Тромбоэмболия легочной артерии или хроническая алкогольная интоксикация, осложнившаяся развитием алкогольного делирия? В Солигорске два года не могут добиться правды родственники погибшего в изоляторе временного содержания
Суд Светлогорского района отменил постановление Светлогорского РОСК об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Александра Акулича, который скончался в мае 2012 года в ИВС Светлогорского РОВД, отбывая административный арест. Судья согласилась со всеми доводами жалобы матери погибшего и правозащитников, сообщает правозащитный центр "Весна".
Напомним, что дело получило новый поворот, когда зампредседателя Верховного суда, рассмотрев подготовленную ПЦ "Весна" надзорную жалобу, 22 сентября принес протест на предмет отмены постановления суда Светлогорского района и направления дела на новое рассмотрение в этот суд. В начале октября протест был рассмотрен президиумом Гомельского областного суда, который, удовлетворив его, направил дело в суд Светлогорского района на новое рассмотрение.
Судья Ирина Алисейко, рассмотрев 24 октября жалобу матери погибшего Валентины Акулич на постановление следователя Светлогорского РОСК об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Александра Акулича, отменила данное постановление.
Стоит отметить, что судья удовлетворила жалобу Валентины Алексеевны по всем основаниям, указанным правозащитниками при ее подготовке. В своем постановлении Ирина Алисейко указала те противоречия, которые "могли повлиять на правильность решения, принятого сотрудниками Светлогорского РОСК".
Во-первых, "по результатам дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы установлена иная, чем при проведении первоначальных проверок, причина смерти Акулича А.А.". В свидетельстве о смерти указывается тромбоэмболия легочной артерии, а в заключении эксперта №72 от 29 апреля 2013 года - хроническая алкогольная интоксикация, осложнившаяся развитием алкогольного делирия. Подчеркнем, что ранее ни следствие, ни суд не оценили этого различия.
Во-вторых, указывается на противоречия в объяснениях сотрудников ИВС Р.И. Стешенкова и А.А. Бочко насчет избиения ими Александра Акулича. Судья заключает, что они не были подробно опрошены:
- Так, в ходе проверки не выяснено, сколько раз и в какие части тела ими наносились удары ПР-73 А.А. Акуличу, в чем выразилось оказание Акуличем неповиновение, почему скорая помощь была вызвана не сразу, а спустя определенный промежуток времени. Кем наносились удары по голове и тыльной поверхности стоп Александру Акуличу, механизм их нанесения, необходимость нанесения данных телесных повреждений.
При этом судья, как ранее и правозащитники, обращает внимание на то, что вместо вызова скорой помощи сотрудники ИВС избивали административно арестованного, находящегося в болезненном состоянии.
- Существенные обстоятельства остались невыясненными. Согласно копии из журнала, к Акуличу А.А. применялись спецсредства и физическая сила 26 мая 2014 года в 00.30 часов. Смерть Акулича констатирована фельдшером 26 мая 2012 года в 01.10 час. Не дана оценка обоснованности применения к Акуличу А.А. физической силы и специальных средств с 00.30 час. до вызова скорой помощи (до 01.05 час.), нуждающемуся в ней Акуличу А.А. (Стешенков Р.И. и Бочко А.А. видели болезненное состояние Акулича А.А.).
В объяснениях сотрудников ИВС Стешенкова Р.И. и Бочко А.А. имеются противоречия. В своих объяснениях указывали, что до прибытия скорой помощи оказывали Акуличу А.А. первую медицинскую помощь - искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Вместе с тем, как следует из объяснения Столбовой А.А., при прибытии скорой помощи Акулич А.А. лежал лицом вниз, при этом правая рука его была завернута за спину. При таком положении Акулича А.А. искусственное дыхание и непрямой массаж сердца провести невозможно.
Кроме того, указывается, что не были опрошены лица, находившиеся в одной камере с Акуличем А.А. и содержавшиеся в тот день в других камерах ИВС.
- При таких данных выводы в постановлении следователя об отказе в возбуждении уголовного дела от 24 октября 2013 года по факту смерти Акулича А.А. являются преждевременными и их нельзя признать аргументированными, поскольку не были устранены допущенные нарушения, не обеспечено объективное исследование всех содержащихся в материалах доказательств, не дана надлежащая оценка для принятия законного и обоснованного решения, - говорится в постановлении судьи Ирины Алисейко.
Отдельно она отмечает, что следственным органом не дана оценка действий сотрудников ИВС Стешенкова и Бочко на предмет соблюдения ими требований ст. 23 Закона РБ от 17.07.2007 года "Об органах внутренних дел Республики Беларусь", а именно - обязанности по немедленному оказанию медицинской и другой необходимой помощи, в данном случае - лицу, находящемуся в беспомощном или опасном для жизни или здоровья состоянии, а также требований ст. 26 - на предмет правомерности применения спецсредств и физической силы, а также по принятию мер по немедленному оказанию медицинской помощи, которая очевидно была необходима Александру Акуличу.
Постановление суда Светлогорского района вступило в законную силу 4 ноября 2014 года. Материалы дела направлены для проведения дополнительной проверки.
Правозащитники "Весны" считают, что постановление судьи Ирины Алисейко вселяет надежду на объективное рассмотрение дела, но возможностей для объективного расследования становится все меньше. Так как по прошествии времени события начинают забываться, сложнее отыскать людей, находившихся в ИВС в день смерти Александра Акулича.
В тюремной больнице Минска умер осужденный за пьяное вождение
В феврале этого года Андрея Терещенко приговорили к полутора годам лишения свободы за вождение машины в состоянии опьянения.
О том, что осужденный умер в тюремной больнице на Володарского, его жене Елене сообщили утром в пятницу, 24 мая.
— Сказали, что это случилось вчера вечером от разрыва аорты, — сообщила она СМИ.
Елена недавно рассказала историю мужа в СМИ. В ноябре 2018 года на Андрея Терещенко составили протокол за нахождение за рулем в состоянии алкогольного опьянения. Жена говорит, ездил в строительный магазин. Ранее он уже привлекался к ответственности за подобное нарушение. На следствии все признал, и вскоре дело направили в суд. Приговор — полтора года лишения свободы, конфискация автомобиля.
Мужчине стало плохо, как только в зале суда надели наручники, — из-за сахарного диабета. Сначала Андрея отвезли в больницу — «прокапать», оттуда — в изолятор. За три месяца под стражей его состояние сильно ухудшилось. «У него были диабетические комы, адвокат говорил, он с трудом мог документы подписать, — вспоминает супруга. — Последний раз приехала на свидание, а он в больнице».
В медицинских документах, которые Елена показала СМИ, указан диагноз супруга — сахарный диабет (инсулинозависимый), стадия декомпенсации, гипергликемическое состояние.
Из ответа за подписью замначальника управления тылового обеспечения ДИН Геннадия Самончика следовало, что во время отбытия наказания Андрей Терещенко неоднократно находился на лечении и обследовании, в том числе в стационаре медчасти тюрьмы № 8 в Жодино.
Защитник просил изменить наказание, учесть проблемы со здоровьем обвиняемого. Санкция ч. 2 ст. 317/1 УК (Управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения лицом, которое ранее уже совершало подобное преступление) предусматривает и более мягкое наказание — арест, ограничение свободы. Обвиняемый и его семья рассчитывали на снисхождение. Но вышестоящий суд оставил приговор в силе.
Последнюю неделю Андрей Терещенко находился в республиканской тюремной больнице, куда его экстренно перевели из Жодино.
***
Как СМИ сообщали ранее, в феврале суд приговорил Андрея Терещенко к полутора годам лишения свободы за вождение машины в состоянии опьянения. Жена вспоминает, что ему стало плохо, как только в зале суда надели наручники, — из-за сахарного диабета. Сначала Андрея завезли в больницу — «прокапать», оттуда — в изолятор. За три месяца под стражей его состояние сильно ухудшилось. «У него были диабетические комы, адвокат говорил, он с трудом мог документы подписать, — вспоминает супруга. — Последний раз приехала на свидание, а он в больнице. Ему не место за решеткой. Прошу, дайте любое другое наказание, только не лишение свободы!»
В ноябре 2018 года на Андрея Терещенко составили протокол за нахождение за рулем в состоянии алкогольного опьянения. Жена говорит, ездил в строительный магазин. Ранее он уже привлекался к ответственности за подобное нарушение. На следствии все признал, и вскоре дело направили в суд. Приговор — полтора года лишения свободы, конфискация автомобиля.
— Такого решения никто не ожидал, — не скрывает супруга Елена. — Он ведь думал, раз все признает, и машину оставят, и наказание дадут минимальное. Но в зале суда на него надели наручники.
По словам женщины, еще во время следствия Андрей постоянно попадал в больницу.
— У него сахарный диабет, — поясняет супруга. — Нужно постоянно принимать лекарства, соблюдать диету. Он шел на вторую нерабочую группу, но оформить инвалидность мы не успели.
В медицинских документах, которые Елена показала СМИ, указан диагноз супруга — сахарный диабет (инсулинозависимый), стадия декомпенсации, гипергликемическое состояние.
— Когда шло следствие, Андрей нервничал, его состояние ухудшалось. Но в суд он пришел на своих ногах. А когда я приехала к нему на свидание в Жодино, он уже еле шел, держался за стенку, состояние было неадекватное. Адвокат приезжал к нему. Говорил потом, что Андрей даже документы подписать не мог.
Из ответа за подписью замначальника управления тылового обеспечения ДИН Геннадия Самончика следует, что во время отбытия наказания Андрей Терещенко неоднократно находился на лечении и обследовании, в том числе в стационаре медчасти тюрьмы № 8 в Жодино.
Защитник просил изменить наказание, учесть проблемы со здоровьем обвиняемого. Санкция ч. 2 ст. 317/1 УК (Управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения лицом, который ранее уже совершал подобное преступление) предусматривает и более мягкое наказание — арест, ограничение свободы. Обвиняемый и его семья рассчитывали на снисхождение. Но вышестоящий суд оставил приговор в силе.
— Я приехала в Жодино на следующий день после апелляции. Мне сказали, он в больнице при СИЗО. Пустили меня к нему. А он в коридоре — мокрый, грязный, лежит, как овощ. То приходит в себя, то отключается. Успел сказать, что у него были диабетические комы. Я ведь поначалу ему передавала инсулин, своих лекарств там не было. Обращалась в прокуратуру, они направили мое заявление в Департамент исполнения наказаний МВД. Оттуда пришел ответ, что все в порядке, он находится под медицинским наблюдением, оснований для смягчения наказания нет. Я спрашивала у врачей: как вышло, что за пару месяцев 45-летний мужчина превратился в беспомощного? Толком мне ничего не ответили.
Через несколько дней Елена узнала, что мужа экстренно перевели в Минск, в республиканскую тюремную больницу.
— Последнюю неделю он лежит в больнице на Володарке. Состояние стабилизировалось, — говорит супруга. — К здешним врачам у меня нет вопросов, делают все возможное. Но что будет дальше? В Минске его восстановят и снова отправят в колонию? Кто будет за ним смотреть там? Мы не оспариваем приговор, мы просим назначить наказание с учетом его состояния здоровья. Его ведь приговорили к лишению свободы, а выходит, что к лишению здоровья.
По закону, суд может досрочно освободить больного человека или заменить наказание на более мягкое (ст. 92 УК). Но для этого должно быть заключение медицинской комиссии о том, что заболевание препятствует отбытию наказания.
— Существует перечень заболеваний, дающих право на освобождение (сахарный диабет — в этом списке. — Прим. СМИ), — отмечает юрист и эксперт по пенитенциарной системе Павел Сапелко. — Важно, чтобы диагноз, указанный в медицинском заключении, совпадал с перечнем. Разногласия обычно возникают по поводу стадии заболевания. В Беларуси практика такая: обычно освобождают тех, кто уже готовится умирать. Осужденный может также обратиться с прошением о помиловании на имя президента, но, как и в случае с освобождением или заменой наказания более мягким, это процесс небыстрый.
