Из санатория «Чайка» Могилевского района семиклассника забрала скорая в Могилевскую детскую областную больницу: разрыв мошонки, частичное удаление яичка после драки
«В санатории моему сыну нанесли физическую и психологическую боль. Виновные фактически не наказаны. Вы наша последняя надежда. Услышьте крик материнской души». Это письмо прислала в редакцию жительница поселка Майский Чериковского района Марина. Осенью прошлого года она отправила сына–семиклассника на оздоровление в санаторий «Чайка» Могилевского района. А забирала домой уже из больницы.
Начиналась эта история банально: один ребенок ударил другого. Может, и не со зла, а из шалости, по глупости. С детьми так случается. Мальчишки хулиганили и раздавали друг другу пинки и подзатыльники во все времена. Это Марина Васильевна — мама пострадавшего Станислава — понимает. И, как выяснилось при встрече, претензии у нее не столько к обидчику Коле, а к школьным педагогам из Майского, которые сопровождали детей в санатории. Душит мать обида:
— Ладно, они за мальчишками не уследили. Детей много, к каждому взрослого не приставишь. Но почему в тот же день не показали моего сына врачу?
Уже в Могилеве в детской областной больнице хирург, оперировавший Стаса, сказал: не каждый взрослый мужик такую боль вытерпит. А наш ребенок терпел. Почти три дня...
Родная тетя Стаса Любовь Евтихина, тоже приехавшая на встречу с журналистом, объясняет:
— Стасик сам стеснялся рассказать, показать, где болит. А взрослые, видать, не особо усердствовали с расспросами. Опять же он так воспитан — в драку не полезет, но и на других жаловаться не приучен.
...Операция длилась 45 минут. Разрыв мошонки, частичное удаление яичка...
Отныне Станиславу нужно ежегодно наблюдаться у хирурга. На целый год он освобожден от физкультуры. Для мальчишки это — трагедия. Вздыхает: «Физра» — любимый предмет». О том, как все случилось, вспоминает с неохотой. В воскресенье вечером мальчишки пошли на дискотеку. У входа стали толкаться. Один из них сзади ударил Стаса ногой. Тот упал, скорчился от боли. В спальный корпус его на руках тащили приятели.
Мама ребенка едва не плачет:
— О произошедшем дети рассказали педагогам. Но те мне не позвонили. Позвонил сын. Вечером. Сказал, что ударили, не уточнил куда. Боль к вечеру немножко утихла. Наутро он даже сходил на завтрак. Но после обеда стало хуже, а около половины десятого вечера он по телефону признался, что больше не в силах терпеть такие муки. Позднее я узнала: медсестра дала ему обезболивающее и оставила ребенка в санатории еще на одну ночь! Утром с мужем нашли машину — своей нет — и помчались туда, чтобы забрать сына домой. По дороге узнали опять же не от педагогов, а от него, что его везут в Могилев на «скорой». На третий день после случившегося! А ведь забей учителя тревогу раньше, может, и не было бы таких последствий, операции? Как можно быть такими равнодушными?
Почему не вызвали медиков, не позвонили родителям мальчика? Внятного ответа Михаил Кульманов — тот самый наставник, который повез Стаса в больницу, — дать не смог:
— Он не жаловался. Я думал, что ему стало лучше...
Между тем сами дети говорили родителям Стаса, что на следующий день в столовую вели их сына под руки. Что лицо у него было как мел. Что после обеда мальчишка уже не встал с кровати, не пошел на концерт... Почему же взрослые этого не заметили?
У опытного педагога Елены Дубовской — она в тот злополучный вечер была с детьми на дискотеке — защитная реакция. Дескать, не виноватая я. Драки не видела, посему не осознавала степени опасности для здоровья.
А в райисполкоме меня уверяли: педагоги каются, места себе не находят... Не мне судить. Но вот времени, чтобы навестить Стаса в больнице, они не нашли точно. Хотя он пробыл там неделю. Даже не позвонили, не поинтересовались у его родителей, как прошла операция. Кульманов, правда, как–то раз заходил к Коржовым домой. В складчину с Дубовской купил сок, фрукты. Извинялся. Елена Антоновна так до родных Станислава и не дошла. Хотя живут они в одном агрогородке, а минуло с той поры уже 4 месяца... Похоже, опытного педагога куда больше интересует не моральная, а материальная сторона вопроса. Когда мы с начальником отдела образования Чериковского райисполкома Ларисой Осмоловской покидали школу в Майском, Дубовская вспомнила о «санаторных премиальных». Мол, почему до сих пор не начислили.
Месячной премии она и ее коллега Кульманов были лишены по результатам служебного расследования, проведенного отделом образования, спорта и туризма райисполкома. Начальник отдела Лариса Осмоловская не скрывает:
— Педагоги нарушили должностные инструкции, за что получили выговоры. Они обязаны были следить за детьми, должны были своевременно вызвать доктора, проинформировать о случившемся родителей ребенка. А понадеялись на авось, мол, поболит и перестанет. Обидчика Станислава — восьмиклассника Николая Сазонова — поставили на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. На школьном собрании в очередной раз объяснили детям, к чему порой приводит их глупая шалость.
По словам секретаря комиссии по делам несовершеннолетних Чериковского райисполкома Татьяны Водневой, мать Коли привлечена к административной ответственности — штрафу в 5 базовых величин. А вот привлечь Колю к уголовной ответственности нельзя.
— Ему еще не исполнилось 14 лет, — объясняет заместитель начальника Могилевского РОВД Андрей Бурмялев.
В общем, получили родители Стаса официальный ответ. Дескать, меры приняты, выводы сделаны. Только им эти меры кажутся полумерами:
— Двоих учителей, которые сопровождали детей в санатории, лишили премии. Тысяч по 600 каждого. Вот во сколько оценили здоровье нашего ребенка.
От случайностей никто не застрахован. И все же, отправляя ребенка в лагерь или санаторий, родители должны быть уверены, что его им вернут довольного и здорового. У Коржовых этой уверенности больше нет. И отпускать Стаса куда–то вместе с педагогами они, во всяком случае, в ближайшее время не рискнут. Потому что до сих пор не знают, как аукнется их сыну в будущем это «осеннее оздоровление» в «Чайке»...
Фото автора.
Советская Белоруссия № 39 (24669). Суббота, 28 февраля 2015
Автор публикации: Ольга КИСЛЯК
Неисправная машина, ребенок без автокресла: 4-летний мальчик выпал на трассу и умер по пути к ортопеду в областную детскую больницу в Боровлянах
"Я бы отдал все, чтобы вернуть то время и все это предотвратить", - позже говорил отец. Но вернуть убитого родительско-водительской беспечностью ребенка уже нельзя.
Сообщение о трагедии, произошедшей в августе 2014 года на трассе в Смолевичском районе, вряд ли оставило равнодушным хоть кого-то. Когда в авариях погибают дети - окружающие обычно винят в этом водителей. Иногда - родителей. В этом случае - и по закону, и морально, и эмоционально - ответственность за смерть собственного ребенка несет папа. И он это признаёт.
Около 10 часов утра 26 августа на 22 км дороги Р53 Слобода - Новосады вблизи поселка Дорожного Смолевичского района на проезжей части опрокинулся Opel Kadett. За рулем был 34-летний Алексей, житель Борисова, на заднем сиденье - 4-летний Егор, его сын. Папа вез малыша на плановый осмотр ортопеда в областную детскую больницу в Боровлянах. Во время опрокидывания машины ребенок вылетел из салона на проезжую часть. Машина, как выяснилось позже, была неисправна - что и привело к ДТП.
Егор погиб.
Сразу после аварии высказывались различные предположения: мол, малыша придавило упавшей машиной, или же он умер от удара о проезжую часть. Позже эксперты сделают однозначный вывод: страшные травмы, которые, собственно, и привели к смерти, ребенок получил еще в автомобиле, во время перемещения по салону и ударов о конструктивные элементы кузова.
Если говорить проще: пока машина кувыркалась по проезжей части, непристегнутого 4-летнего ребенка беспорядочно бросало по салону, пока в какой-то момент он не выпал на дорогу через вылетевшее стекло.
- За месяц до аварии в автомобиле произошла поломка - потек тормозной шланг правого переднего колеса, - рассказывает об обстоятельствах, предшествующих трагедии, следователь по особо важным делам УСК по Минской области Виктор Калинников.
Владелец автомобиля об этом знал - более того, он сам заглушил этот шланг. Говоря простым языком, после такого "ремонта" правое переднее колесо переднеприводного автомобиля перестало тормозить. При движении на невысокой скорости, аккуратном стиле вождения с такой неисправностью тормозной системы, в принципе, можно было бы ездить. Мы не говорим, что это правильно - но можно было бы.
- На этом Opel после обнаружения неисправности и попытки ее "ликвидировать" водитель уже ездил - по городу. Но, по собственному признанию, понимал, что автомобиль неисправен. Поэтому, когда зашла речь везти ребенка в Боровляны, поначалу собирался ехать на маршрутке. А потом задержался на работе, понял, что не успевает ко времени записи, и решил все же взять машину.
Именно возможным опозданием к врачу Алексей позже объяснит то, что превышал скорость: установлено, что в момент ДТП он ехал немногим более 100 км/ч на участке, где разрешено 90.
- Он выполнил обгон попутного микроавтобуса, вернулся в свою полосу, видимо, нажал на тормоз - и машину понесло.
Как позже расскажет очевидец аварии, во время опрокидывания машины он увидел, что из нее что-то выпало. Что это был ребенок, стало понятно, когда из стоявшего на крыше автомобиля вылез водитель, подбежал к малышу, поднял его на руки и понес на обочину.
- В ДТП 4-летний пассажир получил тяжелейшие травмы головы, которые и привели к его смерти.
Осознав, что сын мертв, отец впал в истерику. "Никогда не забуду, как кричал над тельцем водитель-папа. Как он лег на пол скорой и в страшной истерике бился о него головой. Приехала мама - ее долго откачивали медики, женщина от горя едва не сошла с ума", - рассказывал AUTO.СМИ ранее начальник ГАИ Смолевичского района Виктор Ротченков.
Маме по просьбе водителя позвонил очевидец: "Он не смог сказать правду. Сообщил лишь, что машина попала в ДТП, отец жив, ребенок без сознания", - вспоминает следователь. Мама на автомобиле знакомых примчалась на место аварии.
- Она тоже была в курсе неисправности автомобиля, знала, что ребенок перевозится без кресла. Водитель потом говорил, что чаще всего в поездках Егора на руках держала мама, - следователь Калинников рассказывает о том, что мама в процессе следствия не требовала наказания для мужа: мол, он сам себя наказал больше, чем кто-либо мог. - По ее словам, они собирались купить автокресло, но машина все время ремонтировалась, ездили они мало, так что на тот момент острой необходимости не видели.
Позже следствие придет к выводу - несмотря на все сопутствующие нарушения водителя, Егор мог выжить.
- Если бы было кресло, если бы он был зафиксирован и не перемещался по салону, ударяясь о кузов, - он бы при опрокидывании повис в этом кресле вниз головой. Возможно, получил бы ссадины, синяки. Но не те тяжелейшие травмы. И не выпал бы на дорогу.
Папа свою вину признал полностью. Снисхождения не просил. Жалел лишь о том, что ничего нельзя изменить.
- Он все время повторял, что готов сделать все что угодно, чтобы не допустить, предотвратить, вернуть все обратно. Что он бы взял другую, исправную, машину у друзей, что купил бы ранее детское автокресло... Но произошло непоправимое.
...Суд Смолевичского района Минской области признал 34-летнего Алексея А. виновным в нарушениях ПДД и правил эксплуатации транспорта, повлекших по неосторожности смерть человека, и приговорил к 5 годам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа, а также к 5 годам лишения прав, сообщили AUTO.СМИ в Верховном суде.
Потерпевшей стороной в этом процессе была признана мама погибшего Егора, иски о компенсации морального вреда не заявлялись.
Приговор не был обжалован, он вступил в законную силу.
- Жизнь наказала несчастного отца гораздо больнее, чем суд. В момент, когда произошла эта трагедия, ПДД еще не требовали обязательной перевозки маленьких пассажиров в специальных детских удерживающих устройствах - водителям лишь рекомендовали возить детей в автокреслах. Поэтому вменить Алексею А. нарушение правил перевозки пассажиров было нельзя. По закону. По-человечески же все понимали, что именно отсутствие автокресла погубило ребенка, - считает Виктор Калинников.
Напомним, изменения в ПДД вступили в силу 16 января - для перевозки детей до 12 лет или ниже 150 см требуются специальные удерживающие устройства (автокресла или бустеры). А буквально за пару дней до этого под Минском произошла еще одна трагедия: по дороге в аэропорт на трассе М2 24-летний водитель Renault Laguna врезался в столб. От травм, полученных в этой аварии, в больнице умер его 7-месячный сын, которого мама на заднем сиденье держала на руках. Уголовное дело в отношении этого несчастного отца находится в завершающей стадии расследования.
Берегите своих детей.
