Безвозмездное донорство в Беларуси: освобождение от работы на 2 дня, бесплатный завтрак и 140 тыс. рублей на усиленное питание в день кроводачи, после 20 процедур - звание «Почетный донор»
Донорство крови на безвозмездной основе осуществляется в 62 странах мира. В Беларуси на этом можно заработать, вернее, подработать, хотя во времена Советского Союза человек делился своей кровью с другим человеком чаще всего бесплатно. В Министерстве здравоохранения рассчитывают, что к 2020 году все вернется на круги своя
Наш корреспондент решила проверить, способна ли стать безвозмездным донором и во что выльется победа щедрости над меркантильностью.
Проконсультировавшись по телефону со специалистом Барановичской станции переливания крови на предмет необходимых для донора документов, отправляюсь за недостающим – справкой от участкового терапевта. На ее приобретение ушло больше двух недель. Получив наконец справку, что здорова, иду на станцию переливания крови и прошу зачислить меня в ряды безвозмездных доноров. Медсестра в регистратуре подробно объяснила, какие бумаги нужно заполнить, в какой последовательности и куда идти. Но для начала взяла мой паспорт и что-то быстренько сверила в компьютере, затем пересмотрела немалое количество справок. «Явно ищет меня в группах риска», – мелькнула мысль. Честно говоря, я была уверена, что без справки из кожно-венерологического диспансера на станции переливания крови делать нечего. Ан нет, здесь идут своим путем, проверяя чуть позже на ВИЧ-инфекцию, вирусы гепатитов С и В. Довольно обширная анкета спрашивала меня о перенесенных инфекционных заболеваниях, о прививках, вредных привычках, количестве беременностей и выкидышей. Слово «нет» должно быть доминантным, иначе донором не стать. Написала и заявление о том, что намерена сдавать кровь на безвозмездной основе.
После этого меня отправили на анализ крови. Волнение присутствует – вдруг что-то не так... Лаборанты вежливы, внимательны, на множество моих вопросов, которые рядовой донор вообще-то задавать не должен, отвечают обстоятельно, улыбаются, приободряют и обещают, что все будет в порядке. И действительно, вскоре из лаборатории сообщили, что анализы в норме и меня ждет врач.
Тамара Борисовна поинтересовалась самочувствием, весом, спросила, нет ли у меня пирсинга или тату и дала «добро» на сдачу крови. Перед процедурой меня напоили сладким чаем с печеньем и зефиром в таком количестве, что хватило бы на троих.
– А вдруг вы утром не ели и вам нужно подкрепиться, – пояснила сотрудница станции.
И вот уже одетую в белую накидку, обутую в бахилы, меня аккуратно укладывают на специальную кушетку, занимают разговорами и при этом вводят иглу в вену. Неприятных ощущений нет, все делается профессионально. Честно говоря, давно не ощущала такого внимательного к себе отношения со стороны медиков.
Несколько минут – и процедура закончена.
Предлагают полчаса отдохнуть, а потом выплачивают 140 тыс. белорусских рублей. Напоминаю о безвозмездной сдаче крови, в ответ слышу, что мне платят не за кровь, а выдают средства на усиленное питание. Кроме денег, получаю еще и справку, освобождающую меня от работы на 2 дня.
Вполне удовлетворенная результатом, иду к главному врачу станции переливания крови – о встрече мы договорились заранее, но мое донорство будет для него неожиданностью.
Едва переступила порог кабинета Владимира Полыко, как там оказалась и заведующая отделением комплектования донорских кадров Тамара Крылова. Доктор тут же меня узнала, так что пришлось раскрыть свое инкогнито и перейти к разговору о безвозмездном донорстве. Я выступила в качестве оппонента, эдакого Фомы-неверующего, считающего такое практически невозможным и даже саботирующим службу сбора крови и плазмы.
– Вы зря так рассуждаете, – высказал свою точку зрения главврач Владимир Полыко. – Наши люди – сознательные, недостатка в донорах нет, в нашей картотеке их более 1,6 тыс. человек. За год происходит свыше 10 тыс. кроводач. К нам приходит много медиков, военных, студентов. К слову, когда был брошен клич о возрождении безвозмездного донорства, мы с Тамарой Борисовной поехали в Барановичский государственный университет, по воинским частям, на предприятия, где нашли немало безвозмездных доноров. Выступают в этом качестве и наши сотрудники.
– За минувший год у нас зарегистрировались 600 человек, сдавших кровь бесплатно, – дополняет Тамара Крылова. – В январе нашлись еще 34 желающих помочь другим посредством сдачи своей крови без оплаты. Но лучший донор – штатный донор, ибо мы знаем и человека, и состояние его здоровья. Людей, приходящих к нам однократно, мы тоже ценим, но...
– Донорство – очень дорогое удовольствие, – подчеркивает Владимир Леонидович. – В минувшем году мы выплатили донорам 5,4 млрд рублей. Для сравнения – в 2009-м эта сумма равнялась 622 млн рублей. Прежде чем кровь или плазма будут отданы другим медицинским учреждениям, донор и его кровь пройдут тщательнейшие исследования, затем будет выдержан карантин, и лишь тогда кровь пойдет к потребителям.
Безусловно, человеческие кровь и плазма незаменимы, медицинские учреждения нуждаются в большом количестве этого продукта, потому на данном этапе донорское вознаграждение довольно высокое – более 500 тыс. рублей за кровь, свыше 800 тысяч – за плазму. Ни при каких обстоятельствах к сдаче крови не допускаются нетрезвые и те, кто весит меньше 55 кг или имеет медицинские противопоказания. В день своего пребывания на станции не увидела сомнительных личностей. Но все же по моему мнению, и по мнению большинства специалистов-медиков, людьми, сдающими кровь, в первую очередь движет материальный фактор, далее идет возможность бесплатного обследования, освобождения от работы и лишь затем – мотивы милосердия.
– Согласен, что не все так просто в деле безвозмездного донорства, ситуацию нельзя переломить в одночасье, – рассуждает главный врач станции. – Воспитание донора нужно начинать со школьной скамьи, чтобы молодежь четко знала, для чего и во имя чего это делается, и чтобы ею двигал душевная щедрость, желание спасти чью-то жизнь, а не заработать энную сумму денег.
Сейчас в закон о донорстве вносятся изменения. Безвозмездной кроводаче уделено особое внимание. К этому процессу намереваются более плотно привлечь Красный Крест, местные Советы, профсоюзы и другие общественные организации.
Безвозмездным донорам в качестве льгот предлагается освобождение от работы на 2 дня, бесплатный завтрак и 140 тыс. рублей на усиленное питание в день кроводачи. После 20 таких процедур будет присваиваться звание «Почетный донор», а это, в свою очередь, предполагает доплату к пенсии, правда, небольшую, отпуск летом, приобретение билетов вне очереди. Не густо, конечно, а с учетом того, что утеряны два таких важных фактора, как бесплатное протезирование и льготированное приобретение лекарств, не поредеют ли ряды доноров?
– Думаю, что нет, – считает Владимир Полыко. – Людьми должны двигать и глубинные духовные мотивы. Вот вы же придете к нам еще?
Немного подумав, я ответила утвердительно. Но, признаться, мне еще придется работать над собой, чтобы остаться в числе доноров, в том числе и безвозмездных.
Фото автора
Галина СТРОЦКАЯ
Донорство костного мозга и крови. Донорство стволовых клеток в Беларуси. 2200 белорусов отказались быть донорами. Банк плацентарной пуповинной крови. Как стать донором?
«СБ» уже писала об акции Римско–католической церкви в одном из гомельских костелов, где каждый прихожанин прямо в храме может заполнить специальный бланк на согласие стать донором после смерти («Церковь поддержала трансплантологов», номер за 11 февраля).
С юридической точки зрения подобные карточки не имеют никакой силы, ведь в Беларуси и так действует презумпция согласия. Это значит: если человек при жизни не написал отказ, то фактически дал добро. Но такой шаг церкви в первую очередь полезен для родных — они будут знать, какова была его последняя воля.
Между тем цифры говорят сами за себя. С образования единого республиканского регистра прошло чуть больше года, а список наотрез отказавшихся от донорства после смерти уже разросся до 2200 человек. Много это или мало? Как вообще у нас относятся к донорству и какие сложности здесь возникают?
Да, бывает, что родственники ни в какую не соглашаются отдать органы умершего. Но, к счастью, это происходит нечасто, подчеркивает Олег Руммо, руководитель РНПЦ трансплантации органов и тканей, главный внештатный трансплантолог Минздрава.
Кстати, довольно неплохо дела обстоят у нас с родственными пересадками. В большинстве своем люди готовы пожертвовать, например, почкой, чтобы помочь близкому человеку. А если отказываются, то чаще всего ссылаются на плохое здоровье...
Если же вы категорически против того, чтобы после смерти стать донором, достаточно обратиться с заявлением в любое лечебное заведение по месту жительства. Через пару часов данные «отказника» уже будут внесены в единую республиканскую базу. Причем можно даже не объяснять причины.
Ситуации бывали разные: кто–то придерживается религии, которая донорства не приемлет, некоторые не доверяют медикам, а есть и такие, кому просто безразлична судьба других людей.
«Это личное дело каждого, — замечает доктор Руммо. — Я не берусь никого судить».
Потенциальных доноров для сдачи костного мозга и крови у нас пока тоже негусто — только 16 тысяч. А для полноценного функционирования регистра их нужно хотя бы 50 тысяч. Так что чаще всего за помощью приходится обращаться в банки других стран.
По словам Анатолия Усса, руководителя Республиканского центра гематологии и пересадки костного мозга, главного внештатного гематолога Минздрава, у абсолютного большинства больных, которым показана трансплантация костного мозга, альтернативы нет: либо пересадка и жизнь, либо — смерть.
Благодаря новым технологиям сейчас выздоравливают больше половины пациентов.
Само лечение болезней крови с помощью стволовых клеток костного мозга прочно вошло в медицину еще в 1980–х. И сразу встал вопрос о донорах. Выяснилось, что абсолютно идентичны по иммунному статусу только близнецы. А, скажем, у родных брата и сестры вероятность полного совпадения — всего 25 процентов... Источником стволовых клеток, которые спасают жизнь, могут быть костный мозг, кровь или плацентарная пуповинная кровь, замороженная сразу после рождения.
Костный мозг взять довольно непросто: общий наркоз для донора, разрезы — целая мини–операция. И хотя за 20 лет постоянной работы не зафиксировано ни одного случая, чтобы у человека, решившегося на такой шаг, потом возникли какие–то проблемы, сейчас медики ушли от неродственного донорства костного мозга.
Ведь есть процедура почти столь же эффективная, но значительно более щадящая: сдача крови. Добровольца подключают к специальному аппарату — сепаратору, который забирает небольшое количество крови (около 250 мл), выделяет из нее стволовые клетки и возвращает ее обратно в организм.
Сегодня в мировом регистре — более 25 млн. добровольных доноров стволовых кроветворных клеток. Среди европейских стран лидирует Германия, где более 5 млн. доноров.
Да, наши цифры куда скромнее, но мы сильно продвинулись с того момента, когда лет пять назад комитет по здравоохранению Мингорисполкома решил всерьез заняться этим вопросом.
Уже проведена первая трансплантация стволовых клеток именно от белорусского донора, а еще с тремя работа ведется прямо сейчас.
Лечение с помощью трансплантаций такого рода, которое было крайне сложным и затратным первые годы, сейчас в развитых странах стало практически медицинской рутиной.
Хотя это процедура высокотехнологичная и ее может выполнить далеко не каждое специализированное лечебное учреждение и даже не каждая страна.
Например, в Украине вообще не практикуется ни один вид пересадки клеток крови. А на всю огромную Россию самым сложным видом трансплантации — от неродственного донора — занимаются только две клиники.
У нас дело движется, но еще не все гладко. И здесь проблема скорее морально–этическая, чем медицинская.
«Если мы называем себя цивилизованными людьми, то почему же тогда уже 20 лет используем ресурсы доноров Западной Европы и других стран мира? — задается вопросом Анатолий Усс. — Почему до сих пор так мало своих доноров?» Ведь чем больше их будет, тем выше шанс на совпадение, реальнее перспектива спасти чью–то жизнь. Кроме того, при обширном банке такие операции станут в разы дешевле.
Но что говорить, если даже родственники без объяснения причин порой отказываются становиться донором стволовых клеток для брата или сестры...
У нас, как и во всем мире, донорство бесплатное. Оплачиваются лишь проезд, питание и тому подобные мелкие расходы. Для граждан страны сама операция бесплатна, а вот иностранцу стоит немалых денег.
У нас, например, — 105 тысяч евро (для сравнения: в Германии придется заплатить 250 — 300 тысяч). Клиника зарабатывает на этом виде услуг большие деньги. А идут они потом на лекарства белорусам.
Только представьте: за счет одного иностранца могут быть сделаны пересадки троим нашим землякам!
Кроме того, часть вырученных средств пускается на зарплаты высококвалифицированных специалистов: молекулярных биологов, реаниматологов, трансплантологов.
Ежегодно у нас на 10 млн. населения проводится около 200 трансплантаций взрослым и детям. Соотношение — на порядок выше, чем в России. Столько же операций проводится и в Польше.
«Если донора среди родственников и в национальном регистре найти не удается, а показания к трансплантации абсолютные, консилиум выносит заключение и отправляет в Минздрав, чтобы был рассмотрен вопрос об оплате государством поиска за границей», — объясняет Анатолий Леонидович.
К слову, так делают только в высокоразвитых странах. Даже Россия пока не оплачивает поиск донора костного мозга за рубежом.
Ежегодно 5 — 10 белорусов получают такую помощь из бюджета. А некоторые решают проблему за счет личных средств: на поиск донора и доставку его стволовых клеток нужно от 15 до 20 тысяч евро.
Как стать донором стволовых клеток?
Показания для донорства стволовых клеток точно такие же, как и для донорства крови. Более того, все доноры находятся в едином регистре. Поэтому лучший вариант для тех, кто в перспективе хочет поделиться своими стволовыми клетками — быть донором крови.
Для этого можно обратиться в отделения переливания крови 9–й, 5–й клинических больниц, Больницу скорой медицинской помощи, в городской центр трансфузиологии 6–й клинической больницы, в республиканскую либо в областные станции переливания крови.
Нужно только две вещи: подписать форму информированного согласия и сдать небольшую пробирку крови для проведения лабораторных исследований. После всех необходимых анализов человек заносится в компьютерную базу данных. И если появляется пациент с таким же фенотипом, с потенциальным донором связываются и просят приехать, чтобы взять его стволовые клетки из крови.
За это благое дело люди получают 20 базовых величин.
КСТАТИ
Еще в 9–й минской клинической больнице уже несколько лет собирают банк плацентарной пуповинной крови. Это ценный источник стволовых клеток, но проблема в цене. Стоимость одной порции такой крови в десятки раз выше, чем обычной.
Богатые страны пошли по пути создания национальных банков пуповинной крови, где заморожены десятки тысяч образцов для трансплантаций. У нас пока недостаточно ресурсов. Зато есть возможность предложить всем желающим платную услугу по заморозке пуповинной крови ребенка. Заморожено уже более 600 образцов.
Алгоритм следующий. Один из членов семьи заключает с клиникой договор, берет с собой специальный пластиковый пакет, который нужно отвезти в родильное отделение, где сразу после родов акушерка собирает из пуповины кровь. В течение суток ее нужно привезти в больницу, где ее заморозят, а заключившему договор выдадут специальный паспорт–гарантию. Хранится замороженная кровь в жидком азоте при температуре минус 197 градусов и может находиться там многие десятилетия.
Сегодня услуга по заморозке стоит 8 млн. рублей первоначально и еще около 1,3 млн. нужно ежегодно платить за хранение.
Советская Белоруссия №39 (24422). Пятница, 28 февраля 2014 года. Автор публикации: Анна ОСОКИНА
