Отделение гемодиализа в Могилевской городской больнице №1: три палаты и 6 аппаратов искусственной почки, не только гемодиализ, но и гемодиафильтрация
Новое отделение гемодиализа в Могилевской городской больнице №1 приняло первых пациентов. В бывшем зале лечебной физкультуры в корпусе восстановительного лечения теперь стоит новейшее оборудование стоимостью около 4 млрд рублей. За одну смену 6 медработников проводят процедуру гемодиализа 12 пациентам в день. В будущем число медперсонала вырастет до 9, а пациентов - до 34 в неделю.
Процедура гемодиализа занимает 4 часа. И так - 3 раза в неделю.
По словам заведующего отделением гемодиализа городской больницы №1 Максима Соснина, отделение создали для того, чтобы "разгрузить" областную больницу, но в первую очередь, чтобы создать все удобства пациентам.
"В Могилеве и Могилевском районе проживают 84 человека, нуждающихся в гемодиализе, причем 40 из них - в Октябрьском районе города. Теперь им гораздо удобнее проходить процедуру - не нужно ехать на другой конец города", - пояснил Максим Михайлович.
По статистике, за 2013 год при норме 600 процедур гемодиализа в год нагрузка на один аппарат искусственной почки в Могилевской областной больнице была более 900. Для высокотехнологичной аппаратуры это было серьезным "испытанием на прочность".
В отделении гемодиализа горбольницы №1 - три палаты и 6 аппаратов искусственной почки, причем 2 из них - высокого класса. Последние необходимы для пациентов с повышенной массой тела, с различными осложнениями. Они позволяют выполнять не только гемодиализ, но и гемодиафильтрацию - более совершенный метод почечнозаместительной терапии.
Все пациенты проходят лечение амбулаторно. Некоторых привозят и отвозят домой на носилках. "В транспортировке нуждаются инвалиды по зрению, пациенты, у которых есть существенное нарушение функций опорно-двигательного аппарата. Таких - около 30. Их возят к нам и в областную больницу", - пояснил Максим Соснин. Средний возраст пациентов - 55-60 лет. В своей врачебной практике завотделением встречал и 17-летнего, и 83-летнего больных.
Максим Соснин: "Жизнь на диализе другая, но это не конец".
Еще в 70-е годы диагноз "хроническая почечная недостаточность" был смертным приговором. Сейчас же аппараты искусственной почки продлевают жизнь пациентам на многие годы. Например, в открывшемся отделении теперь будет проходить процедуру диализа пациент, который живет с диализом уже 19 лет.
"На данный момент, с учетом развития трансплантологии в стране, мы всех наших пациентов обследуем, ставим в лист ожидания донорской почки. Конечно, не все используют эту возможность. Например, у людей в возрасте шанс прожить дольше на диализе гораздо выше, чем после пересадки почки. Неизвестно, как пожилой человек перенесет эту операцию и дальнейшую химиотерапию, - продолжил собеседник. - Вы поймите, что трансплантация почки - это лишь один из методов почечнозаместительной терапии, но никак не панацея от болезни. Во-первых, не всегда пересаженная почка работает так, как нужно. Во-вторых, болезнь из организма никуда не исчезает и, например, сахарный диабет продолжает "съедать" и пересаженную почку".
Этажом ниже водопроводная вода проходит сложную систему очистки. На выходе практически дистиллированная, она подается к аппаратам искусственной почки и очищает кровь пациента от токсинов.
Как рассказал журналистам главный врач центральной поликлиники Могилева Александр Старовойтов, над проектом по ремонту помещения и организации на этаже отделения гемодиализа работали с января 2014 года. Значительную часть времени отняло изготовление проектно-сметной документации. "Основное оборудование обошлось около 3,5 млрд рублей, дополнительное - 300 млн рублей. Его закупили за счет республиканского бюджета. Строительные работы - 4,8 млрд рублей - оплатила городская казна", - рассказал Александр Геннадьевич.
Вторым этапом в корпусе планируют привести в порядок 3 и 4 этажи. Здесь намерены обустроить двухместные палаты отделения неврологии.
Новое отделение гемодиализа торжественно открыли 27 июня.
Анжелика Василевская / фото, Денис Васильков / СМИ
Татьяне Новиковой из Жодино с диагнозом "хронический гломерулонефрит" пресадили почку от матери
Я уезжал из Жодино, пораженный силой человеческого духа. И силой материнской любви. В этой истории невероятным образом сплелись семейные узы, железный характер, настоящая дружба и вера в собственные силы. Без них 26-летняя девушка была бы обречена на глубокую инвалидность, одиночество и созерцание мира из окна седьмого этажа. Но слава Богу, этого не произошло…
На первой остановке при въезде в город меня встречают мама и дочь. Они стоят под руку, как самые близкие подруги, и с каждой минутой это ощущение только усиливается.
Панельная девятиэтажка, лифт. Мы чаевничаем в кухне, где человеку почему-то легче делиться сокровенным и говорить о наболевшем.
— Я только закончила школу и поступила учиться в минский вуз. Мне очень нравилась выбранная специальность экономиста-менеджера, и первый курс пролетел незаметно. Начался второй. Кто бы мог подумать, что 2009 год завершится для нашей семьи на такой минорной ноте, — вспоминает Татьяна Новикова. — Мама обратила внимание, что у меня припухла одна нога. Странно, никакого вывиха или растяжения не было. Боли тоже. Сходила к травматологу, но он лишь развел руками и попросил сделать биохимический анализ крови. Результаты повергли в шок: повышенный уровень кретинина и мочевина в крови. Это у меня-то, которая за 20 лет всего пару раз болела ОРВИ и ангиной.
Еще больший удар ждал Татьяну после УЗИ в Минской областной больнице. Обе почки не выполняют свои функции по очистке крови. На языке медицины это звучит как хронический гломерулонефрит.
— У Танечки появились слабость, головокружение, она таяла на глазах. Завотделением нефрологии призналась мне: дочери будут давать первую нерабочую группу инвалидности. Я попросила не говорить об этом ей, а сама прорыдала всю ночь в подушку, — смотрит на сидящую рядом Татьяну мама Светлана Ивановна. — Но дочь упорно стояла на своем: буду учиться во что бы то ни стало. Настрого запретила мне говорить даже родственникам и друзьям семьи, что у нее проблемы со здоровьем. В институте никто и не догадывался, каких усилий стоит ей учеба.
Утром на занятия, после обеда машиной — в Борисов, на диализ. И так три раза в неделю. Месяц за месяцем.
— Раньше слово «гемодиализ» ассоциировалось у меня с чем-то абстрактно-медицинским. Теперь знаю не понаслышке: такого не пожелаешь и врагу. Процедура длится около 3 часов, после требуется не менее 4—5 часов отдыха. Давление при этом падает до нуля, чувство такое, будто только что разгрузил товарный поезд. А еще ехать домой в Жодино, — еще раз переживает те минуты Татьяна. — Если бы не мамочка, не знаю, как бы я все это вынесла. Без чувств выхожу из электрички на платформу, а она уже заказала такси, пару минут — и вот мы дома. Через несколько месяцев нас знали в лицо все вокзальные водители. Мне страшно даже спросить, в какую сумму обошелся этот комфорт. При ее-то пенсии.
Болезнь тем временем брала свое и не оставляла надежд на прежнюю жизнь. С 2010 года девушку включили в лист ожидания пересадки в 9-й клинической больнице Минска. На учебе все сложнее становилось скрывать причину появления бинтов на правой руке, бледность лица и постоянные головокружения. Резкие перепады давления пугали реальной возможностью не доехать домой после очередного диализа… И без врачей Татьяна понимала: пересадка — это ее единственный шанс выкарабкаться и зацепиться за нормальную жизнь. Ее последний шанс…
— С первых дней, когда стало понятно, что без пересадки нам никак, я решила: стану донором. Прошла процедуру типирования — это когда по разным показателям врачи определяют потенциальную совместимость органов. И надо сказать, мы очень сильно подошли друг другу, — улыбается Светлана Ивановна. — Плановую операцию назначили на февраль 2012 года. Единственное, за что я сильно переживала, — мой возраст. Вот бы, думала, Танечке донора помоложе: ведь мне уже не 40 и даже не 50… А ей с этой почкой еще замуж идти и детей растить.
11 февраля 2012 года мать и дочь доставили в столичный РНПЦ трансплантологии. Началась кропотливая подготовка к пересадке.
— Шестнадцатого февраля ровно в 8 утра хирурги пришли за мной. Волнения не было, тревоги тоже. Я смотрела на Танюшу — и четко знала, для кого это делаю и зачем. И это придавало мне сил, настроение даже поднялось, — вспоминает Светлана Ивановна.
— А я смотрела на тебя и не могла ни о чем больше думать. Как она перенесет такое тяжелое вмешательство? А что если вдруг что-то пойдет не так? Через три с половиной часа дверь палаты снова открылась — пришли за мной. И вот тут только я с ужасом осознала: ведь мамину почку пересаживают мне, — говорит Татьяна.
…Они обе очнулись в отделении реанимации. Мама вспоминает свои ощущения так: только закрыла глаза — и вот уже все сделано. Ни снов, ни видений, ни длинных тоннелей со светом в конце. Дочь смеется: очень чесался нос, остального не помнит. Светлана Ивановна встала на ноги и прошлась по палате уже на следующий день после пересадки, дочка — на третий. С тех пор в коридорах отделения только и видели эту прогуливающуюся под руку парочку. Им было о чем поговорить.
— Маме прописали витамины, мне — целый список лекарств. Таблетки принимала то ли 7, то ли 8 раз в день. Но уже в первые дни врачи сообщили главную новость: операция прошла успешно, анализы хорошие. Трудно сказать, кто был рад этому известию больше: я или мама, — обнимает Светлану Ивановну Татьяна. — Вскоре мы вернулись домой. Помню, во вторник я проснулась и начала составлять план на день: одним из его пунктов, как обычно, был гемодиализ в Борисове. А потом аж подпрыгнула от радости: так мне ж больше не надо никуда ехать. Ура!
Заканчивался февраль, зимняя сессия уже прошла. Нужно было срочно забывать о больничном и сдавать экзамены. Сдала, и еще как!
А в этом году защитила диплом и нашла хорошую работу.
Мама шутит: после пересадки они обе стали голливудскими дивами. Если рыба, то только отварная, если мясо — то несоленое. Кетчуп, майонез, сахар, все жареное и копченое нельзя. Тяжести не поднимать, на солнце не перегреваться... Словом, рацион «звездный».
— Мне рекомендованы велосипедные поездки, бассейн и пешие прогулки. Последнее мы с мамой особенно любим: в день нарезаем километров 5—6, — улыбается девушка. — В порядке исключения мне выдали первую рабочую группу инвалидности. Многие недоумевают, зачем все это? Отвечу. Через пару лет, если Бог даст, я хочу полностью вернуться к нормальной жизни. Иметь семью, детей, интересную работу. В 2012-м после операции к нам в Жодино приезжали ученые-фармацевты из Оксфорда. Так вот, когда один из них узнал, что я после пересадки работаю и учусь в вузе, то просто опешил.
На вопрос о своем самочувствии Светлана Ивановна отвечает, как любая мама: «Из-за операции ремонт в квартире не успели закончить. На дачу сейчас по совету врачей я не езжу. Но это пустяки, лишь бы у Танечки все было хорошо».
Василий МАТВЕЕВ, «Р» Фото автора
