25% больных раком в Беларуси умирают в течение первого года с момента постановки диагноза из-за запущенности патологии
Частота случаев новообразований в Беларуси, как и во всем мире, возрастает. Почему это происходит, ученые пока не могут точно объяснить, склоняясь к мысли о влиянии целого ряда факторов.
В нашей стране за последние 10 лет онкозаболеваемость выросла на 35%.
250 тыс. человек состоят на учете в онкологических учреждениях.
Особенно стремительно растут показатели рака предстательной железы, кожи, почек.
Смертность от онкологии в общей структуре составляет 14%.
25% больных раком, то есть каждый четвертый, умирают в течение первого года с момента постановки диагноза из-за запущенности патологии.
Специалисты отмечают: если при ранних стадиях рака выживаемость в течение 5 лет достигает 95%, то при второй стадии – уже до 70%, при третьей – до 50–40%, при четвертой – 10–15%.
– Актуальнейшей задачей сегодня становится ранняя диагностика злокачественных новообразований, – говорит главный научный сотрудник отдела организации противораковой борьбы ГУ «Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологи им. Н.Н. Александрова» профессор Алексей Океанов. – ВОЗ считает: программы ранней диагностики (скрининга) следует проводить в отношении тех локализаций опухоли, которые можно выявить на ранних стадиях простыми, не очень финансово затратными методами, пролечить и достигнуть эффекта.
К числу таких онкозаболеваний относятся прежде всего рак шейки матки, рак молочной железы, рак прямой кишки, рак предстательной железы у мужчин.
Скрининги по ним – в числе приоритетных.
В отношении остальных онкопатологий подходы и диагностические тесты зачастую еще разрабатываются.
– Рак молочной железы занимает первое место в структуре онкозаболеваний у женщин, – отмечает заведующая отделом онкомаммологии с онкогинекологической группой ГУ «Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологи им. Н.Н. Александрова» Евгения Шаповал. – Поэтому скрининг при этом заболевании очень нужен.
Маммография (а именно такой метод скрининга используется при раке молочной железы) среди женщин старше 50 лет, согласно мировым данным, позволяет сократить смертность на 30%.
Эффект маммографии в том, что она позволяет выявить доброкачественные образования, а также рак нулевой стадии, которые требуют минимального лечения. Пилотный проект по скринингу рака молочной железы уже проводится в Советском районе Минска среди женщин 50–69 лет. После анализа его результатов этот опыт планируется постепенно распространить в масштабах всех страны.
Рак уже давно перестал быть приговором. Появилось много новых методов лечения онкопатологий, постоянно развиваются методы хирургического вмешательства, созданы новые химические препараты, далеко вперед шагнула химиотерапия и т.д.
Однако эффективность лечения рака напрямую зависит от того, на какой стадии он выявлен.
А это – забота уже не только врачей, но и самих граждан.
Маммолог-онколог в Минске Шаповал Евгения Викторовна |
Нелли Халанская из Бобруйска перенесла рак молочной железы
Не впасть в депрессию ей помогла семья. Сегодня она занимается скрапбукингом, воспитывает внука и вспоминает недавно нашумевшую историю с операцией Анджелины Джоли, когда она удалила обе молочные железы из-за риска заболеть раком. "Это личный выбор каждого… Некоторые больные раком вообще операций не делают. Но то, что Джоли об этом открыто заявила, правильно. Чем больше на эту тему будут говорить, тем легче будет другим женщинам справиться с депрессией и понять, что они - не одни", - комментирует она.
- Я работала в детском саду воспитателем. На прогулке меня ударили мячом, и над грудью появилась гематома. УЗИ показало, что злокачественной опухоли нет. Через некоторое время обратилась к доктору проверить желудок, там на гематому тоже обратили внимание. После обследования сказали, что рак. Я не понимала, о чем мне в тот момент говорят. Попросила на неделю отложить операцию, вернулась домой и первых несколько дней никому ничего не рассказывала. На автомате занималась уборкой, все перестирала, перемыла… Потом открылась детям и мужу.
В 2007 году мне удалили правую грудь. Затем был этап химиотерапии, когда выпали волосы, брови и ресницы.
После операции я еще успела получить протез бесплатно. Сейчас их продают, в среднем он стоит 250 тысяч рублей. При этом каждый год протез нужно менять. Некоторые делали себе протезы сами: покупали в аптеке семя льна и делали мешочки. Женщины как-то выходят из этой ситуации. Ведь специальное белье и купальники у нас стали продавать буквально год назад.
На протяжении пяти лет после операции мне бесплатно выписывали таблетки. На них была аллергия, поэтому я пила немецкие. Но через некоторое время их перестали продавать. Три последних года я уже не принимаю лекарств. Если что-то вдруг заболит, пью травяные отвары.
После операции я пробовала устроиться на работу в детский сад. У коллег ко мне было повышенное внимание, постоянно спрашивали, как дела и здоровье. На меня сильно давили эти вопросы, и через месяц я уволилась. Поэтому последних пять лет до пенсии не работала.
Ходила на компьютерные курсы, вышивала. Потом у меня родился внук, и я забыла про болезнь. Сейчас зарегистрировалась как ремесленник и занимаюсь скрапбукингом: делаю открытки, фотоальбомы.
До операции я думала о том, как заработать больше денег, теперь у меня нет большого дохода от ремесла, но зато есть моральное удовлетворение. Раньше как-то плыла по течению: работа, дом… Теперь все это уже по-другому воспринимаешь. Сейчас у меня пенсия по возрасту – 1 млн 300 тысяч рублей. Но нужно учитывать, что десять лет я проработала на севере России и отказалась от пенсии за это время.
Многие онкопациенты не хотят рассказывать о болезни открыто. Возможно, потому, что у окружающих к нам порой негативное отношение, нездоровое любопытство. Женщине вообще боязно, когда на нее пальцем показывают, говорят, что у нее рак, грудь удалили… Поэтому нужен специалист, который бы приходил к онкопациентам в палату и общался с ними, объяснял, что все это – начало новой жизни, успокаивал. У нас такого не было. Я справлялась с депрессией сама.
