Акушер-гинеколог из Бреста: Чистый оклад врача в Анголе в пять раз больше моего белорусского заработка на трех работах
- Я хотела быть кинозвездой. Пошла в художественно-театральное училище в Минске, но на экзаменах поняла, что это не мое. Не могу так перестраиваться, превращаться из одного человека в другого. Так поступила в медучилище, потом закончила медуниверситет, а в 45 лет снова пошла учиться в клиническую ординатуру, чтобы получить высшую категорию.
Елена Викторович, акушер-гинеколог из Бреста, и правда хорошо бы смотрелась в кино - улыбчивая блондинка с сияющими голубыми глазами, очень красивая женщина. В Беларуси она за 20 лет работы прошла путь от сельского врача до районного акушера-гинеколога.
- Я считаю, что красивее беременной женщины нет никого на свете. Это сейчас проводят всякие школы для мам. А когда я начинала, женщины понятия не имели, как рожать. Никто не рассказывал, как дышать, как вести себя, как расслабляться. И в этих муках получается такой красивый взрыв эмоций - рождается ребенок. Женщина сразу оживает, когда слышит первый крик – это новая жизнь, чудо! И я приложила к этому руку! А когда ребенок не дышит, начинаешь реанимировать. И вот он вдохнул, задышал, и ты знаешь, что это твоя заслуга, ты вовремя помог, и он остался жив…
Правда, после 20 лет врачебной практики в белорусских медучреждениях доктор поняла, что одним энтузиазмом сыт не будешь. Хотелось, чтобы любовь к работе соответственно вознаграждалась.
ГОД РАБОТЫ В АФРИКЕ - ЭТО 10 ЛЕТ РАБОТЫ ДОМА
- У меня было три работы: в роддоме Бреста, в железнодорожной больнице и в Центре профилактики СПИДа - вела прием и делала УЗИ. Я тогда купила квартиру под огромные проценты, и так получилось, что должна была выплачивать 500 долларов в месяц – весь свой заработок. Старшая дочь университет закончила, а младшую нужно было еще выучить. С мужем в разводе. Еще и ремонт надо сделать. Материальный вопрос встал очень остро, - вспоминает врач.
Елена Викторович заинтересовалась работой за границей. Поначалу, говорит, ей было просто любопытно узнать, как лечат в других странах. А потом поняла, что это шанс спасти семью от финансового краха. Знакомые рекомендовали поехать в Анголу, сказали, там уже работают врачи из Украины, России и Беларуси. Трудоустройством медиков занимается российская фирма. Энергичная врач рискнула: связалась с этой фирмой и через полгода после того, как узнала о такой возможности, уехала в Африку. Уже семь лет – с 2009 года - доктор работает в клинике горнодобывающей компании «Катока». Это предприятие - один из мировых лидеров по производству алмазов. Оно находится в тысяче километров от Луанды, столицы Анголы.
- Ожидания от переезда на другой край света оправдались?
- Я приехала в Анголу 1 декабря, а 25-го уже дали декабрьскую зарплату. Я ничего еще не делала: днем ходила по кабинетам, ночами учила португальский. Мне дали три месяца на изучение языка и подтверждение диплома. В Бресте все, что зарабатывала, я отдавала на кредит. Здесь мне выплатили чистый оклад врача - и он оказался в пять раз больше моего белорусского заработка на трех работах. Я стала считать: год работы в Анголе - это 10 лет работы дома, два года - 20 лет... Я так плакала! Мне так за родину стало обидно!
«НЕ ТРОГАЙТЕ МОЕГО РЕБЕНКА»
- Белорусские беременные отличаются от ангольских? Как рожают в Африке?
- Роды редко проходят в клинике, там в 80% случаев практикуют роды на дому. Им дешевле вызвать врача, чем платить за клинику. Рожают они самостоятельно, мужчин с того времени, как начинаются схватки, нет. Они уходят за деревню, в саванну - нет их! И только когда они услышат пение и пляски, приходят. Значит, родился ребенок. И еще у них так: солнце не должно дважды заходить над женщиной, которая в родах. Если проходят сутки, а женщина не родила - вызывают доктора. Вот я и езжу на ЧП и катастрофы, - смеется врач. - Женщина просит не дотрагиваться до ребенка, если я просто присутствую при родах. Она сама перевязывает, перегрызает пуповину, берет ребенка, кладет его на живот... «Это мой ребенок, мои бактерии - не трогайте его». Потом убрала все за собой, встала на колени, поцеловала мне ноги и ушла - так у них принято. Я все время задумываюсь: ведь точно так же наши прабабушки рожали! И никто не теряет сознание, не кричит от боли. Ну да, стонут, как все женщины, но истерик, как у нас в роддомах, не бывает.
И еще у них так принято: если женщина беременеет, они с мужем не живут половой жизнью, это запрещено и религией, и обычаями. Мужчина рядышком строит новую хижину, берет себе новую жену… Так и живут. Сколько сможешь женщин обеспечить, столько берешь. Они христиане, но у них разрешено многоженство. Много лет была война, она забрала мужчин. Анголане знают, что им надо расплодиться и восполнить население.
- Как там развита медицина?
- Я работаю в клинике, которая обслуживает только семьи сотрудников «Катоки». В ней самое современное оборудование, медикаменты совсем другие - европейские, бразильские. В Луанде есть клиники от красного креста, но они, конечно, не так обеспечены.
В Анголе я заметила, что там действенны простейшие антибиотики! Там никто не лечит простую инфекцию по 10 - 15 дней. Приходит больной, ты даешь ему максимальную терапевтическую дозу сегодня, завтра - поддерживающую, а послезавтра он здоров. У меня есть больные со СПИДом, с туберкулезом, гепатитом - после 16 лет войны в Анголе много социальных болезней. Только там я впервые за свою врачебную практику увидела прямое переливание крови. И еще там нет санстанции! Их никто не контролирует, но после операций ни у кого нет абсцессов.
ТАМ ПОЗИТИВНО МЫСЛЯТ
- Как вас приняли в чужой стране? Вы быстро привыкли к другой культуре?
- Анголане называют меня ангелом - я белая, да еще и светловолосая. Там очень уважительное отношение к врачам. Меня даже в Луанде узнают. Приезжаю в банк, а они: «Доторэ, доторэ!» («Доктор, доктор». - Ред.).
Что было удивительно - там ничего не откладывают впрок. Закатки, как у нас, в Анголе не делают. Захотелось - пошли в саванну, набрали фруктов, поели и забыли. Завтра опять сходим. Может, на километр дальше пройдемся, зато ходить полезно для здоровья. Там позитивно мыслят!
Еще мне понравилось, как они относятся к смерти близких. По ангольским законам дается 8 дней отпуска только для того, чтобы человек вышел из стресса, не плакал на работе, а улыбался и занимался своим делом.
В Анголе не просто солнечно, там солнечные люди. Они всегда улыбаются! Этому я у них научилась. Там обязательно нужно обнимашки устраивать - два раза наклоняться щечками друг к другу. Все так делают, знакомые и незнакомые. За день каждый здоровается три раза. «Бон дие» - это значит пожелать доброго утра, «буа тарде» - доброго дня, «буа нойте» - доброй ночи. Невозможно не улыбаться, когда здороваешься третий раз за день!
- По дому не скучаете?
- Я пару раз в год приезжаю домой. Со всеми повидалась – и хочется обратно! Тут все несчастные, плачутся, смотрят в землю, все серое… Там у меня другая жизнь!
Очень много времени появилось для самообразования - мне теперь доступны португальские сайты и бразильская медицина. Я столько всего изучила! Бегаю, хожу в тренажерный зал, участвую во всех конкурсах в клинике. Дочкам каждый день присылаю фотографии или показываю в «скайпе», как я живу. Смеются, что я то танцую, то пою, а иногда говорят, мол, покажи нам солнце, у нас тут плохая погода. Я там живу такой полной жизнью - мне времени в сутках не хватает! Если и есть рай на земле, то он там, в Африке.
26-летний врач-бактериолог в Минске: Зарплата за сентябрь – 5 млн 400 рублей, закончилось мое распределение, но я осталась работать врачом
Пишут, что осенью педагогам и медикам подняли зарплаты. Но добавка оказалась столь незначительной, что ни врач, ни учитель не смогли вычислить ее по расчетникам. CityDog.by спросил у молодых специалистов, сколько они зарабатывают и как эти деньги тратят.
Алена, 26 лет, врач-бактериолог
Зарплата за сентябрь – 5 млн 400 рублей
– В этом году закончилось мое распределение, но я осталась работать врачом.
Моя зарплата каждый месяц может колебаться. Это зависит от премии и количества отработанных за месяц часов. Мой тарифный оклад – 1 млн 169 тысяч рублей, плюс считается стаж, категория. У меня три года стажа и вторая категория. Разница между категориями – около ста тысяч.
В новостях мы читали про надбавку, которую сделали учителям и врачам, но никто серьезно это не обсуждал, больше с юмором, мол, получим зарплату большую. По расчетникам эту надбавку даже сложно уловить.
Я занимаюсь молекулярно-генетическими исследованиями – это современный метод диагностики, работа не связана с пациентами. За такие деньги я бы не согласилась за день принимать по сорок человек.
Живу одна, без родителей, в общежитии, за которое плачу 120 тысяч летом. Это была хорошая мера, чтобы удержать молодых специалистов после распределения – предоставить возможность жить в общежитии.
Мне помогают родители, иначе бы я не выжила. Например, летом я путешествовала с подругами по Греции. На это у меня получалось откладывать около ста долларов в месяц.
Недавно я покрасилась и отдала за это 570 тысяч. В прошлом месяце ездила в гости к подруге и крестнику в Могилев, сходила там в салон – и за 200 тысяч мне сделали стрижку и кератиновую маску. Я решила ходить в парикмахерскую только в Могилеве.
Большой пункт расходов – это концерты и театры. В этом месяце я сходила на концерт «Серебряной свадьбы» и Ольги Арефьевой – это стоило больше 300 тысяч. Ходила с племянником в цирк – один билет стоил 120 тысяч, в театр белорусской драматургии – билеты подорожали, мой стоил 90 тысяч. Хотела сходить на «Кабаре» в театр Янки Купалы, но билеты стоили 160 тысяч и их уже не было, но были бы – все равно бы уже не получилось пойти, потому что выставка «Тайны тела» обошлась в 195 тысяч. Еще с подругами ходили в батутный зал. Арендовали на два часа батуты, был инструктор: заплатили с человека 170 тысяч – было здорово.
Очень много трачу на книги – прихожу на выставку и не могу удержаться. Покупаю не только себе, всем детям моих подруг дарю детские книжки.
Когда иду в магазин, то не покупаю колбасу или сосиски, а беру курицу, крупы, мясо, чтобы готовить и экономить – ем я немного. За раз чек выходит тысяч на 300, и так я хожу в магазин раз в неделю. Если готовлю, то беру ссобойку. Когда ссобойки нет – хожу в буфет и отдаю за обед тысяч 20. Если ни денег, ни ссобойки нет, то мы друг друга с девочками на работе подкармливаем, и такое бывает часто.
Одежду я стараюсь покупать недорогую. Из последнего – покупала ботинки, заплатила 600 тысяч. Мне, конечно, нравятся вещи и за 2 миллиона, но я себе такого не позволю.
Наверное, другие люди бы не пошли куда-то, чтобы отложить, но я и в кино хожу часто – раза три-четыре в месяц. Не хожу в кинотеатры вроде «Беларуси», где билет стоит 50-70 тысяч и фильмы неинтересные, а хожу в «Ракету» на Cinemascope – там и билеты стоят 15-20 тысяч. Часто хожу на бесплатные показы. Собираюсь в «Победу» на фестиваль скандинавского кино.
Денег не хватает, но я не скажу, что это меня настолько беспокоит, чтобы заставить бросить медицину. Мои одногруппники ушли в медпредставители. Еще у нас в группе два фотографа – они ушли из медицины сразу после распределения. Одна из них уговаривает меня: уходи, учись ногти пилить. Со мной распределилась девочка, но уже в первый год она уволилась – работает официанткой и выплачивает медуниверу деньги за учебу. А на днях общалась со знакомым, который пошел на курсы тестировщиков. В группе у него – четыре врача. Мне даже неприятно.
Когда я училась, часто подрабатывала. И видела, что люди получают небольшие деньги за тяжелый физический труд, где реально устают и изматываются. Поэтому я могу оценить свою ситуацию сейчас, мне нравится моя работа – у меня не «квадратная голова» после смены. Знакомые, кто окончил нархоз, иняз, получают 8-10 миллионов, но снимают квартиры. В итоге на жизнь остаются те же 4-5 миллионов, как у меня.
