Прорыв в мировой медицине: в Беларуси больному раком легкого пересадили трахею, выращенную искусственно
Анатолию Хлопкову из Рогачева Гомельской области 65 лет. Более 40 лет он курил. В 2015 году у него обнаружили рак легкого с прорастанием в трахею. Болезнь дала о себе знать на третьей стадии, у Анатолия появилась одышка, ему стало больно глотать. Имена медиков, которые спасли жизнь этому человеку вошли в историю. Три месяца назад в Беларуси провели уникальную онкологическую операцию: протезировали трахею, используя биоклеточные технологии.
Сегодня в Республиканском центре позитронно-эмиссионной томографии в Боровлянах не совсем обычный день.
Медики рассказывают о том, как пока единственному в стране человеку пересадили трахею с помощью тканеинженерного протеза. Некоторые из этапов этого метода уникальны для всего мира, фактически, это прорыв в медицине.
Рассказывает об операции и сам пациент — Анатолий Хлопков. Говорит, что одышка уже перестала мучить. Появляется, когда он поднимается по лестнице, но быстро проходит.
Сейчас он на пенсии. 39 лет работал механиком в дорожном хозяйстве. Работа была связана с укладкой асфальта. Курить бросил два года назад, через год после этого узнал, что у него рак легкого с прорастанием в трахею. Причем стадия заболевания — третья. Четвертая в онкологии — последняя. Обычно в таких случаях человек умирает через месяц-два после постановки диагноза.
Мужчина рассказывает, что до трагической новости флюорографию делал ежегодно, проблем не было.
Директор Республиканского научно-практического центра онкологии и медицинской радиологии имени Н. Н. Александрова Олег Суконко объясняет, что флюорография не выявляет рак на ранних стадиях.
— Для онкологии она — прошедший этап. Только компьютерная томография определит болезнь на ранней стадии, — говорит он.
По словам специалиста, такую томографию для профилактики, если человека ничего не беспокоит, нужно делать раз в три-четыре года.
В центр онкологии и медицинской радиологии Анатолий Хлопков поступил с жалобами на одышку. Прооперировали его три месяца назад. Через две недели после этого выписали. Сейчас болезнь не прогрессирует. Анатолий говорит, что желание жить преодолело страх перед операцией.
К такому прорыву белорусская наука шла пять лет — в течение этого времени велись разработки в рамках специальной госпрограммы, на которую выделили 250 тысяч деноминированных рублей, еще 50 тысяч внес сам Центр онкологии и медицинской радиологии.
— У пациента был рак легкого с прорастанием в трахею. Необходима была операция с удалением трахеи и легкого. Но чем заменить этот участок? — простыми словами объясняет суть операции Олег Суконко.
Трахею взяли у умершего человека, очистили ее от клеточных элементов. То есть трахея стала матрицей, универсальной заготовкой.
У больного раком легкого из костного мозга извлекли стволовые клетки и передали в лабораторию. Там матрицу заселили клетками пациента и вырастили искусственную трахею, после чего ее пересадили. И она прижилась.
— Поверьте, с научной точки зрения это в сто раз сложнее, чем пересадить любой орган, в том числе и сердце, — говорит Олег Суконко.
Операция состояла из пяти этапов. Некоторые из них ранее проводили в других странах. Но именно такой комплекс до белорусских медиков не выполнял никто.
Этап реваскуляризации — это ноу-хау наших медиков. Он представляет собой пересадку очищенной трахеи донора в мышцу пациента. В таком случае улучшается питание имплантируемых клеток и меньше шансов получить осложнения после операции. Эту идею предложил доктор медицинских наук, профессор, заведующий хирургическим отделом Республиканского научно-практического центра онкологии и медицинской радиологии имени Н. Н. Александрова Владимир Жарков.
— К такой операции мы готовили несколько человек, — рассказывает он. — Параллельно лежал пациент с рецидивом рака щитовидной железы, который массивно врастал в трахею. На второй день после поступления, когда еще мы не закончили обследование, он умер.
Сегодня в мире трахею протезируют разными способами. Операции проводили в ведущих мировых центрах России, Испании, Бельгии, Англии, США. Но выживаемость таких пациентов на низком уровне. Чаще всего они умирают от пневмонии, так как пересаженная трахея не сокращается и не позволяет отхаркивать мокроту.
Наши медики благодаря уникальному методу верят в хорошие перспективы для своего пациента.
— Уже очевидно, что организм не будет отторгать трахею, она работает. Три месяца — достаточный срок для хирургии, — говорит Олег Суконко. — Но при этом пациента будут наблюдать всю жизнь.
По оценкам профессора Владимира Жаркова, около 30 человек в год в Беларуси со злокачественными опухолями, проросшими в трахею, нуждаются в подобных операциях. Если учесть и другие случаи сужения трахеи, то общее количество нуждающихся может достичь 50 человек.
Сейчас к такой операции подготовлено еще два пациента. Донорские трахеи уже очищают от клеток.
Первый пациент Анатолий Хлопков сегодня находится в центре в Боровлянах на плановом обследовании. На следующей неделе он планирует вернуться в родной Рогачев. Там его ждет семья, в том числе внучка и внук.
— Я благодарен медикам за то, что жив, — говорит он. — Знал, что такую операцию будут проводить впервые, но, выбирая между жизнью и смертью, понял, что вариант у меня один — согласиться на операцию, безукоризненно и безоговорочно.
Наталья Костюкевич, СМИ
Онколог-хирург в Минске Жарков Владимир Васильевич |
Врачи Полоцкой больницы и поликлиники просмотрели у мужчины рак легкого?
Татьяна Матвеева / СМИ
Жительница Полоцка Елена К. пытается понять, кто виноват в том, что ее 56-летний муж Олег (имена изменены по этическим причинам) поздно услышал от врачей страшный диагноз: рак легкого. Женщина утверждает, что до постановки диагноза витебскими медиками супруг, который быстро худел и кашлял кровью, полгода обивал пороги докторов в Полоцке. Там его лечили от остаточной пневмонии. Затем, когда мужчине стало совсем плохо, отправили к медикам в областной центр. Они и разобрались, что причина в онкозаболевании. Елена уверяет: муж неукоснительно делал все, что советовали полоцкие врачи. В облздраве же считают, что Олег сам запустил болезнь: его, говорят, не раз отправляли к онкологу и пульмонологу, но он систематически не выполнял эти рекомендации.
Жена: «Делали все, что говорят врачи. Нас заверяли, что ничего страшного нет»
— В мае 2017 года мой муж, который работал водителем городского автобуса, проходил медкомиссию. Сделали флюорографию, и снимок показал пятно на правом легком. Терапевт Полоцкой центральной городской поликлиники начала лечить его как остаточную пневмонию. Выписала антибиотики, — рассказывает Елена.
Однако мужчине становилось все хуже и хуже. По словам жены, он стал резко худеть, откашливался кровью. Анализы были плохими.
— Несмотря на плохое самочувствие, Олегу закрывали больничный и отправляли на работу. Хотя водитель автобуса — это ответственная должность, ведь человек отвечает за жизнь многих пассажиров. В очередной раз муж обратился к врачу, так как по вечерам, после работы, у него поднималась температура. Но лечение назначили такое же, как и раньше, — говорит супруга.
Елена утверждает: Олег лечился не только у терапевта, посещал и пульмонолога.
— В частности, в июне 2017 года пульмонолог посмотрела диски, снимки. И сказала, что онкозаболевания нет, лечитесь дальше. Тогда я попросила нашего лечащего терапевта назначить дополнительное обследование. Она меня не услышала. Нас все время заверяли, что ничего страшного у Олега нет. Муж при этом исполнял все назначения, как советовали врачи, — настаивает Елена.
Лечение от остаточной пневмонии, по словам Елены, продолжалось полгода — до 15 января 2018 года.
— В этот день муж в очередной раз обратился к терапевту. Но она отказалась открыть больничный, так как в тот момент не было температуры. Я обратилась к заведующей поликлиникой. Без скандала не обошлось. Только тогда нам назначили компьютерную томографию и УЗИ. После этого очень быстро направили в Витебск. Но что с мужем — не сказали.
25 января мужчину госпитализировали в областной клинический онкологический диспансер. А через два дня Олегу поставили диагноз: плоскоклеточный рак 2-й стадии.
— Врач говорит: «Рак». Я не поверила: «Как рак?» — вспоминает Елена. — А доктор: «Если бы раньше диагностировали, было бы проще лечить». Было очень страшно — услышать это и жить с этим.
Болезнь быстро прогрессировала.
— Через месяц, в конце февраля, мужа снова положили в онкодиспансер в Витебске. И уже диагностировали рак легкого в 4-й стадии. В марте я привезла Олега домой в очень плохом состоянии. И написала обращение в Администрацию президента. Мое обращение рассмотрели и направили в Министерство здравоохранения. Кроме того, я обратилась в Следственный комитет с просьбой разобраться, насколько профессионально врачи в Полоцке исполняли свои обязанности, — перечисляет Елена.
6 апреля в Полоцк приехала комиссия из Республиканского научно-практического центра (РНПЦ) онкологии и медицинской радиологии имени Н. Н. Александрова.
— Столичные врачи выслушали меня. Я рассказала им, как лечили мужа в Полоцке и Витебске. И Олегу сразу же предложили курс противоопухолевой химиотерапии в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии в Боровлянах под Минском.
Из Минздрава Елена получила письмо, в котором ей сообщили, что «дано поручение управлению по здравоохранения Витебского облисполкома рассмотреть случай оказания медицинской помощи вашему супругу на лечебно-контрольном совете с принятием управленческих решений».
Облздрав: «Рекомендации выполнены не были»
Главное управление по здравоохранению облисполкома рассмотрело обращение Елены, пересланное им из Следственного комитета, и дало ей ответ.
В нем сообщается, что по поручению Минздрава облздрав рассмотрел 16 мая на лечебно-контрольном совете «случай оказания медицинской помощи» жителю Полоцка Олегу К.
С 30 мая по 12 июня Олег К. лечился в Полоцкой центральной городской больнице. И, по заключению облздрава, «выполненный объем обследования, лечение и кратность наблюдения» этого пациента «соответствует клиническим протоколам диагностики и лечения, утвержденным Министерством здравоохранения, по установленному диагнозу».
Затем из письма следует, что Олег К. трижды не выполнял рекомендации полоцких медиков — не ходил на приемы к онкологу и пульмонологу.
«19.06.2017 года вашему супругу была рекомендована консультация врача-онколога в Полоцком межрайонном онкологическом диспансере. Рекомендация выполнена не была. 12.09.2017 года повторно назначена консультация врача-онколога и консультация врача-пульмонолога. Данные рекомендации также выполнены не были. 24.10.2017 пациент повторно направлен к врачу-пульмонологу. Рекомендации не выполнены. Дифференциальная диагностика не была осуществлена в полном объеме в связи с невыполнением назначенных рекомендаций», — сообщает начальник главного управления по здравоохранению облисполкома Юрий Деркач.
— Онколога муж не посещал, так как в июне 2017 года врач-пульмонолог сказала, что у онколога ему делать нечего, что у него все хорошо. Но, насколько я знаю, никаких консультаций онколога ему не назначали. Я не знаю, откуда облздрав взял данные и конкретные даты, что якобы супруг, не посещая онколога, нарушал тем самым рекомендации врачей. Для меня это большая неожиданность. Он все время выполнял все рекомендации. Я предполагаю, что его карточку просто переписали. Намерена с этим разобраться, требовать у заведующей поликлиникой, чтобы она предоставила мне карту мужа и показала все, что в ней написано, — комментирует это жена больного.
В январе 2018-го пациент из Полоцка попал в областной онкодиспансер, «где и был установлен диагноз онкологического заболевания», сообщает в письме облздрав. «Форма злокачественного заболевания, выявленная у (ФИО пациента), наиболее сложна для диагностики и, как правило, требует неоднократного проведения компьютерной томографии органов грудной клетки».
В итоге лечебно-контрольный совет облздрава поручил главврачу Полоцкой ЦГБ «провести с врачами учебу по выявлению онкологических заболеваний в сложных для диагностики случаях, обеспечить контроль со стороны заведующих структурными подразделениями за прохождением пациентами всех методов обследования и необходимых консультаций».
…Пока в облздраве рассматривали этот случай, Елена и Олег жили и продолжают жить между Боровлянами и Полоцком. Мужчина все больше и больше слабеет, он уже с трудом ходит. Его жена старается держаться из последних сил.
— Олег знает, что болен, но не знает, что у него рак последней стадии, с метастазами. Он весь в надежде на выздоровление. Мне очень тяжело жить с мыслями, что мой муж медленно умирает. Я рассказываю это, чтобы врачи — полоцкие и остальные — были чуть более внимательны к людям с самого первого обращения, — говорит Елена.
