в четверг, 6 июня, признал Хёгеля виновным в гибели 85 пациентов в возрасте от 34 до 96 лет в период с 2000 по 2005 годы. Еще в 15 случаях его вина не доказана. В общей сложности его обвиняли в убийстве 100 пациентов.
Нильса Хёгеля приговорили к пожизненному заключению. Одновременно суд констатировал особую тяжесть вины 42-летнего Хёгеля, что исключает его досрочное освобождение после 15 лет тюрьмы. Это уже второй процесс по делу Хёгеля, ранее уже приговоренного к пожизненному сроку за убийство шести пациентов.
Немецкие СМИ называют "процессом века" суд над медбратом Хёгелем - серийным убийцей, самым опасным в послевоенной истории Германии. Главным вопросом, который волнует всех в этом деле, является то, как на протяжении многих лет преступления Хёгеля оставались незамеченными?
Как серийный убийца оставался незамеченным?
Неужели коллеги Хёгеля из Ольденбурга и Дельмхорста ничего не замечали? Один из его бывших коллег по работе, ныне пенсионер, выступая свидетелем в суде, рассказал, что когда дело доходило до реанимации пациентов, Нильс Хёгель всегда стремился оказаться первым для проведения необходимых мер: "Он оттеснял тех, кто вообще-то нес ответственность за пациента. Но молодые и неопытные врачи были благодарны ему за помощь". За такую активность коллеги, по словам свидетеля, даже прозвали Хёгеля "спасателем Рэмбо".
Тем не менее, в какой-то момент медбрат-убийца оказался под подозрением - в Ольденбурге заметили, что в дни дежурства Хёгеля возросло число летальных исходов. Из-за этого его даже отстранили от работы в отделении интенсивной терапии. Несмотря на это Нильс Хёгель получил хорошую рекомендацию от работодателя и перешел работать в другую клинику - в Дельменхорсте, где продолжил убивать пациентов. Следствие продолжает заниматься вопросом, как такое могло произойти. В отношении некоторых из бывших коллег Хёгеля ведется расследование.
"Первые серьезные сигналы, подозрения и доказательства не были приняты к сведению, их проигнорировали или же предпочли скрыть", - сетует в беседе с DW профессор психиатрии в университете Виттена, главный врач клиники в немецком Хамме Карл Байне (Karl Beine). По его мнению, это могло быть связано с тем, что мнимое "благо" собственной больницы было поставлено выше интересов пациентов. Байне также указал и на другую проблему: на протяжении 20 последних лет количество медперсонала в немецких больницах уменьшилось, а число пациентов выросло. Чрезмерная занятость медперсонала могла стать одним из факторов того, что преступления Хёгеля долго оставались незамеченными со стороны его коллег, считает Байне: "Такой длительный срок, на протяжении которого совершались преступления, и такое большое число жертв, вполне можно объяснить, в том числе, чрезвычайно большой нагрузкой".
Пойман с поличным
Конец убийствам Хёгеля был положен в июне 2005 года. Один из медбратьев в клинике Дельменхорста увидел, как Хёгель проводит свои манипуляции со шприцем и готовит для пациента повышенную дозу лекарства. Хёгеля уволили из клиники, затем началось расследование. Вначале его подозревали в попытке убийства, потом в совершении трех убийств. Затем появились другие улики, новые подозрения и обвинения. Было заведено дело. Позже Хёгель во всем сознался и в 2015 году впервые был осужден и приговорен к пожизненному заключению.
Но следствие на этом не закончилось. В дальнейшем были установлены новые жертвы, стал очевиден масштаб содеянных им преступлений. В октябре 2018 года начался второй процесс по делу медбрата Хёгеля. Генеральная прокуратура обвинила его в гибели 100 человек. Подсудимый сознался в том, что убил 43 пациента. Обо всех остальных случаях, по его словам, он точно не помнит.
Когда во время судебного заседания у обвиняемого спрашивали о каждой его жертве, он всегда отвечал одинаково: "Я не помню. Но не исключено, что это было так". Журналист газеты Süddeutsche Zeitung, присутствовавший на процессе, так написал о подсудимом:
"Он не выказывал раскаяния или сожаления. Он говорил лишь об удивлении, как такое возможно".
Отвечая на вопросы судьи, Хёгель признавал, что сам не знает, как мог дойти до такого. По его словам, он равнялся на профессионалов из отделения интенсивной терапии, которые якобы "тоже потеряли всякую человечность". В своем последнем слове Хёгель признал свою вину и принес извинения коллегам и родным погибших. Но произносящему монотонным голосом с листа дежурные слова убийце из находящихся в зале мало кто поверил.
Как медбрат стал убийцей?
Вынося приговор, суд указал на низменные мотивы действий Хёгеля - скуку и стремление добиться уважения коллег. Так что же он за человек, медбрат из скуки убивающий пациентов? Психопат, которого нельзя было допускать к такой работе? Из того, что известно о Нильсе Хёгеле, сложно понять, как он превратился в серийного убийцу. На первый взгляд, у него было счастливые детство и юность, никаких психологических травм и потрясений он не перенес. Хёгель вел обычную жизнь, ничем не привлекал к себе внимания.
Но специалисты рисуют другой его портрет. "Хёгель - экстремально нарциссический тип личности. Человек, который для того, чтобы стабилизировать свое лабильное эго, нуждался в признании, в том числе от коллег", - объясняет Карл Байне. По его словам, Хёгель создавал такие ситуации, чтобы выйти из них победителем: "Он хотел блистать, хотел получать этот драйв, это наслаждение после успешной реанимации пациента". В обычной жизни он, по оценке профессора психиатрии, - ограниченный, грубый человек, лишенный сострадания и эмпатии. "Я полагаю, что он до сих пор не имеет понятия о том, какое ничем не измеримое горе он принес семьям погибших", - говорит Байне.
