Дети минского бизнесмена, пострадавшие от рук отца, находятся в 1 больнице Минска

Больше года назад Стасу Мушатенко из агрогородка Якубово Дубровенского района Витебской области ампутировали левую руку. Сегодня 12-летний мальчик пишет, играет в компьютерные игры и футбол без нее. По версии следствия, к трагическим событиям привел недосмотр врача. СМИ съездил в Дубровенский район и узнал, как после случившегося живет Стас, его семья и врач-хирург районной больницы.

Стас не унывает, но никто не знает, что будет дальше

По телевизору дома у семьи Мушатенко идет мультфильм "Футурама". Светлана Мушатенко, мама Стаса, выходит к журналистам не сразу — помогает мальчику одеться.

После трагедии он научился это делать и сам, но не все получается идеально. Например, если носки с тугой резинкой, то натянуть их не так просто. Писать на уроках "приспособился", как говорит мама, придерживая тетрадь культей, чтобы не ездила по столу.

Сегодня у мальчика 2 группа инвалидности. Последняя пенсия составила 1 миллион 300 тысяч рублей. Мама работает дояркой в местном хозяйстве, отец, как и двое старших братьев, по словам Светланы, ездит на заработки.

Стас рассказывает, что у него все "нормально". Мама добавляет, что в 12 лет он еще не совсем осознает, что произошло. Как сложится судьба дальше — сказать сложно.

— Жизнь искалечена. Он не унывает, но кто его знает — впереди переходный возраст. Я немножко побаиваюсь: кто знает, что ему стукнет в голову. Это же дети. Может, кто пошутит, может, еще что, — говорит она.

В июле 2014 года 11-летний Стас Мушатенко отдыхал в местном детском лагере. Катался на качелях и сломал левую руку. На скорой его отвезли в больницу в Оршу, где наложили гипс. Все произошло в пятницу. Выходные мальчик был дома. В субботу из-за повышенной температуры и боли пришлось вызывать скорую.

— Температура держалась, он спать не мог, — рассказывает Светлана. — Ему сделали укол, температуру сбили, минут 15 поспал.

В понедельник ребенка повели на прием к местному врачу, заведующему хирургическим отделением Дубровенской центральной районной больницы Юрию Кириченко.

— Он отправил на снимок. Сказал, что гипс хорошо положили, а температура — может и месяц держаться, попейте ибуфенчика, — вспоминает она.

Но боль не исчезала, во вторник мальчик снова оказался у врача.

— Гипс разжали, Стасу вроде бы как легче стало, а в среду я пришла с работы — рука уже черная. Мы опять в больницу: там на Оршу отправили, оттуда на Витебск, — говорит она.

В Витебске из-за гангрены руку ампутировали. Пока Стас лежал в больнице, мать написала пять жалоб: в управление Следственного комитета по Витебской области, областную прокуратуру, Комитет госконтроля, Министерство здравоохранения и Администрацию президента. 19 августа мальчика привезли домой, а 1 сентября он пошел в школу.

Стас не очень разговорчив, больше рассказывает мама:

— Нормально в школе адаптировался, но все равно неудобно на математике чертить, писать: писал хуже, чем первоклассник. В больнице даю лист, чтобы рисовал, а он скользит, я придерживаю, так он психует: "Что ты со мной и в школу будешь ходить?".

Светлана добавляет, что в школе учителя говорят, что другие дети к Стасу хорошо относятся.

— Дети помогали куртку застегивать, портфель носить, учебники складывать, — отзывается она об одноклассниках.

Но к психологу мама его все равно водила: как-то вернулся после занятий грустный.

По словам Светланы, учиться Стас ленится, поэтому получает и тройки, и четверки, и пятерки. Его любимый предмет — физкультура. Но он от нее освобожден и оценок не получает.

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спрашиваем у Стаса.

— Снайпером, во всех войнушках (компьютерных играх. — Прим. СМИ) только со снайперкой хожу, хорошо получается.

— Но снайперы же убивают людей?

— Но они убивают врагов, — говорит Стас и убегает в другую комнату.

В декабре прошлого года у Стаса появился первый протез. Его сделали бесплатно. Чаще всего он его носил дома, привыкал.

Второй протез, тоже бесплатный, планируют забрать к концу этого года. Специалисты обещают, что пальцы на протезе будут шевелиться. По словам мамы, протезы нужно менять каждый год, пока Стасу не исполнится 20 лет, когда организм сформируется.

Врач считает себя виновным. Но во всем ли он виноват?

Врач-хирург Дубровенской центральной районной больницы Юрий Кириченко сейчас в отпуске. Он открывает дверь служебной квартиры и приглашает журналистов пройти в комнату. Вместе с женой Валентиной Кириченко, врачом-гинекологом той же больницы, они сидят на кровати и говорят, что этот год "не прожили, а просуществовали". Настолько сильно волновались из-за случившегося.

Поговорить с матерью Стаса пробовали, но она от бесед отказалась. Светлана Мушатенко этого не отрицает.

После произошедшего квалификацию врача понизили с первой категории до второй, запретили оперировать, месяцев восемь-десять работал на полставки. Людские пересуды — еще одна сторона случившегося. Хотя в открытую, по словам супругов Кириченко, им никто ничего не говорил.

Юрий Кириченко с женой в Дубровно приехал три года назад из Кировска Могилевской области. Там 22 года работал заведующим хирургическим отделением местной поликлиники. В общем хирургии отдал около 40 лет жизни. Учился в Казахстане, с женой познакомился в институте, в Беларусь они переехали в 1985 году. Работать в Дубровно, по их словам, перебрались из-за материального фактора.

Юрий Кириченко не отрицает своей вины в случившемся со Стасом Мушатенко, но просит его выслушать до конца.

— Стаса привели ко мне в понедельник в два часа дня. Была суббота — сутки, воскресенье — сутки, — начинает он. — А сейчас я один во всем виноват.

По его мнению, после того как гипс наложили в больнице в Орше, он высох и начал сдавливать руку:

— У ребенка возник синдром сдавления. Здесь очень важен фактор времени: если успеешь до 6 часов сменить гипс — счастье ребенка и твое. После 6 часов там делать нечего: наступают необратимые изменения в тканях. Делай ты или не делай — ручка уже погибла. Вот и все.

Он не отрицает, что во время приема в понедельник не увидел необратимых изменений в руке Стаса.

— Была боль, сложный перелом, две косточки поломаны, под наркозом репозиция, — перечисляет он. — Я расценил отек как пострепозиционный, то есть после вправления. На руке была мощная гипсовая повязка с фиксацией локтя и предплечья.

На следующий день врач расслабил гипс на руке Стаса и таким образом, по его мнению, синдром сдавления перевел в синдром расслабления.

— Когда я расслабил гипс, процесс пошел в три раза быстрее. В этом коварство синдрома: я ослабил гипс, отек нарос, передавил сосудистый пучок Через сутки они пришли ко мне с гангреной.

Но Юрий Кириченко и после этого не связал случившееся с синдромом сдавления, а поставил острый тромбоз артерии и гангрену.

Сегодня, через год после всего, он предполагает, что если бы Стаса после того как наложили гипс, не отпустили домой, а оставили на выходные в больнице, или родители после жалоб на боль отвезли в травматологию в Оршу, трагедии можно было бы избежать. Но время не повернешь вспять.

— У нас круглосуточного хирурга нет, у нас обычная сельская больница. Обычный врач дежурный. И я тоже — общий абдоминальный хирург (врач, который занимается хирургическим лечением заболеваний и травм органов брюшной полости), могу хорошо разбираться в животах, — объясняет он.

По версии следствия, именно ошибки врача привели к ампутации левой руки у мальчика. Специалисты установили, что врач Стаса обследовал не в полном объеме, вовремя не заподозрил развивающееся осложнение, не назначил необходимые анализы, при усилении отека не снял гипсовую повязку и не принял мер к госпитализации. Это и привело к омертвлению левой руки и ее ампутации.

Сидя на кровати, и он, и жена, продолжают задаваться вопросом, почему в трагедии виноват только он, Юрий Кириченко.

— Здесь нигде ничего не добьешься Жизнь такая — надо научиться принимать удары, — говорит на прощание он.

Пока суд да дело

В Оршанской центральной поликлинике историю Стаса Мушатенко до суда не комментируют.

— Приезжали комиссии, управления здравоохранения, оценивали Как я могу комментировать до решения суда действия медработников? — задается вопросом на наш вопрос заместитель главного врача по медицинскому обслуживанию населения Оршанской центральной поликлиники Людмила Петрова.

Главный врач Дубровенской районной центральной больницы Алексей Короткий, который, кстати, травматолог, от комментариев по ситуации тоже отказался.

Но в разговоре с журналистом СМИ он заметил, что главный вывод, который сделал после всего: врач — неблагодарная профессия.

— Хотя я вырос в семье врачей, врач в третьем поколении Я рискую жизнью каждый день. Когда хирург пошел в отпуск, я был и в стационаре, и в поликлинике, и занимался своей работой Достаточно одного случая — и тысяча твоих дел, а может, больше — в никуда. Тебя смешают с грязью, и ты будешь никем, — сказал он. — Если ошибется штамповщик на заводе, признают брак детали, ее отзовут, он будет работать дальше, а доктор права на ошибку не имеет.

По его словам, после трагедии "все в городе стало с ног на голову": некоторые, особенно с детьми, боятся ходить в больницу и считают, что там работают "детоубийцы".

Главный врач говорит, что несмотря на то, что с 1 августа в больницу пришли шесть молодых специалистов, не хватает хирурга. И если он решит уйти, то это станет проблемой: до следующего года постоянного хирурга в больнице может не быть.

— Буду просить прислать кого-то в командировку. А командированные побыли пять дней и уехали — и никто не отвечает, — резюмирует он.

***

В Витебском областном суде 13 августа прошло заседание по делу хирурга Юрия Кириченко, из-за недосмотра которого, по версии следствия, Стасу Мушатенко из агрогородка Якубово Дубровенского района ампутировали руку. Оно длилось менее часа. Суд постановил освободить врача от уголовной ответственности в связи с законом об амнистии, который вышел в мае этого года. Если вердикт не будет обжалован, то через 10 дней решение суда вступит в силу.

Специалисты установили, что ребенок лишился руки из-за ошибок хирурга Кириченко. Следствие выдвинуло против него обвинение по ч. 1 ст. 162 УК — «Ненадлежащие исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником, повлекшее причинение пациенту по неосторожности тяжкого телесного повреждения». Максимальное наказание по этой статье — ограничение свободы сроком до 2 лет.

На судебное заседание Юрий Кириченко приехал с женой Валентиной. Она его коллега, врач-гинеколог в той же райбольнице.

Стас сидел рядом с мамой — своим законным представителем — и тетей. В зале также находились несколько журналистов. Участники процесса согласились на видеосъемку, и судья Андрей Прейс разрешил ее.

По Стасу видно, что он любознателен и имеет очень живой, непоседливый характер. Но отвечая на вопросы судьи, подросток держал себя как на уроке, когда он хорошо выучен: уверенно и сдержанно. Сказал, что родился 16 апреля 2003 года и что перешел в 7 «А» класс СШ № 2 Дубровно.

Юрий Кириченко сообщил судье: «1 августа мне исполнилось 60 лет, и теперь я пенсионер». Присутствующие узнали, что доктор также имеет инвалидность — 3-ю группу, он перенес инфаркт. В семье дубровенских врачей двое совершеннолетних детей.

Хирург пришел без адвоката, пояснив, что это не связано с его материальным положением. «Я сам себе защитник», — сказал он.

Опросив данные обвиняемого, потерпевшего и его законного представителя, Андрей Прейс объявил, что суд решил прекратить производство по уголовному делу в отношении Юрия Кириченко. Это связано с тем, что в Беларуси вступил в силу закон № 259-З «Об амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов». И обвиняемый подпадает под одну из категорий освобождаемых от уголовной ответственности — он старше 60 лет.

Действие закона распространяется на лиц, совершивших преступления до дня вступления его в силу — то есть до 29 мая 2015 года. Несчастный случай со Стасом и все врачебные манипуляции с его рукой, напомним, произошли в июле 2014-го.

Хирург признан виновным в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, но не понесет уголовную ответственность. Далее события переходят под действие Гражданского кодекса.

«Преступление остается преступлением. И все его правовые последствия он <Юрий Кириченко> понесет. И, не исключено, что больница в том числе. Эти последствия теперь вытекают из гражданских исков, которые имеет право заявить мать мальчика. Она может подать иски как о возмещении материального, так и морального вреда. И может сделать это как в отношении врача, так и медучреждения», — пояснила СМИ прокурор Оксана Балеева.

Светлана Мушатенко пока не определилась, во сколько определит этот вред: «Буду подавать иски. Ребенку дальше жить, лечиться. Он же врач, и надеюсь, должен это понять. Еще не знаю, какую сумму заявлю. Посоветуюсь с юристами. Если бы не эта история, может, мой сын, когда вырос, нашел бы себе работу получше. А теперь что?!».

По ее словам, Юрий Кириченко с женой приезжали в минувшую субботу к ним домой. «Попросил извинения. Пообщались минут десять, и они уехали».