В детском психоневрологическом диспансере Минска не первый год ведется образовательная работа с родителями детей с СДВГ
Я долго пыталась доказать всем, а в первую очередь себе, что мой ребенок ничем не отличается от других. Просто он очень подвижный, чересчур рассеянный и слишком эмоциональный. Когда Тимуру исполнилось пять лет, нам с ним удалось пустить пыль в глаза ежегодной комиссии районного центра коррекционно-развивающего обучения и реабилитации (ЦКРОиР). Мой ребенок собрался и выглядел в глазах специалистов так хорошо, что получил направление в общую группу детского сада.
Больше никогда и нигде я не скажу о том, что гиперактивные дети с нарушением внимания (медики называют их детьми с СДВГ— синдром дефицита внимания и гиперактивности, а обычные взрослые — электровениками и энерджайзерами) ничем не отличаются от сверстников. На третий или четвертый день на моем мобильнике высветился номер нашей воспитательницы. У нее была истерика.
— Заберите его, сделайте ему успокоительный укол, — кричала она, — иначе мне тоже понадобится помощь психиатра!
Тихий час в садике подходил к концу. Ни один ребенок в группе не спал: мой гиперактивный сын прыгал по кроватям и кричал. Видя, что взрослый человек утратил способность контролировать свои эмоции, он окончательно сорвался с тормозов.
Я уже искала няню и деньги на оплату ее беспокойного труда, но судьба послала спасение в лице администрации садика. Вероятно, сочувствие к моим проблемам и желание сохранить педагогический коллектив продиктовали такой выход: сын числился в общей группе садика, а посещал логопедическую. Там в два раза меньше детей, поэтому с ним справлялись. Думаю, что когда Тимур наконец пошел в первый класс, воспитатели вздохнули с облегчением. А в нашей с сыном жизни начался новый, ответственный этап. Дети с СДВГ отличаются неустойчивым вниманием, импульсивностью, расторможенностью. Они часто демонстрируют протестное поведение и испытывают затруднения в контактах со сверстниками. Принять и понять такого ученика сможет далеко не каждый учитель. Хотя нам с учительницей повезло.
Когда Тимур уже сидел на своих первых уроках, наш Первомайский ЦКРОиР Минска провел работу по выявлению дошколят и младших школьников с СДВГ в своем административном районе.
— После анализа базы побывавших у нас детей выявлено 80 ребятишек дошкольного и 135 младшего школьного возраста, имеющих признаки гиперактивности и дефицита внимания, — сказала директор ЦКРОиР Наталья Марковка. — Все они испытывают трудности в обучении, общении со сверстниками, педагогами и родителями и своим поведением в той или иной степени дезорганизуют учебную деятельность.
По мнению Натальи Марковки, в учреждениях образования и здравоохранения необходимо создать систему психолого-педагогического сопровождения детей с СДВГ. Двести пятнадцать гиперактивных детей в одном административном районе — это в масштабах страны тысячи беспокойных дошколят и нарушающих размеренный уклад школьной жизни учеников. Как им помочь найти свое место в обществе?
Медики прописывают любовь и контроль
Доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии Белорусского государственного медицинского университета Татьяна Емельянцева прекрасно знает проблемы детей с СДВГ: ее гиперактивному сыну уже шесть лет.
Он ходит в садик и так же, как в свое время мой Тимур, страдает от своей непохожести на большинство детей.
По ее словам, сегодня 3—5 процентов детей нуждаются в помощи специалистов в связи с СДВГ, и их число растет. Проведенное специалистами БГМУ исследование 302 гиперактивных детей различного возраста подтвердило, что причину детских особенностей стоит искать в семейном анамнезе и особенностях протекания беременности. Когда два этих фактора накладываются, получается гремучая смесь, с которой не могут справиться педагоги. Садики вешают “энерджайзерам” ярлык “неуправляемый”, школы переводят их на надомное обучение.
— Наше исследование показало, что 40 процентов таких детей имеют симптомы депрессии, 20—30 процентов — невротические тики, энурез, энкопрез, — объяснила Татьяна Емельянцева. — 17 процентов детей высказывают суицидальные мысли, вызванные негативным или несправедливым отношением к ним родителей и учителей. Дети с СДВГ думают, что их никто не любит.
Надомное обучение помогает улучшить отметки, но препятствует адаптации ребенка в обществе. Поэтому медики против решения проблемы по принципу “ребенка не видно — значит, проблемы нет”.
— Разработанные нами рекомендации для педагогов и врачей находятся на утверждении в Министерстве здравоохранения, — говорит Татьяна Емельянцева. — А в детском психоневрологическом диспансере Минска не первый год ведется образовательная работа с родителями детей с СДВГ. Мы помогаем взрослым выработать адекватное восприятие своего ребенка, научиться принимать его таким, каков он есть. Три фактора являются ключевыми: любовь, терпение и контроль.
Учителя возьмут уроки терпения
Педагогические вузы должны готовить учителей и психологов к работе с гиперактивными детьми, считает заведующая кафедрой основ специальной педагогики и психологии БГПУ имени М. Танка Вероника Радыгина.
До недавнего времени в БГПУ не было не только соответствующих специальностей, но даже дисциплин. Даже получившие университетское образование психологи вынуждены были работать с детьми с СДВГ методом проб и ошибок. Сегодняшние студенты эти знания получают.
— Мы только в начале пути: изучили наработки Чехословакии, Нидерландов, Германии, — рассказывает Вероника Радыгина. — Западный опыт свидетельствует, что в классе, где учатся 1—2 гиперактивных ребенка, не должно быть больше 12 человек. Это принципиально: большие коллективы для них утомительны. Им создается спокойная, уравновешенная обстановка, в которой нет места кричащим и пестрым тонам. Таким детям разрешается сидеть по одному (обычно они хотят этого сами), желательно в центре класса перед учителем: как только нетерпеливому ученику понадобится задать вопрос, он сможет это сделать, не отвлекая других.
Те белорусские учителя, которые умудрились найти общий язык со своими гиперактивными подопечными, многое постигли интуитивно. Гиперактивный ребенок не может высидеть 45 минут? Значит, его надо почаще просить принести мел, стереть с доски, раздать тетради или раз-двинуть шторы, а в урок ввести микропаузы и физкультминутки для всех детей. У детей с СДВГ высокий уровень тревожности из-за сниженной способности прогнозировать ситуацию? Значит, занятия надо дополнить релаксационными упражнениями, а расписание должно, по возможности, оставаться неизменным. Если же изменения неизбежны, особенных детей надо несколько раз предупредить об этом заранее.
— У гиперактивных детей снижена мотивация, заставить такого ученика заниматься неинтересным для него делом практически невозможно, — предупреждает Вероника Радыгина. — Спасательным кругом может стать проблемное обучение: если дети видят смысл своей деятельности, они работают. Задания должны быть порционными, просьба взрослого “сделать это, это, а потом еще вот это” обречена на невыполнение.
Детям с СДВГ даже больше, чем их обычным сверстникам, необходима ситуация успеха. Для них характерно быть продвинутыми в какой-то одной, интересной для них области, поэтому задача педагога — найти эти сильные стороны личности и опереться на них. Особое внимание родителей и учителей должно быть направлено на организацию двигательной активности таких детей. Физические нагрузки заметно улучшают их состояние, поэтому детям с СДВГ надо плавать и бегать, гулять и играть в футбол или хоккей. Правда, на первых порах желательно избегать соревновательности: гиперактивным игрокам трудно выдержать эмоциональную нагрузку состязаний.
— Психолого-педагогическое сопровождение семьи продолжается до конца школы, — подчеркивает Вероника Радыгина.
Что-то в них есть!
Синдромом дефицита внимания и гиперактивности страдали многие известные люди: Александр Македонский и Уолт Дисней, Леонардо да Винчи и Людвиг ван Бетховен, Альберт Эйнштейн и Лев Толстой, Вольфганг Амадей Моцарт и Генри Форд.
Один из посвященных детям с СДВГ интернет-сайтов дает родителям несколько практических рекомендаций. Среди них есть и такая: “Всегда будьте бдительны в ожидании моментов “озарения”. Эти дети более одаренные и талантливые, чем зачастую кажутся.
Психотерапевт в Минске Емельянцева Татьяна Александровна |
Психотерапевты в Минске
Найдено 3 врачей (отображаются 1 - 3)
врач высшей категории, стаж работы с 1986 г.
-
Медцентр Санте в Минске, улица Тростенецкая 3, Минск
+375 17 342-82-82
врач высшей категории, стаж работы с 1988 г.
-
Детский центр "Лодэ" в Минске на Гикало, улица Гикало 1, Минск
+375 (29) 638-30-03
-
"Лодэ" в Минске на Независимости, проспект Независимости 58, Минск
+375 (29) 638-30-03
-
РНПЦ Психического здоровья в Минске (Новинки), Долгиновский тракт 152, Минск
(8017) 289-80-46 (справочная)
психотерапия; психологическая диагностика, комплексное психотерапевтическое вмешательство при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), включая проблемы поведения и обучения в школе; «детская нервность», энурезы, энкопрезы, тики и заикание: комплексное лечение; психотерапия смешанных расстройств эмоций и поведения у детей и подростков; диагностика и психотерапия подростковой депрессии; психотерапевтическая помощь при конфликтных отношениях подростков с родителями; диагностика и психотерапия тревожных расстройств и страхов; комплексная терапия психосоматических расстройств; диагностика и лечение обсессивно-компульсивных расстройств (ОКР). Психотерапиия при переживаниях реакции горя.
врач высшей категории, стаж работы с 1996 г.
-
Медицинский центр «Медавеню», улица Грибоедова 11
+375 (17) 282 84 00
Белорусы придумали, как лечить гиперактивность у детей
Виталий — программист, Дмитрий — врач, Андрей — архитектор, еще один Андрей — математик (и немного буддист). Вместе они работают над проектом PigPug, который помогает лечить детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. «Лет пять назад, когда рассказывал друзьям о технологии, они хотели вызвать мне психбригаду», — улыбается Андрей.
Чтобы доказать, что в этом не было необходимости, он показывает набор игр на смартфоне и нейрогаджет, который считывает сигналы мозга и помогает его тренировать.
Четверо отважных и один стартап
Виталий Карпейчик — программист, родом из Барановичей. С 2011 года он живет в Нью-Йорке. Переехал, потому что «на тот момент стартап-культура в Беларуси была не так развита, как сейчас». Сначала работал в крупных компаниях — писал приложения для айфонов. Затем увлекся стартапами, и его затянуло.
В 2017-м году он задумал организовать стартап, который помог бы детям с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Чем глубже вникал в суть проблемы, тем больше понимал, что у него самого в детстве могла быть эта болезнь.
Дмитрий Белоус — врач по образованию, работал в хирургии, но всегда хотел заниматься чем-то, связанным с мозгом. Нейрохирургом Дмитрий не стал, зато увлекся нейроинтерфейсами и нейрогарнитурами.
— Три года активно подтягивал свои знания и нарабатывал бэкграунд. Некоторое время назад организовал стартап, связанный с лечением эпилепсии, — говорит он.
Но внезапно они встретились с Виталием и стали работать вместе.
— В последнее время я не занимаюсь врачебной практикой. Ушел из медицины месяца два назад. Не потому что мне там не нравилось. Просто то, что мы делаем в нашем стартапе, может изменить будущее. Будущее не только деток с СДВГ, но и всего человечества, — говорит Дмитрий.
Андрей Лосик по образованию архитектор.
— Но не IT-архитектор, а «железобетонный», — улыбается молодой человек.
В команде у Андрея Лосика позиция head of product. «Отвечаю за упаковку продукта, выявление ценности, которую он несет, доставку этой ценности до конечного потребителя. Параллельно буду отвечать за дизайн и производство девайса в Китае».
Он тоже решил организовать стартап, правда, тот долго не просуществовал. Затем молодого человека пригласили в другой проект, связанный с разработкой фитнес-трекеров. Вдруг на жизненном горизонте Андрея, а точнее, в LinkedIn, появился Виталий, заинтересовал и перетащил к себе в команду.
— Проблема синдрома дефицита внимания и гиперактивности глобальная. До этого я не особо ею интересовался. Когда узнал больше, понял, что у моего старшего брата тоже может быть СДВГ средней степени. И это сильно влияет на его жизнь. Ему 35, а он все не может найти себя.
Андрей Плечко — математик-информатик по образованию. В стартап пришел довольно извилистым путем.
Сначала его заинтересовали техники саморегуляции, так он увлекся буддистскими практиками. Во время первого ретрита (уединение для внутренней работы. — Прим. СМИ) осознал, что не умеет концентрироваться, управлять мыслями и реакциями. Но за десять дней научился слушать и контролировать себя.
Затем он встретился с брестскими ребятами, которые привезли из США первый нейрогаджет. И тут Андрей осознал: то, на что он потратил более десяти дней, можно делать дома с помощью одного простого устройства.
Андрей Плечко рассказывает, как познакомился с Виталием: «На Талаке я запустил проект KidsHealth. Он стал лучшим на конкурсе „Паскарэнне“. В это же время мы связались с Виталиком. Он сказал: „Добрый день, меня зовут Виталий, я заинтересован вашим проектом“. А мне в этот момент хотелось ответить: „Брат!“ Наконец нашелся человек, который понимает, что это и для чего. Потому что обычно люди от меня убегали». (Улыбается.)
Так Андрей увлекся нейроинтерфейсами, а затем и нейрофидбэком. Стал рассказывать о технологии другим, но в 2012-м году его понимали немногие. «Вы хотите читать мысли и управлять мной? Ты псих? Я есть хочу, а ты мне рассказываешь о тонких материях!» — Андрей вспоминает топ-3 самых популярных реакций.
— Мама советовала никому не рассказывать, чем я занимаюсь. Друзья говорили, что мне пора к психиатру. Когда человек не понимает, обычно у него возникает либо заинтересованность, либо страх и агрессия. В моем случае было больше агрессии. Я, конечно, был разочарован: вроде занимаюсь исследованиями, а меня считают психически больным. Хорошо, что я уже медитировал. Сделал несколько глубоких вдохов, выдохов — и оправился.
Сейчас, говорит Андрей, ситуация изменилась: общество становится открытым к новым технологиям. На этой волне команда решила сделать свой стартап PigPug.
Почему именно дети и синдром дефицита внимания?
Для своего стартапа команда белорусов выбрала не самую очевидную, на первый взгляд, проблему — синдром дефицита внимания и гиперактивности у детей (СДВГ).
Между тем, она очень распространенная. По статистике Американской ассоциации психиатров за 2013 год, это заболевание наблюдается у 5% детей по всему миру. Национальное исследование здоровья детей в США в 2016 году говорит о том, что 9,4% детей в возрасте от 2 до 17 лет живут с диагнозом СДВГ.
Синдром дефицита внимания и гиперактивности — это болезнь, которая характеризуется сниженным вниманием, повышенной импульсивностью и гиперактивностью. Как правило, у таких детей нет проблем с интеллектом, но есть большие сложности с поведением, неумением концентрироваться. Из-за этого страдают и поведение, и успеваемость в школе. В дальнейшем дети имеют проблемы с социализацией.
Дмитрий Белоус приводит статистику: в мире 129 миллионов детей, у которых диагностирован СДВГ. У скольких синдром есть, а диагноза нет, сказать сложно.
Он рассказывает, что диагноз «синдром дефицита внимания и гиперактивности» белорусские врачи ставят нечасто. Одна из причин — в Беларуси нет для него зарегистрированного медикаментозного лечения. На данный момент доступен только психотерапевтический метод, когда ребенок общается один на один с психотерапевтом.
— В США и Европе эту болезнь лечат медикаментами. У нас в стране эти лекарства не зарегистрированы. Причем у них довольно много побочных эффектов. Главный — высокий риск развития зависимости от препаратов.
«Синдром дефицита внимания может быть и у взрослых»
Методика лечения — нейрофидбэк — известна с 1970-х годов, рассказывает Виталий Карпейчик. Только раньше для нее требовались своеобразная шапочка, к которой вело много-много проводов, и огромный компьютер.
Сейчас для лечения, которое предлагает стартап, нужен один небольшой нейрогаджет и приложение на телефоне. В будущем команда надеется сделать доступ к ним максимально простым: приложение можно будет скачать в AppStore, а гаджет — купить на Amazon.
— Нейрогаджет надевают на голову. И по сути — это электроэнцефалограф, — объясняет Андрей Плечко. — Он имеет электрод, считывающий с поверхности головы сигналы, которые передаются от одних нейронов к другим. Мы анализируем нейронную активность мозга и визуализируем ее в обучающих играх.
Другими словами, нейрогаджет считывает волны мозговой активности. Чтобы ею управлять, нужно приложение, а по сути, игры на телефоне.
Они учат либо концентрировать внимание, либо расслабляться. Например, у вас есть задание: перетащить кекс. Чтобы его выполнить, надо максимально сосредоточить внимание на кексе. Нейрогаджет считывает «усилия» ваших нейронов — и предмет на экране перемещается. Выглядит, будто вы управляете им силой взгляда.
— Этот навык переносится во взрослую жизнь. Человек, когда это нужно, либо включает внимание, либо, наоборот, расслабляется. Ведь ребенок с СДВГ не понимает, что у него есть проблемы, он не умеет себя контролировать. Мы работаем с детьми, потому что у них, условно говоря, еще не закостенелый мозг. Хотя взрослые тоже смогут пользоваться нашей разработкой. Сами подумайте: часто мы работаем, и тут раз — пришла sms, в мессенджере написали и так далее. Когда так происходит в течение долгих лет, синдром дефицита внимания может появиться у многих.
Шесть месяцев команда PigPug работала над проектом и никому об этом не рассказывала. Ведь вокруг 40 конкурентов. Ближайшие — в США и Израиле.
— При наличии больших средств за три-шесть месяцев они могут переориентировать свое производство тоже для СДВГ, — поясняет программист Виталий Карпейчик.
— И потеснить нас, — добавляет Дмитрий Белоус.
Впервые публично проект о себе заявил на хакатоне конкурса Social Weekend.
— Многие писали нам после хакатона: «Мы и не знали, что есть выход». Жизнь родителей детей с СДВГ редко напоминает идеальную. Ребенок почти неуправляемый, и с этим пока невозможно что-то делать, — говорит Виталий.
Андрей Плечко говорит, что с детьми работать проще. «Они открыты и всегда готовы учиться. Ребенку надеваешь электроэнцефалограф, он начинает стараться. Просишь сконцентрироваться взрослого, он засыпает вопросами: „Как работает эта программа? А меня не ударит током?“ — и начинает искать оправдания».
Ребята подчеркивают: кроме лечения детей с СДВГ очень важен еще один момент — психологическое образование родителей и педагогов.
— Мы все, наверное, видели на улице родителей, которые нещадно лупят своего ребенка за непослушание и гиперактивность. А возможно, у него просто СДВГ и с ним нужно правильно работать.
С одним из частных медицинских центров проект уже ведет переговоры: там очень заинтересованы в технологии, которую предлагает стартап.
В планах у проекта — официально зарегистрировать технологию как метод психотерапевтической реабилитации.
— Но сначала нужно пройти все процедуры лицензирования.
— Вы все время повторяете: будущее может наступить благодаря этой технологии. Но пока оно не наступило…
— На самом деле в Беларуси даже не все осознают актуальность проблемы. Когда говоришь, что ребенок гиперактивный, часто отвечают: «Ну перебесится. На спорт отдайте». Это болезнь, которую нужно лечить. В Америке могут хотя бы таблетку дать, если ребенок неуправляемый. У нас же, кроме слов, нет никакого другого метода или средства. Возможно, общество готово к чему-то новому. Но мы приходим к чиновникам, и они говорят: «Вы что?!» Нет ни понимания проблемы, ни методологии, ни технологии.
Пока проект использует сторонние гаджеты и приложения, но разрабатываются и собственные.
Недавно PigPug попал в программу акселерации SturtupHealth в США.
— Это драйвер нашего развития в США, — говорит Виталий. — Из 200 проектов выбрали 20, мы попали в число лучших. Очень досконально проверяли нашу доказательную базу, команду, продукт, планы на будущее. Программа будет оказывать юридическую поддержку, бизнес-консультирование, нетворкинг.
Но в ней нет другого драйвера роста — финансирования. Сейчас проект как раз в его поисках.
— Дальше нашу технологию можно расширять и имплицировать в жизнь. Применять в лечении других заболеваний: панических атак, аутизма, тиковых расстройств, расстройств речи и слуха, — говорит Дмитрий.
Он добавляет:
— Сегодня всем привычные трекеры — это тренировка вашего тела. Нейрогаджеты в скором будущем станут тренировкой вашего мозга. Проснулся утром, потренировал свое направленное внимание — и пошел на учебу. После тяжелого дня вернулся домой — расслабился тоже с помощью нейрогаджета. Без каких-либо посторонних веществ.
Любовь Касперович / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
