42-летняя врач Центра гигиены и эпидемиологии Ленинского района Минска получила два года исправительной колонии

29.01.2015
52
0

В суде Ленинского района Минска огласили вердикт врачу санэпидемстанции. Обвиняемая признана виновной в мошенничестве и злоупотреблении служебными полномочиями.

Процесс над врачом Центра гигиены и эпидемиологии Ленинского района Минска слушался с сентября 2014 года. Ей инкриминировалось совершение преступления по ч.2 ст.424 и ч.1 ст.209 Уголовного кодекса Беларуси.

Подсудимая много лет проработала, проверяя чистоту и безопасность столичного общепита. В свои 42 года ей удалось заработать достаточно солидную репутацию. Безупречная характеристика, уважительные отзывы коллег. Ее принципиальность отмечали и проверяемые. Кафе и рестораны постоянно приостанавливали деятельность до устранения нарушений, выписывались штрафы. Это позволило ей значительно продвинуться по служебной лестнице, была присвоена высшая аттестационная категория.

Среди выявленных нарушителей были точки питания рынка «Динамо» и знаменитый в прошлом ресторан «Пиковая дама». В сентябре прошлого года эти эпизоды проверял уже суд, а врач оказалась на скамье подсудимых.

Причиной уголовного преследования врача санэпидемстанции стали события марта 2014 года. Тогда гражданка Герасимович попросила подсудимую о помощи в решении проблем с санэпидемстанцией. За вознаграждение.

Кафе Герасимович было оштрафовано на значительную сумму. Решение о наложении штрафа принимал главврач. Но по каким-то причинам Герасимович решила, обвиняемая сможет уменьшить сумму штрафа и обратилась именно к ней. Цена вопроса – 200 долларов.

Конечно, такие случаи в работе для обвиняемой были не редкостью. И, конечно, от такого рода сделки она отказалась. Но Герасимович проявила завидную настойчивость. В течение полутора месяцев, почти каждый день (а порой и по несколько раз на день) продолжались уговоры.

Подсудимая понимала, что повлиять на решение о наложении штрафа она не может. Но деньги предлагали хотя бы за попытку... В какой-то момент ее принципиальность дрогнула. Герасимович предложила подвести, в машине продолжила мольбы и уговоры. В сумочку положила конверт. А когда машина остановилась, то женщин уже ждали сотрудники правоохранительных органов.

Позже обвиняемая так и не смогла ответить на вопросы, как обвинения, так и защиты – почему же она изменила своим принципам в тот раз. Подсудимая смогла только отметить выдающиеся артистические способности Герасимович. К слову, ранее судимой и неоднократно привлекаемой к административной ответственности.

Правонарушение было квалифицировано как мошенничество, прокуратора запросила один год и шесть месяцев лишения свободы. Подсудимая полностью признала свою вину и раскаялась.

Но в ходе следствия были выявлены и другие сомнительные эпизоды работы врача. Показания стали давать работники точек общепита, которые проверяла обвиняемая. Всего девять случаев.

Во время проверок обвиняемая якобы получала некоторые вознаграждения. Речь шла о пакетах с продуктами, бесплатных обедах (в том числе в ресторане «Пиковая дама») одежде, коляске и даже церковной литературе.

Эти факты следствие расценило как злоупотребление служебными полномочиями. Прокурор запросил два года лишение свободы.

Все эти обвинения подсудимая категорически отвергает. По ее словам, показания свидетелей надуманные и обусловлены местью. При проверках их предприятий были выявлены серьезные нарушения. Так в упомянутой «Пиковой даме» медицинские книжки оказались поддельными. И если в этом случае руководство отнеслось к взысканию с пониманием и готовностью устранить нарушения, то в других вспыхивали серьезные конфликты, в том числе и с угрозами. Так или иначе, во всех эпизодах на предприятия были наложены санкции вплоть до закрытия.

Обстоятельства некоторых фактов злоупотребления служебными полномочиями на самом деле вызывают сомнения. В одном случае на видеозаписи видно, что обвиняемая оставила за обед деньги, в других речь идет о кружке кофе и получении церковной литературы. О корыстном интересе говорить не приходится. В числе свидетелей обвинения оказалась подруга подсудимой и, вероятно, какие-то вещи она ей могла передавать из дружеских побуждений.

Вызывает вопросы и квалификация действий проверяющего врача. Сложно сказать, стали ли они причиной существенного вреда государственным или общественным интересам.

Тем не менее, как минимум, в одном из эпизодов доказательств для суда было достаточно, чтобы расценить его как преступление.

Судья Надежда Новицкая поддержала позицию обвинения. С учетом поглощения менее строгого наказания более строгим, обвиняемой назначено два года лишения свободы в исправительной колонии с лишением права занимать соответствующие должности на пять лет. Будет ли приговор обжалован пока неизвестно.

Но уже сегодня можно говорить о том, что карьера врача сломана. История достаточно трагична – подсудимая посвятила всю жизнь этой работе. В родной деревне с медалью закончила школу, потом медицинский колледж с красным дипломом, отличная учеба в медуниверситете, безукоризненная работа в санэпидемстанции. Но минута малодушия и следственный эксперимент подвели под ее работой черту.

Добавим, что, к сожалению, в Беларуси сложилась судебная практика, по которой условное неприменение наказание редко применяется при коррупционных преступлениях. Данное дело полностью подпадает под условия семьдесят восьмой статьи Уголовного кодекса Беларуси. При этом подсудимая страдает от многочисленных заболеваний, ухаживает за престарелыми родителями. Конечно, обвинитель запросил у суда далеко не самое строгое допустимое наказание. Однако возымеет ли положительный эффект реальное лишение свободы? И та ли эта коррупция, с которой государство призвано вести бескомпромиссную борьбу.

Гость, Вы можете оставить свой комментарий:

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти на сайт:

‡агрузка...

43-летний юрист умер после операции в военном госпитале

Житель Борисова Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. Мужчина пошел на операцию из-за геморроя, у него открылась язва, и через несколько суток он умер.

«Просил направить в „вышестоящую“ больницу. Ответили: нетранспортабельный»

Алексей Григорьевич Черников чуть больше года назад похоронил 43-летнего сына. Сын работал юристом, воспитывал ребенка. В феврале прошлого года он лег в военный госпиталь в Борисове сделать операцию, а на шестой день умер уже в другой клинике в Минске. Забыть такое невозможно, и сегодня, словно это было вчера, он вспоминает события конца зимы — начала весны 2018-го.

— Сына беспокоили геморроидальные узлы, он обследовался у врача в частной клинике в Жодино, думал ехать на операцию в Минскую областную клиническую больницу. Уже собирался это сделать, но встретил в Борисове знакомого хирурга из военного госпиталя, — рассказывает он, как сын решил лечь на операцию в Борисове.

22 февраля 2018 года Станислав заключил договор о платных услугах с Борисовским военным госпиталем и прошел обследование перед операцией по удалению геморроидальных узлов прямой кишки.

По словам Людмилы, супруги Станислава, за обследование перед госпиталем заплатили около 60 рублей. Еще какую-то сумму платили за койко-место примерно в течение трех-четырех дней. Каждый день стоил около 20 рублей. Сама операция, по словам отца Станислава, была бесплатная, но предполагалось, что после нее нужно будет еще заплатить за наблюдение и нахождение в госпитале.

28 февраля Станиславу операцию сделали.

— 1 марта мы его навестили — чувствовал себя нормально. 2 марта с утра мне позвонил его врач и сказал, что у сына открылось кровотечение. Я приехал в госпиталь и попросил немедленно направить в «вышестоящую» больницу. Ответили, что он нетранспортабельный.

По словам Алексея Григорьевича, у сына еще в 2009 году нашли язву двенадцатиперстной кишки. Причем тогда ФГДС («зонд») ему делали в том же военном госпитале. Он удивляется, почему перед операцией врачи не сделали ему эту же процедуру и не проверили, есть ли язва.

Собеседник рассказывает, что после операции по поводу геморроя, по словам сына, он попросил по совету врачей купить ему колы. Бутылки с ней Алексей Григорьевич видел у него в госпитале.

После смерти сына Алексей Григорьевич сразу же написал заявление в СК.

Из заключения судмедэкспертизы от 16 августа 2018 года следует, что кровотечение у Станислава обнаружили поздно вечером 1 марта.

Уже тогда предположили, что это может быть осложнением язвы двенадцатиперстной кишки и сделали ему «зонд». Исследование это подтвердило.

2 марта мужчине не один раз переливали кровь, а также во время гастроскопии провели обкалывание язвы. Кровотечение все равно продолжалось. Днем того же дня ему сделали операцию по ушиванию язвы. 3 и 4 марта состояние Станислава ухудшалось, медики предположили, что кровотечение продолжается.

— Я все время настаивал на том, чтобы его перевели в другие клиники. 5 марта с утра в госпитале мне сказали, что «никто не хочет его брать».

Затем приехали доктора из военного госпиталя в Минске, провели консилиум, и вечером его на реанимобиле туда забрали. И если раньше мне говорили, что он нетранспортабельный, то сейчас он им почему-то стал. 

Его в Минске — на операционный стол, еще какую-то операцию хотели сделать, но он умер.

После этого отец Станислава обратился в Следственный комитет и попросил возбудить уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником).

Эксперты: «Пациент сам утаил от врачей, что у него была язва»

По мнению Алексея Григорьевича, если бы в военном госпитале перед операцией взяли карточку сына из поликлиники, то увидели бы, что у него язва и, возможно, не делали бы операцию из-за геморроя. При этом когда его состояние ухудшалось, по словам отца, письменного согласия на операцию сын не давал. Также он не понимает, почему сына так долго не переводили в другие больницы.

— Они пытались своими силами спасти человека, но, думаю, у них не было таких возможностей.

16 августа 2018 года закончилась судмедэкспертиза. В ней медики объясняли, что у Станислава спрашивали, была ли у него язва, и он ответил, что нет. По поводу колы один из врачей подтвердил, что сам рассказал Станиславу, что после операции могут возникнуть постпункционные головные боли и лечить их можно внутривенной инъекцией кофеина или продуктами с кофеином — чаем, кофе и колой. Но так как на боли он не жаловался, никакие кофеиносодержащие лекарства и продукты Станиславу не назначались.

В заключении судмедэкспертизы указано, что причиной смерти стала язва двенадцатиперстной кишки, осложненная прободением кишки с местным перитонитом, желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, полиорганной недостаточностью.

Специалисты добавили, что по данным медицинской литературы и хирургической практики, смерть в больнице пациентов с желудочно-кишечным кровотечением составляет 5%, при развитии геморрагического шока прогноз ухудшается — летальность может достичь 50%. Геморрагический шок — это состояние, которое возникает из-за массивной кровопотери и выходит, что объем крови не соответствует объему сосудистого русла. В итоге может развиться недостаточность нескольких функциональных систем организма.

Эксперты пишут, что клинические, инструментальные и лабораторные обследования перед операцией провели в достаточном объеме «для установления правильного, но неполного диагноза — хронический геморрой, осложненный кровотечениями». Анамнез собрали неполно, не затребовали выписку о перенесенных заболеваниях из поликлиники, и это повлияло на то, что перед операцией не диагностировали язву.

Почему врачи это сделали? Эксперты указывают, что Станислав сам утаил от медиков, что у него была язва. Отец Станислава считает, что этот момент можно было бы увидеть в выписке из поликлиники, если бы ее запросили.

В заключении экспертов указаны недостатки в работе врачей Борисовского военного госпиталя: например, дежурный медик 1 марта в 17.30 не назначила Станиславу общий анализ крови и не вызвала срочно эндоскописта, в итоге гастроскопию сделали только в 23.00. Также, по мнению специалистов, хирурги необоснованно отсрочили ушивание язвы, когда кровотечение не прекращалось. По оценкам экспертов, операцию нужно было сделать раньше.

Так как в госпитале не было анализатора, который оценивает кислотно-щелочное состояние организма, этот анализ не делали, а он был нужен. Кровь со 2 по 3 марта перелили в недостаточном объеме. И что важно, специалисты пришли к выводу: Станислава стоило перевести в «вышестоящую» больницу не позднее утра 3 марта. А там, напомним, он оказался только вечером 5 марта.

Это не все. Есть еще один момент: в заключении судмедэкспертизы написано, что подготовка к операции и сама операция могли вызвать у Станислава стресс и способствовать развитию обострения язвы двенадцатиперстной кишки. На это также могло повлиять и то, что после операции он пил колу.

И итог: основным фактором смерти, по мнению экспертов, стал характер и тяжесть болезненного процесса. А недостатки в действиях врачей в Борисовском военном госпитале «могли способствовать неблагоприятным последствиям течения патологического процесса, однако в причинной связи с наступившими последствиями: обострением имевшейся и скрываемой пациентом язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, осложнившейся точечным прободением кишки с местным перитонитом, активным рецидивным желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, ДВС-синдромом, полиорганной недостаточностью и смертью пациента, не состоят».

По делу провели повторную судебно-медицинскую экспертизу. Она завершилась 22 декабря 2018 года.

Эксперты отметили, что неосложненная язва не считается противопоказанием для операции по поводу геморроя. А лапаротомия (разрез брюшной стенки для доступа к брюшной полости. — Прим. СМИ), которую делали в госпитале, не считается сложным медицинским вмешательством, поэтому на нее не нужно письменное согласие. Они ссылаются на указ президента № 619. При этом указывают, что в записи из госпиталя в истории болезни согласие получено.

В приложениях к указу президента № 619 есть перечень высокотехнологичных и сложных медицинских вмешательств. Но сама по себе суть документа касается материального стимулирования. Он так и называется «О совершенствовании материального стимулирования отдельных категорий врачей и медицинских сестер».

Алексей Григорьевич обратился за разъяснениями в Госкомитет судебных экспертиз. 4 апреля 2019 года ему пришел ответ. В нем написано, что к экспертизам привлекались высококвалифицированные клинические и компетентные специалисты, и их заключения не вызывают сомнений в научной обоснованности и объективности.

«В заключениях экспертами не делалось каких-либо выводов о невиновности врачей. Вина является юридическим, а не судебно-медицинским понятием, поэтому ее установление выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертизы», — написали там.

Дополнительно в ответе сообщили, что сведений о даче экспертами «ложного заключения», «подложных выводов» либо «заинтересованности в оказании помощи уйти от уголовной ответственности врачам и должностным лицам военного госпиталя в Борисове» не установлено. Но если Алексей Григорьевич знает о таких фактах, то сам может обратиться в органы уголовного преследования.

По поводу того, является ли лапаротомия сложным медицинским вмешательством, в Госкомитете судебных экспертиз ответили, что перечень сложных вмешательств регламентирован приложением к указу президента № 619 и эксперты были в этом правы.

Сейчас идет дополнительная экспертиза по делу Станислава Черникова.

— Окончательное процессуальное решение по данному факту не принято. Следствие ожидает заключения назначенной дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, — рассказала официальный представитель УСК по Минской области Татьяна Белоног.

Алексей Григорьевич до сих пор не может понять, как вообще вышло так — что сын умер.

— Ведь кровотечение у него началось в больнице, а не в лесу или на рыбалке! — удивляется он.

***

Как рассказали СМИ в отделе информации Генпрокуратуры 26 июня 2019, по факту смерти Станислава Черникова из Борисова, который лечился от геморроя в военном госпитале и умер из-за язвы, возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником). Санкция статьи предполагает наказание в виде ограничения свободы на срок до пяти лет или лишения свободы на тот же срок со штрафом и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.

Дело направили для организации предварительного расследования в прокуратуру Минской области. Там уточнили, что еще 6 июня его передали для предварительного расследования в УСК по Минской области.

— В Борисовский районный отдел Следственного комитета поступило уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой, для дальнейшего расследования, — сказала официальный представитель областного УСК Татьяна Белоног.

По словам Алексея Черникова, отца умершего пациента, ранее Борисовский районный отдел Следственного комитета в возбуждении уголовного дела отказывал.

Напомним, Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. В феврале прошлого года мужчина лег на операцию в военный госпиталь в Борисове из-за геморроя, после операции у него открылась язва, а на шестой день он умер уже в военном госпитале в Минске.

Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ



‡агрузка...