Лаборанты в 1-й поликлинике Минска работают с калом и мокротой за 3-4 млн
Сдавать анализы - не самое приятное занятие для пациентов. Готовишь баночки, брезгливо наполняешь их содержимым, топаешь до поликлиники и стараешься побыстрее избавиться от неприятной ноши. О том, что происходит дальше, мало кто задумывается. Производным нашей жизнедеятельности займутся чьи-то женские руки: откроют баночку, возьмут нужное количество, подготовят материал, рассмотрят его в микроскоп… Неприятно? А им нет.
"У нас не запахи, а ароматы!"
Вопросами "приятно-неприятно" мы изрядно утомили работников клинико-диагностической лаборатории 1-й городской поликлиники Минска. Заведующая Татьяна Анучина увлеченно рассказывала о своей работе: "Посмотрите, сколько интересных по теме книг, какие современные у нас анализаторы!"
Здесь уже давно научились абстрагироваться от неприятных реалий. "У нас не запахи, у нас ароматы!" - с юмором пресекает наши расспросы старший лаборант Анна Велентей. В лаборатории она работает уже около 30 лет и время от времени подумывает о том, чтобы что-то поменять. Но годы идут, а лаборант все еще на прежнем месте.
Диагностикой в лаборатории занимаются 2 врача и 8 лаборантов, хотя официально для такого объема работы предусмотрено 14,5 ставки лаборантов. "У нас еще неплохо, есть лаборатории, где всего 4 лаборанта, а с восемью еще жить можно", - комментирует заведующая. По ее словам, все лаборанты здесь взаимозаменяемые.
В лаборатории хорошо представлены основные исследования: анализы крови, мочи, кала, мокроты, гинекологические мазки, биохимические исследования. На каждый анализ установлена своя временная норма, разработанная Министерством здравоохранения. С приходом современных приборов на каждый из них тратится все меньше времени. Мочу на белок исследуют в среднем за 4,5 минуты, мазок крови – от 8 до 13 минут.
"Мир, который мы не видим, но который нами управляет"
Заходим в лабораторию с окошком для забора мочи и кала. Прием еще не закончился, но работа по обработке материала уже кипит. Запах (не аромат, как здесь любят говорить) ощущается остро. Заведующая Татьяна Анучина высказывается осторожно: "Это мир, который мы не видим, но который нами управляет. И я бы сказала, что это очень интересно. Если кому-то это нравится, возможности открываются безграничные. Здесь только учись и познавай. Поначалу, когда я только пришла, меня это угнетало, а сейчас мне очень нравится моя профессия".
Врач занимается в основном патологическими случаями – выносит окончательный вердикт. А непосредственно подготовку материала выполняют лаборанты.
Знакомимся с молодой симпатичной девушкой Ольгой Бомберовой, которая работает здесь уже 9 лет и сосредоточенно занимается мочой.
Каждый образец ей нужно пронумеровать, измерить удельный вес (или плотность) мочи, потом разлить ее по пробиркам и определить белок и его количество, для этого в мочу добавляют специальную кислоту. Мочу центрифугируют, смотрят под микроскопом осадок.
Лаборант неохотно отвечает на наши вопросы, говорит, что окончила училище по специальности "диагностическое дело", но поступала якобы не с той целью, чтобы работать здесь. Запахов она уже давно не чувствует, привыкла ко всему.
У лаборантов даже нет респираторов, во время работы с калом они включают вытяжку, которая спасает не на 100%.
Анализ кала или вязкая мокрота
Для выполнения анализа кала необходимо сначала намазать его на стекло. Сам процесс лаборанты показывать отказались, а мы не настаивали. Для определения скрытой крови используется специальный реактив. Похожим способом готовится копрограмма: лаборант смешивает кал на стекле с реактивами, а врач рассматривает полученный результат под микроскопом.
- Да, мы имеем дело с человеческими экскрементами, - поясняет заведующая. – Это наши будни. Но я могу сказать, что если человек работает в хирургии, он сталкивается с этим, может, и чаще нас. В медицине, хочешь не хочешь, ты должен относиться к этому как к неизбежности.
Неприятнее всего, считают лаборанты, иметь дело с мокротой. Из тянущейся и вязкой жидкости необходимо сделать мазки, потом высушить их и правильно покрасить.
Вот так выглядит уже высохшая и покрашенная мокрота. К моменту нашего приезда весь материал у лаборантов уже был подготовлен.
Забор крови из пальца: "От страха девушка засунула ногу в батарею"
Сложнее всего, по мнению специалистов, работать с кровью. 4 часа в лаборатории длится забор крови, остальное время посвящается ее обработке. Работать приходится сплошь "в резине" - нарукавники, перчатки, воздухонепроницаемая одежда, которая защищает от брызг. Фельдшер-лаборант Ирина Блатанкова рассказывает, что поначалу ей было жалко колоть пальцы пациентов: сосуды у разных людей расположены на разной глубине, поэтому болевая реакция непредсказуема.
"Чтобы набить руку, - говорит Ирина, - уходит до года. Кроме того, нужно учиться правильно вести себя с пациентами во время процедуры. Некоторые от боли падают в обмороки. Одна девушка даже умудрилась засунуть ногу в батарею, так ей было страшно". В подобных ситуациях, считает лаборант, главное начать с людьми разговаривать о чем угодно, но лучше – о зарплатах. "Человек начинает злиться и тогда уже точно в обморок не упадет", - делится опытом специалист.
Полученную кровь проверяют с помощью гематологического анализатора и других современных приборов. Анна Велентей следит за результатами на дисплее. Иногда аппарат может засориться, и в таком случае показатели будут неверными. Перепутать материал, уверяют специалисты, сегодня практически невозможно: образцы нумеруются в строгом порядке. Но если у лаборанта возникает малейшее сомнение, здесь предпочитают отправить пациента на повторный анализ, нежели выдать неправильный результат.
Микрофлора женщин под микроскопом
Заходим в помещение, где лаборанты смотрят под микроскопом уже подготовленные и окрашенные вагинальные мазки. Женская микрофлора в увеличении выглядит любопытно, но совершенно непонятно. Специалисты поясняют, что большое количество лейкоцитов говорит о воспалительном процессе, но окончательный результат получают по специальной формуле. Заведующая лабораторией не скрывает, что известие о найденной инфекции приносит ей удовольствие, в отличие от ее носительницы.
- Вот ты находишь трихомонаду и врачу открываешь глаза, и дальше он уже продолжает лечение. Ты чувствуешь значимость своей работы. Хотя и считается, что лаборатория – это не такой уж важный участок, но на самом деле иногда без нашего анализа врач не в состоянии назначить лечение.
Лаборанты работают с калом и мокротой за 3-4 млн
Найти на работу в лабораторию хороших специалистов, признается Татьяна Анучина, тяжело. Ставка у работников очень низкая. Их спасает только то, что все лаборанты здесь работают с дополнительной нагрузкой.
В среднем, благодаря совместительству, лаборанты зарабатывают от 3 до 4 млн. Ольга Бомберова показывает нам свой расчетный лист, фотографировать его запретили: 2 млн 400 тысяч рублей - оклад, 1 млн - аванс и 400 тысяч - премия. Около 200 тысяч рублей лаборантам платят за работу с кровью, так как есть опасность заражения ВИЧ или гепатитом C.
- Работа считается непрестижной, оплачивается плохо. Если нет семейной обстановки в коллективе, лаборанты быстро разбегаются. У нас, например, каждый может рассчитывать на то, что в случае чего его подменят. Поэтому текучки нет.
Анализы нужно сдавать раз в год
В поликлинике в отличие от больниц большую часть анализов возвращают пациентам с нормальными результатами. И только в 25% случаев находят различные патологии. Чаще всего это низкий гемоглобин (анемия), лейкоцитоз и СОЭ (изменение скорости оседания эритроцитов).
Что касается необходимой частоты проведения основных анализов, то, по мнению врача, их нужно выполнять раз в год. Привычку наших терапевтов по любому поводу отправлять на анализы здесь не приветствуют, но подчеркивают, что все индивидуально. "Если вы сдавали анализы 3 недели назад, но врач заметил высыпания или какие-то другие признаки заболевания, он обязан назначить пациенту анализы".
Светлана Белоус / Фото:Евгений Ерчак, СМИ
Врач лабораторной диагностики в Минске
Найдено 3 врачей (отображаются 1 - 3)
врач высшей категории, стаж работы с 1997 г.
-
6 больница Минска, улица Уральская 5, Минск
(017) 245-10-01 Справка ТЕРАПИИ
-
РНПЦ детской онкологии (Детский онкологический центр в Боровлянах), улица Фрунзенская 43, Боровляны
+375 17 265 48 71 Справочная
без категории
-
Медицинский центр «Ева», улица Интернациональная 31, Минск
409 (инфолиния)
Поработал лором в 3-й детской больнице Минска и уехал в Италию, чтобы зарабатывать 3000 евро
Реабилитолог Денис Зелько, 29 лет; Павия, Италия. Зарплата: 1700 евро в месяц
Денис Зелько проработал в Беларуси лором в 3-й детской больнице в Минске три недели. Этого опыта было достаточно, чтобы понять, что хочет рискнуть и попробовать пожить и поработать за границей.
В 2013 году он окончил педиатрический факультет Белорусского государственного медицинского университета. Курс обучения занял шесть лет. Сейчас он работает реабилитологом в клинико-исследовательском институте имени Сальвадора Мауджери в городе Павия, недалеко от Милана. Зарабатывает 1700 евро в месяц, в дальнейшем его зарплата будет расти.
— Я знал итальянский язык, поэтому и рассматривал варианты переезда в Италию. Подтвердить диплом в Италии, к сожалению, довольно сложно, особенно для медиков не из Евросоюза. Мне посоветовали поступить в местный университет, — вспоминает Денис.
И он поступил на факультет медицины в университет Генуи. Это один из крупнейших университетов в Италии. Чтобы поступить, надо было сдать общеобразовательный тест из 70−80 вопросов. Большая часть из них были по логике, культуре, математике. Еще Денис сдавал экзамен по итальянскому языку. Поступив, он предоставил все документы из белорусского вуза с переводом на итальянский язык и подтверждением из посольства. Их рассматривали четыре месяца, после чего Дениса зачислили на пятый курс. Ему оставалось учиться два года.
— Обучение в университете в Италии считается относительно бесплатным. Ты платишь налог, а его размер зависит от дохода твоей семьи. Я из Беларуси, и по итальянским меркам у меня доход на душу населения минимальный. Поэтому я платил минимальную сумму за обучение — 135 евро в год. Как иностранцу мне предоставляли жилье, обеспечивали бесплатными обедом и ужином.
Студентам в этом университете платили стипендию в 2000 евро в год. Чтобы ее получить, нужно по итогам каждого семестра сдать два-три экзамена.
После вуза Денис три месяца практиковался, а затем сдал экзамен на лицензию врача.
— В принципе, после этого ты уже можешь работать врачом, но круг мест ограничен, так как у тебя нет специализации. Можно заменять врача общей практики или брать в больнице ночные дежурства. Поэтому, как правило, все поступают на специализацию. Для этого нужно сдать экзамен, который проходит один раз в год по всей Италии. Специализацию оплачивает государство, но здесь на 10 тысяч выпускников-медиков в год — 6500 мест специализации.
Специализация занимает четыре-пять лет. У хирургов, например, пять лет.
— У меня специализация — реабилитационная медицина и физическая терапия. Но это не просто обучение, это еще и работа. Я работаю младшим врачом в больнице города Павия, это недалеко от Милана. Это известный в Италии реабилитационный центр. Занимаюсь реабилитацией пациентов после ортопедических операций.
Пока Денис не может вести амбулаторный прием в одиночку. Точнее, он его ведет, но есть старший врач, который контролирует его работу. У Дениса контракт на 38 часов работы в неделю, еще один час он должен тратить на научные исследования. Он получает 1700 евро в месяц.
— Это даже считается не зарплатой, а стипендией. Это деньги, которые платят во время специализации. У меня она четыре года, сейчас я работаю третий. После специализации первая зарплата, на которую может рассчитывать врач в Италии, около 2000−2200 евро в месяц. В принципе, это хорошая зарплата, потому что Италия еще не вышла из экономического кризиса. В среднем врач больницы, которому 40 лет и который работает по 40 часов в неделю, зарабатывает около 3000 евро. У меня сейчас контракт на 38 часов в неделю, но, по сути, на специализации ты работаешь больше: по 12 часов в день. Больницы берут таких интернов, как я, потому что мы работаем сверхурочно и это не оплачивается.
Последний год своей специализации Денис может сменить клинику. Также он имеет право 16 месяцев поработать в больнице за пределами Италии. Все это время ему будут платить стипендию.
— Когда ты получишь заключение, что прошел специализацию, волен выбирать, что ты хочешь.
— Не жалеете, что уехали из Беларуси? — спрашиваем.
— Не жалею. Самым сложным был первый год после переезда. Была депрессия, ты ничего не понимаешь, у тебя куча проблем, банально не знаешь, куда сходить купить еды. Все время у тебя спрашивают про какие-то документы, а в Италии большая бюрократия. Через год ты втягиваешься, улучшаешь язык, понимаешь менталитет людей. Я не жалею, что переехал, потому что знаю, какое отношение к врачам в Беларуси, и вижу, какое здесь. Здесь к тебе пациент придет, постучит, извинится… Врач — это очень престижно. Со специализацией на то, чтобы стать медиком, здесь тратишь минимум десять лет, в среднем — 11−12 лет. У моих знакомых врачей в Беларуси зарплата около 500 долларов. Да, есть те, кто зарабатывает 800−1000 долларов, но они работают на трех работах по 80 часов в неделю, не видя семьи и белого света.
