Симптомы поллиноза - причина негодности к службе в белорусской армии?

Modus vivendi всегда уважал труд врачей, сочувствовал их чрезмерной нагрузке и вместе с самими докторами переживал по поводу маленьких зарплат в сфере медицины. Очередной герой рубрики «Портрет» - Андрей БОБКО, после окончания вуза 5 лет проработавший по распределению в более чем укромных местах Беларуси. Экс-доктор без желчи и цинизма рассказал о буднях простого белорусского врача, провел параллели между военной и гражданской медициной и объяснил, почему он перегорел в профессии, которую выбрал сознательно.

Справка Modus vivendi. Андрей Бобко родился в 1983г. в Кобрине. В 2007г. закончил БГМУ по специальности «врач-лечебник». В 2007-08гг. работал начальником медпункта пограничной комендатуры в Опсе (Браславский район), затем занимал такую же должность в Верхнедвинске. В 2008-12гг. проходил службу в Поставах: сначала в должности замначальника санэпидемотряда, затем - начальника медслужбы отдельного авиационного отряда органов погранслужбы. По совместительству год отработал врачом скорой помощи. После окончания контракта уволился из медицины, ныне работает в сфере торговли лекарственными препаратами, косметикой.

- Как складывалась ваша карьера в отечественной медицине?

- После окончания военно-медицинского факультета мне необходимо было отработать по контракту 5 лет. При распределении я сам изъявил желание поехать в глубинку, и первым моим местом работы стал городок Опса в Браславском районе - мне доверили должность начальника медпункта пограничной комендатуры.

Позже я занимал аналогичную должность в Верхнедвинске. Комендатура - штатная структура, сотрудники которой отвечают  за определенный участок границы - несколько пунктов пропуска, пограничная застава. В основном занимался профилактическим лечением, максимум, что можно было сделать по лечебной работе - оставить в лазарете, состоящем из трех коек, солдата и пролечить ему ангину. Все, что касалось каких-то более интересных клинических случаев, приходилось передавать дальше по медицинской лестнице, да и условий и оборудования для амбулаторного лечения не было - термометр, медицинский шпатель, а также, образно говоря, таблетки от головной боли и от болей в животе.

Позже меня заметил начальник санэпидемиологического отряда из Постав, пригласивший к себе на должность заместителя. Заканчивал свою военно-медицинскую карьеру начальником медицинской службы военной эскадрильи в Поставах. Работа носила больше организационный характер, и я начал голодать по медицине: руки хотели поработать, голова - подумать. С 2010г. военнослужащим медработникам разрешили работу по совместительству с получением дополнительного дохода, и я с разрешения командира параллельно устроился врачом скорой помощи.

- И каково состояние здоровья белорусских летчиков?

- В последнее время упростились условия приема на срочную службу в силовые структуры, и, как тогда шутили многие врачи, главное, чтобы у призывника слюни не текли и он помнил, как его зовут. Людей в войска поступало мало, и вместе с тем иногда доводилось диагностировать у солдат болезни, не позволяющие служить дальше. Нашел язву, провел обследование, собралась военно-врачебная комиссия - и привет, гражданка.

Определенные проблемы со здоровьем испытывали и люди, служившие на контрактной основе. По установленным государством рамкам они могут служить, но с определенными ограничениями. Конечно, если ты - летчик, к примеру, мочекаменная болезнь противопоказана твоей работе, но прапорщику, гоняющему по части трех солдат, она особо не вредит.

СОЛДАТ КОСИТ - СЛУЖБА ИДЁТ

- Как часто приходилось сталкиваться со случаями симуляции? Насколько военнослужащие оригинальны в своих отмазках?

- Поголовно никто не косил, но порой на хитрость шли как солдаты-срочники, так и контрактники. Помню, пожаловался один солдат на появление в моче крови, повезли его в госпиталь. Они знают, как можно в мочу добавить кровь, но забывают, что есть определенные способы выявления - правду говорит человек или врет. Если в почках появляется кровь, значит, в моче эритроциты выщелачиваются, а тут - на тебе, свежая кровушка. Возвращаемся из госпиталя, мы с его командиром роты интересуемся: «Ну, рассказывай, как ты косишь». Он: «Да вы что, это у меня в первый раз появилось».

А в части тогда был прокурор с проверкой, и мы решили припугнуть паренька: мол, прокурор, уезжая из части, тебя с собой заберет за уклонение от воинской службы. Парень испугался, начал рассказывать, что молодое поколение в войсках немного притесняют, и он решил в госпитале отлежаться.

Один солдатик симулировал потому, что ему «не нравилась движуха в армейке». Он рассчитывал, что будет бегать, стрелять, заниматься боевой подготовкой, а в итоге приходилось работать на хоздворе, мыть посуду и т.д. Вот он и придумал себе боли в животе. Диагноз настолько обширный, что необходима была госпитализация минимум на полторы недели, чтобы провести весь объем медицинских мероприятий для выявления причины боли. В итоге парень сам спалился: сначала говорил, что боли не прекращаются, потом они стали спазматического характера, затем начали мигрировать. Он настолько запутался в показаниях, что стал забывать, что говорил до этого.

- А зачем косить контрактникам, которые не считают дни до дембеля?

- У них псевдоболезни обычно обострялись либо перед праздниками, либо перед выходными. Пришкандыбает такой в четверг во второй половине дня и с грустной миной начинает рассказывать, что у него болит, к примеру, спина. Ты его на месте исследуешь, пальпируешь определенные зоны - вроде бы картина должна сходиться, как дебет с кредитом, а тут ничего не выходит. Бывает, садишь человека в процедурную, сам за стенкой оформляешь документы и слышишь странный шорох. Смотришь, а он интенсивно трет термометром по майке, чтобы сослаться на высокую температуру. Командиру не докладывал, просто отправлял обратно на работу. На первый раз прощал, второго, как правило, не было.

- У вас из санчасти спирт не воровали?

- Органы погранслужбы отличались высоким уровнем дисциплины. Летчики - вообще отдельная каста: их здоровье - их заработок. Если нашел какой-то косяк, достал его из-за штурвала, он вынужден будет ходить по земле. У меня был один случай, когда человека застукали в нетрезвом состоянии, но подобные вопросы быстро решает идеологический отдел. Хотя я слышал от своих однокашников, что в частях, дислоцирующихся в лесах и ездящих на танках, стереотип о пьянстве в армии имел место быть.

ЛЕЧЕНИЕ ПО РЕГЛАМЕНТУ

- В чем военная медицина кардинально отличается от гражданской?

- В армии больше порядка, но меньше лекарств, оборудования. В армии я постоянно поднимал вопрос о закупке нового отоскопа, но даже когда увольнялся, вопрос не был решен. Также не был решен вопрос (в течение всей службы в «вертолетке») об оборудовании помещения для хранения наркотических анальгетиков. А вопрос серьезный, если ногу оторвало - анальгин не поможет. Приходилось довольствоваться тем, что поставлял отдел, отвечающий за покупку лекарственных препаратов. Причем перечень препаратов был строго регламентирован, и мне доставляло определенный дискомфорт, когда знаешь, какие лекарства какое действие оказывают, хочешь заказать что-то другое, но сделать этого не можешь.

Еще удивляло то, что препаратами можно обеспечивать только солдат в экстренных случаях: отправляешь того же контрактника на домашнее лечение - и не можешь дать ему с собой лекарства.

- Когда устроились на скорую помощь, почувствовали облегчение, несмотря на увеличившуюся нагрузку?

- Я был доволен тем, что наконец добрался до медицины, которую можно было пощупать руками. А нагрузка выросла в т.ч. за счет катастрофической нехватки врачей в Поставах. Но в этом дефиците был и свой плюс: пациенты были тебе благодарны, они знали, что если приехал врач и тебя обследует - это круто. Это было особо заметно при работе в приемном отделении больницы.

Больше всего было жалко детей, которые не всегда могли получить своевременную помощь. Например, лор-врач был один на район: три дня он работал в Поставах, два дня - в соседнем городке. И если у ребенка случался острый отит, он мог мучиться несколько дней. Я не педиатр, но по собственной инициативе начал работать с детьми, и благодаря сарафанному радио уже все через неделю знали, что появился новый доктор, и поток пациентов уже подстраивался под меня.

- У вас не было желания получить впоследствии более узкую специализацию?

- За время работы в глубинке я дважды приезжал в Минск, на базе БелМАПО прошел две учебы - по эпидемиологии и общей врачебной практике. У меня была возможность после окончания контракта вернуться в Минск и получить работу в гражданских организациях, но я понял, что перегорел.

В мединституте преподаватели нам говорили, что медицина - это творчество, в разных случаях необходимо по-разному комбинировать препараты, но на практике я увидел, что при конкретном клиническом случае необходимо сделать этот укол в этой дозировке. Ты - не врач, а исполнитель воли законодателя.

Когда я уже работал по контракту, в силу вступил приказ Минздрава от 30.09.2010г. N1030, в котором были прописаны алгоритмы оказания медпомощи. Например, при сердечных болях используется такой-то стандарт, надо следовать такому-то алгоритму. Если хорошо изучить эти алгоритмы, то, думаю, узнавая определенные клинические случаи, можно оказывать медпомощь даже с минимальной подготовкой. Но мне хотелось индивидуального подхода к пациенту, поэтому это был первый из моментов, сильно выбивавших из колеи. Второй момент - бумажная волокита. Работы с бумагами было настолько много, что мы шутили: к 12 журналам, которые мы заполняли, не хватало 13-го - журнала учета всех журналов. Больше это ощущалось в армии, чуть меньше - в гражданской медицине, но бумаг везде было с избытком.

КОМАНДИР И КОТЕЛЬЩИК

- Среди основных претензий вы не назвали низкую оплату труда. Неужели зарплата вас устраивала?

- На момент увольнения в 2012г. моя армейская зарплата составляла порядка Br4,5 млн., на скорой помощи на четверть ставки выходило где-то Br800 тыс. В итоге - чуть более Br5 млн.: для врача вроде бы нормальная зарплата, но содержать супругу и двоих детей за эти деньги было сложно. Как шутят врачи: на одну ставку есть нечего, на две - некогда.

Работая в войсках, я столкнулся с казусом, когда пошла уравниловка по должностям, чтобы уравнять зарплаты. В итоге начальник заставы, отвечавший за солдат, участок границы, ловивший бандитов и рисковавший получить нож в спину, получал примерно такие же деньги, как и котельщик, который лопатой закидывал уголь в печь. Я не за то, чтобы котельщику платили мало, но надо же как-то учитывать специфику работы, заслуги, зону ответственности.

- Часто ли сталкивались с внеплановыми проверками Минздрава, других проверяющих органов?

- Я как раз проходил службу в Поставах, когда разбился вертолет Госпогранкомитета с журналистами на борту. После этого «панаехала гасцёў з iншаземных абласцёў» - приехали всевозможные структуры, которые проверяли все, что только можно проверить. Меня за все время ни к какой ответственности не привлекали: я по натуре - педант и не совсем уютно чувствую, когда в работе у меня не все в порядке. Какие-то проверки были, но я не помню случаев самодурства, чтобы проверяющие ходили и тыкали носом в какую-то документацию.

- А как складывались взаимоотношения внутри коллектива: были подставы, разногласия, конкуренция?

- Отношения со всеми были ровными, а о конкуренции вообще говорить сложно: абсолютное большинство работников - люди в возрасте, в шаге от пенсии. Они понимают, что им за счастье оставить после себя кого-то на этой должности. Вместе со мной было три молодых врача на всю поставскую больницу, и с кем мне было бороться, если все отделения для тебя открыты?

- Правда, что основные стимулы для врачей, работающих в госучреждениях, это соцпакет и возможность получения очередной врачебной категории?

- Получение 2-й категории на тот момент - плюс Br50 тыс. к зарплате, а пахать для этого нужно было серьезно. Получая новую категорию, кто-то стремится заработать дополнительную копейку, а кому-то важен и момент карьерного роста. У меня брат - директор оздоровительного центра в Брестской области, работа сугубо управленческая, но он, имея высшую врачебную категорию, периодически берет дежурства в реанимации, чтобы стаж не прерывался.

Сталкивался с примерами, когда люди не хотят полностью оставлять госструктуру, чтобы на всякий случай потом туда вернуться. Да, платят мало, но есть ряд нюансов, включая востребованность профессии. Случится что-то, и вряд ли кому-то понадобится, скажем, продавец или водитель троллейбуса, а врач будет при деле всегда.

БАРОН С ДАВЛЕНИЕМ

- Работая в Поставах на скорой помощи, вы ощутили нравы людей из глубинки?

- Каждый выезд был интересным, за исключением поездок к людям, зависящим от алкоголя. Периодически выезжали на район, где происходили драки между группировками местной молодежи. Пересаживаешь фельдшера на переднее сиденье, а сам едешь в кузове с молодцем, горлопанящим песню про командира, которого несли с пробитой головой. Приехали как-то по вызову к цыганскому барону, а он говорит: «Хорошо, что заглянули, у меня давление поднялось». Видно, что человеку просто хотелось поговорить, хотя я такие вызовы сделал бы платными: какой-то бабушке или барону надо выговориться, алкоголику плохо, а в это время другой человек, реально нуждающийся в помощи, ее может не дождаться.

Что касается укомплектованности машин неотложной помощи, в принципе, все было на уровне, хотя с перебоем лекарственных препаратов также приходилось сталкиваться. К примеру, есть препарат «Мезатон», поднимающий артериальное давление, - он необходим при острой кровопотере, в других случаях, связанных с падением артериального давления. Бывали ситуации, когда его оставалось немного, а нового поступление в ближайшие недели полторы не предвиделось. Приходилось работать с мыслью, что может появиться «окошко», когда нечем оказывать помощь.

- Сожалеете, что медицина для вас в прошлом?

- Жалко не себя, а саму медицину - она постепенно остается в прошлом у государства. Да и заявлять о своих проблемах некогда: посмотрите, на том же Западе бастуют шахтеры, водители транспорта, если же начнут бастовать медики - кто будет спасать людей? Врачам неэтично бастовать, их права должны отстаивать пациенты. У нас недавно врачи скорой помощи пытались заявить о своих правах, и что? Насколько им подняли зарплату? На копейки! Я доволен проведенными в медицине годами, но совсем не жалею, что ушел.