Футболист гродненского «Немана» Виталий Таращик, победивший рак: «Мне разрезали брюхо, доставали все внутренности и чистили»
Пронзительный рассказ белорусской Tribuna.com о страсти к игре и борьбе за жизнь Виталия Таращика.
Уроженец Гродно Виталий Таращик уже в 21 год в составе «Немана» за сезон отдал 17 голевых передач и забил 9 мячей в чемпионате страны. В 2001-м этих показателей не хватало, чтобы стать основным игроком даже молодежной сборной Беларуси. Тем не менее, Виталий до 30 был на видных ролях в любом клубе высшей лиги, за который выступал. Лишь последний сезон в «Нафтане» не задался из-за двух перенесенных операций.
Мало кто знает, что в тот год Таращик лечил рак.
Виталий только спустя пять лет решил открыться и объяснить, что даже очень тяжелую болезнь можно перебороть. Игорь Петрулевич отправился в Гродно, чтобы выслушать подробности главной победы футболиста – победы в битве за жизнь.
– Все началось в июле 2010 года, когда я играл за «Нафтан». В начале сезона Игорь Ковалевич назначил меня капитаном. Но в первом круге пошли ничейки, и я решил отдать повязку кому-нибудь из местных. Досталась она Димке Верховцову. А я как будто уже что-то почувствовал...
Мне болело в области паха. С каждым днем все сильнее, потом обнаружил уплотнение. Поехал на УЗИ в Гродно. Проверился – сказали, что ничего страшного нет. Мол, такое бывает, обычное воспаление. Но мне продолжало болеть. Когда был в Новополоцке, жена снова забила тревогу. Я стал проверяться дальше. Диагноз был не самым утешительным. Обнаружили опухоль. Все-таки произносить слово «рак» я не люблю и не хочу. Оно выглядит несколько угрожающе.
Конечно, у меня шок. Любимая жена Татьяна тогда была вместе со мной. Ей было еще тяжелее. Лично я до конца не осознавал, что происходит. Поехал в Боровляны. Там мне сделали контрольный осмотр. Сказали срочно ложиться в больницу на операцию.
Сильно помог в тот момент Игорь Ковалевич. Именно он сумел быстро все организовать. Буквально за четыре дня меня уже подготовили к операции. Просто огромное спасибо Ковалевичу. Боюсь представить, что бы со мной было, если бы он не посодействовал.
И вот операция сделана.
После нее я провел ночь с одним дедушкой. У него была уже четвертая стадия болезни. Было очень страшно. Он всю ночь стонал. Я совсем не мог спать. Эта больница, конечно, ужасное место. В общем, хотел, чтобы меня выписали. И это сделали уже на второй день после операции.
Тогда помогли мои друзья – семья Корытько. Володя и Наташа предоставили квартиру, чтобы я мог ездить в больницу на осмотр. Ребята, еще раз спасибо.
Врачи говорили, что все вроде хорошо.
Но у меня взяли очередной анализ, чтобы посмотреть, пошли в организм метастазы или нет. И через неделю позвонили и сказали, что мне предстоит повторная операция... У меня снова шок. Вся семья в панике. Оказывается, если есть эти метастазы, это очень хреново. Они были обнаружены у меня в лимфоузлах в области спины.
В общем, нужно было готовиться к операции. Карьера так сложилась, что под нож хирурга никогда не ложился. А тут резко сразу два вмешательства. И такие...
Во время подготовки старался отвлекаться. Ездил на рыбалку, например. Старался не вдаваться в подробности своей проблемы. Не интересовался степенью тяжести. И вообще, врачи не пугали. Об исходе можно было говорить только после операции. А она проходила непросто.
Мне разрезали, как я говорю, брюхо, доставали все внутренности и чистили... Эта тяжелая операция длилась около двух часов. Также мне кололи морфий. После него я даже подняться не мог. Ощущение, будто провалился под землю. Хорошо, что жена приезжала поддержать.
Это я сейчас вспоминаю и думаю, что ничего сложного не было. А тогда будто находился в каком-то космосе. Не устаю благодарить любимую, которая всегда была со мной в это время.
Наверное, без сильной поддержки я бы и не выкарабкался. Но я чувствовал ее буквально отовсюду. Родственники постоянно были рядом. Потом и команда помогла. Ребята из «Нафтана» собрали определенную сумму. При этом я не сильно афишировал свою болезнь.
Также Саня Сулима предлагал быстро собрать деньги на операцию в Израиле. Я был ему сильно благодарен, но отказался. В этом не было смысла. В Беларуси такие операции тоже делают неплохо.
Все это тяжелое время я повторял себе: «Я буду играть в футбол». Я даже не собирался заканчивать. Хотя глубоко в подсознании проскакивала мысль: неужели моя карьера оборвалась? Но я всегда верил, что вернусь.
Хотя операции – это не самое сложное. Мне еще предстояло три курса химиотерапии. Первый состоял из того, что в течение недели каждый день мне вкалывали сильнейший химический раствор. Уже на третий-четвертый день я вообще ничего не мог есть. Когда чуял запах копчености, меня просто воротило. Даже не могу передать словами те ощущения. Думаю, их лучше никому не знать и не испытывать.
Как я уже сказал, предстояло три таких курса.
После двух доктор обнадежил: «Если будешь играть в футбол, активно заниматься спортом, то в третьей химии нет необходимости».
Я решительно говорил, что буду. И так сбросил десять килограммов из-за этой химии. Жена говорила, что еще около года от меня веяло запахом больницы. Еще бы, химикаты очень долго выходили из организма.
Пройдя через это, нельзя утверждать, что точно все будет хорошо, ведь до конца не излечиваешься. Я всегда верил в лучшее. Никогда не загонялся. Старался спокойно реагировать на происходящее. Наверное, не осознавал весь масштаб проблемы. Это сейчас вижу и знаю, что люди умирают от такой болезни. А тогда даже об этом не думал. Отвлекался. То на рыбалку съезжу, то туи на даче посажу, то с друзьями встречусь. Они тоже сильно помогали. Делали все, чтобы я не уходил в себя. Поддерживали, как могли. У меня не хватает слов благодарности. Особенно гродненским ребятам, с которыми вместе рос и которые делали все, только бы я выкарабкался. Например, мой хороший друг Дима Ровнейко постоянно навещал меня. Ни на день не бросал. Помогал по любой мелочи. И Олег Радушко тоже старался, как мог. Он часто звонил сильному специалисту в Данию, рассказывал историю моей болезни. Советовался, как лучше. Еще постоянно общался с Виталиком Надиевским. Тоже мой хороший дружище, с которым сейчас работаем вместе. Я больше всего боюсь еще кого-то забыть. Просто было очень много людей, которые абсолютно искренне помогали.
Родные так вообще сильно переживали, поддерживали. Мама ставила свечки в костеле. Постоянно молилась. Отец старался при мне эмоции не проявлять, но я точно знал, что ему было невероятно трудно принимать эту новость. Я каждой клеткой своего организма чувствовал их поддержку. И, конечно, жена. Мы с ней ездили по святым местам. Молились. Верили в лучшее. Убежден, что один я бы не выдержал, а вместе мы победили.
И вот через четыре месяца этих ужасов я вышел на поле... Приехал на базу в Новополоцк, а у команды была пробежка три километра. Я побежал вместе с ней. И просто испытал самое настоящее счастье, ведь я бегу, я могу...
А когда вышел на поле в составе дубля «Нафтана», просто не верил, что это я играю в футбол. Я бегу, я бью по мячу. Это самый настоящий кайф. Я так хотел играть. Иногда спрашивал сам себя: «Неужели я сейчас действительно играю в футбол?» Это непередаваемые ощущения. Ведь три месяца назад не понимал, буду ли я жить. Оказывается: буду. Да еще буду играть в футбол.
Я работал с командой. Планомерно вошел в сезон. Хотя врачи прогнозировали, что в лучшем случае начну через год. Но говорили, что играть, в принципе, можно. Правда, не верили, что я смогу. Тренеры тоже боялись. Но я был настойчив: буду – и точка.
Желание было просто запредельное. Когда попал в заявку на игру высшей лиги, хотелось летать. Просто сидеть в запасе было в кайф. Постоянно поглядывал голодными глазами на тренера. Ковалевич подбадривал: «Ну, может на 10 минут выпущу». Когда он это сказал, у меня какое-то странное чувство появилось. Как будто мне предстояло выйти на футбольное поле первый раз в жзни. В итоге за три матча так и не нашлось подходящего случая для выхода. Но я и не расстроился. Даже просто причастность к команде высшей лиги для меня очень многое значила.
После сезона-2010 у меня возник вариант с «Днепром». Я поехал вместе с могилевчанами на сбор в Турцию. У нас был товарищеский матч с «АИКом». Эту игру до сих пор не забуду. Мы выиграли 1:0, и я провел полноценный матч. Тогда понял, что действительно могу играть. Не знаю, что подумал тренер, но лично мне мои действия очень понравились. Просто я сам себе доказал самое главное: могу играть в футбол на высоком уровне.
Конечно, тот сезон с «Днепром» получился немного скомканным. Провел только половину матчей и команда вылетела в первую лигу. Да и я был уже не тот игрок, что раньше. Мне кажется, меня в принципе боялись приглашать. В 30 лет выпал на полгода. Да еще и такая тяжелая болезнь... Не каждый тренер доверится такому парню. В «Днепре» поверил Андрей Викторович Скоробогатько, за что ему спасибо. Так я провел полноценный сезон в высшей лиге. Он точно отличался от всех предыдущих. Это было настоящее возвращение.
Потом еще мог поиграть в Польше. Туда приглашал друг Олег Радушко, с которым мы через многое прошли. Он не побоялся позвать меня после этих тяжелых операций, хотя даже полностью здоровых иностранцев в Польше не любят. Олег же настаивал на своей просьбе. Но я сломал палец на ноге... Не получилось стать легионером. Вообще, я хотел просто играть в футбол, поэтому выбрал «Лиду». Провел там два года. Во втором сезоне мы заняли четвертое место. То, что надо для футболиста, который завершает карьеру. Так получилось, что во второй половине сезона я выходил только на замену для усиления. Но у меня получалось, и это устраивало. За 30 минут успевал заработать очки: забить или отдать голевой пас. Мне понравилось в Лиде. Нам, футбольным старичкам, доверяли. И мы искренне выкладывались на поле. Я бы остался еще на сезон. Но потом позвонил Дима Борисейко из «Немана», предложил стать тренером дубля. Я с удовольствием согласился, ведь как раз уже учился на тренерскую категорию B.
В первые два года после болезни, если в организме возникал хоть какой-то воспалительный процесс, то в моей проблемной области тоже поднывало. Я сразу шел проверяться. Врачи заверяли, что все нормально. Мол, не переживай, это от воспаления.
Если быть откровенным, это жена заставляет следить за собой. Она большая умница. Я так сильно за себя не переживаю, хотя понимаю, что пережил страшную болезнь.
При этом мне, грубо говоря, повезло. У меня был сигнал: болело в этом месте. Вообще, когда живешь, на рак не сильно обращаешь внимания. А когда сам проходишь через это, начинаешь замечать, как люди рядом умирают.
Вот жила известная Жанна Фриске, заболела – и не спасли. Есть хороший пример: Лэнс Армстронг. У него была ситуация гораздо хуже, чем у меня. Метастазы пошли дальше, чем в лимфоузлы, – в голову. Но он выжил.
Так и я. Радуюсь жизни, воспитываю двух детей.
Могу даже третьего завести.
Да, каждый год езжу на проверку. Стою на учете. Все-таки моя болезнь – очень сложная штука... Любая болезнь неприятна, а эта вдвойне. В этом случае даже до двух не считают. Людей просто подкашивает.
Я уточнял у врачей, отчего такое может произойти. Знаю точно, что не от удара. Как-то само по себе... Тут может быть много причин. По большому счету, никто из нас не застрахован... Я никогда не думал, что это может меня коснуться. Первая мысль после диагноза: неужели именно я? Видишь, жизнь такая штука, что да... Именно я. Именно со мной...
Если честно, я никогда особо не распространялся на тему болезни. Если спрашивали, то рассказывал. Но многие стеснялись заводить такой разговор. Сам не афишировал. Я этим никогда не «пиарился». Это такое дело, которое не хочется лишний раз вспоминать...
Стараюсь о болезни вообще не думать и жить дальше. Я просто хочу сказать, что даже очень тяжелую болезнь можно преодолеть. Главное: верить и сильно хотеть. Верить и хотеть.
Более 17 тысяч белорусов в 2017 году умерли от рака. Когда и как сегодня надо обследоваться
В 2017 году от рака в Беларуси умерло более 17 тысяч человек, при этом новые случаи заболевания выявили примерно у 50 тысяч. В целом на учете по онкологическим заболеваниям состоят как минимум 270 тысяч белорусов. Как выявить болезнь на ранней стадии и что делать, если услышали этот диагноз?
Всего в 7% случаев у рака генетическая предрасположенность
Среди умерших в прошлом году от рака в Беларуси более чем у трех тысяч человек был рак визуальной локализации. То есть опухоль, которую человек может увидеть и потрогать. Это в том числе рак кожи и молочной железы.
— Это говорит о том, что люди не обращают внимания на свой организм. Я не могу представить себе современную женщину, которая приходит на прием с опухолью молочной железы на третьей-четвертой стадии (самая опасная стадия рака — четвертая. — Прим. СМИ). Казалось бы, это дикость, но тем не менее это встречается до сих пор. То же самое мы можем говорить об опухолях кожи. Когда сталкиваешься с тем, что человеку наплевать, извините, что у него на голове и туловище. Опухоль прогрессирует — и он с этим ничего не делает. Что тут можно сказать? — отмечает Павел Моисеев, заведующий отделом организации противораковой борьбы РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова.
Специалист уверен, что очень многое зависит от образа жизни человека и того, как он к себе относится. До 40% опухолей можно предотвратить только благодаря тому, что человек ведет здоровый образ жизни. Например, 70% случаев рака легкого связаны напрямую с курением и 40% других опухолей связаны с ним опосредованно. То есть если человек просто бросит курить, то риск заболеть раком снизится. При этом всего в 7% случаев у рака генетическая предрасположенность.
Александр Жуковец, заведующий кафедрой онкологии БелМАПО, отмечает, что на 20% можно снизить риск заболеть раком, если вылечить у себя инфекции. Рак — неинфекционное заболевание, но риски заболеть им возрастают, если у вас есть вирус папилломы человека, хеликобактер пилори, гепатиты В и С.
Во-первых, речь идет о вирусе папилломы человека, который вызывает рак шейки матки. От него есть вакцина, но сделать прививку девушке нужно до начала половой жизни. Хотя есть научные данные о том, что если пройти вакцинацию после начала половой жизни, она тоже может быть эффективной.
Во-вторых, для профилактики рака желудка нужно лечиться от бактерии хеликобактер пилори. Именно она вызывает злокачественную опухоль. Выявить ее можно, сделав биопсию из слизистой желудка во время гастроскопии.
— В развитых странах избыточный вес приводит к раку шейки матки в 30−50% случаев, к раку почки — в 25%, раку желудка и пищевода — 25−35%. Это не единственные факторы, — объясняет Александр Жуковец. — То же касается и репродуктивного поведения. Наличие одного ребенка у женщины в возрасте 20 лет примерно на 7% снижает риск развития рака молочной железы, а кормление грудью до 1 года — на 4,5%.
Как на развитие рака в Беларуси повлияла авария на Чернобыльской АЭС?
Количество раковых заболеваний растет во всем мире. И в первую очередь это связано с увеличением продолжительности жизни людей. Беларусь относится к странам со средними темпами роста онкологических заболеваний.
— Не надо искать здесь каких-то подоплек в плане чернобыльской трагедии и того, что у нас уровень жизни хуже, чем в других европейских странах, — отмечает Павел Моисеев.
По его словам, продолжительность жизни в Беларуси у женщин выросла до 79 лет, а у мужчин — до 69. Еще 20 лет назад эти цифры казались недосягаемыми. А чем старше человек, тем выше риск заболеть раком. Также уровень заболеваемости растет из-за того, что люди не занимаются спортом, неправильно питаются и страдают вредными привычками.
По поводу влияния аварии на Чернобыльской АЭС специалист отмечает: доказано, что это повлияло на развитие рака щитовидной железы, но не других видов рака.
— Объяснимо, когда рак щитовидной железы возникает у людей, получивших дозу облучения. Это ликвидаторы, те, кто там родился. Но сегодня мы имеем феномен, когда у женщин, которые получили дозу, рождаются дети, которые не облучались, но среди них растет уровень заболеваемости раком щитовидной железы. Этот вопрос требует изучения, чем мы и занимаемся, — говорит он.
Когда надо обследоваться, чтобы как можно раньше выявить болезнь
Чем раньше выявят опухоль, тем больше шансов на выздоровление. Сергей Красный, заместитель директора по научной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н. Александрова, рассказывает, что при 1−2 стадии заболевания выздоровление наступает в среднем в около 80% случаев, а по некоторым локализациям рака, как, например, предстательной железы, — в 100%.
— Чего не скажешь о случаях, когда рак выявляют на 3−4 стадии. При 3 стадии показатель 5-летней выживаемости составляет 50%. То есть каждый второй пациент умирает в течение 5 лет. При 4 стадии речь идет о продлении жизни и облегчении страданий, достаточно редко удается продлить жизнь человеку на 5 лет, — говорит он.
По мнению специалиста, большую роль в борьбе с раком играет скрининг — выявление злокачественной опухоли у пациентов без симптомов заболевания. Во время такой программы медики берут группу здоровых людей и обследуют на наличие заболевания. В Беларуси скрининг проводят для выявления рака нескольких локализаций: шейки матки, молочной железы, колоректального рака и предстательной железы.
Например, в 2017 году эта программа помогла диагностировать рак у 1,5 тысячи белорусов. Причем у подавляющего большинства из них — рак в начальной стадии.
— Программы скрининга злокачественной опухоли в Беларуси начали разрабатывать с 2007 года. В 2016 году от научных исследований, которые доказали эффективность, мы перешли к широкому внедрению программ. Сегодня уже 40% мужчин, подлежащих скринингу рака предстательной железы, охвачены программой. Из опыта других стран на внедрение таких проектов уходит от 10 до 20 лет, а у нас охват за два года — 40%. Это очень серьезный показатель. По раку молочной железы несколько более скромный результат — около 20% женщин из группы риска охвачено скринингом. Наиболее сложный скрининг — рака толстой кишки. Им охвачено всего около 2,5% людей из группы риска. Но внедрение программы только началось, и мы рассчитываем, что все будет успешно.
Под программы скрининга попадают белорусы разного возраста. Например, по раку шейки матки — это женщины в возрасте от 30 до 60 лет. У них берут мазки из шейки матки. Сейчас мы переходим на более современную систему исследования — жидкостную цитологию. Этот метод позволяет делать раскладку по монослою клеток — из него проще выявить злокачественные. Оборудование для жидкостной цитологии уже есть в каждом областном центре, специалисты прошли обучение.
Рак предстательной железы у мужчин выявляют по анализу крови на ПСА, и если он повышен, то делают биопсию. Такой анализ в рамках программы делают раз в два года мужчинам в возрасте от 50 до 65 лет. Но вскоре к проекту будут привлекать более молодых мужчин — от 45 лет.
Скрининг рака молочной железы заключается в рентген-маммографии у женщин в возрасте от 50 до 70 лет, колоректального рака — в колоноскопии один раз в 10 лет начиная с 50 лет или анализе на скрытую кровь в кале. Такой анализ желательно делать раз в один-два года с 50 до 70 лет.
Запланированы два исследования по разработке программы скрининга рака желудка и легкого. Их закончат в течение 3−5 лет. В результате решат, нужны ли такие программы в Беларуси.
— Скрининг рака легкого предполагает исследование среди курящих мужчин, которые курят не менее 15 лет, начиная с тех, кому от 50 лет. Им лучше всего делать низкодозную компьютерную томографию. Остальные методы диагностики ранней стадии рака легкого неэффективны. Но оборудование дорогостоящее, и оно есть не везде. Надо провести исследование, чтобы определить целесообразность внедрения такой программы в Беларуси, — говорит он.
Программа скрининга рака желудка предполагает, что люди будут сдавать анализ крови на наличие бактерии хеликобактер пилори. Если ее найдут, то надо будет пройти гастроскопию с биопсией.
— Такая программа показала эффективность в восточных странах, в частности в Японии. Но оказалась неэффективной в США. Поэтому каждая страна должна сама для себя определить, нужна ли им такая программа.
По мнению Сергея Красного, скрининг более эффективен, чем профилактические осмотры в поликлиниках.
— Профилактические осмотры у нас есть с 30-х годов прошлого столетия. Их ввели, чтобы выявлять заболевания у населения, которое тогда к врачам вообще не обращалось и было малограмотным. В основном стояла цель выявить инфекционные заболевания, такие, как туберкулез. Профилактические осмотры сейчас серьезно утратили значение. Если человек приходит к врачу с жалобами, то, как правило, у него выявляют рак на 3−4 стадии. Потому что на 1−2 стадии это заболевание себя часто не проявляет. Программы скрининга в свою очередь инициированы медучреждениями, и человека, который считает себя здоровым, активно зазывают на какой-то осмотр или обследование. Кроме того, профилактический осмотр в основном направлен на то, чтобы человека осмотрели с ног до головы, выслушали его жалобы и в зависимости от этого назначили план обследования. Скрининговые программы направлены на людей из групп риска и подразумевают выполнение тестов, которые показали свою эффективность.
Наталья Костюкевич / СМИ
