Мнение. Юрий Зиссер. Для решения "проблемы тунеядцев" достаточно ввести страховую медицину в Беларуси

Это случилось 13 мая 2014 года. Бурлил чемпионат мира, Минск пел, пил и танцевал. Минчанин Ян Гаврилов с друзьями пошел на хоккей, а уехал из «Минск-Арены»… на скорой, получив в конце второго периода сильнейший удар шайбой в голову. Месяц он пролежал в больнице. Почти полгода вел переписку с чиновниками о компенсации ущерба. В конце концов даже сумел отсудить деньги, но все равно вынес из истории печальный осадок: человечности в белорусском бюрократическом аппарате не хватает.

Ян раскрывает папку, в которой собраны все документы по его уникальному «делу об ударе шайбой». Вот злополучный билет на матч Казахстан — Латвия.

Вот самый первый эпикриз из 5-й ГКБ.

Вот фотографии: герой улыбается, позируя на камеру. Игрок Земгус Гиргенсонс еще не вынес шайбу на трибуну…

— Не скажу, что я фанат хоккея, — рассказывает Гаврилов. — У друга появились билеты, мы решили собраться веселой компанией и сходить на игру. Без разницы какой матч — просто хотелось принять участие в празднике, почувствовать атмосферу. Было весело, организация отличная. Мы немного опоздали, после первого периода пошли в кафе. У меня было 29-е место, но потом я пересел на 28-е. Оно и стало несчастливым.

Игра была насыщена борьбой. Все случилось в конце второго периода. Не скажу, что я многое запомнил. Доля секунды, вспышка боли, я интуитивно подставляю руку к голове и чувствую, что она в крови. Шайба попала в лобную пазуху.

Мои друзья сразу же засуетились. Начали искать главного, чтобы зафиксировать случившееся.

Медики оказали первую помощь, потом повезли меня в 5-ю ГКБ, там сделали снимок.

Диагноз Яну поставили такой: «открытый вдавленный перелом передней и нижней стенок правой лобной пазухи; ушибленная рана лобной области; ЧМТ легкой степени тяжести; сотрясение головного мозга».

Звучит неприятно. А ведь шайба могла «спикировать» чуть ниже…

— Меня перевели в «четверку», где сделали операцию, — продолжает Ян. — Лобная пазуха была сильно разбита, осколки удалили. Восстановить, «поднять» ее так и не смогли. Это останется со мной до конца жизни.

Долгое время у меня болела голова, а в больнице я провалялся месяц. Можете представить? За все это время ни Федерация хоккея Республики Беларусь, ни Дирекция по проведению чемпионата мира (я только многие месяцы спустя узнал, что такая есть) со мной ни разу не связались! Ни один чиновник не то что не пришел, но даже не позвонил и не спросил о здоровье. Не поинтересовался вообще, жив ли я. Они, наверное, узнавали у врачей, но от этого не легче.

* * *

После того как он выписался, Ян проконсультировался с юристами, как действовать дальше. Получил заключение судмедэкспертизы, с которым можно было обращаться в суд. И начал переписку с хоккейными функционерами.

— Сразу же написал в Международную федерацию хоккея. Оттуда ответили: обращайтесь в белорусскую федерацию. Написал туда. Параллельно сделал запрос в «Минск-Арену», где сообщили, что у них все технические регламенты и нормы безопасности были соблюдены. Федерация хоккея в итоге переадресовала меня в «Белгосстрах». Там заплатили €590. Это несерьезно, я за месяц в больнице столько зарплаты потерял. Начал писать дальше в ФХРБ. Только осенью получил от них ответ: оказывается, есть такая Дирекция по проведению ЧМ, а сейчас от нее осталась ликвидационная комиссия, которую возглавляет А. А. Шевель. Обратился туда, выставив сумму морального ущерба в 50 млн. А потом подал документы в суд.

* * *

Заседание состоялось в конце ноября. Сумму иска Ян к тому моменту увеличил с 50 до 100 млн рублей. Говорит, прекрасно понимал, что столько не дадут, что все на усмотрение суда. И тем не менее.

— На суде был небольшой торг. Судья спрашивала у них: «Сколько вы готовы компенсировать?» Отвечали: 10 миллионов. Я говорил: 50. В итоге остановились на 30 и утвердили мировое соглашение.

— Я писал, боролся, судился — все это понятно, так всегда и бывает, — рассуждает Ян Гаврилов. — Но сейчас я решил обратиться в прессу не поэтому. У меня до сих пор не укладывается в голове, что в этой стране гражданин может быть никому не нужным! Никому! Все мне твердили, что это несчастный случай, что все нормы были соблюдены, но никто из чиновников ни разу не извинился. Я и сам знаю: случай уникальный, нормы не нарушались. Но есть ведь и другие нормы — моральные! Понимаю, в должностной инструкции чиновника не написано, что он должен кому-то звонить, писать, проявлять человечность. Но ведь нигде не прописано, что мы должны уступать женщинам место в транспорте, а большинство так делают, потому что уважают себя. Давайте уважать друг друга! Я написал письма в федерацию хоккея и Минспорта, чтобы дали оценку бездействию председателя ликвидационной комиссии А. А. Шевеля, хотя и понимаю, что из этого вряд ли что-то получится…

Почему не извинились? Комментарий Дирекции

Оnliner.by попросил прокомментировать произошедшее Александра Шевеля, который был заместителем директора Дирекции по проведению ЧМ, а сейчас возглавляет ликвидационную комиссию.

— Я хотел бы отметить три важных момента. Во-первых, все участники чемпионата мира, в том числе и зрители, держатели билетов, были застрахованы нами через компанию «Белгосстрах». Во-вторых, перед каждой игрой представитель Международной федерации хоккея принимал арену. Все было в рамках регламента: оградительные стекла, сетки. В-третьих, пострадавшему на месте в кратчайшие сроки была оказана первая медицинская помощь. В целом это один из редчайших случаев, а шайба непредсказуема…

Мы не выключились из этой истории, готовили заключение о признании несчастного случая, после чего «Белгосстрах» выплатил болельщику деньги. Когда он обратился к нам с просьбой компенсировать 50 млн, ответили, что в стране нет единой нормативной базы по определению морального ущерба, а дабы не возникло подозрений о лоббировании и тому подобного, стоит обращаться в суд. Тем самым мы фактически еще до суда признали этот моральный ущерб.

Почему не извинились?.. Может быть, в силу большого объема работы этот вопрос выпал из поля зрения… От лица Дирекции я приношу пострадавшему болельщику глубочайшие извинения. Мы сожалеем, что так произошло…