Онкологи: Рак лечат в Беларуси, только в единичных случаях возможен выезд за рубеж
В 2014 г. в Беларуси было выявлено более 45 тыс. новых случаев злокачественных новообразований. В 2030-м году, предполагается, что это число составит 70 тыс. Специалисты объясняют рост онкологических заболеваний внешними факторами (прежде всего, ухудшением экологии), а также увеличением продолжительности жизни людей. Поскольку успехи в лечении онкологических заболеваний напрямую зависят от своевременности их выявления, крайне важно улучшить раннюю диагностику, организовать проведение скрининга определенных локализаций опухолей.
В том, какие методы исследования наиболее эффективны для раннего выявления онкопатологии разных органов, в новых возможностях, которые открываются перед белорусами в ближайшей перспективе, и в проблемах, с которыми пока сталкиваются онкологи, корреспонденту агентства «Минск-Новости» помогал разобраться заведующий отделом организации противораковой борьбы РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова Павел Моисеев.
Говорят цифры
В структуре смертности населения нашей страны онкологические заболевания составляют 14 %.
За 10 лет онкозаболеваемость (на 100 тыс. населения) выросла в Беларуси почти на 24 %, а смертность сократилась на 12 %. Из вновь выявленных в течение года пациентов со злокачественными новообразованиями умирают 22 %.
Всего сегодня на онкологическом учете состоят около 260 тыс. человек.
Каждый третий человек в мире в течение жизни имеет шанс заболеть раком.
При первой стадии заболевания 5-летняя выживаемость с момента постановки диагноза составляет 94 %. При 4-й стадии – 28 %. Однако тех, кто обращается при первой стадии, в нашей стране только 30 % от общего числа заболевших.
В США при раке предстательной железы 5-летняя выживаемость больных достигает 100 %, а у нас – только порядка 60 %.
Для каждого органа – свой метод
Лидирующие позиции среди онкологических заболеваний в Беларуси сегодня занимают рак легкого, рак предстательной железы, рак молочной железы, рак кишечника и желудка. Отрадная тенденция – некоторое снижение показателей рака легкого и рака желудка. По прогнозам специалистов, такая структура онкозаболеваний в ближайшем будущем сохранится.
У представителей сильного пола последние годы на первое место выходит рак предстательной железы (19,6 % в структуре онкозаболеваемости среди мужчин). Объясняется это, во-первых, объективным ростом этой патологии, а во-вторых, гораздо лучшей, чем прежде, выявляемостью. Благодаря повсеместному внедрению анализа крови на простат-специфический антиген, биопсии, и пока еще выборочному скринингу (он проводится в отдельных районах среди мужчин, считающих себя здоровыми, в возрастной категории от 50 до 70 лет), это заболевание может диагностироваться на той стадии, когда еще нет никаких его симптомов и клинических проявлений.
Проведение скрининга рака предстательной железы тормозится пока из-за нехватки оборудования и подготовленных кадров. Для большей эффективности в ранней диагностике этой онкопатологии необходимо организовать и отладить полный цикл: от момента сдачи крови до получения результата биопсии, направления на лечение.
Рак молочной железы лидирует в структуре онкопатологии у женщин (22,2 %). Для своевременного обращения к врачу самообследование по-прежнему остается актуальным методом. Но пальпация позволяет обнаружить опухоль размером в 1 см и более, а это уже вторая, а возможно, и третья стадии заболевания. А вот маммографическое исследование позволяет выявлять опухоли на нулевых и начальных стадиях, при которых выполняются органосохранные операции, и пациентки остаются социально адаптированными и трудоспособными. Поэтому после 50 лет (в некоторых странах после 45) каждая женщина раз в два года должна проходить это обследование. Для этой категории в мире разработан специальный маммографический скрининг. У нас его внедрение пока продвигается медленно из-за недостаточной материально-технической базы (необходимы маммографы современного уровня и приставки для биопсии молочной железы) и дефицита высококвалифицированных специалистов, способных грамотно прочитать рентгенограмму, оценить ее и провести биопсию.
Для предотвращения развития колоректального рака нужно своевременно выявить и удалить полипы толстого кишечника (предраковые симптомы). Поэтому каждому человеку после 50, который заботится о своем здоровье, один раз в 10 лет нужно выполнять поднаркозную колоноскопию. В случае наследственной предрасположенности она показана раньше и чаще. В Минске это исследование можно провести в диагностическом центре, во многих городских больницах, в ряде частных центров.
В Беларуси неплохо выстроена система осмотров и гинекологической помощи. Однако качественный учет проблемных пациенток у нас пока как следует не налажен. А главное – до сих пор не внедрены современные методы жидкостной цитологии, которые позволяют на ранних этапах выявлять изменения шейки матки, раковые опухоли (окрашивание мазков по Папаниколау) и отсутствует необходимое для этого оборудование. Из-за этого не удается внедрить хорошо известную и уже отработанную в мире методику скрининга рака шейки матки. Хотя кадры для этих целей уже готовятся и проведена большая подготовительная работа по формированию контингентов женщин, подлежащих такому скринингу.
Рак легкого непросто поддается диагностике, поскольку злокачественные новообразования подолгу не дают о себе знать. Кашель с кровью, боли в грудной клетке – уже симптомы опухолей поздних стадий.
Флюорография – несколько архаичный метод выявления рака легкого. Сегодня для определения этой патологии необходима качественная цифровая рентгенограмма или низкодозовая компьютерная томография. Это достаточно дорогостоящее исследование, есть проблемы с оборудованием и квалифицированными специалистами.
Профилактика этой патологии – отказ от курения, которое в 80 % случаев – причина возникновения рака легкого. Кроме того, курение часто провоцирует и рак мочевого пузыря. Из-за распространения этой вредной привычки среди женщин у них все чаще обнаруживают рак пищевода, глотки, гортани, прежде встречающиеся преимущественно у мужчин.
Злостным курильщикам в идеале нужно дважды в год проводить рентгенологическое обследование и раз в год – бронхоскопию. Ежегодно это необходимо делать и людям из групп риска: с хроническими заболеваниями легких, работающим во вредных условиях, перенесшим туберкулез.
Что касается остальных локализаций рака, для них нет четко разработанного плана скрининга. Поэтому и проблем возникает больше. Хотя ранняя диагностика при проведении своевременных исследований возможна и при них. Так, для диагностики рака желудка по-прежнему используется фиброгастроскопия. Для выявления злокачественных новообразований головного мозга существуют такие методы, как осмотр глазного дна, энцефалография, МРТ, компьютерная томография.
Новые перспективы диагностики
В этом году в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова планируется открыть два уникальных структурных подразделения: Республиканскую молекулярно-генетическую лабораторию и Центр позитронно-эмиссионной томографии. Первое событие ожидается в мае, второе – осенью.
– Молекулярно-генетическая лаборатория объединит 6 отделений, оснащенных самым современным оборудованием, каждое из которых будет заниматься своим направлением, – рассказывает Павел Моисеев. – Уже сегодня существующая у нас лаборатория позволяет выполнять исследования по опухолевым маркерам разных локализаций. Исследуя геном человека, можно найти его поломки, мутации, которые ответственны за возникновение рака. Это еще более ранний этап, чем скрининг: он позволяет обнаружить предрасположенность к возникновению опухолей, направить человека на дообследование, предсказать вероятность развития патологии и назначить профилактические меры для предупреждения ее развития. Таким образом, можно индивидуализировать лечение и контролировать его. Успех такого лечения гарантирован на 90 %.
В первую очередь такие исследования показаны людям с наследственной предрасположенностью к онкологическим заболеваниям, представителям групп риска. Но сделать их сможет каждый, кто заботится о своем здоровье.
А вот позитронно-эмиссионная томография – уточняющий диагностический метод, который на основе химических реакций позволяет выявлять опухолевые клетки в организме. Это крайне важно для планирования и контроля эффективности лечения.
С помощью позитронно-эмиссионной томографии можно проверить, остались ли после химиотерапии очаги, не поддавшиеся лечению, и целенаправленно воздействовать именно на них.
Уже сегодня рак – не приговор
Многие люди с онкологическими заболеваниями излечиваются полностью, продолжают работать и радоваться жизни.
Благодаря серьезной финансовой поддержке государства развитие нашей онкологической службы, ее оснащенность оборудованием, материалами и лекарствами, уровень хирургических вмешательств ничем не уступают зарубежным клиникам.
Сегодня, по словам специалистов, при любых онкологических заболеваниях высококвалифицированная помощь может быть оказана в Беларуси. Только в случае уникальных по своему расположению и природе опухолей, которые оперируются в мире в единичных клиниках, единичными специалистами, обоснован выезд за пределы страны. Обычно наши граждане, выезжающие за рубеж для проведения операций по поводу лечения рака, исходят из соображений лучших условий, лучшего ухода. В отношении обеспечения комфортности для пациентов мы пока отстаем от европейских клиник.
Ольга Поклонская
История минчанки с 4 стадией рака, которая курила 30 лет и была "здорова"
Минчанке Ирине Д. 59 лет и у нее последняя, IV стадия рака верхнедолевого бронха с множественными метастазами в обоих легких. Метастазы — это процесс, когда опухоль распространяется на другие органы и ткани и там возникают новые очаги болезни. Свой диагноз она узнала осенью прошлого года, хотя летом проходила в поликлинике флюорографию. И она показала, что все в порядке. Ирина задается вопросом: как такое возможно?
«Когда сказали про хоспис, я даже не поняла, как это, я что — умираю?»
Историю Ирины Д. журналистам рассказала ее дочь Анна. Это она написала письмо в редакцию. Сегодня мы сидим дома у Ирины, она не может сдержать слез: трудно поверить, что в одно мгновение жизнь разделилась на периоды «до» и «после» диагноза.
Ирина работала в торговле, когда вышла на пенсию, подрабатывала в кафе на кухне: чистила овощи, мыла посуду. Женщина не скрывает, что 30 лет курила.
— Раз в год мы проходили медосмотр, и в июле я делала флюорографию в своей поликлинике. Все было в порядке.
Она показывает две флюорографии: одну за 2017 год, вторую — за 19 июля 2018-го. В последней указано, что легочные поля чистые, корни структурны, синусы свободны.
— В середине августа у меня начались слабость, боли в груди, кашель. Если раньше ходила пешком на работу и с работы, то уже старалась где-то подъехать. Я лечилась народными средствами. 5 сентября пошла к участковому терапевту, меня послушали, назначили антибиотики, я их пропила, но состояние не улучшилось, хотя анализы были хорошие. Я думала, что, может, в груди болит из-за того, что надорвалась на работе, и уточнила, можно ли сделать снимок. На что мне сказали, что последняя флюорография была хорошей.
Ирина рассказывает, что через некоторое время, так как боль не уходила и она практически перестала спать по ночам, обратилась уже к невропатологу.
— Думала, что, может, невропатолог даст мне направление на рентген. Но он сказал, что таких направлений не дает. Я плохо спала, поэтому мне назначили снотворное и специальную мазь, которой я мазала грудину.
В начале октября Ирина пошла уже к хирургу — подумала, может у него получит направление на рентген.
— У меня была сильная боль в груди, и я попросила сделать снимок. Врач дала направление. Мне сделали рентген и сразу же вызвали скорую, отвезли в 9-ю больницу с воспалением легких.
В больнице Ирину лечили в пульмонологическом отделении.
— Там мне сделали компьютерную томографию и биопсию из бронхов. Если честно, я даже стала поправляться, бодренькая была.
После лечения Ирине назначили консультацию в Минском городском онкологическом диспансере. Там она и услышала свой диагноз — рак.
— Врач в Минском онкодиспансере сказал, что «это» у меня может быть уже давно. При этом я еще ездила в тубдиспансер, где смотрели мои флюорографии. Там врачи говорили, что процесс мог быть еще в 2017 году.
По словам Ирины, примерно неделю она ждала начала химиотерапии. В это время ее состояние ухудшалось.
— Я ничего не ела, была сильная рвота и одышка. По квартире было тяжело пройти даже до туалета. Мы вызвали скорую, врачи приехали, но просто выслушали жалобы. Через некоторое время мы снова вызвали скорую. Медики вкололи мне сильное обезболивающее, противорвотное. Полегчало. Но когда действие лекарств закончилось, все началось снова, и мы опять вызвали скорую.
Анна, дочь Ирины, говорит, что лечащий врач объяснил, что рак прогрессирует. В такой ситуации можно обратиться в хоспис, что они и сделали. В хосписе выписали бесплатные обезболивающие препараты.
— Мама как-то сказала, что она ничего не ест, а брюки при этом застегнуть не может, потому что ощущение, что растет живот. Мы просто открыли google и написали вопрос, что это может значить. Оказалось, что в таком случае в организме может скапливаться жидкость, которая сильно давит на другие органы, дает одышку, рвоту. Мы снова вызвали скорую, сделав акцент на эти симптомы, и маму забрали в 5-ю городскую больницу. Там ей вывели жидкость из организма: сделали прокол со спины и вывели 900 мл и возле сердца из мешочка вывели еще 750 мл.
Когда началась химиотерапия, Ирина стала себя чувствовать лучше.
— Знаете, за три месяца я прошла три больницы, реанимацию, а мне ведь до этого никогда в жизни даже капельницу не ставили. Когда мне сказали про хоспис, я даже не поняла, как это, я что — умираю? Я как будто в другой мир попала. Сейчас я все время думаю, что было бы, если бы в поликлинике мне дали направление на рентген сразу, как я попросила? Не знаю, изменилось бы что-то?
В 7-й городской поликлинике Минска, к которой прикреплена Ирина, комментировать ее ситуацию отказались, сославшись на конфиденциальность персональных данных.
«Флюорография внедрялась как метод ранней диагностики туберкулеза, а не рака»
Так как получить какие-либо комментарии по ситуации Ирины в поликлинике не удалось, мы обратились к онкологам, чтобы они в целом рассказали о раке легких и его диагностике — без привязки к этой конкретной ситуации, так как они не знают историю болезни этой пациентки, гистологический тип опухоли, форму роста.
Возможно, эта общая информация сможет помочь другим пациентам обратить внимание на свое здоровье.
В целом рак легкого занимает одно из ведущих мест в структуре заболеваемости злокачественными новообразованиями в мире. В Беларуси его существенно чаще выявляют у мужчин, чем у женщин. По данным статистического сборника «Здравоохранение в Республике Беларусь» в 2016 году в стране было примерно 46 пациентов с раком трахеи, бронхов и легкого на 100 тысяч населения.
Алексей Сарафанов, заведующий рентгенодиагностическим отделением Минского городского клинического онкодиспансера, объяснил, что флюорография не является методом диагностики рака. По ней у пациентов находят туберкулез.
— Флюорография была разработана в первую очередь для определения туберкулеза легких. Сейчас флюорограф цифровой, и все, что выводится, можно посмотреть на компьютере. Снимок достаточно близкий к рентгенографии, но во время флюорографии изображение получается только в одной проекции. А есть некоторые структуры, например средостение (место в средней части грудной полости, где находятся сердце, аорта, бронхи. — Прим. СМИ), и за ним тоже может быть опухоль, но она на флюорографии не будет видна. Такая специфика формирования изображения.
По словам специалиста, на флюорографии тяжелее всего увидеть центральный рак. В эпикризе Ирины Д. также указано, что у нее именно центральный рак правого верхнедолевого бронха с множественными метастазами обоих легких.
— Центральный рак исходит из крупных бронхов, а тень крупных бронхов может прятаться за тенью сердца или накладываться на тень сердца на рентгенограмме и флюорограмме. Это от врачей не зависит, потому что у каждого метода диагностики есть свои достоинства и недостатки. На той же флюорографии периферический рак легких лучше виден, так как он расположен больше к периферии легких.
С другой стороны, рентген делает изображение в прямой и боковой проекции. Что не видно на прямой проекции, можно увидеть на боковой. Для медиков это увеличивает шансы обнаружить небольшие очаги опухоли в легких. Но все равно изображение не позволяет выявить все очаги. Лучше всего опухоль в легких показывает низкодозная компьютерная томография. Она может показать даже мелкие образования.
— Но даже если делать низкодозную компьютерную томографию раз в год, это тоже может не дать стопроцентную гарантию, что рак найдут на начальной стадии. Например, исследование провели, опухоли не было, а через месяц-два она уже появилась. Такое тоже может быть, — рассказывает Алексей Сарафанов. — Есть злокачественные опухоли, которые очень быстро развиваются, даже в течение трех-четырех месяцев. Такие опухоли могут за короткий срок дать метастазы в другие органы.
Как уменьшить количество случаев рака легких и снизить от него смертность?
Владимир Караник, главный врач Минского городского клинического онкологического диспансера, говорит, что рак легкого — коварная болезнь. Скорость ее распространения зависит от агрессивности опухоли, гистологической формы и локализации.
Врач также рассказывает, что если опухоль локализуется позади сердца или в бронхе — флюорографией она не визуализируется. Это предел метода.
— Какие-то онкологические проблемы с помощью флюорографии врачи находят попутно. Согласно данным международных исследований, выполнение флюорографии раз в год или два раза в год не снижает риск смерти от рака легкого. Если опухоль локализуется в бронхе — этого на данном исследовании просто не видно. И о ней можно косвенно судить только, когда нарушается вентиляция части легкого. Рентгенолог видит не опухоль, а то, что в часть легкого перестал поступать воздух, и опосредованно понимает, что там есть какие-то проблемы. Но если опухоль не вызывает нарушения вентиляции и располагается за тенью сердца, то ее выявить невозможно, пока она не достигнет таких размеров, когда выйдет за тень сердца или пока не появятся отдаленные метастазы.
Владимир Караник не отрицает, что флюорография сегодня кому-то действительно спасает жизнь. Но это происходит только в случае удачного, если так можно сказать, расположения опухоли.
— Если опухоль локализуется в плащевом слое легкого, она четко видна, и рентгенолог ее тоже видит, и это позволяет более-менее рано ее выявить. Но флюорография — это не тот метод, который позволяет на 100% выявить рак легкого на ранней стадии. И здесь далеко не все зависит от квалификации врача. Сегодня даже выполнение компьютерной томографии для скрининга рака легкого, по данным Всемирной организации здравоохранения, оправдано для мужчин в возрасте от 50 до 75 лет со стажем курения более 30 лет при условии, что они выкуривают больше пачки в день. Нигде в мире компьютерную томографию для скрининга рака легкого у женщины не используют, учитывая дозу облучения и показатели соотношения пользы и вреда.
Владимир Караник приводит мировые данные и говорит, что сегодня ни одна программа скрининга рака легкого не сравнится по своей эффективности с отказом от курения. По данным Всемирной организации здравоохранения, «около 70% бремени рака легких может быть обусловлено одним лишь курением».
— Ни одна из программ скрининга не заменяет необходимость отказа от вредных привычек. Здоровье человека от 40 до 50% — это генетика, 40% — это образ жизни и 10−15% — медицина, — говорит Владимир Караник. — Поэтому самый эффективный метод снижения риска смертности от рака легкого — это не ежегодная флюорография и низкодозная компьютерная томография, а отказ от вредных привычек. Да, мы не в силах изменить свой генетический код, но более внимательно относиться к своему здоровью и оградить организм от многих нежелательных воздействий нам вполне по силам. И это будет самый эффективный способ снижения риска возникновения злокачественной опухоли и смерти от нее.
Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
