Спайс в Минске. В токсикологическом отделении больницы скорой помощи оказана помощь более чем сотне несовершеннолетних
Проблему употребления курительных смесей – спайсов – обсудили на заседании коллегии комитета по здравоохранению Мингорисполкома, на котором рассматривались состояние и перспективы развития системы здравоохранения Минска. В заседании принял участие председатель городского исполнительного комитета Андрей Шорец.
Особую тревогу у врачей вызывает распространившаяся среди подростков мода на курительные смеси, из-за чего их все чаще госпитализируют в клиники в состоянии психоза и депрессии.
– Пик потребления спайсов несовершеннолетними пришелся на 2013 год, – сообщила заведующая подростковым отделением Минского городского наркологического диспансера Людмила Шпаковская. – Тем не менее за 10 месяцев 2014-го на учет у наркологов поставлены 155 подростков, попавшихся на спайсах. Более того, в этом году проведено анонимное анкетирование среди почти 1.600 несовершеннолетних. По результатам оказалось, что около 11 % из них пробовали курительные смеси, а 1,5 % употребляют сейчас. О том, что спайсами увлекаются друзья, сообщили 32 % респондентов.
Специалист привела еще несколько красноречивых цифр. Так, в прошлом году от последствий употребления спайсов в РНПЦ психического здоровья лечились 32 подростка, в текущем – уже 56. Кроме того, за 10 месяцев 2014 года в токсикологическом отделении больницы скорой медицинской помощи оказана помощь более чем сотне несовершеннолетних, большинство которых попали туда под воздействием курительных смесей.
Одна из причин роста потребления спайсов, по мнению Л. Шпаковской, – то, что их легко можно приобрести в Интернете. Специалист предложила внести в Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях несколько поправок, предусматривающих ответственность родителей за отказ от лечения и реабилитации несовершеннолетних потребителей наркотиков, спайсов. А также привлекать к административной ответственности директоров клубов, кафе, баров, прочих увеселительных заведений, если там распространяющих и употребляющих спайсы поймают с поличным.
Однако у председателя Мингорисполкома Андрея Шорца инициатива Людмилы Шпаковской вызвала сомнения.
– Внесенные предложения не улучшат ситуацию, а только усугубят и ухудшат, – считает градоначальник. – Если введем административную ответственность родителей за нахождение подростков в общественных местах в состоянии наркотического опьянения, под воздействием спайсов, то загоним их в подвалы, квартиры, а само явление никуда не уйдет. То же самое касается ночных заведений: подростков, молодежь просто будут оттуда выгонять, чтобы не светиться. В моем понимании, здесь надо бороться всем сообща.
А. Шорец напомнил, что он несколько раз давал поручения комитетам по образованию, здравоохранению, труду, занятости и социальной защите, ГУВД, чтобы они выработали совместный план действий по борьбе со спайсами. При этом ставку надо делать на сверстников.
– Сколько бы мы ни говорили об этом родителям, ничего не изменится, пока подросток сам не поймет, что спайс – это не модно, не здорово… Возможно, ровесники смогут найти нужные слова, – предложил свой вариант председатель Мингорисполкома. – Запретами, административными взысканиями проблему спайсов мы не решим, а только усугубим Административные процедуры – это запрет. А запретный плод сладок.
Купить спайс? Школота нынче является основной целевой аудиторией для этого продукта
Все познается в сравнении, после общения с потребителями спайсов начинаешь ценить, как пациентов, потребителей героинов-метадонов. Лежит себе тихонько, где упал, молча, никого не трогает. Лечение по принципу “встань и иди”. Эффектнее только купирование пароксизмальной наджелудочковой тахикардии или незалежавшейся гопогликемической комы.
Я подсвечиваю двумя фонарями, один в потолок, другой на клиента, ибо темно, фельдшера набрали в шприц “лекарство”, нашли вену. Пять минут на все про все и клиент уже своими ножками, поддерживаемый под локоток, топает в лифт, втирая нам по пути, что, дескать, пиво сегодня зверское попалось. Все чинно и благородно. Не то, что утром.
С потребителями модных курительных смесей такие номера не выходят. Антидотов специфических к этой дряни нет, так что лечение сугубо симптоматические и посиндромное. Активного отловить и зафиксировать, буйного седировать… И жди, пока действие закончится и клиента “отпустит”. Не факт, что это произойдет быстро. В одном из больничных отделений Города уже 20 дней находится чувак, которого никак не отпускает. Психиатры рассказывали, что у ряда потребителей в прошлом году съехавшая крыша на место окончательно так и не встала и все закончилось постановкой на учет с диагнозом “шизофрения”.
А утром у нас был становящийся уже традиционным вызов в учебное заведение.
“Укурок”. Школота, такое впечатление, нынче является основной целевой аудиторией для этого продукта. И мозгов в голове меньше, да и доступен продукт чуть ли не проще, чем алкоголь.
Вдобавок решение “пыхнуть” во время перемены явно не относится к разряду гениальных. Что характерно, если раньше учителя впадали в панику “Скорее, мальчик помирает”, то теперь, насмотревшись, уже вполне наловчились ставить правильный диагноз. Обычно укурок попадает в наше поле зрения в двух клинических вариантах.
Вариант первый, принятая ингаляционно доза валит с ног и клиента мы застаем в бессознательном состоянии.
Лютая вещь, если задуматься, два вдоха и привет. Подобные отравления сопровождаются, как правило, рвотой. А рвота в бессознательном состоянии это прямая дорога к асфиксии. Один из вариантов гибели для укурка. По весне мы подобную девицу 15-ти лет отроду доставляли в реанимационное отделение. Напомадилась девочка, накрасилась, выбрила гладко киску и к половине одиннадцатого вечера пришла в общежитие на свидание. Там пыхнула, после чего месяц почти лечила в реанимации аспирационную пневмонию в сочетании с постгипоксическим повреждением мозга. Если верить МРТ, то приличная часть головного мозга в результате болезни была безвозвратно утрачена, хотя ее знакомые утверждают, что особой разницы они не замечают.
Второй вариант, это укурок гиперактивный. Галлюцинации, бред, возможна агрессия.
Не знаю, персонажи с приятными ощущениями в поле зрения медиков обычно не попадают. У наших клиентов обычно “шугняк”, если пользоваться специфической терминологией. То есть страх, паника, ужасающие галлюцинации и тому подобное. Соответственно, и наиболее распространенный сценарий гибели подобных персонажей это вариант “Бэтмен”. С подобными клиентами работать сложнее. Их надо отловить, зафиксировать… Тут уже по обстановке и с учетом собственных сил и возможностей. Часто привлекаются для оказания содействия при транспортировке в стационар сотрудники милиции или психиатрическая бригада. У “психов” есть средства мягкой фиксации, а у ментов- наручники, которыми очень удобно приковывать не в меру буйного и агрессивного укурка к нашим носилкам. Если, конечно, удастся уговорить милиционера на подобное применение спецсредства. Впрочем, пусть товарищ милиционер и не применяет, а держит сам. Его задача- обеспечить безопасность бригады, так что хозяин-барин. После того, как ему прилетит в глаз от пациента, отношение обычно меняется))) Мы же плохого не посоветуем.
Да и просто дополнительная физическая сила, поскольку большинство сотрудников “скорой” это женщины, никогда не мешала.
Важным аспектом проблемы является идентификация клиента. Нужны даже не сколько его конкретные паспортные данные, сколько нужно знать его возраст. Поскольку от этого будет зависеть направление эвакуации. Несовершеннолетних среди потребителей зелья много, а внешность часто бывает обманчива. Госпитализироваться персонажи возрастом до 18 лет должны таки в детскую больничку вне зависимости от своих фактурных данных. Именно такая вот деточка мне оправу у очков согнула. Доставили мы укурка в детскую реанимацию, деточка моих примерно габаритов, привязываем к койке, я одну руку вяжу, на той стороне сестра зазевалась, руку выпустила, деточка сфокусировался и мне свободной рукой бац. Голову я успел убрать, но очки пострадали. Их заведующий, змей хитрый, всегда при осмотре таких пациентов очки с носа сдергивает и в карман, а я вот вспышку пролюбил.
Транспортироваться они должны обязательно в сопровождении родителей или иных законных представителей, дабы права деточки не нарушить. Так что у клиента всегда выворачиваются карманы в поисках документов. Очень хорошо помогает в идентификации хозяйский мобильный телефон. Ищешь в адресной книге запись “мама” и звонишь. Тут есть тонкости, как с мамой разговаривать, чтобы по ту сторону канала связи ни с кем инфаркта не приключилось, а то бывали случаи, да.
Але, что ты, сыночка, хотел? Это не сыночка, это врач скорой помощи, мы вот тут мальчика в кустах нашли без сознания, в кармане этот телефон, как ваш сыночка выглядит и как его зовут? После чего в трубке слышится звук падения тела и вопли прохожих, мол, женщина, что с вами? А сыночка, кстати, в тот раз спокойно сидел дома, играл в Доту, а трубку свою дал камраду попользоваться. Так что к переговорам по чужим телефонам надо относиться очень ответственно и свой собственный базар фильтровать.
В качестве бесплатного бонуса можно еще сфотографировать хозяйским телефоном перекошенную и заблеванную до корней волос рожу хозяина и поставить фотку в качестве обоев на телефон, чтоб мальчик тоже порадовался за себя, когда очухается. Как вариант, у хозяина продвинутого смартфона сменить фотографию профиля Вконтактике со статусом “Я упоролся”. Но это если уж кому-то совсем нефиг делать.
Да, укурков в учебном заведении тогда оказалось двое, один “активный”, бродил, как зомби, про прилегающей территории и горько, к лютому веселью окружающих, плакал, когда у него спрашивали его имя. А второй, так сказать, “пассивный”, лежал в блевотине на полу в туалете. Рыдающего в голос зомби общими усилиями, поскольку росту в нем было за 180, а веса за сотню, затолкали к машине, “лежачего” вынесли на носилках. Завучу выдали валерианки, родителям дозвонились, рассказали, где им своих деток искать, клиентов развезли по больничкам, одного в детскую, того, который зомби, второго во взрослую территориальную. Помню, в приемном отделении папа “взрослого” хватал за рукав офицера из наркоконтроля, чтобы тот его сыночку за что-нибудь, да посадил, поскольку тюрьма теперь это единственное место, в котором жизнь и здоровье его сыночки будет в сравнительной безопасности. Залет был уже не первый, так что вариант с армией, в которой мозги на место поставят, уже не проходил.
Ну и ночью, на закусочку, диспетчер нам выдал “Бэтмена”. К слову, по профессиональной терминологии “Бэтменом” называют клиента, упавшего с высоты под воздействием веществ, все же прочие летуны идут как “парашютисты”, хотя какая может быть строгость в жаргоне.
На вызове все было тоже нескушно. Бабушка пациента в мыслях путем приобщения любимого внучка к церкви отлучить его от потребления веществ достигла феноменального результата. Внучок таки уверовал, но зато глюки его стали носить строго религиозный характер. Накрыло его крепко и надолго. Почти сутки пациент пел псалмы и твердил Отче Наш, пытаясь защититься от одолевавших его демонов, после не выдержал и выпрыгнул с балкона. Этаж был второй, парень он был крепкий, упал в кусты, так что дело закончилось расцарапанной физиономией. На улице оказалось еще страшнее и клиент с воплями побежал домой, где продолжил молиться и каяться. И вот тут до бабушки наконец дошло, что с внучком что-то не так. Так мы его и застали, в молитвах и воплях “Демоны!”. Травм никаких не было, клиент был весьма активен с недобрым таким огоньком в глазах, так что транспортировку в стационар осуществляла наша штатная бригада экзорцистов. В стационаре веселье продолжилось, клиент уже в отделении умудрился вырваться, подбил глаз медсестре, бегал голый, твердил молитвы и осенял крестным знаменем темные углы, пока в итоге его всей толпой не скрутили.
Шоу маст, как говорится, гоу он.
