Рак на ранних стадиях не выявишь без обследования на компьютерном томографе - но не все врачи в Беларуси это знают
В Беларуси при росте числа онкологических больных снижается смертность от рака. Однако прорыва в лечении онкологии нет, считают специалисты.
Важнейший итог государственной программы профилактики, диагностики и лечения онкологических заболеваний на 2011-2014 годы — снижение смертности при росте заболеваемости. Об этом сообщил главный внештатный онколог Минздрава — директор Республиканского научно-практического центра (РНПЦ) онкологии и медицинской радиологии имени Александрова Олег Суконко.
В 2014 году раком заболели 45 222 жителя Беларуси, это на 1500 больше, чем годом ранее. Умерло от новообразований 17 309 человек (17 353 в 2013 году).
Олег Суконко сообщил, что 56,3% всех смертей происходит от рака бронхов и легких, желудка, колоректального рака, рака молочной железы, поджелудочной и предстательной желез.
В Беларуси показатель отношения смертности от злокачественных заболеваний к заболеваемости сравним с таковым в развитых странах.
По данным за 2012 год, в Беларуси этот показатель составлял 36,3%. Для сравнения: в России — 53,3%, Великобритании — 40,3%, Германии — 35,5%, США — 35,2%.
На 100 тыс. населения показатель заболеваемости в Беларуси составил 477,6, а смертности — 165,6. В 2005 году цифры были принципиально другие — 385,3 и 188 соответственно. Улучшается одногодичная выживаемость. В 2005 году в течение одного года после установки диагноза умирало 31,7% пациентов, в 2010-м — 27,3%, в 2014-м — 22,4%.
«Результаты у нас неплохие, но прорыва у нас нет. Заболеваемость растет, смертность мы сдерживаем на том же уровне колоссальными усилиями. На учете увеличивается количество больных, по сравнению с 2002 годом — на 63%», — отметил Олег Суконко.
Поздняя выявляемость рака — бич отечественной медицины
Почему же нет прорыва? Ведь РНПЦ оснащен современной аппаратурой. Здесь работают высококлассные специалисты, в каждой области и некоторых крупных районных городах есть онкодиспансеры. Служба укомплектована относительно неплохо. В областных центрах есть линейные ускорители для проведения лучевой терапии, проблема химиотерапии решена.
Меж тем, если углубиться, на поверхности оказываются неожиданные проблемы, которые приводят к поздней выявляемости рака, к некачественному лечению и, как следствие, смертности от него.
Среди проблем — неспособность системы здравоохранения наладить скрининг онкологических заболеваний.
Раннее выявление и скрининговые программы являются основой для прорыва в борьбе с раком», — подчеркнул главный научный сотрудник отдела организации противораковой борьбы РНПЦ онкологии и медицинской радиологии профессор Александр Машевский.
По его словам, одной из причин того, что больные раком выявляются уже на 4-й стадии, является формальный подход к медосмотрам и недообследование при наличии жалоб.
«Рак на ранних стадиях не выявишь без обследования на компьютерном томографе. Флюорография — это отживший метод. Не зря в учреждения здравоохранения разного уровня поставили компьютерные томографы. При подозрении на бронхит, пневмонию и прочее надо сделать КТ. В онкологии про флюорографию забудьте», — говорит Олег Суконко.
Остается проблемой выявление рака, который виден при осмотре — так называемой визуальной локализации. «Запущенные формы стали выявляться реже, однако проблема остается», — отмечает Александр Машевский.
Так, в 2014 году в 3-й и 4-й стадии визуальный рак был выявлен в Беларуси в 16,4% случая, а в 2011 году — 17,1%.
Таким образом, по мнению специалиста, «традиционно основной причиной запущенности заболевания является формальный подход к профилактическим осмотрам, низкая онкологическая настороженность со стороны населения, врачей неонкологического профиля и несоблюдение требований, предъявляемых к диспансерному наблюдению».
Лучевую терапию получает около 40% онкологических пациентов
Что касается лечения, то успехи у онкологической службы есть и в хирургическом лечении, и в лучевой, и в химиотерапии.
Лучевую терапию в Беларуси получает около 40% онкологических пациентов. Но это значительно меньше, чем в экономически развитых странах, сообщил внештатный специалист Министерства здравоохранения по лучевой диагностике и терапии Георгий Чиж.
Лечебные учреждения страны используют 17 дистанционных гамма-аппаратов, 14 линейных ускорителей и столько же брахитерапевтических аппаратов.
10 из 17 установок эксплуатируются уже более 15 лет, морально и физически устарели и требуют замены, отметил Георгий Чиж.
По его словам, удельный вес современных линейных ускорителей среди аппаратов для проведения дистанционной лучевой терапии составляет только 45%.
Такое положение вещей, заявил специалист, «не позволяет реализовывать высокоэффективные терапевтические технологии, не соответствует современным требованиям по обеспечению гарантий качества и безопасности получения терапии».
В то же время, сказал Георгий Чиж, в прошлом году закуплено два линейных ускорителя в Минский городской онкологический диспансер и по одному в Брестский и Могилевский онкодиспансеры.
Как отметил руководитель группы лучевой терапии РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Александрова Павел Демешко, на линейных ускорителях в 2014 году прошли лечение 47% пациентов, а на гамма-аппаратах — 53%.
«Хотелось бы видеть другие цифры, так как в мире облучение на гамма-аппаратах не проводится», — сказал врач.
Между тем в РНПЦ онкологии и радиационной медицины в 2014 году 42,7% пациентов получили высокотехнологичную лучевую терапию (в 2013-м — 7,5%). В Гомельском областном онкологическом диспансере — 58,6% (58,3%), Витебском — 9,8% (2,1%), Брестском — 0,7% (1%), Могилевском — 0,5% (0%).
Говоря об уровне оборудования в РНПЦ онкологии и радиационной медицины, Павел Демешко отметил, что «в мире существует только один центр в США, который оснащен лучше, чем РНПЦ».
«Пациентов из областей спихивают в РНПЦ»
Затраты на противоопухолевое лечение составляют около 13% от всех затрат на лечение рака и 5% от общих затрат на лекарственные средства в мире.
«Задача № 1 — это наращивание выпуска лекарственных средств отечественного производства, в первую очередь таргентных препаратов», — сообщил Олег Суконко.
Заместитель директора по лечебной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии Анатолий Мавричев сообщил, что в центре постепенно увеличивается количество курсов химиотерапии, причем более 50% — амбулаторно.
В РНПЦ приезжают со всей страны: «Меня это удивляет. Почему нельзя химиотерапию провести на местах? Людей привозят на каталках за сотни километров вместо того, чтобы оказать им квалифицированную помощь на местах».
«Это означает, что организация работы в областях плохо поставлена», — отметил Анатолий Мавричев.
Из пролеченных в РНПЦ пациентов рак в 1-й и 2-й стадии был у 561 человека, а рак 3-й и 4-й стадии — у 1340. для лечения пациентов в 3-й и 4-й стадиях необходимы огромные затраты, тогда как 1-я и 2-я стадии позволяют «провести адекватное радикальное медикаментозное лечение».
Представитель РНПЦ отметил, что обеспечение пациентов химиотерапевтическими препаратами является персональной обязанностью главных врачей.
Кроме того, отметил Анатолий Мавричев, пациенты направляются на республиканский консилиум в РНПЦ без сопровождающего врача, без сведений о наличии современных препаратов на местах. Да и рекомендации консилиума не всегда выполняются:
«Откуда мы знаем, что назначать вашему пациенту, если у нас любят отвечать, что нет того или иного препарата. Однако они должны закупаться за счет местного бюджета. Получается так, что РНПЦ зарабатывает средства и тратит на пациентов, которых должны лечить за средства, которые есть на местах».
Белорусские стандарты отстают от европейских
Последняя третья редакция национальных стандартов лечения онкологических заболеваний датируется 2012 годом. На тот момент она соответствовала европейским стандартам. Однако, говорит Анатолий Мавричев, в настоящее время «имеются существенные расхождения по лекарственной терапии онкологических пациентов в белорусских стандартах и стандартах других стран».
Европейские стандарты легко найти в интернете. «В связи с этим пациенты и их родственники к началу лечения уже осведомлены о рекомендованных схемах лечения в странах ЕС. Конфликтных ситуаций не возникает в результате довольно длительных бесед с ними».
Для приведения национальных стандартов в соответствие мировым необходимо значительно увеличить расходы на противоопухолевые препараты, а также определение молекулярно-биологических характеристик опухоли.
Кое-что можно сделать уже теперь. Например, для отказа от импортных препаратов, сказал Анатолий Мавричев, срок патентной защиты которых истекает в течение ближайших двух-трех лет, необходимо разработать механизм создания отечественных противоопухолевых препаратов-биоаналогов.
В целом же экономить на лечении рака можно, но это будет иметь негативные последствия. «Имеется прямая связь между расходами на здравоохранение и результатами лечения», — сказал врач.
Минимизация затрат может привести к большим потерям для страны, чем расходы на лечение: «Среди них затраты на медикаменты, инвалидность, временную нетрудоспособность».
Елена СПАСЮК
Гинеколог-онколог-хирург в Минске Мавричев Сергей Анатольевич |
Многодетная мать получила срок за наркотики после смерти онкобольного мужа в Могилевской области
В 2016 году в семье Елены произошло горе – из-за рака умер муж. Женщина решила не отдавать "Трамадол", в котором содержатся психотропные вещества. По ее словам, оставила себе, чтобы снимать боль в ногах. Вот что из этого получилось.
210 таблеток и 60 ампул
В 2012 году Елена три месяца работала в стародорожской больнице санитаркой. Она должна была мыть оборудование, пробирки и вообще все, что используется для анализа крови. С "Трамадолом" никогда не работала, но слышала об этом лекарстве и о правилах его использования. Тогда же она познакомилась со своим будущим мужем Николаем.
В 2013 году Елена переехала с супругом в Горки. А летом 2016 года Николаю поставили страшный диагноз – рак четвертой стадии. С первых дней после постановки диагноза семья начала получать "Трамадол" и в таблетках, и в ампулах. Сначала за рецептами ходил Николай, а потом – уже сама Елена. Она видела, как после применения мужу становилось гораздо лучше, а состояние было похоже на алкогольное опьянение.
Осенью в том же году женщина прошла инструктаж от онколога, как нужно обращаться с лекарствами. Например, что после смерти пациента нужно обязательно сдать все неиспользованные препараты в больницу.
В конце года Николай умер. И Елена выбросила препарат "Журниста", который, по ее словам, мужу не помогал. А вот "Трамадол" решила оставить себе. Один раз предлагала обезболивающую таблетку сестре мужа, но та разозлилась и отказалась.
В 2017 году Елена уехала к родителям в Глуск и препарат взяла с собой. Решила его использовать для личного употребления как обезболивающее и не рассказывала родителям про "Трамадол".
В марте 2018 году она вернулась в Горки и привезла лекарство с собой. В конце месяца сделала себе внутримышечно укол "Трамадола". Как только вернулась, начала жить с гражданским мужем Борисом. Ему про лекарство не рассказывала.
В апреле к ней пришли сотрудники милиции и сказали, что нужно осмотреть квартиру. В результате обыска нашли 60 полных ампул и 210 таблеток психотропного. Еще нашли лекарство "Дексаметазон", часть которого женщина уже употребила.
Все лекарства были изъяты. Также обнаружены использованные шприцы и пустая ампула в мусорном ведре.
Немного подробностей
Дети Елены были признаны находящимися в социально опасном положении. Из-за этого семью проверяли часто. Однажды такая проверка опять прошла в квартире Елены. Дома оказался только Борис. При обыске майор милиции обнаружила среди прочих лекарств "Трамадол" и стала подозревать, что Елена употребляет запрещенные препараты. Довольно быстро в квартире обвиняемой нашли и изъяли запрещенные таблетки и ампулы.
Сестра покойного Николая рассказала, что брат на свою жену Елену не жаловался и говорил, что принимает таблетки только он, ему же вводили лекарство внутримышечно. Женщина пояснила, что только один раз помогала своему родственнику сделать укол и больше не видела, как он употребляет нужный препарат.
После смерти брата в квартире она увидела буквально пару таблеток и не знала, что дома находилось так много "Трамадола" и других лекарств. Она спрашивала у Елены, осталось ли что-то еще из лекарств, на что та ответила, что есть только "Журниста". Таблетки они выкинули вместе, а упаковку сожгли.
Только в 2018 году Елена ей предложила от боли в животе таблетку брата. Та отказалась и сказала, что такие препараты хранить нельзя. Потом попыталась узнать подробнее о лекарствах, которые хранила после смерти мужа подозреваемая, но та ничего не ответила.
Каково же наказание?
Елена на судебном заседании вину в совершенном преступлении не признала. Говорила, что не была знакома с правилами использования лекарственных препаратов, что врачи их ей не разъяснили.
Государственный обвинитель опроверг эти доводы обвиняемой. В качестве доказательств вины Елены он привел показания допрошенных в суде врачей УЗ "Горецкая ЦРБ". Они рассказали, когда и каким образом Елене разъяснялся порядок обращения с препаратами, содержащими в своем составе опасное психотропное вещество трамадол, разрешенное к контролируемому обороту. Обвинитель также проанализировал медицинские документы с подписями Елены, подтверждающие, что врачи разъясняли ей порядок обращения с такими препаратами.
По месту жительства женщина характеризовалась отрицательно, часто выпивала. Из-за этого ее дети считались находящимися в социально опасном положении. Незадолго до вынесения приговора комиссия по делам несовершеннолетних Глусского райисполкома постановила троих несовершеннолетних детей Елены признать нуждающимися в государственной защите. Детей у женщины забрали. Обвиняемая обязана возмещать расходы, затраченные государством на содержание детей.
Согласно медицинскому заключению, Елена страдает хроническим алкоголизмом и нуждается в принудительном лечении, противопоказаний к которому не выявлено.
С учетом обстоятельств совершенного преступления (изъято не менее 210 таблеток и не менее 60 ампул с раствором для инъекций, содержащих в своем составе опасное психотропное вещество трамадол) и характеристики личности Елены, государственный обвинитель предложил суду на основании ч.1 ст.328 УК Республики Беларусь назначить ей наказание в виде трех лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях общего режима.
В соответствии с ч.1 ст.107 УК Республики Беларусь применить в отношении нее принудительное лечение от хронического алкоголизма. Взыскать с обвиняемой 503,63 рубля, в счет возмещения издержек, связанных с проведением судебных экспертиз. Изменить меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.
Суд согласился с государственным обвинителем о доказанности вины Елены по всему объему предъявленного обвинения. Однако назначил ей более мягкое наказание – два года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях общего режима. К женщине применено принудительное лечение от хронического алкоголизма и взысканы названные судебные издержки.
Елена подала апелляционную жалобу на приговор. Судебной коллегией по уголовным делам она оставлена без удовлетворения, а назначенное наказание – без изменения.
Александр Дмитриев, старший помощник прокурора Горецкого района, юрист 1 класса
Валерия Пригарина
