Ноу-хау в лечении острого лимфобластного лейкоза: 27 из 29 пациентов полностью излечились
Американские ученые разработали новый вид иммунотерапии рака, значительно превосходящий по эффективности все имеющиеся виды лечения. В ранних клинических испытаниях новой методики удалось достичь полного излечения пациентов, которые считались безнадежными. Предварительные результаты этих испытаний были представлены 14 февраля 2016 года на ежегодном слете Американской ассоциации содействия развитию науки (AAAS) в Вашингтоне.
Защиту человека от собственных злокачественно перерожденных клеток обеспечивают Т-лимфоциты. Однако в случае развития заболевания иммунный ответ недостаточно силен или продолжителен для устранения опухоли. Исследователи из Центра исследований рака имени Фреда Хатчинсона в Сиэтле нашли способ повысить противоопухолевую активность иммунных клеток.
Для участия в эксперименте они пригласили пациентов с лимфоцитарными опухолями крови (острым лимфобластным лейкозом, неходжкинской лимфомой и хроническим лимфобластным лейкозом), рецидивирующими или устойчивыми к высоким дозам химиотерапии. Из образцов крови больных выделили Т-лимфоциты и с помощью обезвреженного лентивируса встроили в их ДНК ген химерного антигенного рецептора (CAR). Этот рецептор содержит сигнальный домен белка CD28, необходимого для активации и выживания Т-лимфоцитов, поверхностный белок CD3-дзета, селективно связывающийся с рецептором опухолевых клеток CD19, и укороченную форму человеческого эпидермального фактора роста (EGFRt), обладающего иммуностимулирующим и противоопухолевым потенциалом.
Полученные клетки (аутологичные CD19CAR-4-1BB-CD3zeta-EGFRt-экспрессирующие Т-лимфоциты) внутривенно ввели пациентам. Поскольку лимфоциты способны делиться в организме, их назначали однократно с возможностью повторного введения через 21 день при недостаточном эффекте.
Через несколько недель у 27 из 29 пациентов с острым лимфобластным лейкозом анализ костного мозга показал полное отсутствие раковых клеток. 19 из 30 добровольцев с неходжкинской лимфомой полностью или частично излечились. У нескольких пациентов полностью рассосались опухоли килограммовой массы.
Основным осложнением терапии был синдром выброса цитокинов — резкое выделение большого количества иммуномедиаторов в результате быстрого разрушения опухолевых клеток, которое сопровождается лихорадкой, ознобом и снижением артериального давления. В основном он наблюдался у пациентов с наибольшей опухолевой массой при введении высокой дозы модифицированных лимфоцитов. Семи таким больным потребовалась помощь в условиях отделения интенсивной терапии. После коррекции дозы на следующих этапах исследования ни одному пациенту такая помощь не понадобилась.
Ученые продолжают совершенствовать протоколы терапии и ведут разработку нового поколения генноинженерных Т-лимфоцитов, которые, как ожидается, будут проще в получении и безопаснее в применении. Также лаборатория занимается адаптацией новой методики для лечения других злокачественных новообразований, в первую очередь, рака легких и груди.
«Сочетание синтетической биологии, генной терапии и клеточной биологии дает шанс на излечение пациентам с устойчивыми к терапии опухолями и представляет собой новый вид лечения, способный преобразить онкологию», — заявил один из авторов разработки Стэнли Ридделл (Stanley Riddell). Он добавил, что, несмотря на высокую эффективность, иммунотерапия рака не универсальна, и некоторым пациентам потребуются другие виды лечения.
Олег Лищук
"Родители платят 1500 евро в год". Как белоруска учится на врача в Австрии
О сложностях учебы в медицинском ходят легенды. А каково учиться на врача за границей? Мы пообщались с Александрой Касцовой, которая после окончания двух курсов белорусского вуза подала документы в Венский медицинский университет. Мы узнали, как стать доктором в Австрии, сколько может зарабатывать первокурсник и что такое венский стиль общения.
«Экзамен длился восемь часов»
— Я отучилась два года в Гомеле на лечебном факультете и решила попытать счастья в учебе за границей. Моя крестная уже больше 20 лет живет в Германии, поэтому изначально мы с родителями рассматривали вариант моего переезда туда. Но произошел счастливый случай: наша подруга переехала в Берлин и оставила свободной свою квартиру в Вене. Там я и поселилась. Мне очень повезло, ведь даже простое общежитие в Вене стоит от 300 до 600 евро, поэтому мои друзья здесь снимают небольшое жилье компаниями и делят комнаты между собой.
Прежде чем начать обучение в иностранном университете, девушке нужно было пройти экзамен, который длился целых 8 часов.
— Отбор студентов был очень суровый. Чтобы поступить, нужно было сдать химию, биологию, физику, математику, а также тест на определение умственных способностей, где проверяют внимание, память, абстрактное мышление. И все это нужно пройти за один день: я зашла в аудиторию в восемь утра, а вышла в четыре дня. Стоит это «удовольствие» 110 евро, причем гарантий того, что ты сдашь, естественно, никто не дает. Многие мои однокурсники проходили этот тест по два-три раза. Медуниверситеты Австрии выделяют примерно 1500 мест, из которых 70% должны занять австрийцы, 25% — граждане Евросоюза, 5% — другие иностранцы. На экзамены по всей стране регистрируется около 15 000 абитуриентов. Можете представить, какая там конкуренция!
Так как Саша уже училась в Беларуси в медицинском, некоторые предметы ей могли зачесть и в Вене, однако от заманчивой возможности студентка отказалась: хотела повторить дисциплины на немецком.
— К тому же здесь нет возможности перескакивать с курса на курс. Поэтому даже если бы мне зачли какие-то предметы, я бы все равно училась шесть лет, — объясняет девушка.
«Один студент обходится университету в 10 тысяч евро»
За обучение Александры ее родители платят 1500 евро в год. Девушка рассказывает, что, переехав в Вену, старалась как можно быстрее найти работу, чтобы обеспечивать себя.
— Я понимала, что родителям нелегко. Поэтому полгода активно рассылала резюме, ходила на собеседования, пыталась куда-то прорваться. Очень болезненно реагировала на каждый отказ. В итоге устроилась в частную клинику отоларингологии (клиника, которая специализируется на заболеваниях уха, горла и носа. — Прим. СМИ). Я занимаюсь документами и ассистирую врачам на легких процедурах и операциях. Зарплата — 8−10 евро в час. Сколько наработал — столько и получил. Это хорошее подспорье, ведь стипендий и льгот в нашем вузе не дают. Разве что можно подать заявку на помощь от какого-нибудь фонда.
Для того, чтобы получить образование за границей и не надеяться на льготы, можно заключить договор со страховой компанией. Так, например, в случае Александры для учебы в Венском медицинском университете нужно было бы иметь 9000 евро (на все шесть лет обучения). Если, к примеру, открыть вклад для ребенка в возрасте пяти лет и пополнять его на 57 евро каждый месяц, то к 18-летию у него уже будет нужная сумма.
Девушка рассказывает, что финансовая сторона ее обучения построена очень удобно.
— В нашем вузе ты заплатил за семестр, и этого достаточно. Никаких платных отработок, пересдач. Семинар или зачет без проблем можно пересдать три раза, экзамен — пять. И это при том, что один студент-медик обходится университету в десять тысяч евро в год, — говорит Александра. — В эту сумму входят лабораторные занятия, литература, самые разные муляжи. Например, искусственная кожа, чтобы учиться зашивать раны, резиновые и силиконовые копии рук, ног или туловища, манекены для практики сердечно-легочной реанимации. На этих муляжах мы отрабатываем стандартные схемы действий. Например, если это тренировка забора крови, то внутри есть модели сосудов, из которых нужно взять «кровь» (обычную подкрашенную воду).
«Если в Вене вам нахамили — вы даже этого не поймете»
Первое отличие от белорусского вуза, которое бросилось Александре в глаза, — это учебники.
— Все книги здесь актуальные, и их на всех хватает, потому что у университета заключен договор с немецкими издательствами. Помимо бумажных книг, они дают бесплатный лицензионный доступ студентам к онлайн-библиотеке, и это очень удобно. Еще одно важное отличие — большое количество практических занятий. В Беларуси все зависит от преподавателя: если тебе повезет и найдется человек, который будет готов показать, объяснить — чему-то научишься. Если нет — будешь наверстывать в больнице или поликлинике, когда станешь интерном. В Вене все не так: у нас на втором курсе есть обязательный экзамен, на котором студент должен продемонстрировать умение брать кровь, зашивать простые кожные раны, делать инъекции, накладывать повязки, — перечисляет девушка.
При этом Венский медицинский университет не обязывает студентов быть на учебе каждый день, посещать все лекции и семинары.
— Нам не нужно сидеть каждый день «от и до», в универе я бываю два-три дня в неделю. Если на занятии ты понял, что тебе срочно нужно куда-то уйти, абсолютно нормально встать и тихонько выйти. Раньше я была уверена, что австрийцы и немцы очень похожи друг на друга по менталитету, привычкам. Но на деле это не так: первые постоянно упрощают себе жизнь, они не любят бюрократию и совершенно нормально относятся к тому, что ты придешь на полчаса позже на работу или уйдешь чуть раньше. А еще австрийцы ну очень вежливые! Если в Вене вам нахамили — вы даже этого не поймете. Это особенный венский стиль общения.
Впереди у Александры еще три года учебы, но в своем будущем она уже уверена:
— Здесь нет такого мнения, как у нас: без вышки ты дурак. Можно получить специальность за три года и работать себе спокойно. Но образование дает определенные привилегии: высокая зарплата, хорошие условия труда. Врачей и юристов в Австрии очень ценят.
Кристина Шумай / Фото: Дмитрий Подольский
