Гомельчанка Кристина: Рак – это лучшее, что было в моей жизни
До болезни я жила своей жизнью, и тогда казалось, что она только начинается: новые возможности, новые перспективы, – Кристина с улыбкой вспоминает о совсем недавних событиях. Молодая, красивая, талантливая девушка окончила Гомельское государственное художественное училище, встретила свою любовь. Мир открывал новые возможности в личной и творческой жизни. Неожиданная, но очень желанная и романтичная свадьба. Поступление в Витебский университет им. Машерова на факультет художественной графики. Медовый месяц и свадебное путешествие на море... Все было здорово, и казалось, ничто не может омрачить этого счастья...
КАЗАЛОСЬ БЫ, ПРОСТО ПРОСТУДА…
– Прошла зимняя сессия и по приезду домой я просто простыла, как это бывает в поездках, – рассказывает девушка. – К доктору не обращалась. Весь апрель сильно кашляла, но к врачу так и не пошла. Теперь считаю, что малейший кашель надо проверять на флюроографе.
Поход в поликлинику постоянно откладывался. И только когда у девушки началась сильнейшая, как у старой бабушки, одышка, когда начала задыхаться по ночам, пропал сон и начались сильные боли под лопаткой, она все же решилась обратиться к медикам.
На снимке легких врачи обнаружили большое пятно. Тогда с подозрением на пневмонию ее госпитализировали. Но в больнице диагноз не подтвердился. Поставили другой – «большое количество скопленной жидкости в легких и сердце, то есть – обширный левосторонний плеврит и перекардит». Две недели девушку лечили с помощью гормональной терапии и капельниц.
– Жидкость ушла, но, как позже оказалось, ненадолго, – приводит факты из истории болезни Кристина. – Знаете, больше всего удивляет и поражает уровень компетентности врачей… Меня выписали со словами: «Мы не смогли обнаружить этиологию вашего заболевания». И это притом, что каждый день брали кучу анализов. Обычно плеврит и перекардит являются вторичными заболеваниями на фоне более опасного и серьезного.
КАКОВ ДИАГНОЗ?
На июньскую сессию девушка уже не попала. Купила билеты в Витебск. Но до отъезда решила сделать контрольное УЗИ сердца. Результаты выявили серьезные отклонения.
Кристину обследовали лучшие кардиологи города. И в кардиологическом диспансере, не желая огорчать прежде времени, осторожно предупредили, что, скорее всего, это либо онкология, либо сбой иммунной системы.
Бесконечные консультации, поездки в больницы, диспансеры… В туббольнице пульмонолог заверила, что с легкими все в порядке. И отправила обратно к кардиологам, предположив порок сердца. Оттуда – снова направление в туббольницу для прохождения компьютерной томографии.
Через несколько дней обследование выявило злокачественную опухоль.
– Первые чувства?.. Пустота, тишина, шок. А еще – какое-то необъяснимое, абсолютное спокойствие, – описывает свое состояние Кристина. – И только когда подъезжала к онкодиспансеру, позвонила лучшей подруге, чтобы попрощаться. Сказала ей, что была рада нашему знакомству, и всему тому, что у нас было, а в конце добавила, что серьезно больна и думаю, что это конец.
А вот в онкологии уже начался страх. Сильнейший страх! Врачи без особых эмоций, успокаивая, говорили, что все, возможно, не так и страшно.
Но для девушки это было самое страшное и ужасное время. Бесконечные анализы, мини-операции, компьютерная томография.
Именно в этот период она испытала страх и за свою молодую семью. Ведь они совсем недавно поженились: казалось, жить и жить. В смятенье эмоций Кристине хотелось расстаться, и в то же время она боялась, что бросят ее. Хотя никаких предпосылок к этому не было. Напротив, семья всегда была рядом и во всем поддерживала. Чуткий муж, прекрасные свекры, которые стали настоящими вторыми родителями...
Не все анализы проходили удачно. Одна из таких процедур едва не оборвала хрупкую нить жизни.
– В тот момент я не могла дышать и не хотела возвращаться, – признается Кристина. – Возможно, прозвучит как-то мистически, но мне казалось, что я тону, будто погружаюсь на дно озера, все глубже и глубже. И так хотелось чтобы скорее все закончилось... А потом вдруг подумала о муже… Начала водить пальцем по обручальному кольцу и думать: «мы же так молоды…» И еще в этот момент я вдруг услышала смех наших будущих дочек…
Только тогда я начала пытаться дышать, и постепенно все пришло в норму.
Снова мучительно долгий период диагностирования, бесконечные ожидания в очередях на химиотерапию. В августе 2012 года Кристина прошла срочное обследование в научном институте им. Александрова в Боровлянах. Здесь же сделали операции. Но ее состояние ухудшалось.
– Как только наконец поставили точный диагноз, меня перевели из торрокального отделения в отделение интенсивных методов противоопухолевого лечения, – Кристина листает в памяти страницы самых страшных дней в ее жизни. – Там я встретилась со своим лечащим врачом, который подробно описал схему лечения. Я была в ужасе...
ПРОТОКОЛ ЛЕЧЕНИЯ
Все лечение представлено в виде протоколов. Первый протокол составляет 64 дня непрерывной госпитализации, затем – «отдых» в 2 недели, следующий – протокол «М» – составляет 8 недель. И завершающий – такой же, как и первый.
Даже в теории лечение ожидалось очень тяжелым и долгим. На практике все оказалось еще сложнее. Эти моменты девушка помнит наизусть:
– Препараты химиотерапии – это, естественно, яды и сильные токсические вещества, которые убивают не только раковые, но и здоровые клетки. К счастью, здоровые впоследствии способны восстанавливаться. Но все равно было очень тяжело и страшно. Вдали от дома, от родных и близких, одна – наедине со своей болезнью и болью...
В первые полмесяца мне стало намного легче, но потом все пошло наоборот. Врач сразу предупредила об опасности лечения, но также отметила, что, несмотря на риск, оно того стоит.
Вводимые препараты могли вызвать осложнения в работе печени и поджелудочной железы, поэтому приходилось соблюдать жесткую диету. Но, несмотря на это, в конце курса печень все же дала сбой. Пришлось делать перерыв, чтобы восстановить ее. В течение курса постоянно возникали проблемы с анализами, делались переливания плазмы, крови и тромбоцитов…
– Постоянно чувствовала себя очень плохо. Иногда действительно, казалось, Бог покинул меня, и я блуждаю по всем семи кругам ада! Самым ужасным было время, когда от химиотерапии пропал сон на семь суток. Я просто начала сходить с ума. Чуть позже отказали ноги. Постоянно испытывала невыносимые боли, которые не снимали никакие обезболивающие. Врачи говорят, что это был период «ломки» от гормонов и осложнений. Казалось, эта боль длилась вечно.
ОЗАРЕНИЕ
Но потом в какой-то момент пришло озарение… Прошли мысли о плохом, негатив начал трансформироваться в новое мироощущение.
– Раньше я была депрессивным, мрачным и замкнутым человеком, – признается девушка. – Теперь у меня появилась сильнейшая тяга к жизни. Я пересмотрела все свои прежние взгляды, простила многих, кто причинял мне обиды. И теперь желаю всем осознать, что некоторые люди очень слабые, поэтому надо уметь их прощать. Понимаю, что мир вокруг остался прежним, но теперь я смотрю на него абсолютно новыми глазами. Не знаю, поймет ли кто-нибудь… Но рак – это лучшее, что было в моей жизни. Как бы парадоксально и дико это ни звучало. Очень помог просмотр документального фильма-проекта Катерины Гордеевой «Победить рак». Особенно впечатлило и вдохновило интервью Льва Бруни. Всем, кто окажется или оказался на моем месте, я желаю просто жить!.. Наслаждаться каждым днем. Рак – это не наказание, не приговор, он просто есть, он – судьба.
ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ ВСЕ!
Наша героиня научилась жить в постоянной борьбе. Более того, ее творческая натура находится в постоянном поиске. Кристина нашла способ отразить ужас происходящего через прекрасные образы. Ее снимки очень впечатляют. Они одновременно шокируют, манят, поражают, заставляют думать, сопереживать, пробуждают желание жить.
– Идеей о том, чтобы сделать фотосессию, я загорелась сразу после того, как пришлось побрить голову, – рассказывает она историю снимков, которые вы видите перед собой. – Хотя сама мысль приходила и раньше. Планировала фотографироваться после первой химиотерапии, и уже тогда подыскивала фотографа. В итоге выбрала Валеру Близнюка. Просмотрев его работы, поняла, что у нас много общего в видении образов. Он оказался очень чутким и тоже загорелся. Так родилась наша фотосессия. Это был сильный контакт, понимание. Сейчас мы с Валерой друзья. И я думаю, это не последний проект. У меня вообще много планов и желаний, которые, непременно осуществятся. Потому что человек может все! Теперь я это знаю точно.
…Сейчас девушка проходит последний на данном этапе курс химиотерапии. Позже ей предстоят облучение головного мозга и еще полтора года борьбы с болезнью. В середине весны Кристина собирается пройти реабилитацию загородом, наедине с природой. Чтобы восстановиться и набраться жизненных сил…
От имени всех нас и наших читателей хочется пожелать этой хрупкой, изящной и одновременно сильной, мужественной девушке скорейшего выздоровления и множества новых творческих идей, на воплощение которых нужна целая жизнь. И она у нее непременно будет. Потому что эта девушка сможет все!
Истории излечения от рака: 3 белоруски поняли, почему заболели и смогли вылечиться
Возможно, эти женщины никогда бы даже не встретились, если бы их не объединило одно обстоятельство. Диагноз – "рак". Это то, что меняет жизнь на 180 градусов. Сначала делает слабее. А потом дает мудрость, веру и силы бороться.
Валентина Гринько: "Я пошла в тренажерку – пять дней в неделю по 2,5 часа в день"
В прошлом году за четыре месяца Валентина накатала на велосипеде 1900 километров.
А вот еще цифры, тоже о ней – 25 облучений, 18 химий и 2 операции.
– Мне было тогда 37 лет. С подружкой за компанию пошла к врачу и сделала маммографию – и вот так обнаружили опухоль. Сразу сделали секторальную операцию – удалили часть груди. Потом я еще несколько месяцев ходила к врачу и жаловалась на жжение в одной точке. А он говорил: "Что вы переживаете, у вас там шов".
Но еще одна маммография подтвердила подозрения – снова опухоль.
– Я как раз купила билеты в отпуск. А мне так мягко преподнесли, говорят, вам нужно билеты сдать и готовиться к операции. Я беру направление к врачу, а там написано cancer, и понимаю, что это рак. Пришла домой – слезы катятся. Но потом взяла себя в руки – на следующий день пошла в книжный магазин и купила книги, как пройти химиотерапию и что это такое.
Валентина, шутя, называет себя ходячей однокомнатной квартирой и рассказывает, сколько стоят ампулы, за которые ей пришлось буквально сражаться.
– Около 2300 долларов за одну, а колоть нужно через каждый 21 день в течение года – посчитайте, сколько это. Их не хотели назначать, потому что они за госсчет идут, а это дорого. Я с Боровлянами воевала, потом писала жалобы на больницу. Я всем говорю: информация – это очень важно. Я ведь столько литературы прочитала, изучила протоколы лечения и знала, какие лекарства мне положены. Да, они дорогие. Но это же жизнь, и она моя.
Женщина несколько раз повторяет, что жалеть себя в таких ситуациях нельзя. Нужно бороться и верить.
– Я не люблю, когда меня жалеют, поэтому о моем диагнозе знали только муж, сын, пара подруг и двоюродные сестры. Я работаю продавцом на рынке в Ждановичах и коллегам тоже не говорила. Все эти оханья-аханья только мешают лечению. А я с самого начала настраивалась на позитив и думала о том, что болезнь – это точно не мое, не обо мне, я просто нахожусь в этом теле.
Она улыбается, когда вспоминает то время, когда ходила в платке, как и многие онкобольные после химиотерапии.
– Я была лысая и повязала платок. У меня все спрашивали, и одним я говорила, что собираюсь принять мусульманство, другим – что мне так нравится, вот такой мой очередной заскок. Еще кому-то – что раньше ездила на велосипеде в бейсболке, а теперь вот на платок перешла. А что такого?
Во время химиотерапии у Валентины начались проблемы с сердцем. Ей прописали "бабушкины" лекарства и рекомендовали не перетруждаться.
– А я вычитала, что в моем состоянии полезно заниматься спортом! Не так, чтобы изматывать себя, но чтобы поддерживать тело в тонусе. И я пошла в тренажерку – ходила пять дней в неделю по 2,5 часа в день. А врачам даже говорить боялась, что езжу на велосипеде – на дачу обычно по 30-40 километров. И что бы вы думали – ушла с этих таблеток, сердце нормализовалось.
Три года назад Валентина закончила лечение. Она победила – болезнь ушла.
И Валентина говорит, что, пройдя все испытания, теперь знает, какие внутренние силы есть у человека. А еще поняла, насколько в беде познаются люди. И как важно быть ближе к тем, кому мы дороги, и вовремя попрощаться с теми, кто не несет в нашу жизнь никакого позитива.
– А еще я стала больше любить себя, – смеется она. – Всегда любила, а стала еще больше.
Ирина Харитончик: "Могу с Богом поспорить: что за знаки ты шлешь?"
В руках у Ирины Харитончик цветы – ей подарили их только что на фотовыставке о женщинах, живущих с онкодиагнозом. Она улыбается и смотрит на меня спокойными зелеными глазами.
– Знаете, я прошла хоспис. Боль нельзя было остановить, и лекарства не помогали. Там люди уходят постоянно, но для меня двери хосписа были открыты для жизни. Мой терапевт сразу сказала: "Я тетка вредная и от тебя не отцеплюсь", – и я поняла, что мы подружимся. Они купировали боль, а потом она снизилась. Сейчас звонят мне периодически и спрашивают: "Ты помнишь, что боль нельзя терпеть? Ты ее не терпишь?". Там очень хорошие люди работают.
В декабре 2012 года у Ирины, педагога-психолога Военной академии, обнаружили рак груди. У нее оказался тот самый сломанный ген, получивший известность благодаря Анджелине Джоли. Ирина говорит, что когда услышала диагноз, не испугалась и не удивилась, а даже почувствовала облегчение. Потому что определенность, какая бы она ни была, лучше, чем неведение.
– Я восемь месяцев до этого ходила по врачам. Жаловалась на усталость и дискомфорт в груди. В конце концов, нащупала у себя какое-то образование и пошла в поликлинику, потом к хирургу, гинекологу, онкологам. Мне говорили, не волнуйтесь, это киста, мастопатия.
На тот момент Ирине было 35 лет, и они с мужем планировали третьего ребенка. Врачи обнадеживали: причин откладывать беременность нет.
– Я лечилась, но мне стало еще хуже: были боли, я не могла даже поднять руку, – вспоминает она. – Меня отправили на УЗИ. Я очень хорошо помню тот момент, как врач посмотрел и сказал: "Боже, ну как можно было так затянуть! Беги быстрее, успеешь еще до 31 декабря сделать анализы". Но я уже и так все знала, я слышала свой организм.
Курсы химиотерапии, лучевые операции, радикальная мастэктомия – все это Ирина пережила.
– В итоге у меня разрушился позвоночник, и я не могла ходить. Лежала, но тут мой песик решил умереть, раньше меня занять это место – его укусил клещ. Собаку тошнило, поэтому везти на транспорте его было невозможно. Ну что делать, я встала с кровати, надела корсет, и мы с ним, две горемыки, четыре остановки топали туда и обратно. Он лежит – я сижу. Он встанет – мы идем. Вот так, с горючими слезами. И после этого я стала ходить, хоть и говорили, не дергайся, а вдруг коснется костного мозга, вдруг дальше просядут позвонки. Конечно, это пугает. Но я надела корсет и пошла на работу. Не ради денег, а чтобы чем-то заниматься, не лежать.
Женщина говорит, что ее позитивный склад ума – ее внутренний ресурс, который дает силы бороться с болезнью. Но самое важное – это поддержка родных.
– Я знаю много историй, когда жизнь в семьях разграничивается до и после того, как они узнали о диагнозе. У нас так не было. Я вообще не почувствовала, что что-то во мне стало неполноценным. И если когда-то и были такие мысли, муж мог стукнуть кулаком по столу и сказать: "Что ты такое вообще придумываешь?". Конечно, разные бывают ситуации, ведь мы все время вместе и оба варимся в этом, где-то эмоционально можем истощиться. Но мы знаем, что мы вместе, это такой стержень непоколебимый.
За что человеку дается болезнь? Почему одному, а не другому? Ирина задавала эти вопросы себе не раз.
– Я всегда жила так, как надо. Не ем вредное, люблю кашки и правильное питание, для меня главное - семья и взаимоотношения. Тогда за что все это мне? Я спрашивала себя: почему жизнь не расставляет акценты на твоих добродетелях? Иногда я плачу, ругаюсь, злюсь чаще, чем раньше. Могу с Богом поспорить, что ты за "письма счастья" мне шлешь, я же ничего не понимаю, зачем эти символы?
Но в конечном итоге для себя Ирина ответила на свой же вопрос: она поняла, почему заболела.
– Да, мне кажется, я знаю, откуда это все. Был в моей жизни такой период, когда я долго и много отказывалась от себя истинной. Когда внутри прячешь очень сильное недовольство. Ты отдаешь себя детям, мужу, говоришь себе, что надо работать, строиться, что-то делать для нас всех. Но есть какая-то часть тебя, только твоя, от которой ты отказываешься. Сейчас я поняла, что надо уметь говорить нет, иногда отказать интересам даже самым близким. Это не эгоизм, а сохранение внутри такого личного-личного. Это важно.
Наталья Цыбулько: "Сначала ты думаешь: собственный организм тебя предал, а потом берешь себя в руки"
Наталья Цыбулько говорит, что болезнь пришла к ней совершенно не вовремя. А потом задает вопрос, на который нет ответа: есть ли для этого правильное время?
– Я только устроилась на новую работу. Вообще было не до болезни, хотелось как-то привыкнуть, а тут такое, – рассказывает Наталья и называет дату – 16 августа 2011 года. В этот день ей сделали операцию, а месяцем раньше поставили диагноз – "рак груди".
– Сначала ты думаешь: собственный организм тебя предал – это очень тяжелый удар. Но потом берешь себя в руки, мобилизуешь все силы и начинаешь бороться.
Почему человек заболевает раком? Наталья говорит, что, возможно, это плата за наши поступки.
– У меня были сложные отношения со свекровью. А потом она умерла. Я иногда думаю о том, что многое сейчас бы сделала не так или не сделала вообще. Может, этот диагноз – это плата? Моя болезнь дала мне мудрости, сейчас я чувствую, что изменилась во многом.
Женщина говорит, что у многих онкопациентов "расцарапана душа". Поэтому происходит переоценка ценностей. И важно, что большинство осознают одну простую истину: нужно жить здесь и сейчас.
Наталья, например, наконец, впервые побывала в музыкальном театре. А потом вместе с другими онкопациентами сама стала играть в форум-театре.
– А еще я дальше Беларуси никуда не ездила раньше. Но в прошлом году вместе с подругой отправились в паломническую поездку во Львов. Кажется, это мелочь, но для меня это много значит.
Теперь у женщины новая работа – она воспитатель в гимназии-колледже искусств имени И. Ахремчика, где учатся одаренные дети со всей республики.
– Я получаю огромное удовольствие от того, что делаю. Я люблю детей, у меня положительные эмоции каждый день. И что важно, там коллектив такой семейный, душевный, редко такие отношения между коллегами.
И еще одно, за что Наталья благодарна своей болезни, – друзья, которые сейчас ее окружают.
– Мы должны были, наверное, встретится со всеми этими девчонками, – улыбается она. – Я сразу в палате познакомилась с женщиной, с которой очень подружилась. Мы созваниваемся, встречаемся, очень поддерживаем друг друга. А потом была еще такая история. После первой химии я собралась съездить на несколько дней к маме в Лиду. И встретила в поезде одноклассницу, с которой раньше практически не общалась. А тут наши места – рядом, проговорили 3,5 часа. Теперь мы близкие друг другу люди.
Наталья говорит, что спустя четыре года после диагноза вернулась к обычной жизни. Но тут же делает оговорку: жизни, которая заиграла новыми красками. Болезнь – это испытание, но даже в этом случае нет худа без добра. Оно точно есть, главное – разглядеть его.
Евгения Березюк / Фото: Ольга Шукайло / СМИ
