440 у.е. в эквиваленте. В Пинске суд оштрафовал врача-уролога за операцию, в которой пострадал 2-летний пациент
4 июля в Пинске огласили приговор по обвинению заведующего отделением одной из больниц города в ненадлежащем исполнении обязанностей, в результате чего двухлетний пациент получил ожоги. Об этом сообщили СМИ в пинской межрайонной прокуратуре, которая поддерживала обвинение.
Суд признал врача виновным в ненадлежащем исполнении медработником обязанностей, повлекшем причинение пациенту по неосторожности менее тяжкого телесного повреждения, и назначил 40 базовых величин (980 рублей) штрафа.
Поводом для разбирательства стала травма, которую получил в прошлом году пациент обвиняемого. Мальчику на то время было немногим более года.
Ребенок поступил на лечение 20 ноября прошлого года. Врач осмотрел маленького пациента и назначил операцию. На следующий день, по версии обвинения, во время операции он использовал электрохирургический генератор и при этом не убедился в удалении легковоспламеняющейся жидкости, которую использовали для обработки участка тела мальчика. В результате произошло возгорание антисептика и ребенок получил термические ожоги левого бедра, ягодицы и поясницы.
В суде врач свою вину признал полностью. Он пояснил, что медперсонал выполнил все обязанности: обработали операционное поле 70% этанолом, просушили место вмешательства и ограничили его специальным бельем. Предположительно, антисептик стек по телу ребенка на покрытый клеенкой операционный стол и скопился в складке.
Родители потерпевшего мальчика претензий к врачу не имели и просили суд освободить его от уголовной ответственности. Сторона обвинения запросила один год «домашней химии» со штрафом в 300 базовых величин (7350 рублей).
Приговор не вступил в законную силу и может быть обжалован или опротестован.
***
«Конечно, нам всем хочется, чтобы всегда наши пациенты поправлялись и у всех все было хорошо, но, к сожалению, бывают такие наши ошибки, которые остаются с нами на всю жизнь», — говорил 29 июня в суде 44-летний Андрей, заведующий отделением одной из больниц Пинска. Специалист с большим опытом и положительными характеристиками обвиняется в ненадлежащем исполнении обязанностей, в результате чего двухлетний ребенок получил ожоги.
20 ноября прошлого года к обвиняемому в отделение поступил ребенок, которому на тот момент было немногим более двух лет. Врач осмотрел маленького пациента и назначил операцию. На следующий день ребенка, по версии обвинения, во время операции он использовал электрохирургический генератор и при этом не убедился в удалении легковоспламеняющийся жидкости, которую использовали для обработки участка тела мальчика. В результате, произошло возгорание антисептика и ребенок получил термические ожоги левого бедра, ягодицы и поясницы. Эксперты оценили повреждения как менее тяжкие.
В суде врач свою вину признал полностью. Он пояснил, что медперсонал выполнил все обязанности: обработали операционное поле 70%-ным этанолом, просушили место вмешательства и ограничили его специальным бельем. Предположительно, антисептик стек по телу ребенка на покрытый клеенкой операционный стол и скопился в складке.
— Воспламенение произошло не непосредственно места обработки — там было все просушено — а в операционном столе. Он имеет такую форму… Там поднимающийся валик — в центре операционного стола. (…) Обычно этот валик должен лежать где-то в поясничной области, а так как пациент маленький, он лежал где-то под ягодичной областью. И в этом валике, на покрытом клеенкой операционном столе, образовалась складка в клеенке, где скопился спирт, которым обрабатывали операционное поле. Там его невозможно было ни высушить, ни посмотреть, что он там есть, — объяснил обвиняемый. В своих показаниях он также отметил, что лично проверить, скопилась ли жидкость под пациентом, он не мог, так как не имеет права во время операции касаться нестерильных зон.
После операции завотделением сообщил о произошедшем матери мальчика и попросил прощения. Ребенка перевели в реанимационное отделение, где он провел сутки, а на следующий день перевели из Пинска в ожоговое отделение больницы в Бресте.
На вопрос защитницы, почему же обвиняемый признал свою вину несмотря на то, что не мог предвидеть такой ситуации, он ответил:
— Понимаете, за все, что происходит в операционной, отвечает оператор. То есть я. (…) Так написано в наших должностных инструкциях и обязанностях. В любой ситуации я всегда виноват, что бы ни произошло в операционной: будь то короткое замыкание или отключат свет, сломается стол или аппарат — и даст большую искру или ток. Все равно за все отвечаю я. Все равно вина лежит на мне. Просто в той ситуации, которая происходила… мыслей таких не было: проверять и осматривать операционный стол под ребенком.
— Но вину свою вы признаете? — уточнила защитник.
— Конечно. Все равно за все отвечаю я. Конечно, признаю, — ответил обвиняемый.
Врач пояснил, что после произошедшего интересовался здоровьем потерпевшего у родственников, обсуждал тактику лечения с коллегами, оказывал всю необходимую помощь по своему профилю. Это же подтвердила и мать потерпевшего. Женщина также сообщила суду, что ее сын идет на поправку. После произошедшего у мальчика остался небольшой рубец.
— Никаких отклонений по здоровью у него нет. Единственное — боится врачей, — сообщила суду мать пациента.
Претензий к обвиняемому у родителей мальчика нет. И мама, и отец пациента отказались от компенсации и попросили суд освободить врача от уголовной ответственности.
К слову, врача по месту работы привлекли к дисциплинарной ответственности — объявили выговор.
Прекратить или наказать?
Санкция статьи, по которой судят врача, предусматривает штраф, лишение права занимать определенные должности со штрафом, исправработы или ограничение свободы на срок до двух лет. Сторона защиты попросила суд освободить обвиняемого от уголовной ответственности и прекратить дело за примирением сторон. Обвинение придерживалось иной точки зрения: просило один год «домашней химии» со штрафом в 300 базовых величин (7 350 рублей).
Какое решение примет суд, станет известно в среду, 4 июля.
***
Пинская межрайонная прокуратура изучила и направила в суд уголовное дело по обвинению врача-уролога одного из учреждений здравоохранения г. Пинска в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Республики Беларусь.
Медработнику инкриминировано то, что он 21 ноября 2017 года во время выполнения хирургической операции малолетнему ребенку, 2015 года рождения, использовал электрохирургический генератор и при этом не убедился в удалении легко воспламеняемой жидкости для обработки участка тела мальчика.
Далее произошло возгорание этой жидкости, в результате чего ребенок получил менее тяжкие телесные повреждения.
После проверки материалов уголовного дела прокурор пришел к выводу об обоснованности обвинения, наличии достаточных, относимых и допустимых доказательств виновности обвиняемого, полном, всестороннем и объективном исследовании обстоятельств преступления. Согласился с уголовно-правовой квалификацией его действий.
Уголовное дело находилось в производстве Пинского межрайонного отдела Следственного комитета Республики Беларусь.
Ранее примененную меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении прокурор оставил без изменения.
О чем пишет жене эндоскопист Андрей Савченко из колонии усиленного режима?
День оглашения приговора у бывшего заведующего эндоскопическим отделением 9-й городской клинической больницы Минска (сейчас Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии) Андрея Савченко был расписан по часам. До обеда — он в суде, после — принимает пациентов. Но все пошло по другому сценарию. В зал вошли конвоиры, надели на Андрея Васильевича наручники, от слов «2,5 года в колонии в условиях усиленного режима» ему стало плохо, пришлось вызывать скорую. Жена известного врача рассказала СМИ, как он стал фигурантом «дела медиков», что пишет в письмах из СИЗО и какое имущество конфискуют у семьи.
О том, что Андрей Савченко уникальный врач с золотыми руками, можно узнать, пройдя по коридорам научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии. Об этом шепотом рассказывают возле суда, где идет процесс по другому фигуранту «дела медиков»:
— Таких, как он, больше нет!
6 июля 2018 года неожиданно для своих коллег заведующий эндоскопическим отделением Андрей Савченко не вышел на работу. Правоохранительные органы комментариев не давали, столичные медики в те дни исчезали с рабочих мест, их данные убирали с официальных сайтов медицинских учреждений, на их должности приходили другие специалисты. Позже стало известно: десятки фигурантов «дела медиков» находятся в «американке» (СИЗО КГБ. — Прим.СМИ). Среди них — 52-летний Андрей Савченко.
— Задержание мужа летом 2018 года стало для нас полной неожиданностью, утром каждый из нас поехал на работу, а позже позвонил Андрей: «Спустись, пожалуйста». Выхожу, он уже с сотрудниками правоохранительных органов. Его увезли на Комсомольскую на допрос (в КГБ. — Прим. СМИ) «в связи с расследованием другого уголовного дела», меня — домой на обыск, — рассказывает Марина Александровна. В семье Савченко все медики: Андрей Васильевич отдал работе в больнице 30 лет, его супруга — доцент кафедры, дочка и зять — тоже врачи.
Пока шло расследование, Андрей Савченко принял для себя решение не комментировать уголовное дело, о его процессе в суде Фрунзенского района Минска журналистам не сообщали. О том, что он 4 февраля взят под стражу в зале суда и приговорен к 2,5 года лишения свободы в колонии в условиях усиленного режима, стало известно недавно. И хоть прокурор просил ограничить свободу медику, не направлять его в колонию и не применять конфискацию, суд вынес другой вердикт. После этого близкие врача решили рассказать его историю.
«Вышел из СИЗО и вернулся на работу»
Возвращаясь к событиям тех июльских дней, Марина Александровна вспоминает: следующий звонок от мужа раздался около 10 вечера, он сказал: «Я остаюсь». На следующий день ему нашли адвоката, все новости семья получала от него.
— Через месяц Андрей вышел из СИЗО и сразу же вернулся на работу, только уже обычным врачом, — продолжает рассказывать СМИ Марина Савченко.
— Не было мысли оставить медицину?
— Вы что! Работа — наше все, — улыбается Марина Александровна. — Даже сейчас муж пишет письма, в которых через строчку скользит: «Как там мои пациенты? Как они без меня выживут?». Он помнит, когда и у кого подходят сроки для медицинских манипуляций, переживает, что не сможет их сделать. Андрей обожает свою профессию, он всю жизнь в этом. Это человек с уникальными руками, других таких нет. Я это говорю не как жена, а как медик, врач с большим стажем. Понимаете, его манипуляции очень тонкие, это не банальная эндоскопия или диагностика, он делает очень тонкие сложнейшие вещи. Например, стентирование желчных путей. Объясняю простыми словами: эндоскопом через рот нужно зайти в желудок, пройти через 12-перстную кишку, дальше катетеризируется маленькая дырочка, туда заводится инструмент через этот канал, а уже потом ищутся тонкие места. Все это делается под рентгеном. Сколько это стоит ему нервов, сил, здоровья, знаю только я. Если на завтра запланирована такая процедура, значит, ночь будет бессонная. Андрей думает, как сделать это лучше, потом часами стоит в операционной.
— Пока он был в «американке», коллеги и пациенты спрашивали, когда же выйдет Андрей Васильевич? Я не знала, что отвечать. До сих пор не нахожу ответа, почему супруга нужно было месяц держать в СИЗО? Какой в этом смысл? Если честно, после его освобождения предлагала побыть дома хоть неделю, Андрей не был в отпуске год, но он ответил: «Ты представляешь, что там без меня происходит?»
Как признается Марина Александровна, ни один человек, включая коллег-врачей, не отвернулся от их семьи, узнав, что заведующий эндоскопическим отделением стал фигурантом уголовного дела.
«Только находясь в местах заключения, может не представлять угрозы обществу»
Андрея Савченко обвинили по ч. 1 ст. 430 (Получение взятки), сумма — три тысячи рублей. Уже не первый раз в судах по медикам звучит: представители коммерческих структур приходили поздравить врачей с Новым годом, давали конверт и уходили. Никто денег не требовал, на результаты тендера это не влияло. По словам Марины Александровны, у ее мужа похожая ситуация.
— Во время процесса свидетель говорил, деньги дал за то, что Андрей Васильевич уникальный специалист. И при этом представитель компании рассчитывал: мой муж будет на их оборудовании обучать коллег, — уточняет жена обвиняемого. — Андрей признал вину, хотя с поличным его не взяли, есть интересный момент, на который никто не обращает внимания: Андрей Васильевич не имел права финансовой подписи. Не от него зависело, что купит больница, как пройдет оплата, он должен был обеспечить расходными материалами свое отделение. В обвинении указано, что, пользуясь служебным положением, организовал написание техзадания. Так ведь он работает с этими расходниками и знает, что ему нужно. Тем более нет никакого документа, который бы запрещал ему это делать. В том тендере, который потом лег в основу приговора, участвовала не одна компания, то есть задание писалось не под конкретную фирму. Было много позиций, победителями стало несколько компаний. Поставку расходников для эндоскопического отделения выиграла та фирма, которая предложила наименьшую цену. Более того, сейчас с этой же фирмой продолжается сотрудничество, у этой же фирмы закупаются расходники…
Уголовное дело в отношении медика рассматривал суд Фрунзенского района Минска, во время прения сторон прокурор запросил для врача наказание в виде 2,5 года ограничения свободы без конфискации имущества. Андрей Савченко надеялся, что после оглашения приговора он вернется в больницу.
— Муж говорил, его ждут в клинике пациенты, он был настолько уверен, что его не лишат свободы, что пришел в суд без вещей. Началось оглашение приговора, а потом прозвучала фраза: «Только находясь в местах заключения, может не представлять угрозы обществу». 2,5 года усиленного режима… Да, Андрей самый «опасный» человек, — грустно улыбается Марина Александровна. — Это был жестокий момент. Вошел конвой, надел наручники. Андрею стало плохо, как врач понимаю, у него был тяжелый приступ стенокардии. Конвой вызвал скорую.
«Думаю, два взрослых человека могли заработать на машину к 52 годам»
Марина Александровна признается: у нее есть несколько вопросов, на которые она не находит ответов.
— Не так давно прочла на вашем сайте, что после задержания человек заплатил миллион долларов и вышел на свободу. Так почему к этим людям не применяют конфискацию? Если посмотреть глобально на нашу страну, на людей, то вспоминаются строчки Маяковского: «Кто более матери-истории ценен?». Врач, который спасает жизни? Или те, кто медицинским оборудованием торгует? — говорит Марина Савченко.
По приговору суда у бывшего заведующего эндоскопическим отделением Минского научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии Андрея Савченко конфискуют автомобиль, гараж, вклад, мобильный телефон, микроволновую печь, музыкальный центр.
— Что касается вклада, ему больше 10 лет, взяла справку с места работы за 8 лет, чтобы доказать: я тоже зарабатывала деньги. Моей зарплаты достаточно, чтобы объяснить происхождение этих денег, а ведь супруг зарабатывал всегда больше меня… Происхождение нашего имущества абсолютно понятно. Например, во время расследования описывали дачу, но это дом моего деда с 1957 года, который передается по наследству. Квартиру, в которой живем, смогли построить за счет того, что родители продали свою в центре Минска. Думаю, два взрослых человека могли заработать на машину к 52 годам, — перечисляет имущество жена осужденного.
Она вспоминает, как сразу после ареста врачей коллеги из Украины, Узбекистана, России и Италии обрывали мессенджеры с одним и тем же вопросом: «Что у вас там происходит?»
— Несколько раз наша дочка, в тот момент студентка медицинского университета, ездила работать в Италию волонтером. Там врач — это уважаемая профессия, узнав, что она из семьи врачей, итальянцы говорили: «О, так вы миллионеры!» Как-то дочка обмолвилась про переезд, но муж сказал: «Подумай, можно жить и здесь. У тебя есть профессия, потихоньку, не сразу, но приобретешь опыт, заслужишь уважение пациентов, будешь получать удовольствие от работы. Здесь семья, друзья. Ну зачем уезжать?» — приводит тот разговор Марина Александровна. — Для меня самый большой вопрос на сегодняшний день — это здоровье мужа, с остальным справимся. Я стараюсь поддерживать в нем мысль: «Готовься к худшему, а лучшее придет само».
Адвокат: «С июля конфискация применяться не будет»
В этом году были вынесены первые приговоры медикам, несмотря на небольшие суммы взяток у некоторых, фигурантам было назначено лишение свободы с конфискацией имущества. Мы попросили юриста объяснить, почему стоимость конфискованного может быть в десятки раз больше суммы взятки.
— Нынешняя редакция ст. 430 УК (Получение взятки) предусматривает наряду с основным наказанием в виде лишения свободы и дополнительное наказание — конфискацию имущества. Она применяется по всем частям данной статьи в обязательном порядке. Правда, ч. 1 ст. 430, помимо лишения свободы, предусматривает и более мягкий вид наказания без дополнительного наказания в виде конфискации. Суд вправе конфисковать в собственность государства не только все имущество осужденного, но и какую-либо часть. Но так происходит очень редко, — комментирует СМИ адвокат Александр Пыльченко.
По его словам, размер взятки не влияет на конфискацию. Например, человек может взять 100 долларов, а имущество конфискуют на несколько десятков тысяч.
— Но с июля этого года вступят в силу изменения в Уголовный кодекс, где конфискации в ее нынешнем виде не будет. Останется лишь специальная конфискация имущества, добытого преступным путем или приобретенного на средства, добытые тем же способом, предметы преступления, орудия, — отмечает Александр Пыльченко. — Однако это не означает, что вообще исчезнет мера материальной ответственности за преступление. Конфискацию в той же статье 430 Уголовного кодекса заменит штраф. Размеры штрафа применительно к статье 430 составят от трехсот до пяти тысяч базовых величин.
— Александр Владимирович, пока конфискация все же применяется. Может ли супруга обвиняемого доказать, что машина или деньги — это и его часть имущества?
— Конечно. Если у супругов имеется совместно нажитое имущество и оно не поделено, то супруг имеет право претендовать на половину совместно нажитого (независимо от того, кто и сколько зарабатывал и работал ли вообще). Такие споры в судах могут длиться месяцами. И только после их разрешения начинает исполняться дополнительное наказание в виде конфискации. Кстати, если до вступления изменений в Уголовный кодекс дополнительное наказание в виде конфискации имущества не будет исполнено (не успеют), то осужденные освобождаются от этого наказания.
— Какое имущество не подлежит конфискации? Могут ли забрать единственную квартиру или машину?
— Квартиру, если осужденный и его семья постоянно в ней проживают, нет. Машину — да. В настоящее время действует перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда. Например, нельзя забрать посуду, одежду и обувь, которыми пользуются, а вот шубу, дорогие столовые сервизы, предметы из драгоценных металлов — конфискуют.
Катерина Борисевич / СМИ
