Гинекологическая больница Минска: открыт центр для лечения эндометриоза, который в 70 % случае приводит к бесплодию

Врач Андрей Линник придумал проект «Дети будут». Он хочет создать сайт с достоверной информацией от медиков о репродуктивном здоровье. Если уж все равно люди ищут информацию в сети, пусть это будет качественная информация. «Мы собрали медиков, лидеров мнений в репродуктивной сфере, которые готовы бесплатно консультировать пары. На сайте будет опросник для экспресс-диагностики и выявления проблемы. После этого пользователь сможет получить первичную информацию конкретно о его проблеме», — говорит доктор. Помочь проекту можно на сайте Talaka.by.

Пациенты стесняются идти к врачу и так теряют драгоценное время

В Беларуси каждая шестая семья сталкивается с проблемой бесплодия. Статистика учитывает только тех, кто обратился к врачу. Так что реальные масштабы проблемы могут быть удручающими.
— Бесплодие — это неспособность пары зачать ребенка в течение года регулярной половой жизни без контрацептивов, — поясняет андролог Андрей Линник. Он специализируется на заболеваниях мужской половой сферы. — Если пара регулярно занимается незащищенным сексом восемь месяцев и беременность не наступила, рано бить тревогу. А вот если уже прошел год-полтора — срочно к врачу!

На сегодня выявлено 22 причины женского бесплодия и 16 причин мужского. Доля мужского фактора из года в год стремительно увеличивается.
— На долю «мужского фактора» может приходиться до половины случаев, — говорит Андрей Линник. — Но часто мужчина до последнего уверен, что у него-то всё отлично, проблемы у его партнерши. Нужно ткнуть его носом в результаты исследований, чтобы он наконец признал проблему.

Доктор обращает внимание, что поддерживать такие стереотипы помогает сложившаяся система. Дело даже не в том, что мужчину «не загнать к врачу», а в том, что для бесплатного обращения к андрологу нужно иметь статус бесплодной пары.

Сначала женщина должна пойти к гинекологу, пройти обследование и фактически доказать свою состоятельность или несостоятельность родить. И зачастую только исключив женский фактор, гинеколог обращает внимание на мужчину, рекомендует ему сдать спермограмму или направляет его к андрологу.

— А представьте, что происходит, если у женщины есть проблемы. На мужчину зачастую обращают внимание лишь тогда, когда устранены эти проблемы у женщины. А ведь потери времени часто невосполнимы! Приходит на прием пара: мужчине — 34 года, женщине

— 28. Оказывается, они шесть лет пытаются зачать ребенка! Как пытаются, спрашиваю. Ну, отслеживаем овуляцию по календарю… Обследуем мужчину — у него варикоцеле. Проблема, между прочим, очень распространенная, встречается у 10-12% мужчин. Решаем проблему — женщина беременеет спустя несколько месяцев. Столько времени потеряно из-за человеческой глупости, из-за элементарной нехватки информации, несвоевременного обращения!

Андрей Линник придумал проект «Дети будут». Он хочет создать сайт с достоверной информацией от медиков о репродуктивном здоровье. Не советы, как вырастить фикус, а рекомендации, основанные на последних исследованиях. Если уж человек ищет, как лечится, в интернете, пусть это будет качественная информация.

***

Катя Пивоварчик стала молодой мамой в 37. Долгие десять лет они с мужем ходили на обследования, искали «своего» врача и надеялись, что случится чудо, хотя после трех выкидышей надеяться было непросто. «В какой-то момент я решила, что просто недостойна быть матерью», — вспоминает героиня. Сегодня Катя и Андрей — счастливые родители. Старшему Лешке два с хвостиком, младшему Феде — полгода. Оглядываясь назад, Катя говорит, что кроме квалифицированной медицинской помощи ей не хватало поддержки психолога, «который помог бы вымести мусор из головы, избавиться от чувства неполноценности». Такие же проблемы — у тысячи белорусов. Ведь каждая шестая пара в нашей стране считается бесплодной.

Найти «своего» врача: миссия (не)выполнима

Катя — младшая из трех дочерей. Она помнит, как мама уставала, совмещая работу с хлопотами по хозяйству. При этом Катя всегда мечтала о большой семье, где одиночество не грозит. Еще в юности она поняла, что столкнется с трудностями:
— У меня всегда был нестабильный цикл. В подростковом возрасте мне говорили, что он установится через пару лет. Позже мама намекнула, что всё наладится, когда я выйду замуж. Эта версия была очень удобна — мне совершенно не хотелось идти к гинекологу.

Со своим будущим мужем Катя познакомилась в горах на Кавказе. Долго встречались по выходным, потому что Андрей жил в Минске, а она — в Могилеве. После свадьбы Катя наконец решилась на обследование.
— Я работала на «Могилевхимволокно», там из-за вредности производства отправляют в декретный отпуск в 4,5 месяца. Было бы удобно уйти оттуда в декрет, — улыбается она. — Кому-то повезло, но не мне.

Чтобы стать мамой, Катя попробовала буквально всё. Поверить в медицину, найти своего врача оказалось самым трудным.

Еще в Могилеве Катя успела попасть к хорошему доктору, который, как потом оказалось, ухватил суть ее проблемы. Он поставил диагноз — синдром поликистозных яичников. И объяснил, что нужно делать операцию, а перед ней — специальное исследование, изучить проходимость маточных труб.

— Я знала, что это довольно болезненная манипуляция, но была настроена решительно, — говорит Катя. — Мой доктор направил меня в больницу к какому-то классному специалисту. Но того как раз призвали на военные сборы. Вместо него в больнице меня встретила суровая докторша. К сожалению, мой доктор допустил оплошность: он отправил меня на исследование, не проверив на инфекции, а это опасно. Если инфекция есть, проведение процедуры может занести ее глубже по фаллопиевым трубам. Суровая врач остановила обследование. Но ее резкость меня ошеломила. Мне потребовалось время, чтобы признать ее правоту.

Врач, которую я нашла, была очень ортодоксальным доктором. Но у меня сложилось впечатление, что кто-то наконец увидел меня всю

Исследование отложилось, Катя переехала в Минск к мужу.

Там начался новый этап. Катя всегда старалась разобраться в том, что предлагали врачи, «изучала матчасть». Ей было трудно довериться одному доктору. А каждый новый предлагал свои стратегии. Пациентка, которая задавала вопросы, многих раздражала.

— Кто-то считал, что у меня «фонят» надпочечники и надо пить дексаметазон, кто-то рекомендовал удалить узел в щитовидке, который обнаружили в 2007 году. Поэтому я долго топталась на одном месте и старалась во всем разобраться сама. Если не в анализах и лечении, то хотя бы в том, кому из врачей можно довериться.

Когда-то Катя мечтала прочитать историю семьи, которая победила бесплодие. Историю, которая бы закончилось хэпи-эндом. И даже не думала, что это может быть история о ней.

Первые пять лет, говорит Катя, она ходила по кругу, пока ей наконец не сделали ту самую операцию, о которой говорил первый гинеколог в Могилеве. Она сразу же забеременела, но на 16-й неделе беременность прервалась. Еще пару месяцев, и снова надежда — вторая беременность. Но и эта попытка оказалась неудачной:    

— Очень хорошо помню, что в больницу на сохранение меня везли на трясущейся «скорой». И я думала: всё, что у меня внутри не оторвалось раньше, должно быть, оторвалось как раз там. Я вышла из больницы, как птица Феникс — опустошенная, но с ощущением, что в следующий раз забеременею и обязательно рожу.

Карьерный​ рост пришлось отложить

В следующий раз Катя забеременела только через год. Захотелось «отпустить ситуацию», дать себе время. Катя наблюдала за своим состоянием и циклом. Кстати, он стал ровным.

— Я снова начала искать «своего» врача. И нашла в одном из платных медцентров. Она готова была разговаривать с пациентом ровно столько, сколько ему было нужно. Терпеливо и подробно объясняла всё, что мне хотелось знать. Сначала напугала, потому что нужно было начинать всё сначала. Еще один цикл обследований. Мне было 34 года. Позади несколько лет, когда мне не удавалось забеременеть вообще, и две неудачные беременности. Но тогда я сделала очень правильный шаг — решила: хватит детских соплей и наивного ожидания чуда. Это смешно, конечно. Но раньше мне хотелось сесть в позу лотоса, сказать: «Ом» — и пусть мне принесут розового младенца. Врач, которую я нашла, была очень ортодоксальным доктором. Но у меня сложилось впечатление, что кто-то наконец увидел меня всю. Она рассматривала организм в целом, а не только мои яичники. Я осталась с ней и на этом позитиве поймала третью беременность. Она закрепилась во мне лучше, чем две предыдущие. Но на 18-й неделе прервалась. Незадолго до этого моя врач отправила меня на УЗИ. Наверное, было видно, что я вся сжата и перепугана, потому что доктор, водя датчиком по животу, вдруг сказала мне: «Носите легче!» Через пару дней беременность прервалась. Я до сих пор думаю над этой фразой. Как это — носить легче?

Женщина не виновата, что не может забеременеть. Есть проблема — нужно искать решение

Третья неудачная беременность прервалась в апреле 2013 года, и Катя опять дала себе отдохнуть. На этот раз сделала ставку на общее оздоровление организма. Йога — каждый день, бассейн — два раза в неделю, работа — без стресса:
— Я не перерабатывала. Но и денег стало ощутимо меньше. С работой вообще сложно. Директор фирмы, где я хорошо зарабатывала, после второй моей неудачной беременности не продлил мне контракт после того, как я месяц провалялась на сохранении. Он хотел, чтобы я работала в офисе, а я знала, что это убьет мой удобный режим. И не раздумывая отказалась. Но расстались мы вполне мирно.

Обсуждать работу Кате неприятно. Она знает, что могла бы достичь в карьере большего, если бы не десятилетняя борьба с бесплодием, отнявшая столько сил, времени и денег:

— Из-за своей проблемы я не рвалась в большие компании, где нужно строить карьеру и налаживать отношения с коллегами в офисе, не ходила на собеседования. Работу находила через знакомых, мои работодатели часто рекомендовали меня друг другу… Я оказалась в таком уютном коконе, где никто не задавал мне бестактных вопросов. Родители, конечно, волновались, но я сказала, что мы с мужем работаем над нашей проблемой, попросила доверять и не терзать расспросами. У меня даже подруги в Минске все были незамужние и бездетные! А мама растила дома фикус. Кто-то сказал ей, что если его завести, обязательно появятся дети. Мозг такая штука: помогает всё, во что веришь.

В церкви Катя тоже была, ездила в Жлобин к старцу, советовали «знающие люди».

—  Мне уже казалось, я просто недостойна забеременеть, именно поэтому всё раз за разом и срывалось, — говорит она.

«Мне нужен был психолог»

После третьей прервавшейся беременности Катя сосредоточилась на том, что зависело от нее: вовремя записаться на процедуру, прийти на прием к нужному специалисту, правильно пропить курс лекарств.

— Мое недоверие к медицине испарилось, — говорит она. — После того, как потеряла третьего ребенка, из больницы вышла другим человеком. Моя птица Феникс умерла — ни надежд, ни ожиданий. Теперь я точно знаю: не важно, что ты думаешь, важно, что делаешь. Кто мне был нужен, причем с самого начала, так это хороший психолог, который помог бы вымести мусор из головы, избавиться от чувства собственной неполноценности. Такие мысли отнимают очень много сил. Никто не виноват, что не может забеременеть. Есть определенные проблемы со здоровьем, нужно искать решение, которое поможет.  

За все эти годы удалось встретить одного единственного доктора, который обрадовался, что я разбираюсь в своих диагнозах

Темные Катины глаза вдруг наполняются слезами, голос прерывается:

— Я вспоминаю себя десять лет назад. Как мне хотелось историй о бесплодных парах с хэппи-эндом! Я надеялась встретить тех, у кого получилось, чтобы понять, что именно им помогло, в чем был этот переломный момент, волшебная пилюля… Получить от них волшебную палочку. Как же мне нужно было тогда, чтобы кто-то сказал: «Не отчаивайся! Не сдавайся!».

Именно в момент, когда улетучились все надежды, вдруг всё начало складываться само собой. Катя забеременела в четвертый раз. И вместе с мужем Андреем начала готовиться к партнерским родам.

Андрей всегда поддерживал Катю. Он и сейчас ее главная опора.

В анкете, которую предлагали заполнить на подготовительных курсах, был вопрос: «Что вы чувствуете, когда думаете о родах?» Многие женщины перед первыми родами чувствуют растерянность, смятение, страх перед болью… Но только не Катя:

— Интерес! Вот что я чувствовала. Я физически помню ощущение выхода из стены — словно мне удалось протолкнуть свое тело через холодную бетонную толщу и выйти наружу. И я теперь я оглядываюсь по сторонам с любопытством: «Ух ты! Прорвались! Будем рожать!»

«У мужа не было мыслей „откосить“, свалить все проблемы на мою голову»

Катя достает с полки книжного шкафа толстенную папку с файлами — в ней, описанная сухим медицинским языком, десятилетняя история их бесплодия. На протяжении долгих лет она скрупулезно делала копии всех анализов и медицинских заключений.

— Я не решалась ничего выбрасывать, всё надеялась, что какая-нибудь бумажка натолкнет лечащего врача на важную мысль, — рассказывает Катя. — Но за все эти годы мне удалось встретить одного-единственного доктора, который обрадовался тому, что я разбираюсь в своих диагнозах. Это была врач из «семерки», где я лежала на сохранении, когда ждала Лешу. Она сказала: «Как приятно иметь с вами дело! Ведь вы понимаете, что с вами происходит».

— Ты же не забудь рассказать, что у меня по три месяца перед каждой нашей беременностью не было никакого алкоголя! — вступает в разговор Катин муж Андрей.

Скромничает, на самом деле его вклад в борьбу с бесплодием куда более весом.

— Один файлик — это Андрей, всё остальное — я, — говорит Катя, вытаскивая из прозрачного конверта документ. Клинический диагноз Андрея, датированный ноябрем 2013-го: «Бесплодный брак. Астенозооспермия. Варикоцеле слева 2-й степени».

Дети всегда рядом с родителями. Леша помогает маме приготовить ужин, а в перерывах убегает поиграть к папе.

Варикоз вен яичек не опасен для жизни, но может быть причиной бесплодия. Андрея консультировал уролог-андролог, направил его на операцию, которая проводилась под местной анестезией.

— Андрей говорил, было дико больно. Но у него никогда не было мысли «откосить», свалить все проблемы с нашим бесплодием на мою голову. Все эти годы он был рядом со мной и поддерживал во мне уверенность в том, что мы обязательно станем родителями, иначе и быть не может.

Катя задумчиво листает папку. Каждая бумажка вызывает бурю воспоминаний. Вдруг Катя поднимает голову:
— Зачем я до сих пор храню эту папку? — сама себе удивляется Катя. — Иногда хочется ка-а-ак швырнуть ее, чтобы всё разлетелось в разные стороны! Ведь теперь эти бумажки мне ни к чему. У меня теперь другая жизнь и другая история.       

Забрали Любу домой из детдома и чуть не вернули назад. Как «Родные люди» вытаскивают из кризиса семьи с усыновленными детьми

«Иди ко мне, мама Катя!»

— Когда родился Лешка, мы с мужем с первых дней начали друг друга троллить. Андрей говорил, тебя, мол, инопланетяне похитили и подменили, — рассказывает Катя. — Он и сам сильно изменился, без инопланетян явно не обошлось. Столько лет были друзьями, возлюбленными, а тут вдруг — родители. Мы друг друга не узнавали. 

Говорят, что романтический период у влюбленных длится, пока у них не появится ребенок. Из-за продолжительного бесплодия у Кати и Андрея он растянулся на целых десять лет.
— «Вишенка на торте» для пар, пытающихся забеременеть, — это свободный секс. Не нужно думать о предохранении! — смеется Катя.

Новый год с годовалым Лешкой они встретили с друзьями в Испании, а вернувшись, Катя вдруг почувствовала себя плохо. Первое, о чем подумала, — какая странная акклиматизация. Мысль о беременности даже не пришла в голову, несмотря на задержку. А когда Катя всё-таки сделала тест и увидела две полоски, то растерялась. Лешка еще совсем малыш, она кормит его грудью и просто не сможет лечь в больницу на сохранение, оставив ребенка на кого-то другого! Но сквозь растерянность пробилась веселая мысль: судя по сроку, она зачала ребенка еще дома. Женщина с такой историей, как у нее, узнав о беременности, отказалась бы от путешествия. Но она же не знала! А ребенок внутри нее благополучно пережил дальнюю дорогу, два авиаперелета, тряску по автодорогам, перемену климата…

Значит, всё отлично! Беременность протекала легко: хорошие анализы, хорошее настроение и самочувствие, походы в бассейн и никаких больниц.

Я родила — я уже хорошая мама! У меня больше нет к себе вопросов. По крайней мере, пока

Маленький Федя пока целиком помещается на круглой подушке, вертит головенкой, зорко отслеживая мамины перемещения по комнате и кряхтит. Лешка разгуливает по комнате голышом — он так любит, а Катя ему не мешает. Прохладные пятки, которых панически боятся бабушки, ее не смущают. В конце концов, ребенок познает окружающий мир и свое тело заодно. В ноябре ему исполнилось два года, а пару месяцев назад, к радости родителей, он заговорил — отчетливо и сразу целыми фразами. Он подбегает ко мне, заглядывает в лицо, протягивает мне книгу, а блокнот, в котором я делаю заметки, пытается отнять со словами: «Это потом, потом». Обернувшись к Кате, зовет: «Иди ко мне, мама Катя!»

— Когда он говорит мне «мама Катя», я просто не могу устоять, — признается молодая мама. — Иногда мне попадаются на глаза статьи о синдроме хорошей мамы. Женщины всегда беспокоятся, достаточно ли они хороши, правильно ли ведут себя со своим ребенком.

Меня эта проблема вообще не касается: я родила — я уже хорошая мама! У меня больше нет к себе вопросов. По крайней мере, пока.