«Хочется хотя бы однушку купить» — корреспондент обзвонил белорусских суррогатных матерей по объявлениям
Некоторые из потенциальных «сурмамочек», как их называют в интернете, согласились рассказать, зачем им все это нужно.
На сайтах и в сообществах, посвященных суррогатному материнству, хватает объявлений от белорусок, которые готовы помочь бездетной паре завести долгожданного ребенка. Отличаются они только размерами оплаты и условиями, которые ставят девушки: кто-то хочет, чтобы ей купили четырехкомнатную квартиру в Витебске, а кому-то достаточно и 10-15 тысяч долларов.
Регина, 21 лет, Минск. Замужем, имеет маленького ребенка.
«Мы с мужем решили, что если есть такие люди, которые не могут завести ребенка, то почему не помочь им, и не поправить свое материальное положение? Муж не против. Я готова. Мы читали в интернете много по этой теме.
Заработать я планирую по минимуму. Мы смотрели в интернете, там цена обычно начинается от 15 тысяч долларов. Меня бы такая сумма удовлетворила. Даже, если бы у биологических родителей было бы меньше, например, 10 тысяч, то я бы все равно согласилась бы им помочь.
Если получится, деньги пойдут не на что-то конкретное, а так, немножко сюда, немножко туда. Сейчас ремонт делаем, плюс свой маленький ребенок — на него деньги всегда нужны. Ни на квартиру, ни на машину мы не собираем. Нам с мужем, в принципе, хватает того, что мы зарабатываем. Хочется помочь людям. Ну а если это оплачивается, то почему нет?
Хочется, конечно, чтобы биологические родители были из Беларуси, а не россияне или европейцы. Я считаю, что здесь за этим всем лучше следят. Ведь не хочется, чтобы ребенок попал в плохие руки.
Если я все же стану суррогатной матерью, то об этом будем знать только мы с мужем. Говорить никому не собираемся. Если что — скажем, что на какое-то время едем в гости, или отдохнуть. Вариантов много. Тем более, когда я была беременна моим ребенком, то живот был небольшой, даже на работе до 8 месяца ничего не знали. Короче, что-то придумаем. Но, если и кто-то узнает, то это не страшно. Мы уже не маленькие, сами можем решать.
С мамой я обсуждала этот вопрос. Не говорила конкретно, что я собираюсь, а выясняла ее отношение в целом. Так она и не очень поддерживает такое материнство, с одной стороны, а с другой — взрослые люди сами могут решать, как им жить.
Я знаю, что церковь не поддерживает суррогатное материнство. Но я не считаю, что это грех. Я верующая, но не настолько. Я же не выбрасываю ребенка в мусорку, а отдаю людям, которые давно его хотят и ждут».
Ольга (имя изменено), 19 лет, Гродно. Замужем, имеет маленького ребенка.
«Я живу с мужем, отдельно от родителей. Муж все знает, конечно. Решали вместе. Хотим и помочь людям и заработать немножко. В отношении суммы — пока не думали, как и о том, на что деньги пойдут. Посмотрим. У меня же маленький ребёнок, его же тоже надо растить. А я не работаю нигде, я не учусь, ухаживаю за ребенком.
Родителям своим о своем намерении я сказала. Они, в принципе, не против».
Вика, 22 года, Витебск. Не замужем, детей нет.
«Я живу с родителями. О своем намерении стать суррогатной матерью я им не говорила, и не буду. Если что — они не узнают. Уеду на некоторое время, найду район, где они не бывают, или перееду в другой город. Потом матери может и скажу. Но отцу — точно нет. С друзьями я бы тоже некоторое время не виделась. Не сказала им ничего. С работы бы уволилась.
О суррогатном материнстве я читала. Послеродовой депрессии и материнского своего инстинкта не боюсь. Мне кажется, что справлюсь.
Сколько заработаю — не знаю. Но за 5 тысяч долларов я бы не согласилась. Чем больше, тем лучше. Деньги нужны на квартиру. Хочется хотя бы однушку купить».
Наталья (имя изменено), 28 лет, Несвиж. Замужем, есть ребенок.
«Конечно, мы обсуждали такой шаг с мужем. Он был согласен, поддерживал меня. Раньше мы жили с родителями, хотелось иметь собственное жилье. Деньги должны были пойти на дом.
Мы даже вели переговоры с белорусской парой. Озвучивались суммы в 8-10 тысяч долларов. При этом, мы могли бы взять и меньше, если бы были уверены, что биологическая семья — нормальные, хорошие люди. Но выяснилось, что суррогатной матерью я быть уже не могу, потому что мне делали кесарево. Я также была донором яйцеклетки, ездила в московскую клинику. Так там предлагали очень большие деньги, и можно было бы забеременеть, несмотря на то кесарево, но это большой риск для моего здоровья. И я отказалась.
Привыкнуть к ребенку я не боялась. Я сразу настраивала себя, что он будет не мой.
Друзьям и родственникам планировала рассказать. Я не считаю, что суррогатное материнство — это преступление. Мои родители сначала были категорически против, даже когда я шла на донорство яйцеклетки. Но я сделала так, как считала правильным.
Я в Бога верю. Знаю, что церковь не очень поддерживает суррогатное материнство, но почему? Почему, например, мне таким образом не помочь людям? Церковь же должна быть за семью».
Жительница Минской области договорилась с гинекологом райбольницы о процедуре незаконного искусственного оплодотворения
Правоохранительным органам удалось раскрыть хитроумную схему гражданки Беларуси, которая в обход закона и элементарных принципов этики еще с 2007 года занималась сопровождением суррогатного материнства. Показательное дело обратило внимание на фактическое отсутствие в законах страны наказания за незаконные сделки с эмбрионами человека, сообщает пресс-служба МВД.
Пробелы в законодательстве решила использовать жительница Минской области Любовь Иванова (имя изменено. - СМИ). Ранее женщина организовала фирму по оказанию юридических услуг, но из-за многочисленных жалоб ее лишили лицензии. После этого она зарегистрировалась в качестве индивидуального предпринимателя по осуществлению "прочих видов деятельности" в области права – такая деятельность лицензии не требовала.
Через интернет (в социальных сетях, на форумах и своем сайте) женщина первой в Беларуси, начиная с 2007 года, стала искать суррогатных матерей для бесплодных пар, желающих стать родителями. Для этого она открыто рекламировала услуги по сопровождению "таинства", которое оценивала сначала в 3 тысячи евро, а потом и в 5 тысяч. О подробностях этого дела на сайте МВД написал Александр Стригалев, представитель Управления информации и общественных связей министерства.
Суррогатное материнство законодательно запрещено в ряде стран: Германии, Франции, Австрии, Норвегии, Швеции, - но разрешено в других: Великобритании, Австралии, Канаде, Израиле, Испании, Дании, Нидерландах. По этой причине люди из одних стран обращаются за услугами суррогатного материнства и донорства яйцеклеток в другие. В том числе в Беларусь.
В нашей стране вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ) применяются с 1995 года и регламентируются инструкциями Минздрава, а также статьей 53 Кодекса о браке и семье. С 2012 года в республике вступили в силу также Закон "О вспомогательных репродуктивных технологиях" и постановление Минздрава № 54, которым утвержден ряд инструкций о порядке применения ВРТ. А в 2013 году указом президента № 574 было утверждено Положение о порядке выдачи кредитов на льготных условиях для оплаты экстракорпорального оплодотворения и предоставления отсрочки по данным кредитам. Спрос на услуги суррогатного материнства в стране постоянно увеличивается.
Основными клиентами предпринимателя были граждане России, где услуги по суррогатному материнству стоят гораздо дороже. Кроме того, по законам РФ у роженицы есть 10 дней на раздумья: отдавать или нет выношенного ребенка. А в нашей стране эти моменты четко регламентированы: родителями ребенка признаются генетические родители, и суррогатная мать не вправе оспаривать данное положение (согласно ст. 52 Кодекса о браке и семье).
Заказчики заключали с предпринимателем Ивановой договор, форму которого она разработала сама. По этому документу желающие стать родителями (сразу после заключения нотариального договора об оказании услуг суррогатного материнства) должны были внести предоплату в размере 80-90%. После предоплаты заказчики отправлялись в медучреждение, где и происходило зарождение новой жизни. От предпринимателя Ивановой в данном случае уже ничего не зависело – всем занимались медики. Примечательно, что никакой ответственности она не несла, а деньги в случае неудачи уже не возвращались.
Не смущало предпринимателя и то, когда женщина по медицинским и прочим показаниям не подходила на роль суррогатной матери. В этом случае подыскивалась замена. А заказчики продолжали платить большие суммы – даже психологически людям было тяжело отказаться от задуманного.
"Легализация" ребенка
Суррогатное материнство – это вид ВРТ, заключающийся в соединении сперматозоида и яйцеклетки вне организма генетической матери, или донорской яйцеклетки вне организма женщины; развитии образовавшегося в результате этого соединения эмбриона; дальнейшем переносе эмбриона в матку суррогатной матери; вынашивании и рождении ребенка.
Среди требований к суррогатным мамам: возраст до 35 лет, без вредных привычек и дурной наследственности, наличие хотя бы одного собственного здорового ребенка и благополучная семья. Но главный принцип суррогатного материнства по белорусскому законодательству - отсутствие родства между сурмамой и ребенком, и при этом обязательное его наличие между ребенком и одним из генетических родителей.
Суррогатная мать по договору суррогатного материнства вынашивает и рождает ребенка, не являющегося носителем ее генотипа. Такая женщина используется лишь как инкубатор, в который подсаживается готовый эмбрион от другой пары. Если же ни один из родителей не может предоставить половые клетки – суррогатное материнство не допускается. В то же время разрешается использование донорского материала. Для чего должен существовать банк половых клеток, которого, увы, в Беларуси нет.
При этом сама по себе процедура ЭКО - необычайно сложная, болезненная и небезопасная. Осуществляется не менее трех попыток подсадки эмбрионов, которым предшествует интенсивная медикаментозная подготовка.
Если подвести итог, процедура суррогатного материнства – достаточно сложный процесс. Поэтому предприниматель Иванова придумала более простую схему. Людям, которые не могли родить, она предлагала "прямое донорство" (даже это понятие гражданка выдумала сама), а фактически – искусственную инсеминацию, когда согласившейся на роль "второй мамы" вводится семя заказчика напрямую. То есть это ничем не отличалось от обычного процесса оплодотворения.
Таким образом, женщина проходила такую "процедуру", в документах указывалось, что ребенок – от мужа (в медучреждении никто паспорта не сверял). А когда беременела, заключался нотариальный договор о суррогатном материнстве (хотя он должен заключаться до манипуляций). Через 9 месяцев, при поступлении в роддом, роженица этот договор предъявляла, а к нему – справку, якобы из российской клиники о якобы проведенном ЭКО. Позже оперативники выезжали в Россию и выяснили, что справки были поддельными, а договоры фиктивными. Но в роддоме этого проверить не могли. Так, грубо говоря, легализовывался ребенок, появившийся на свет якобы в результате ЭКО.
Или делалось все по еще более простой схеме. Женщина беременела, рожала и честно указывала данные отца (заказчика), после чего выезжала с ним в Россию. Там в судебном порядке отказывалась от своего малыша. Жене заказчика оставалось лишь усыновить младенца.
"Вели до акушерского кресла"
Задержали Любовь Иванову в январе 2014 года. Очередная процедура незаконного искусственного оплодотворения должна была пройти в одной из райбольниц под Минском: предприниматель договорилась с местным гинекологом.
Тот изучил "схему работы" и согласился. Хоть и не имел права: подобные операции в Беларуси могут проводить пока только пять медучреждений, получивших соответствующую лицензию. Строгое соблюдение технологий проведения инсеминации позволяет избежать риска занесения инфекции с тяжкими последствиями.
Впрочем, до процедуры дело не дошло. Оперативники контролировали ситуацию, знали, когда и где хотят осуществить ВРТ, и "вели" до самого акушерского кресла. В итоге биологический материал не попал на инсеминацию, а был приобщен к вещественным доказательствам по делу.
Следственный комитет Беларуси в отношении Любови Ивановой сразу возбудил уголовное дело за занятие предпринимательской деятельностью без специального разрешения. Затем – по статье за подделку документов. Но на этом этапе начались сложности.
- Сложность представляла даже не оперативная разработка фигурантов, а квалификация их действий, - говорит начальник отдела третьего управления ГУБОПиК МВД Игорь Кульбицкий. - Все понимали, что тут чистой воды криминал, но как правильно квалифицировать?
Как уже говорилось, по закону генетическим родителем ни в коем случае не должна быть суррогатная мать. Но это основополагающее условие игнорировалось и, по сути, в действиях Ивановой, заказчиков и рожениц усматривались признаки купли-продажи заведомо несовершеннолетнего.
Налицо была криминальная схема: предпринимателю просто поступал заказ на ребенка (даже озвучивались желаемые параметры биологической матери: внешность, цвет волос, глаз, образование). Люди прекрасно понимали, что ребенок будет от той матери, которая его родит. Знали, на что идут, и матери, продававшие своих малышей чужим людям. Одна пожилая пара из России сняла для роженицы квартиру в центре Минска и попросила еще месяц покормить младенца грудью. И после этого женщина навсегда рассталась со своим ребенком.
В случае, если рассматривать это как торговлю людьми, то привлекать к уголовной ответственности следует всех участников "сделки". А значит - разрушать семьи, родителей лишать детей, отправлять мальчиков и девочек в детские учреждения. При этом явных потерпевших нет, дети уже подросли и ни о чем не подозревают. Правильно ли всю мощь закона обрушивать на счастливых родителей и ни в чем не повинных детей, вместо того чтобы решать проблему глобально?
МВД предлагает ввести наказание за незаконные сделки с эмбрионами
По словам Игоря Кульбицкого, пробелы в законодательстве были выявлены еще на стадии оперативно-разыскных и проверочных мероприятий.
Предпринимателя Иванову задержали в январе 2014 года, в течение года расследовалось уголовное дело, теперь оно готовится для направления в суд. Женщине инкриминируют незаконную предпринимательскую деятельность (на момент возбуждения дела установлен незаконный доход – около 300 млн рублей, но сейчас сумма значительно превышает первоначальную), неуплату налогов, подделку документов, служебный подлог.
Но суть явления гораздо глубже. Оперативники столкнулись с новой формой эксплуатации человека – использованием женщин в качестве суррогатных матерей и доноров яйцеклеток. И для этого в стране, как оказалось, имеются все условия. Сегодня ГУБОПиК МВД поднимает вопрос о законодательном закреплении лицензирования деятельности по подбору суррогатных матерей и обязательном проведении генетической экспертизы при суррогатном материнстве. Криминальные схемы становятся возможными в том числе и потому, что в республике отсутствует система сверки родившихся детей и зарегистрированных в органах ЗАГС, а документы, выдаваемые в родовспомогательных учреждениях, – не строгой отчетности и имеют низкую степень защищенности.
Другая проблема касается иностранцев. По мнению экспертов, именно они должны оплачивать и медицинское, и социальное сопровождение суррогатных матерей, что также нуждается в правовом закреплении. Ведь помимо вознаграждения от заказчика (до 500 долларов в месяц, а после рождения – до 20 тысяч долларов и выше) матери в период беременности получают все предусмотренные законодательством пособия, бесплатно пользуются медуслугами. А детей при этом вывозят за границу.
Все эти пробелы способствуют вовлечению людей в нелегальный рынок искусственного оплодотворения, торговлю новорожденными под видом суррогатного материнства. В чем видится сотрудникам милиции общественная опасность деяния? В том, что предметом купли-продажи выступает новорожденный человек.
Сейчас в парламенте рассматривается законопроект о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс. МВД предлагает дополнить УК ответственностью за нарушение законодательства в сфере ВРТ, которая пока прямо не предусмотрена, и в том числе – за незаконные сделки с эмбрионами человека. Это нужно сделать для цивилизованного решения проблемы бесплодия, считают специалисты.
