Многодетный минский врач: В месяц нам нужно примерно 15 000 000 рублей, 5 миллионов мы тратим на еду
Дмитрий и Ольга, Марта (12 лет), Якуб (10 лет), Доминика (5 лет)
– Я по профессии детский врач, а супруга логопед – при этом она еще и начальник нашего ЖСПК. Что касается нашего бюджета, то, я думаю, 5-6 млн руб. в месяц мы тратим на продукты. Если закупаться на неделю с мясом, йогуртом, творожками и сырками, то такой поход в магазин обходится в миллион-полтора. Например, глазированные сырки я не покупаю по 2-3 штуки – на нашу семью надо сразу покупать штук 15. Однажды мой одноклассник попал со мной в магазин на такую недельную закупку. Когда мы подошли к кассе, он посмотрел на мою тележку, потом на мой чек и сказал: «Хорошо, что мы с Валей предохраняемся!»
Продукты мы покупаем в больших магазинах, которые по дороге, – Green, «Соседи», «Евроопт». Но не бывает, чтобы мы специально ездили в «Евроопт», потому что там дешевле. Еще с начала зимы и событий в Крыму мы не покупаем российские продукты, и дети эту идею активно поддерживают. Нельзя сказать, чтобы это очень сильно сказывалось на бюджете, но все-таки иногда вместо российских хлебцов за 5 000 руб. приходится покупать какие-нибудь импортные за 23 000 руб. В итоге, наверное, 5 000 000 руб. – это минимум, который нужен нам на еду.
Если говорить о социальной стороне вопроса и любви государства, то это, конечно, квартира. Ее мы построили по кредиту для многодетной семьи и без него, конечно, никаким долевым строительством или обычным кредитом никогда бы не осилили. Кредит выдан на 40 лет, и сейчас на его погашение уходит какая-то совсем ерундовая сумма, может быть, 250 000 руб. в месяц, то есть можно даже и не вспоминать. Но нам повезло, потому что мы стали строиться еще до девальвации, и цену тогда подняли не в три раза, а только на 30%.
Дети у нас школьно-садовские, поэтому какая-то сумма уходит на их кружки-секции, садик и школу. Садик обходится нам в 500 000 руб., это половина стоимости, так же, как и кружки при школе, в которые ходят дети: информатика, польский, английский. Кружки обходятся тысяч в 400. Старшая дочь занимается еще и в музыкальной школе – она для нас бесплатная, и английским вне школы – где-то 60 $ в месяц. На все это в месяц уходит где-то 1 500 000 руб., ну и есть еще всякие театры, приезжающие в школу, музеи, в которые они ходят. Так что, наверное, в совокупности 2 млн уходит на эту строку бюджета. Иногда сдаем на ремонт в школе, но это разово: допустим, надо сдать 500 000 руб. – это, конечно, ощутимо, но точно нет такого, чтобы я прямо чувствовал школьные поборы на себе.
Средний выход в субботу или воскресенье всей семьей обходится в 1 000 000 руб. минимум. Это всякие кино, коньки, аквапарк, кафе. Вообще, получается, что легче пропитаться, чем сходить на концерты. Вот со старшими детьми мы ходили на концерт группы «Король и Шут», и каждый билет обошелся, как это обычно и бывает, в 300 000 – 400 000 руб. Но трудно посчитать конкретно, сколько денег мы тратим на развлечения каждый месяц. Также сложно учесть траты на всякие праздники и походы на дни рождения. Детей у нас трое, у каждого свои друзья, ну и обычно их куда-то приглашают, мы покупаем подарок, но ведь это всегда разово и про такие расходы потом и не вспомнишь.
Еще у нас две машины, заправляемся мы литров по 70, поэтому еще миллиона полтора на это уходит.
Медицинское обслуживание я бы даже не стал включать в бюджет – я сам врач, поэтому мы не тратимся на какие-то там модные и бесполезные лекарственные средства типа «Арбидола».
Единственное, на что мы тратились, – это лечение зубов.
Зубы мы детям всегда лечили под наркозом в платных стоматологиях.
Одежду стараемся покупать, когда куда-нибудь выезжаем. Последний раз летом закупались в Киеве. Но вообще это не ежемесячная статья расходов. Конечно, когда у тебя есть дочки, то иногда хочется что-то купить не потому, что надо, а потому что зашел и увидел что-то красивое. Но в Польше или даже Украине цены на одежду ниже. В итоге это забирает какую-то часть бюджета, но я не подсчитывал, какую точно. К зиме, мы прикинули, чтобы обновить детям гардероб, нужно около 3 000 000 руб.
Книжек детских у нас уже давно накуплено очень много. А старшие сейчас уже пользуются планшетами, поэтому удобно – в год выделил 350 $ на планшет и все. В итоге у детей есть планшеты и смартфоны, но мы не меняем технику с выходом каждой новой модели, и они к этому очень спокойно относятся.
Еще отпуск, он у меня обычно два раза в год – зимой и летом. Как правило, мы стараемся выехать оба раза. Сейчас уже останавливаемся в апартаментах, а не в отеле, потом что номеров для нас всех уже просто нет, ну или это сразу президентский люкс за 800 $ в сутки. Пока дети были поменьше и никакие экскурсии им были не интересны, мы летали в Турцию, но теперь думаю, что эра таких путешествий подходит к концу, потому что организовать самостоятельное путешествие в Европу уже получается интереснее и дешевле. Самостоятельный отдых в Грузии нам обошелся в 2 500 $ c перелетом на почти 20 дней. Я бы не сказал, что мы в течение года копим на отпуск, скорее просто берем все отпускные и зарплаты за этот месяц и едем. Еще мы поддерживаем всякие активные туристические фестивали, но это тоже незначительные расходы.
В итоге нам нужно примерно 15 000 000 руб. в месяц. Но при этом я думаю, что вопрос досуга и развлечений самый емкий. Если вы спросите у детей, чего они не поели из того, что им очень хотелось, вряд ли они вспомнят. А вот из концертов они уже хотят на «Океан Ельзи» или на «Ляписа» в Вильнюс, так что, думаю, мы могли бы смело освоить еще 10 000 000 руб. на концерты и развлечения. С ремонтами и переездами откладывать тоже не получается совсем. Но мы предпочитаем решать проблемы по мере их поступления, и это же касается образования в будущем. Надо давать и себе отдохнуть, и дети не должны слышать, что мы тут умираем ради их будущего образования, и заранее этот университет ненавидеть. В целом же не бывает такого, чтобы дети или супруга что-то насмотрели, очень хотели и пришли за деньгами, а нужно было им сказать: «Нет, у нас нет денег».
Монолог молодого врача из райцентра Беларуси
Уж если говорить о врачах, то традиционно принято считать героями реаниматологов и хирургов. У них вроде как нимб над головой, а у всех остальных так, скучная работенка. Нисколько не умаляя заслуг реаниматологов и хирургов, в очередном выпуске цикла «Тихие герои» мы решили поговорить с человеком, который день за днем и ночь за ночью дежурит в приемном отделении Борисовской больницы №2. Да, работенка действительно в чем-то скучная и монотонная: провинциальный город, одни и те же люди, инфаркты и пневмонии. На ногах двенадцать часов подряд, а в итоге — 20 рублей за смену. А 29-летняя Татьяна Сушко продолжает скромно спасать жизни — и не жалуется. Сегодняшняя история — о том, как остаться в профессии, когда розовые студенческие иллюзии давно исчезли и нужно самому придумать себе мотивацию.
«Студенты поступают в медицинский, потому что у них мечты: „Хочу спасать мир“»
Татьяна родилась в Борисове и, блестяще зная химию, после школы выбирала, куда пойти: в педагогический, медицинский или «техноложку». Врачей в ее семье нет, так что это будет история не про династию авторитетных медиков.
— Педагогический я сразу отвергла, потому что у меня перед глазами был пример того, что труд учителя очень тяжелый. А знакомых медиков у меня не было, поэтому сравнить было не с чем. Так я и пошла в медицинский. Выбирала между Витебском и Гомелем. Минск для меня слишком большой, шумный, суетливый. В итоге поехала учиться в Гомель, потому что там теплее (смеется. — Прим. Onliner).
Студенческие годы — самые счастливые! Ну это я сейчас так думаю (улыбается. — Прим. Onliner). Скажи мне кто такое на втором или третьем курсе, я бы точно не поверила. Помню, за летнюю сессию третьего курса потеряла четыре килограмма. Мы, студенты меда, ходили такие бледные, измученные, а вокруг — счастливые загоревшие люди…
Сейчас я думаю, что шесть лет учебы (общая программа и субординатура) — это мало. Нужно хотя бы семь, чтобы получить больше практических навыков. Обычно студенты поступают в медицинский, потому что у них идеалистические, наивные мечты: «Хочу спасать мир» или «Вот буду вся такая красивая ходить на каблуках и в белом халате». А потом ты приходишь и понимаешь, что это очень, очень, очень тяжелый труд.
На предварительном распределении меня хотели отправить в Шацк. Мой любимый вопрос — «А где это?» (смеется. — Прим. Onliner). На окончательном распределении я спорила, сказала: «Делайте что хотите, в Шацк не поеду! Если распределите в деревню, то вы меня просто похороните». В общем, отпустили меня с миром, сказали: «Раз ты из Борисова, вот и езжай в свой Борисов работать».
За шесть лет в профессии Татьяна успела поработать и в городской поликлинике, и в деревенской амбулатории, и в приемном отделении больницы. Есть с чем сравнивать. И сейчас она расскажет об этом. Но — внимание, спойлер! — нас не покидает вопрос: врачи, черт возьми, что вы за сверхлюди такие, если имеете силы и желание выходить на ночные дежурства даже во время декрета?
— Первое мое место работы — участковый терапевт (а потом и. о. заведующего) в 3-й городской поликлинике Борисова. Ну что я могу сказать об этом опыте… Врачи из стационаров обычно думают: «Ой, в поликлинике делать нечего!» А в поликлинике такие: «Да чем они там могут быть заняты, в стационаре-то?» (смеется. — Прим. Onliner) Поскольку я побывала и с той стороны, и с другой, могу со стопроцентной уверенностью сказать: работы через край всюду. В поликлинике я уходила к 8:00 и возвращалась иногда после 20:00. Часто приходилось таскать домой все эти карточки, МРЭК, записи. Домашние визиты по соседним деревням, где без машины не проедешь…
К сожалению, у нас жуткая нехватка специалистов. Помочь некому.
Очень грустно, что домой приходится нести все эти эмоции.
А я знаю людей, у которых семьи распадались из-за этого.
Слава богу, мне повезло с мужем.
Людям тяжело. Люди болеют.
Приходят к тебе на прием и откровенно говорят: «На жизнь порой не хватает! Где же мы возьмем деньги на лекарства?»
Поэтому много жалоб. Не потому, что врачи плохие или пациенты плохие. Сейчас везде так, не только в медицине, но и в торговле, в школах — очень много жалоб.
Просто у людей нет денег, они озлобленные и несчастные.
А нам, врачам, иногда хочется нормального человеческого отношения.
О следующем своем месте работы — Большеухолодской врачебной амбулатории — Татьяна вспоминает с теплом. На наши упорные просьбы описать колорит деревенской жизни отмахивается: «Нет никакой деревенской экзотики. Люди как люди».
— Что такое амбулатория в деревне? Ну, считайте, это та же поликлиника. Только разница в том, что в деревне к тебе на прием приходят все! Могут позвать на домашний визит абсолютно в любое время, и ты вскакиваешь, бежишь, оставляя людей в коридоре…
Большеухолодская амбулатория, которой я заведовала, наверное, показательная. В свое время итальянцы оказали ей спонсорскую помощь, в том числе купили автомобиль, а ведь далеко не во всех деревнях есть деньги на машины скорой помощи.
Деревня совсем близко к Борисову. Поэтому туда переехало много городских. По сравнению с Оздятичами, где мне тоже довелось поработать, у людей больше возможностей. А в Оздятичах все в основном работают на ферме, уровень жизни ниже. В деревне, пожалуй, на тебе бо́льшая ответственность: ты же там в одном лице и начальство, и медработник.
Но если сложный случай, я не стеснялась позвонить и спросить совета у коллег. Излишняя гордость в нашей профессии до добра не доводит.
«Мне не нравится, когда кто-то агрессивно относится к пациентам»
Сейчас Татьяна — дежурный врач приемного отделения Борисовской больницы №2, а еще мама почти что трехлетней Иры. Будничным голосом она рассказывает, как спасает людей при стенокардиях, а порой и инфарктах, объясняет, что такое быть рядом с человеком, когда дикий болевой синдром не снимается обычными обезболивающими, — и суметь помочь.
— Будучи в декрете, я брала ночные дежурства с 20:00 до 8:00, чтобы не терять квалификацию. Почему? Мне не хочется сидеть дома, быть домработницей. Да и, как бы пафосно это ни звучало, хотелось коллективу помочь. Так что я постоянно брала около пяти ночных дежурств в месяц — это примерно полставки. Рублей 20 у меня выходило за каждое дежурство, то есть около 100 в месяц. Но сразу скажу, эти суммы не нужно переводить на всю больницу. Оплата зависит от категории, стажа работы и может сильно отличаться от моей.
Что такое ночное дежурство? Это когда ты отвечаешь, по сути, за всех. Скорые привозят новых больных, в отделениях нужно следить за теми, кого госпитализировали в предыдущие дни… Все хотят помощи. Привозят мужчин с гипертоническими кризами, инфарктами, инсультами, пневмониями, тромбоэмболией легочной артерии. Все случается, и даже мгновенная смерть… На самом деле не всех можно спасти.
Пережить смерть человека, которому ты пытался помочь, очень сложно. Я стараюсь говорить себе: «Жизнь идет дальше. Есть другие люди, которые продолжают жить и нуждаются в твоей помощи».
С каждым годом, на мой взгляд, дежурства становятся все тяжелее: привозят все больше людей, мест в больнице нет. Вопрос: куда их положить? Бывает и по 13 человек за ночь. Это много.
На мне ведь висят еще и отделения. Ты просто разрываешься. А еще надо заполнить все истории болезней, журналы, справки… Бывает, заполняешь уже под утро, после 8:00, когда официально рабочий день закончен. Ну вот как-то сражаемся!
С болями в сердце стараемся всегда класть, особенно мужчин. Они ведь в зоне риска. Тем более что инфаркт сейчас молодеет. А еще есть безболевые случаи. Да-да. Вроде бы с человеком все в порядке, никаких жалоб нет, приходит он делать кардиограмму, смотрим: а там инфаркт! Подобное бывает не так уж редко. При классическом течении болезни инфаркт — это состояние с жутчайшим болевым синдромом, который иногда даже обезболивающими не купируется.
— Что вы думаете об агрессии среди медицинского персонала?
— Мне не очень нравится, когда кто-то агрессивно относится к пациентам. Но я понимаю, что лежит в глубине этого явления. Думаю, что все эти склоки — из-за усталости. Представьте, что медсестра, например, работает сутки через сутки, по 24 часа, практически не бывает дома. Какова степень ее усталости? Запредельная.
Естественно, в таком состоянии она может огрызнуться пациенту. И это опять история про то, что нагрузка слишком большая.
Хотя, повторюсь, мне не нравится агрессия по отношению к пациенту, какой бы причиной она ни объяснялась.
— Судя по вашим описаниям, жизнь врачей приемного отделения — это своего рода день сурка?
— Да, день сурка. Одни и те же скорые, одни и те же люди. Иногда в буквальном смысле. Есть такие люди, которые очень любят госпитализироваться (улыбается. — Прим. Onliner). Хотя как-то раз приехала бабушка — 20 лет ни к одному врачу не обращалась: «А чего я вас буду беспокоить, девочки?» А есть пациенты, которые прямо-таки любят бесплатно лечиться. Бывало, идешь на визиты с температурой 39,5 (не работать не можешь, потому что некому), заходишь в квартиру, а там у парня 37,2. И он вызвал врача!
Я думаю, выход в том, чтобы сделать медицину хотя бы минимально платной. Пусть бы вызов скорой или прием у врача стоил хотя бы самую маленькую копеечку — люди иначе бы к этому относились. Невозможно ценить то, что ты получаешь бесплатно.
В этой бесконечной гонке, словно в колесе, сложно не выгореть и сохранить человечность. Татьяна говорит, что профессиональная болезнь врачей — это цинизм (хотя странно слушать рассуждения о цинизме, глядя в эти улыбающиеся глаза). По ее словам, невозможно сохранять эмоциональную чувствительность, когда человек умирает на твоих глазах. Врачу приходится действовать, имея ясный холодный ум.
Татьяна нашла свой способ убежать от стресса — практически в прямом смысле. Мастер спорта по велотуризму, она выигрывает 200-километровые велосипедные марафоны и приключенческие гонки.
— Многие услышат «мастер спорта по велотуризму» и стебутся: «Ха-ха-ха, по туризму? Ездишь за границу и попиваешь пивко?» На самом деле приключенческие гонки, в которых я участвовала еще в университетские годы, а сейчас организовываю сама, — это сутки нон-стопа: плывешь, едешь, гребешь, ползешь, не спишь. После рождения дочери многие велосипедные марафоны я проезжала вместе с ней. Ребенка за спину — и вперед. Судьи даже подшучивают: «Таня, что, в этот раз без дочки? Куда ребенка дела?» (смеется. — Прим. Onliner)
Пока мы ведем светские разговоры о велосипедах, спускаемся в приемное отделение. А там картина маслом. Все то, о чем только что говорила Татьяна:
— Иван Иванович, нужно ведь было взять с собой вещи, чтобы лечь в больницу. Почему вы не взяли? Почему не хотите ложиться?.. Ну что же делать, напишите тогда отказ от госпитализации.
— Я напишу! Жалобу на вас напишу! — грозит кулаком брюзгливый дедок.
К приемному отделению подъезжают одна за одной машины скорой. Жизнь идет своим чередом. Дедуля «Я-Всегда-Прав!» мечтает об отмщении и фантазирует о размашистой жалобе. А врач думает о том, что целых 12 часов работы сейчас покатятся в тартарары…
— Татьяна, у меня один вопрос: почему вы остаетесь в этой профессии?
— Я не вижу себя ни в чем другом. И потом, может быть, это прозвучит старомодно, но у меня есть любовь к медицине. Человеческий организм — это такое чудо! Создать его, чтобы он так работал!.. Ну это же космос! А медик помогает организму работать — и это здорово.
Еще, знаете, бывает, идешь по городу, встречаешься с пациентами: «О, как радостно вас видеть! А как бабушка, как мама?» И улыбнулись друг другу, и хорошо стало на душе. В такие моменты чувствую, что я на своем месте, что вся моя работа не зря.
Источник: Полина Шумицкая. Фото: Александр Ружечка
