СДВГ. Cиндром дефицита внимания и гиперактивности. Лечение в Минске

Я долго пыталась доказать всем, а в первую очередь себе, что мой ребенок ничем не отличается от других. Просто он очень подвижный, чересчур рассеянный и слишком эмоциональный. Когда Тимуру исполнилось пять лет, нам с ним удалось пустить пыль в глаза ежегодной комиссии районного центра коррекционно-развивающего обучения и реабилитации (ЦКРОиР). Мой ребенок собрался и выглядел в глазах специалистов так хорошо, что получил направление в общую группу детского сада.
Больше никогда и нигде я не скажу о том, что гиперактивные дети с нарушением внимания (медики называют их детьми с СДВГ— синдром дефицита внимания и гиперактивности, а обычные взрослые — электровениками и энерджайзерами) ничем не отличаются от сверстников. На третий или четвертый день на моем мобильнике высветился номер нашей воспитательницы. У нее была истерика.

— Заберите его, сделайте ему успокоительный укол, — кричала она, — иначе мне тоже понадобится помощь психиатра!

Тихий час в садике подходил к концу. Ни один ребенок в группе не спал: мой гиперактивный сын прыгал по кроватям и кричал. Видя, что взрослый человек утратил способность контролировать свои эмоции, он окончательно сорвался с тормозов.

Я уже искала няню и деньги на оплату ее беспокойного труда, но судьба послала спасение в лице администрации садика. Вероятно, сочувствие к моим проблемам и желание сохранить педагогический коллектив продиктовали такой выход: сын числился в общей группе садика, а посещал логопедическую. Там в два раза меньше детей, поэтому с ним справлялись. Думаю, что когда Тимур наконец пошел в первый класс, воспитатели вздохнули с облегчением. А в нашей с сыном жизни начался новый, ответственный этап. Дети с СДВГ отличаются неустойчивым вниманием, импульсивностью, расторможенностью. Они часто демонстрируют протестное поведение и испытывают затруднения в контактах со сверстниками. Принять и понять такого ученика сможет далеко не каждый учитель. Хотя нам с учительницей повезло.
Когда Тимур уже сидел на своих первых уроках, наш Первомайский ЦКРОиР Минска провел работу по выявлению дошколят и младших школьников с СДВГ в своем административном районе.

— После анализа базы побывавших у нас детей выявлено 80 ребятишек дошкольного и 135 младшего школьного возраста, имеющих признаки гиперактивности и дефицита внимания, — сказала директор ЦКРОиР Наталья Марковка. —  Все они испытывают трудности в обучении, общении со сверстниками, педагогами и родителями и своим поведением в той или иной степени дезорганизуют учебную деятельность.
По мнению Натальи Марковки, в учреждениях образования и здравоохранения необходимо создать систему психолого-педагогического сопровождения детей с СДВГ. Двести пятнадцать гиперактивных детей в одном административном районе — это в масштабах страны тысячи беспокойных дошколят и нарушающих размеренный уклад школьной жизни учеников. Как им помочь найти свое место в обществе?

Медики прописывают любовь и контроль

Доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии Белорусского государственного медицинского университета Татьяна Емельянцева прекрасно знает проблемы детей с СДВГ: ее гиперактивному сыну уже шесть лет.

Он ходит в садик и так же, как в свое время мой Тимур, страдает от своей непохожести на большинство детей.

По ее словам, сегодня 3—5 процентов детей нуждаются в помощи специалистов в связи с СДВГ, и их число растет. Проведенное специалистами БГМУ исследование 302 гиперактивных детей различного возраста подтвердило, что причину детских особенностей стоит искать в семейном анамнезе и особенностях протекания беременности. Когда два этих фактора накладываются, получается гремучая смесь, с которой не могут справиться педагоги. Садики вешают “энерджайзерам” ярлык “неуправляемый”, школы переводят их на надомное обучение.

— Наше исследование показало, что 40 процентов таких детей имеют симптомы депрессии, 20—30 процентов — невротические тики, энурез, энкопрез, — объяснила Татьяна Емельянцева. — 17 процентов детей высказывают суицидальные мысли, вызванные негативным или несправедливым отношением к ним родителей и учителей. Дети с СДВГ думают, что их никто не любит.

Надомное обучение помогает улучшить отметки, но препятствует адаптации ребенка в обществе. Поэтому медики против решения проблемы по принципу “ребенка не видно — значит, проблемы нет”.

— Разработанные нами рекомендации для педагогов и врачей находятся на утверждении в Министерстве здравоохранения, — говорит Татьяна Емельянцева. — А в детском психоневрологическом диспансере Минска не первый год ведется образовательная работа с родителями детей с СДВГ. Мы помогаем взрослым выработать адекватное восприятие своего ребенка, научиться принимать его таким, каков он есть. Три фактора являются ключевыми: любовь, терпение и контроль.

Учителя возьмут уроки терпения

Педагогические вузы должны готовить учителей и психологов к работе с гиперактивными детьми, считает заведующая кафедрой основ специальной педагогики и психологии БГПУ имени М. Танка Вероника Радыгина.

До недавнего времени в БГПУ не было не только соответствующих специальностей, но даже дисциплин. Даже получившие университетское образование психологи вынуждены были работать с детьми с СДВГ методом проб и ошибок. Сегодняшние студенты эти знания получают.

— Мы только в начале пути: изучили наработки Чехословакии, Нидерландов, Германии, — рассказывает Вероника Радыгина. —  Западный опыт свидетельствует, что в классе, где учатся 1—2 гиперактивных ребенка, не должно быть больше 12 человек. Это принципиально: большие коллективы для них утомительны. Им создается спокойная, уравновешенная обстановка, в которой нет места кричащим и пестрым тонам. Таким детям разрешается сидеть по одному (обычно они хотят этого сами), желательно в центре класса перед учителем: как только нетерпеливому ученику понадобится задать вопрос, он сможет это сделать, не отвлекая других.
Те белорусские учителя, которые умудрились найти общий язык со своими гиперактивными подопечными, многое постигли интуитивно. Гиперактивный ребенок не может высидеть 45 минут? Значит, его надо почаще просить принести мел, стереть с доски, раздать тетради или раз-двинуть шторы, а в урок ввести микропаузы и физкультминутки для всех детей. У детей с СДВГ высокий уровень тревожности из-за сниженной способности прогнозировать ситуацию? Значит, занятия надо дополнить релаксационными упражнениями, а расписание должно, по возможности, оставаться неизменным. Если же изменения неизбежны, особенных детей надо несколько раз предупредить об этом заранее.

— У гиперактивных детей снижена мотивация, заставить такого ученика заниматься неинтересным для него делом практически невозможно, — предупреждает Вероника Радыгина. — Спасательным кругом может стать проблемное обучение: если дети видят смысл своей деятельности, они работают. Задания должны быть порционными, просьба взрослого “сделать это, это, а потом еще вот это” обречена на невыполнение.

Детям с СДВГ даже больше, чем их обычным сверстникам, необходима ситуация успеха. Для них характерно быть продвинутыми в какой-то одной, интересной для них области, поэтому задача педагога — найти эти сильные стороны личности и опереться на них. Особое внимание родителей и учителей должно быть направлено на организацию двигательной активности таких детей. Физические нагрузки заметно улучшают их состояние, поэтому детям с СДВГ надо плавать и бегать, гулять и играть в футбол или хоккей. Правда, на первых порах желательно избегать соревновательности: гиперактивным игрокам трудно выдержать эмоциональную нагрузку состязаний.
— Психолого-педагогическое сопровождение семьи продолжается до конца школы, — подчеркивает Вероника Радыгина.

Что-то в них есть!

Синдромом дефицита внимания и гиперактивности страдали многие известные люди: Александр Македонский и Уолт Дисней, Леонардо да Винчи и Людвиг ван Бетховен, Альберт Эйнштейн и Лев Толстой, Вольфганг Амадей Моцарт и Генри Форд.
Один из посвященных детям с СДВГ интернет-сайтов дает родителям несколько практических рекомендаций. Среди них  есть и такая: “Всегда будьте бдительны в ожидании моментов “озарения”. Эти дети более одаренные и талантливые, чем зачастую кажутся.