Ирине Френкель из Сморгони было 28 лет, когда ей поставили диагноз «рак шейки матки»
О болезни мужу она не рассказывала. Открылась только после развода. Сегодня она признает годы тишины своей ошибкой и смотрит на мир с позитивом. Настолько, насколько ей позволяет характер.
В 1987 году на заводе, где я работала, был медосмотр. У меня обнаружили кисту яичника и посоветовали сделать операцию в Боровлянах. Во время обследования там помимо кисты нашли рак шейки матки.
Тогда у меня была истерика. Заведующий отделением говорил: "Что сделаешь? Нужно удалять. Только ты никому, кроме мамы, не рассказывай. Особенно мужу". Мы поженились несколько лет назад, у нас был сын, и реакция мужа была бы непредсказуемой. Сегодня я считаю, что мужу стоило сказать правду. Все равно отношения из-за болезни стали портиться, потому что я стала другой. Интимная жизнь превратилась в проблему, у мужа появились домыслы.
Мне сделали облучение и операцию Вертгейма (полное удаление матки. – СМИ). Через два с половиной месяца я вернулась в Сморгонь и еще шесть месяцев была на больничном. Мне дали 3-ю группу инвалидности, появилась возможность работать полдня. Хотя группу давать не хотели, говорили, что молодая, а это все статистика.
На работе никому о своей болезни я не рассказывала. Помню, как случился приступ почечной колики. Меня увезли в больницу. Скорая помощь стала сигналом для коллег, что это конец. Потом узнала, что все меня уже хоронили…
Два первых года после операции периодически ездила на проверки в Боровляны. Раньше считалось, если онкопациент два года прожил, то будет жить. Сейчас дают пять лет.
Через десять лет рак почек обнаружили у сына. Ему тоже сделали операцию. Тем временем отношения с мужем дошли до развода. Когда мы расставались с мужем, у нас был последний разговор. Тогда я и рассказала о раке шейки матки.
После операций у нас с сыном был определенный рацион питания. Ели овсяную кашу, мед, сухофрукты, тыкву, зелень, пили свежевыжатые овощные соки, козье молоко, компоты. До сих пор я не ем жареного, сливочного масла, копченостей, сосисок…
В то время держаться психологически помогал возраст. У меня был пик активности, я играла в местном Театре лицедеев, который гремел на всю Сморгонь.
Мне привезли кассету о враче Галине Шаталовой с системой лечения позитивной энергетикой. Она считала, что рак - состояние организма, когда он вышел за пределы саморегуляции. Я поверила в ее версию.
Мы с сыном делали зарядку по системе Ниши, употребляли энергетические продукты (свежевыжатые соки, мед, козье молоко), гуляли по лесу. Несмотря на все это, я до сих пор все равно не чувствую себя полноценной женщиной… Много проблем, о которых даже не могу сказать.
Сказать открыто, что перенесла операцию, я смогла только восемь лет назад. Когда в "Белорусской ассоциации молодых христианских женщин" мы занялись профилактикой рака молочной железы. Тогда я попала на конференцию в Стокгольм и познакомилась с онкопациентками, которые мужественно переносят болезнь и помогают другим. Меня вдохновил их пример.
После операции я активно занялась общественной деятельностью, стала проводить семинары по профилактике рака молочной железы.
В Европе работают не только с онкопациентками, но и с их мужьями, потому что у них тоже травма. Если бы у нас такое было, то многое бы изменилось. Там врач разговаривает с партнерами и рассказывает, что их ждет. При этом химиотерапию можно проходить дома, а не в больнице. Из больницы я вышла больным человеком, насмотревшись, как людей после химиотерапии тошнит, как все плачут и начинают меня хоронить…
У нас система направлена на лечение пациента, но не на профилактику и реабилитацию. Когда нужно делать операцию – делаем операцию, а "до" этого и "после" – не волнует.
25% больных раком в Беларуси умирают в течение первого года с момента постановки диагноза из-за запущенности патологии
Частота случаев новообразований в Беларуси, как и во всем мире, возрастает. Почему это происходит, ученые пока не могут точно объяснить, склоняясь к мысли о влиянии целого ряда факторов.
В нашей стране за последние 10 лет онкозаболеваемость выросла на 35%.
250 тыс. человек состоят на учете в онкологических учреждениях.
Особенно стремительно растут показатели рака предстательной железы, кожи, почек.
Смертность от онкологии в общей структуре составляет 14%.
25% больных раком, то есть каждый четвертый, умирают в течение первого года с момента постановки диагноза из-за запущенности патологии.
Специалисты отмечают: если при ранних стадиях рака выживаемость в течение 5 лет достигает 95%, то при второй стадии – уже до 70%, при третьей – до 50–40%, при четвертой – 10–15%.
– Актуальнейшей задачей сегодня становится ранняя диагностика злокачественных новообразований, – говорит главный научный сотрудник отдела организации противораковой борьбы ГУ «Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологи им. Н.Н. Александрова» профессор Алексей Океанов. – ВОЗ считает: программы ранней диагностики (скрининга) следует проводить в отношении тех локализаций опухоли, которые можно выявить на ранних стадиях простыми, не очень финансово затратными методами, пролечить и достигнуть эффекта.
К числу таких онкозаболеваний относятся прежде всего рак шейки матки, рак молочной железы, рак прямой кишки, рак предстательной железы у мужчин.
Скрининги по ним – в числе приоритетных.
В отношении остальных онкопатологий подходы и диагностические тесты зачастую еще разрабатываются.
– Рак молочной железы занимает первое место в структуре онкозаболеваний у женщин, – отмечает заведующая отделом онкомаммологии с онкогинекологической группой ГУ «Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологи им. Н.Н. Александрова» Евгения Шаповал. – Поэтому скрининг при этом заболевании очень нужен.
Маммография (а именно такой метод скрининга используется при раке молочной железы) среди женщин старше 50 лет, согласно мировым данным, позволяет сократить смертность на 30%.
Эффект маммографии в том, что она позволяет выявить доброкачественные образования, а также рак нулевой стадии, которые требуют минимального лечения. Пилотный проект по скринингу рака молочной железы уже проводится в Советском районе Минска среди женщин 50–69 лет. После анализа его результатов этот опыт планируется постепенно распространить в масштабах всех страны.
Рак уже давно перестал быть приговором. Появилось много новых методов лечения онкопатологий, постоянно развиваются методы хирургического вмешательства, созданы новые химические препараты, далеко вперед шагнула химиотерапия и т.д.
Однако эффективность лечения рака напрямую зависит от того, на какой стадии он выявлен.
А это – забота уже не только врачей, но и самих граждан.
