Истории излечения от рака: 3 белоруски поняли, почему заболели и смогли вылечиться
Возможно, эти женщины никогда бы даже не встретились, если бы их не объединило одно обстоятельство. Диагноз – "рак". Это то, что меняет жизнь на 180 градусов. Сначала делает слабее. А потом дает мудрость, веру и силы бороться.
Валентина Гринько: "Я пошла в тренажерку – пять дней в неделю по 2,5 часа в день"
В прошлом году за четыре месяца Валентина накатала на велосипеде 1900 километров.
А вот еще цифры, тоже о ней – 25 облучений, 18 химий и 2 операции.
– Мне было тогда 37 лет. С подружкой за компанию пошла к врачу и сделала маммографию – и вот так обнаружили опухоль. Сразу сделали секторальную операцию – удалили часть груди. Потом я еще несколько месяцев ходила к врачу и жаловалась на жжение в одной точке. А он говорил: "Что вы переживаете, у вас там шов".
Но еще одна маммография подтвердила подозрения – снова опухоль.
– Я как раз купила билеты в отпуск. А мне так мягко преподнесли, говорят, вам нужно билеты сдать и готовиться к операции. Я беру направление к врачу, а там написано cancer, и понимаю, что это рак. Пришла домой – слезы катятся. Но потом взяла себя в руки – на следующий день пошла в книжный магазин и купила книги, как пройти химиотерапию и что это такое.
Валентина, шутя, называет себя ходячей однокомнатной квартирой и рассказывает, сколько стоят ампулы, за которые ей пришлось буквально сражаться.
– Около 2300 долларов за одну, а колоть нужно через каждый 21 день в течение года – посчитайте, сколько это. Их не хотели назначать, потому что они за госсчет идут, а это дорого. Я с Боровлянами воевала, потом писала жалобы на больницу. Я всем говорю: информация – это очень важно. Я ведь столько литературы прочитала, изучила протоколы лечения и знала, какие лекарства мне положены. Да, они дорогие. Но это же жизнь, и она моя.
Женщина несколько раз повторяет, что жалеть себя в таких ситуациях нельзя. Нужно бороться и верить.
– Я не люблю, когда меня жалеют, поэтому о моем диагнозе знали только муж, сын, пара подруг и двоюродные сестры. Я работаю продавцом на рынке в Ждановичах и коллегам тоже не говорила. Все эти оханья-аханья только мешают лечению. А я с самого начала настраивалась на позитив и думала о том, что болезнь – это точно не мое, не обо мне, я просто нахожусь в этом теле.
Она улыбается, когда вспоминает то время, когда ходила в платке, как и многие онкобольные после химиотерапии.
– Я была лысая и повязала платок. У меня все спрашивали, и одним я говорила, что собираюсь принять мусульманство, другим – что мне так нравится, вот такой мой очередной заскок. Еще кому-то – что раньше ездила на велосипеде в бейсболке, а теперь вот на платок перешла. А что такого?
Во время химиотерапии у Валентины начались проблемы с сердцем. Ей прописали "бабушкины" лекарства и рекомендовали не перетруждаться.
– А я вычитала, что в моем состоянии полезно заниматься спортом! Не так, чтобы изматывать себя, но чтобы поддерживать тело в тонусе. И я пошла в тренажерку – ходила пять дней в неделю по 2,5 часа в день. А врачам даже говорить боялась, что езжу на велосипеде – на дачу обычно по 30-40 километров. И что бы вы думали – ушла с этих таблеток, сердце нормализовалось.
Три года назад Валентина закончила лечение. Она победила – болезнь ушла.
И Валентина говорит, что, пройдя все испытания, теперь знает, какие внутренние силы есть у человека. А еще поняла, насколько в беде познаются люди. И как важно быть ближе к тем, кому мы дороги, и вовремя попрощаться с теми, кто не несет в нашу жизнь никакого позитива.
– А еще я стала больше любить себя, – смеется она. – Всегда любила, а стала еще больше.
Ирина Харитончик: "Могу с Богом поспорить: что за знаки ты шлешь?"
В руках у Ирины Харитончик цветы – ей подарили их только что на фотовыставке о женщинах, живущих с онкодиагнозом. Она улыбается и смотрит на меня спокойными зелеными глазами.
– Знаете, я прошла хоспис. Боль нельзя было остановить, и лекарства не помогали. Там люди уходят постоянно, но для меня двери хосписа были открыты для жизни. Мой терапевт сразу сказала: "Я тетка вредная и от тебя не отцеплюсь", – и я поняла, что мы подружимся. Они купировали боль, а потом она снизилась. Сейчас звонят мне периодически и спрашивают: "Ты помнишь, что боль нельзя терпеть? Ты ее не терпишь?". Там очень хорошие люди работают.
В декабре 2012 года у Ирины, педагога-психолога Военной академии, обнаружили рак груди. У нее оказался тот самый сломанный ген, получивший известность благодаря Анджелине Джоли. Ирина говорит, что когда услышала диагноз, не испугалась и не удивилась, а даже почувствовала облегчение. Потому что определенность, какая бы она ни была, лучше, чем неведение.
– Я восемь месяцев до этого ходила по врачам. Жаловалась на усталость и дискомфорт в груди. В конце концов, нащупала у себя какое-то образование и пошла в поликлинику, потом к хирургу, гинекологу, онкологам. Мне говорили, не волнуйтесь, это киста, мастопатия.
На тот момент Ирине было 35 лет, и они с мужем планировали третьего ребенка. Врачи обнадеживали: причин откладывать беременность нет.
– Я лечилась, но мне стало еще хуже: были боли, я не могла даже поднять руку, – вспоминает она. – Меня отправили на УЗИ. Я очень хорошо помню тот момент, как врач посмотрел и сказал: "Боже, ну как можно было так затянуть! Беги быстрее, успеешь еще до 31 декабря сделать анализы". Но я уже и так все знала, я слышала свой организм.
Курсы химиотерапии, лучевые операции, радикальная мастэктомия – все это Ирина пережила.
– В итоге у меня разрушился позвоночник, и я не могла ходить. Лежала, но тут мой песик решил умереть, раньше меня занять это место – его укусил клещ. Собаку тошнило, поэтому везти на транспорте его было невозможно. Ну что делать, я встала с кровати, надела корсет, и мы с ним, две горемыки, четыре остановки топали туда и обратно. Он лежит – я сижу. Он встанет – мы идем. Вот так, с горючими слезами. И после этого я стала ходить, хоть и говорили, не дергайся, а вдруг коснется костного мозга, вдруг дальше просядут позвонки. Конечно, это пугает. Но я надела корсет и пошла на работу. Не ради денег, а чтобы чем-то заниматься, не лежать.
Женщина говорит, что ее позитивный склад ума – ее внутренний ресурс, который дает силы бороться с болезнью. Но самое важное – это поддержка родных.
– Я знаю много историй, когда жизнь в семьях разграничивается до и после того, как они узнали о диагнозе. У нас так не было. Я вообще не почувствовала, что что-то во мне стало неполноценным. И если когда-то и были такие мысли, муж мог стукнуть кулаком по столу и сказать: "Что ты такое вообще придумываешь?". Конечно, разные бывают ситуации, ведь мы все время вместе и оба варимся в этом, где-то эмоционально можем истощиться. Но мы знаем, что мы вместе, это такой стержень непоколебимый.
За что человеку дается болезнь? Почему одному, а не другому? Ирина задавала эти вопросы себе не раз.
– Я всегда жила так, как надо. Не ем вредное, люблю кашки и правильное питание, для меня главное - семья и взаимоотношения. Тогда за что все это мне? Я спрашивала себя: почему жизнь не расставляет акценты на твоих добродетелях? Иногда я плачу, ругаюсь, злюсь чаще, чем раньше. Могу с Богом поспорить, что ты за "письма счастья" мне шлешь, я же ничего не понимаю, зачем эти символы?
Но в конечном итоге для себя Ирина ответила на свой же вопрос: она поняла, почему заболела.
– Да, мне кажется, я знаю, откуда это все. Был в моей жизни такой период, когда я долго и много отказывалась от себя истинной. Когда внутри прячешь очень сильное недовольство. Ты отдаешь себя детям, мужу, говоришь себе, что надо работать, строиться, что-то делать для нас всех. Но есть какая-то часть тебя, только твоя, от которой ты отказываешься. Сейчас я поняла, что надо уметь говорить нет, иногда отказать интересам даже самым близким. Это не эгоизм, а сохранение внутри такого личного-личного. Это важно.
Наталья Цыбулько: "Сначала ты думаешь: собственный организм тебя предал, а потом берешь себя в руки"
Наталья Цыбулько говорит, что болезнь пришла к ней совершенно не вовремя. А потом задает вопрос, на который нет ответа: есть ли для этого правильное время?
– Я только устроилась на новую работу. Вообще было не до болезни, хотелось как-то привыкнуть, а тут такое, – рассказывает Наталья и называет дату – 16 августа 2011 года. В этот день ей сделали операцию, а месяцем раньше поставили диагноз – "рак груди".
– Сначала ты думаешь: собственный организм тебя предал – это очень тяжелый удар. Но потом берешь себя в руки, мобилизуешь все силы и начинаешь бороться.
Почему человек заболевает раком? Наталья говорит, что, возможно, это плата за наши поступки.
– У меня были сложные отношения со свекровью. А потом она умерла. Я иногда думаю о том, что многое сейчас бы сделала не так или не сделала вообще. Может, этот диагноз – это плата? Моя болезнь дала мне мудрости, сейчас я чувствую, что изменилась во многом.
Женщина говорит, что у многих онкопациентов "расцарапана душа". Поэтому происходит переоценка ценностей. И важно, что большинство осознают одну простую истину: нужно жить здесь и сейчас.
Наталья, например, наконец, впервые побывала в музыкальном театре. А потом вместе с другими онкопациентами сама стала играть в форум-театре.
– А еще я дальше Беларуси никуда не ездила раньше. Но в прошлом году вместе с подругой отправились в паломническую поездку во Львов. Кажется, это мелочь, но для меня это много значит.
Теперь у женщины новая работа – она воспитатель в гимназии-колледже искусств имени И. Ахремчика, где учатся одаренные дети со всей республики.
– Я получаю огромное удовольствие от того, что делаю. Я люблю детей, у меня положительные эмоции каждый день. И что важно, там коллектив такой семейный, душевный, редко такие отношения между коллегами.
И еще одно, за что Наталья благодарна своей болезни, – друзья, которые сейчас ее окружают.
– Мы должны были, наверное, встретится со всеми этими девчонками, – улыбается она. – Я сразу в палате познакомилась с женщиной, с которой очень подружилась. Мы созваниваемся, встречаемся, очень поддерживаем друг друга. А потом была еще такая история. После первой химии я собралась съездить на несколько дней к маме в Лиду. И встретила в поезде одноклассницу, с которой раньше практически не общалась. А тут наши места – рядом, проговорили 3,5 часа. Теперь мы близкие друг другу люди.
Наталья говорит, что спустя четыре года после диагноза вернулась к обычной жизни. Но тут же делает оговорку: жизни, которая заиграла новыми красками. Болезнь – это испытание, но даже в этом случае нет худа без добра. Оно точно есть, главное – разглядеть его.
Евгения Березюк / Фото: Ольга Шукайло / СМИ
"Лодэ" о пациентке с онкологией: эта история — о попустительском отношении к своему здоровью
7 сентября суд решил, что «Лодэ» в качестве компенсации морального вреда должен выплатить 15 тысяч рублей своей пациентке Юлии, страдающей от онкологического заболевания. Медцентр намерен оспорить это решение. После окончания громкого процесса точку зрения «Лодэ» в письме для СМИ изложила юрист медцентра Валерия Санько.
В начале письма юрист заявляет, что медцентр воздерживался от комментариев во время судебных разбирательств «сугубо из этических соображений». «Ввиду того, что на разных ресурсах распространяется неполная и противоречивая информация, хотим внести ясность относительно сложившейся ситуации, поскольку СМИ освещают ее однобоко, только с позиции Юлии», — сказано в письме.
История Юлии в пересказе «Лодэ»
Девушка впервые обратилась в «Лодэ» 3 апреля 2013 года. У нее на руках уже было заключение УЗИ из медцентра «Медарт». На основании осмотра и этого заключения онколог-маммолог установил диагноз «мастопатия». Признаков, свидетельствующих о наличии злокачественного образования, не было, сообщает «Лодэ».
Комментарий Юлии
В «Медарте» мне установили диагноз «мастопатия» с подозрением на фиброаденому. Образование имело нечеткие контуры. Во время процесса судмедэксперты сказали, что одно это уже должно было насторожить врача в «Лодэ».
В «Медарте» мне рекомендовали через месяц прийти на контрольный осмотр и, при необходимости, сделать пункцию. Но я пошла в «Лодэ» к доктору Моисеенко — за вторым мнением.
Врач назначил Юлии профилактические препараты, контрольное УЗИ и контрольный осмотр через 6 месяцев, чтобы понаблюдать за состоянием пациентки в динамике. Однако, как заявляет юрист «Лодэ», девушка проигнорировала рекомендации и не приходила на прием больше года. При этом в декабре 2013 года она все-таки сделала контрольное УЗИ, которое снова показало признаки диффузной мастопатии.
«В ходе судебного разбирательства Юлия отметила, что уже в декабре 2013 года уплотнение в груди стало увеличиваться, а боли усиливаться. Однако ни результаты УЗИ, выполненного в декабре 2013 года, ни ухудшение состояния здоровья не насторожили Юлию и не подтолкнули ее все же выполнить рекомендации доктора и явиться на контрольный прием, срок которого на тот момент уже был пропущен», — обращает внимание Валерия Санько.
Комментарий Юлии
На контрольное УЗИ мне сказали прийти через 6 месяцев. В это время я следовала назначенному доктором лечению. УЗИ сделала через 8 месяцев. По заключению ультразвуковой диагностики имела место мастопатия. На недомогание в тот момент я не жаловалась. Болей в груди у меня в принципе не было, а боли в спине появились в июле 2014 года.
Юлия пришла на прием к онкологу 30 апреля 2014 года. На тот момент она уже была беременна (23 недели) и с лактирующей молочной железой. Это сильно затрудняло диагностику диффузного нелокализованного злокачественного процесса. Более того, из-за беременности и процессов лактации круг возможных и допустимых методов диагностики сводился к минимуму.
СМИ писали, что доктор не назначил Юлии маммографию, напоминает юрист «Лодэ». Однако этот метод диагностики по клиническим протоколам Минздрава назначается женщинам старше 40 лет и противопоказан при беременности.
Комментарий Юлии
Судмедэксперт во время процесса подтвердила, что по протоколам Минздрава маммография назначается женщинам от 40. Но если врач видит, что информации не хватает, он может назначить маммографию пациентке в любом возрасте.
Что касается противопоказаний при беременности, они действительно есть, но при защите живота специальным костюмом маммографию можно делать. Моисеенко сам порекомендовал мне выполнить ее 11 августа. Я прошла обследование на следующий же день в Республиканском клиническом медицинском центре Управделами президента.
«Следует также отметить, что выполненная 12 августа 2014 года маммография и последующее рентген-исследование в онкологическом диспансере также не установили диагноз „рак“. Он был поставлен Юлии только после выполнения трепанобиопсии», — пишет Валерия Санько.
Комментарий Юлии
Выполненная маммография зафиксировала большую вероятность злокачественного образования. 15 августа меня госпитализировали и за полдня, после пункции и обследования, поставили диагноз «рак». Опухоль на тот момент составляла около 10 см.
Юрист акцентирует внимание на том, как недолго Юлия у них наблюдалась — с 30 апреля 2014 года по 06 мая 2014 года. За эти 7 дней онколог-маммолог Валерий Моисеенко принимал ее 3 раза и проводил контрольные УЗИ.
Комментарий Юлии
Я наблюдалась в «Лодэ» с 3 апреля 2013 года по 11 августа 2014 года и посещала медцентр 6 раз. Все это время мне ставили диагнозы «мастопатия», «мастит», что отражено в консультативных заключениях. Надо отметить, что в моей амбулаторной карте в «Лодэ» записи о диагнозе отсутствуют. Это очень затруднило работу судмедэкспертов.
«При этом на приеме 2 мая доктор рекомендовал Юлии выполнить пункционную биопсию. Девушка пришла 6 мая 2014 года около 20.00. В такое время выполнить биопсию было невозможно в связи со строго регламентированным временем для доставки биопсийного материала в лабораторию. Доктор попросил Юлию прийти для проведения биопсии в любой другой день в первой половине дня (до 15.00), на что Юлия сообщила, что еще немного подумает и, как только решится, сразу явится. После этого визита Юлия вновь пропала и на протяжении длительного времени в „Лодэ“ не появлялась. Аналогичная ситуация была и в медицинском центре „Медарт“, где Юлии также была назначена пункционная биопсия, на выполнение которой она так и не явилась», — сообщает Валерия Санько.
Комментарий Юлии
В ответе учредителя «Лодэ», размещенном на ресурсе onliner.by, говорилось, что я отказалась от пункции. Во время процесса представители медцентра стали утверждать, что отказа не было, я якобы взяла время подумать. Выступая на суде, Моисеенко признал, что речи об онкологии не шло, а пункцию на 6 мая он назначил, чтобы исключить воспалительный мастит. Хотя после приема 2 мая в консультативном заключении стоит запись «мастопатия», а не «мастит».
Когда я пришла на процедуру в назначенное время (20.00), врач сказал, что ему некуда сдавать материал. Он еще раз обследовал меня и сообщил, что пункция на данный момент не нужна. Назначил мне полуспиртовые примочки, которые я впоследствии делала.
Напомним, в решении суда Советского района было сказано, что девушка отказалась от биопсии по рекомендации Моисеенко, который и назначил процедуру.
Через 3 месяца, 11 августа 2014 года, Юлия явилась на прием к доктору Моисеенко уже с совершенно иной клинической картиной, продолжает Валерия Санько. Доктор, осмотрев пациентку, направил ее для срочного дообследования в специализированный онкоцентр. Больше Юлия не приходила в «Лодэ».
Комментарий Юлии
11 августа доктор назначил мне маммографию, 12 августа я ее сделала, а 13 августа к нему поехал мой супруг, потому что я уже плохо ходила. Мужу Моисеенко сказал, что нужно обращаться к каким-то его ученикам, никакого направления не давал. Мы сами поехали в Минский городской онкологический диспансер, и там, увидев снимки маммографии, сказали, что нужна срочная госпитализация.
Почему медцентр не согласен с решением суда
В письме сказано, что комиссия Минздрава, которая провела служебную проверку по фактам, изложенным в статье «Я человек, у которого забрали будущее…» на сайте onliner.by, не нашла в действиях Моисеенко нарушений, которые могли бы отразиться на диагностике и лечении заболевания Юлии.
Комментарий Юлии
Комиссия Минздрава провела служебную проверку, но на суде выяснилось, что члены комиссии проверяли правильность действий Моисеенко на диагностику и лечение мастопатии. Для этого заболевания нет протоколов Минздрава, его можно лечить по усмотрению врача.
Следственный комитет, куда я обратилась с заявлением, назначил экспертизу. Судмедэксперты поставили вопрос не так, как комиссия Минздрава. Они проверяли, все ли врач сделал, чтобы исключить онкологию. На суде они сказали, что в апреле 2014 года, когда я беременной пришла на прием к Моисеенко, признаки онкологии уже были. Существует таблица признаков онкологических заболеваний, и на момент обращения у меня было три признака из четырех. Они зафиксированы в амбулаторной карте, и они должны были насторожить врача.
«Лодэ» считает некорректным говорить о врачебной ошибке. «К сожалению, суд вынес свой вердикт, до конца не разобравшись во всей этой сложнейшей ситуации», — сказано в письме. Медцентр считает решение районного суда «незаконным и необоснованным» и готовит кассационную жалобу в городской суд.
«И ведь дело не в сумме, постановленной судом к взысканию, — пишет юрист. — Эта история о попустительском отношении к своему здоровью, что, к сожалению, свойственно большей части нашего населения».
Комментарий Юлии
Я соблюдала все рекомендации Моисеенко. Судмедэксперты пришли к выводу, что, если бы он дообследовал меня при первом обращении в 2013 году (провел бы УЗИ, назначил маммографию и пункцию), то онкологию можно было выявить на ранней стадии.
Приемы у врача проходили на оптимистичной ноте. Он не высказывал никаких предположений относительно онкологии. 11 августа он назначил мне маммографию, 12 августа я ее сделала, а 15 августа муж отвез меня в Минский городской онкологический диспансер с результатами маммографии. Там за полдня мне сделали пункцию и установили диагноз «рак». 19 августа мне сделали кесарево сечение, и на свет появился мой сын. 28 августа началась химиотерапия.
Для меня диагноз «рак» 15 августа был как гром среди ясного неба. Я наблюдалась у врача на протяжении года, если учитывать все мои обращения. В первый раз пришла в апреле 2013-го, а маммографию он назначил только в августе 2014-го.
Судебный эксперт по делу Юлии против «Лодэ» тоже предъявила медцентру претензии
В письме Валерия Санько рассказывает любопытную историю. С 2012 по 2014 год в «Лодэ» обслуживалась женщина, которая в данный момент работает в Госкомитете судебных экспертиз и которая стала одним из трех экспертов по делу Юлии против «Лодэ». 6 сентября, выступив в суде, она отправилась на прием к директору медцентра и написала требование обслуживаться в «Лодэ» бесплатно (копия документа есть в редакции СМИ). Причина — женщина считает, что 2 года назад получала медицинскую помощь некачественно.
«Несмотря на то, что данный эксперт на протяжении двух лет обслуживалась в медцентре, следовательно, имела прямую или косвенную заинтересованность в исходе дела, в нарушение требований законодательства она не заявила самоотвод, а скрыла данный факт и приняла участие в экспертном исследовании, — возмущается юрист „Лодэ“. — Только вот как понимать требования эксперта, который выражает недовольство двухлетним обслуживанием в нашем медицинском центре и одновременно требует продолжить оказывать ей медицинские услуги специалистами нашего центра, только уже на безвозмездной основе?»
14 сентября медцентр направил в Госкомитет судебных экспертиз жалобу на действия сотрудницы ведомства (копия имеется в редакции СМИ).
