«Цисплацел», «Темодекс», «Проспиделонг»: как в Беларуси делают лекарства от рака
В Минске уже несколько лет разрабатывают новые лекарства от злокачественных опухолей. Некоторые препараты уже поступают в белорусские больницы, другими получится воспользоваться в будущем. 42.СМИ побывал в лаборатории, где эти лекарства создаются.
Разработкой трех противоопухолевых препаратов занимаются в лаборатории структурно-химической модификации полисахаридов и лекарственных средств на их основе в НИИ физико-химических проблем БГУ.
Один препарат — «Цисплацел» — уже готов и вышел в производство. Он изготавливается в виде биодеградируемых салфеток (рассасывающихся внутри организма). Их применяют при удалении опухолей в области головы и шеи.
— Сейчас разрабатывается еще два препарата в виде гидрогелей, — рассказывает Сергей Соломевич, младший научный сотрудник лаборатории. — Эти гели помещаются в ложе удаленной опухоли и убивают раковые клетки, оставшиеся после операции.
Препарат «Темодекс» предназначен для лечения опухолей головного мозга, «Проспиделонг» — для лечения рака желудка. Для «Темодекса» уже завершены клинические испытания (проверка лекарства на людях), «Проспиделонг» недавно прошел доклинические испытания на животных.
«Таких результатов мы не встречали в литературе»
Испытания показали, что применение препарата «Темодекс» в 1,5 раза увеличивает продолжительность жизни больных после операции — по сравнению с импортным аналогом.
При этом белорусское лекарство в разы дешевле: курс лечения «Темодексом» стоит около 300−350 долларов, а американским препаратом — 15−18 тысяч долларов.
— По литературным данным. мы видим: после лечения «Глиаделом» (импортное лекарство. - СМИ) в сочетании с химиолучевой терапией и химиотерапией «Темозоломидом» средняя продолжительность жизни пациентов составляет 13,5 месяцев, — приводят цифры работники лаборатории.
По итогам испытаний «Темодекс» (белорусское лекарство. - СМИ) плюс химиолучевая терапия дают среднюю продолжительность жизни 18,5 месяцев.
Испытания «Проспиделонга» — препарата для лечения рака желудка — тоже показали впечатляющие результаты.
— Для определенной дозировки мы получили просто поразительные результаты: стопроцентная выживаемость животных, — рассказывает Сергей Соломевич.
Химик описывает, как проходят доклинические испытания: животным прививают раковую опухоль и делят их на три группы.
— Контрольная группа не получает лечения — они умирают через определенный срок. Для второй группы проводится стандартное лечение: действующее вещество вкалывается в виде инъекций. Третья группа получает новый препарат.
После инъекций выживаемость была максимум 50%. А после лечения новым препаратом выживало 100% животных, зараженных тремя различными штаммами. Это поразительные данные, они позволили продолжить развивать проект государственной программы, чтобы регистрировать препарат и проводить клинические испытания.
Сергей вспоминает, что настолько хороших результатов в лаборатории никто не ожидал.
— Мы предполагали, что они будут хорошие. Но стопроцентная выживаемость — это в принципе нонсенс. Я не встречал ни в какой литературе, чтобы результаты доклинических испытаний были настолько высокими.
«Уверен, будет много заинтересованных»
Активное вещество в «Проспиделонге» — проспидия хлорид, в «Темодексе» — темозоломид. Обе эти субстанции уже довольно давно используются для создания противоопухолевых препаратов. Новое, что нашли белорусы, — способ «закрепить» действующее вещество на гелях.
— Основная проблема лечения рака и вообще химиотерапии — в токсичности самих цитостатиков, — объясняет Сергей. — Из-за этого нельзя вводить большие дозы. Чем больше введешь — тем больше убьешь опухолевых клеток, и тем больший вред нанесешь организму. Поэтому нужно соблюдать определенную грань.
Другая проблема — очень быстрое выведение из организма. Если вводить препарат инъекционно, через определенное время он выводится из организма и до опухоли «доходит» только малая часть лекарства.
Чтобы решить эту проблему, онкологи предложили использовать что-то, что будет удерживать вещество рядом с нужным местом. Это позволит использовать меньшую концентрацию вещества и наносить меньший вред организму.
— Мы как химики предложили использовать гели, на которых это вещество будет закрепляться. Гели будут постепенно биодеградировать (рассасываться. — СМИ), а вещество будет выделяться.
Аналогов у «Проспиделонга» на данный момент нет.
— Разработки идут во всем мире. Но конкретных препаратов для лечения рака желудка — нет. Нигде и никто до сих пор не дошел до создания какого-то конкретного препарата. Я уверен, будет много заинтересованных.
«Темодекс» имеет один аналог — американский препарат, который не зарегистрирован в Беларуси и стоит во много раз дороже.
— Эти препараты — аналоги только по области применения для определенных опухолей. По составу они совершенно разные: разные действующие вещества, разная форма — у нас гель, у них — салфетки.
«Обращаются из других стран — приезжают в Беларусь и делают здесь операции»
Химики патентуют свои находки и рассказывают о них другим специалистам.
— Мы выступаем в рамках конференций, публикуем результаты испытаний в научных журналах, — рассказывает Сергей. — Мы открыты, мы общаемся. Но здесь важно, чтобы результаты не украли другие производители.
Препарат «Цисплацел» — салфетки от опухолей головы и шеи — пока зарегистрирован только в Беларуси и доступен только в нашей стране. Но за границей про него уже знают.
— Сейчас к нам постоянно обращаются из Украины и России — вплоть до того, что приезжают в Беларусь и делают здесь операции с применением нашего препарата.
На вопрос, почему лекарство не продается в других странах, Сергей улыбается: «Мы — развивающееся предприятие». Он объясняет, что главная сложность продажи лекарства за рубежом — необходимость проводить клинические испытания вне Беларуси. Это стоит больших денег.
— Мы ждем, когда Россия и Беларусь, находясь в едином таможенном союзе, все-таки будут признавать регистрационные удостоверения друг друга — говорит Татьяна Юркштович, заведующая лабораторией. — Чтобы зарегистрировать препарат в России, нужно провести клинические испытания в России. Это очень большие затраты, у нас таких денег нет.
Недавно мы подписали лицензионный договор со шведской фирмой, которая хотела бы «Темодекс» распространить на страны Евросоюза. Фирма берет на себя обязательства по подготовке материалов, она же готова оплатить проведение дополнительных клинических испытаний в Европе в соответствии с европейскими требованиями.
В белорусских больницах «Темодекс» может появиться уже в конце этого года. «Проспиделонг» — к 2017−2018 году, если клинические испытания пройдут успешно. В производстве лекарств и субстанций (активных веществ) задействованы предприятие «Унитехпром БГУ» и завод «Белмедпрепараты».
В дальнейших планах у лаборатории — другие лекарства на основе модифицированных полисахаридов, в том числе препараты для лечения ожогов, трофических язв, пролежней, профилактики образования послеоперационных спаек и другие.
Анна Ермаченок / 42.СМИ Фото: Дмитрий Брушко, СМИ
Послание Президента 2015: что сказано о здравоохранении в Беларуси
Надо закрепить положительные демографические процессы. С 2013 года у нас отмечается прирост населения.
Нам удалось практически сжать «демографические ножницы», сократив почти в 4 раза естественную убыль населения за счет увеличения рождаемости, продолжительности жизни людей и снижения смертности. А вспомните, буквально 10 лет назад на нашей с вами памяти аналитики разных мастей, разных стран и наши доморощенные прогнозировали, что численность населения к 2015 году уменьшится до 8.300 — 8,5 миллиона человек. Мы сегодня перевалили за 9 с половиной. И тенденцию дай бог сохранить, и при нашей жизни мы достигнем тех 10 миллионов, о которых никто не говорил. (Аплодисменты.)
Такие результаты были достигнуты благодаря развитию здравоохранения. Я не хочу даже об этом говорить. Два часа можно рассказывать по здравоохранению. Там полная создана система — система ФАПов, участковых больниц, районных больниц, областных, центров республиканских и так далее, и расписали, что в каждой больнице должен уметь делать врач. Если не умеешь — смотри наверх, вези туда. Там не делают — в республиканский центр. Сделают все, что надо. Если смогли одновременно пересадить сердце, легкие... Человек до сих пор живет, слава тебе господи.
Умеют делать все! А казалось, что этого не можем.
Я вам приводил пример, когда бывшему руководителю Моссад в Израиле надо было сделать операцию, американцы, французы и прочие во всем мире отказались. 67 лет. Помрет. Не имеем права. Законы запрещают. Звонят мне: «Александр Григорьевич, что будем делать?» Я говорю: «Спасать человека будем! Предупредите семью. Мы тоже ничего не гарантируем». Живет. 10 лет живет!
Как показывают мировые рейтинги, по уровню развития здравоохранения наша страна занимает передовые позиции. Обеспечена максимальная доступность современной медицины для всех слоев населения. В столице, регионах созданы медицинские центры разных профилей. По последнему слову техники, я уже говорил, оснащены больницы, модернизируются поликлиники.
Насыщение внутреннего рынка качественными лекарствами отечественного производства рассматривается как одна из важнейших задач. К концу года мы доведем долю отечественных лекарств как минимум до 50 процентов в стоимостном выражении.
Однако вызывает тревогу тот факт, что у многих граждан сохраняется пренебрежительное отношение к собственному здоровью. Ну потому что оно ничего не стоит. Можно прийти в поликлинику, отсидеть полдня, получить консультацию, пролечиться. По большому счету, большие деньги, как это на Западе, никто не платит за то, чтобы лечиться. А там люди дорожат этим. Много лет назад я был во Франции и как обычно пошел на зарядку в Булонский лес. И начали с людьми, которые занимаются спортом, там разговаривать. И затронули эту тему. И обычные французы, и уже состоятельные. Я говорю: ну что вы, занимаетесь спортом? Как муравьи, бегаете по этому лесу? Почему? Не дай бог заболел — придется раскошелиться. А у нас что? Ну пролежал на диване, еще и пива заглотил пару литров. Ну и ничего. Назавтра поднялся, живот до колена, дышать тяжело. Какая работа? Он половину дня отходит только. Заболел — ну таблетки недорого Жарко (министр здравоохранения. — Прим. ред.) продает. Я его каждый день по стойке «смирно» ставлю за эту цену. Ничего ж не стоит здоровье.
Конечно, мы платную медицину завтра не введем. Ну надо как–то идеологически приобщать к этому людей.
Правда, есть и хорошие подвижки. Часто еду, особенно вот по весне, вы знаете вдоль Логойской трассы есть велодорожка, она, по–моему, по старой памяти от Минска почти 17 км до Раубичей. И молодежь, и парами, и по трое, и по пятеро на велосипедах. Правда, мало производим в стране велосипедов. Но потребление выросло значительно. Они едут туда — назад, кто–то с большой скоростью. Некоторые пару центнеров уже веса достигли, слабее крутят педали, но крутят. Возьмите эти велодорожки, которые с Ладутько построили в Минске. Они сегодня все загружены. Даже глава нашей католической церкви с большим удовольствием не только в мини–футбол играет, но и на велосипеде ездит по этой велодорожке. Это хороший пример. Хотите быть здоровыми, крутите педали. Если вы хотите быть здоровыми. Никакие таблетки не помогут. У нас вот эта физическая массовая культура находится еще на низком уровне. Ну, скажем так, на недостаточном уровне. Поэтому физкультурой и спортом надо заниматься. В регионах страны вводятся современные спортивные объекты, развернута широкомасштабная работа по укреплению их материальной базы. Развивается отечественная физкультурно–спортивная индустрия.
Мы по праву гордимся победами отдельных наших спортсменов на Олимпийских играх, в других престижных чемпионатах. Хотя в игровых видах спорта, вы видите, что происходит. Спорт — это дух нации, и его надо всячески поддерживать на высочайшем уровне.
Вместе с тем сегодня нельзя не видеть и серьезных опасностей для здорового образа жизни, с которыми сталкивается современное общество. Такие беды, как наркомания, не наше изобретение, алкоголизм — наше, мы с русскими тут от одного древа растем. Курение не только наносит вред здоровью людей, но и представляет угрозу генофонду нации. Их необходимо решительно искоренять во имя благополучия нашего народа. Опасность в том, что контингент, потребляющий наркотики, молодеет, в него входят школьники, учащиеся профтехучилищ, студенты вузов. Надо всем от преподавателя до милиционера каленым железом вырубать и выжигать эту заразу.
В первую очередь общество должно быть нетерпимо к распространителям наркотиков. К тем, кто на слабости людей и потере здоровья делает деньги.
Еще более массовая проблема — алкоголизм.
Беларусь относится к группе стран с высоким уровнем потребления алкоголя.
Лицами в нетрезвом состоянии совершается почти 40 процентов всех преступлений, они — частые виновники дорожно–транспортных происшествий.
Назрела необходимость разработки и принятия законодательных актов по психосоциальной реабилитации граждан, страдающих хроническим алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией, применению к ним принудительных мер лечения, и только трудотерапией. А не то, что мы опять создадим больницы. Кого привяжем, кого положим, и будем за ними бегать и лечить их. Трудотерапия. Подумайте вместе с МВД, как мы это будем делать. Я думаю, что для алкаша самое лучшее — это воспитание трудом.
Требуют урегулирования и вопросы размещения социальной рекламы в местах реализации алкогольных напитков и пива. Ну мне предлагают, что надо рассмотреть вопрос об ограничении возраста покупателей алкогольных напитков. Ну ограничим, но вряд ли это даст эффект. У нас же доброжелателей много. Пойдет купит через кого–то. Вот то, что я сказал, это не имеет ничего к тому, чему учит наш министр здравоохранения. Что каждый в среднем в день должен выпивать бокал красного вина или 70 — 100 граммов водки, мы это публично нигде не говорим, но для сердечно–сосудистой системы это, говорят, вполне нормально. Ну так это же бокал красного сухого вина, от которого просто настроение на 2 часа поднимается. Нет, ну так нам же надо, ну как же мы можем... Если мы сто граммов за шиворот забросили, то обязательно литр следующий. И мы вывернем карманы не только свои, у жены, у друзей, у родственников, но обязательно напьемся. Поэтому вы не путайте то, что я сказал вначале, и вот то, что я сейчас говорю.
