Почему белорусские врачи берут взятки, и кого чаще всего ловят за руку правоохранители?
Сфера здравоохранения Беларуси считается одной из самых коррумпированных. По данным различных опросов,именно поборами в поликлиниках и больницах белорусы озабочены больше всего.
Государство экономит, пациенты компенсируют
Врач-травматолог из Слонима Иван Шега считает, что главная причина «взяточничества в белых халатах» кроется в низких зарплатах медиков.
Сейчас среднемесячная зарплата в здравоохранении составляет 4 млн. 646,1 тыс. рублей. Средняя заработная плата врачей в августе была 7 млн. 215,1 тыс., среднего медицинского персонала – 4 млн. 475,6 тыс. рублей.
Правда, есть известные врачи, которым гораздо больше платят государство и пациенты. Врач, пожелавший остаться неназванным, сообщил в беседе с корреспондентом «Завтра твоей страны», что взятки иногда превышают размер заработной платы.
Власти, судя по всему, существующая система мздоимства тоже устраивает.
Экономист Леонид Заико отмечает, что взятки перераспределяют средства в здравоохранении. По его словам, врачей, которым хронически недоплачивает за тяжелую работу государство, материально поддерживают пациенты.
-- Вот и получается, что хороших врачей кормит народ, а государство может ограничиться небольшим повышением зарплат, которое качества жизни медиков не улучшает, — подчеркивает экономист.
На самом деле найти средства на повышение зарплаты врачам не так уж и сложно, считает координатор программ ВОЗ в Беларуси Валентин Русович. На экспертном круглом столе, организованном Белорусским институтом стратегических исследований (BISS) в рамках проекта «Рефорум», он отметил, что на здравоохранение у нас тратится 3 миллиарда долларов в год, а чтобы поднять зарплату 5 тысячам врачей общего звена нужно изыскать из этой суммы всего 1 процент.
— В любой системе есть 20% нерационального расходования средств. Изыскать средства на повышение зарплат можно, начав с экономии электроэнергии и прекращения нерациональных выплат некоторым специалистам, — уверен эксперт.
Где проходит грань между благодарностью и взяткой?
По словам Ивана Шеги, чаще и больше пациенты дают взятки врачам в стационарах.
— Приезжает из региона человек, которого направили на обследование или операцию и сталкивается с тем, что, например, 50 долларов надо заплатить анестезиологу, 100 хирургу. И люди платят. На строптивых пациентов всегда есть возможность воздействовать. Например, выискать противопоказание к плановой операции и выписать через пару дней. Хотя на районном уровне прямых вымогательств нет, —отмечает эксперт.
Он также подчеркивает, что почти нет коррупции в поликлиниках. Бывают случаи подкупа за выписку больничного. С получением незаконного материального вознаграждения за выдачу фиктивных листков нетрудоспособности связана значительная часть коррупционных преступлений в медицине.
Если бы по примеру европейских стран первые три дня болезни по закону оплачивал наниматель и пациенту не нужно было обращаться за бюллетенем к врачу, это разгрузило бы врачей, уменьшило бы очереди в поликлиниках на 30% и поспособствовало бы искоренению коррупции из-за больничных листков, уверен Валентин Русович.
Большинство взрослых людей чаще всего переносит самоизлечимые простудные заболевания за пару дней. Таких людей очень много, но чтобы получить больничный, они все равно идут в поликлинику и это создает очереди.
— В Европе же в первые 3 дня болезни к врачу никто не ходит, так как их по закону оплачивает наниматель. Работник просто предупреждает его о болезни, а работодатель может прислать представителя профсоюза для контроля, так ли это. По закону там человек обязан обратиться к врачу лишь на четвертый день, — поясняет эксперт. — В Европе такого типа коррупции вы не увидите.
Суммы взяток, которые фигурируют в делах о фиктивных листках нетрудоспособности небольшие: порядка 20 долларов. Очевидно, что не такие факты являются бичом белорусской медицины.
Гораздо серьезнее и болезненнее проблема поборов с пациентов и злоупотреблений наверху. Борцы с коррупцией не часто выводят на чистую воду руководителей здравоохранения, получающих огромные «откаты».
Иван Шега обращает внимание на преступления в медицине, которые власти называют коррупционными.
— Задерживают врачей обычно за мелочь. Нельзя называть взяткой благодарность врачу, когда люди приходят с конфетами и букетами без принуждения. Я не усматриваю в этом коррупции, иногда отказать человеку принять благодарность — значит, просто обидеть его, — считает врач.
Директор Центра поддержки онкопациентов «Во имя жизни» Ирина Жихарь считает, что выписка больничного за 30 долларов это не коррупция, а скорее административное правонарушение.
Она также подчеркивает, что необходимо различать благодарность человека, который ценит работу врача и коррупцию.
— Это разные вещи, когда ты приносишь конфеты и конверт с деньгами, опасаясь, что тебе не окажут качественную медицинскую помощь, –– отмечает эксперт. — Мне было 27 лет, когда делали первую операцию. По отделению ходили слухи, что если не дать анестезиологу, будет недостаточный наркоз. С испуга я понесла конверт, анестезиолог взял. В моей жизни это был единственный такой случай. Теперь, если мне кажется, что со мной не так обращаются, как положено, пытаясь что-то получить, я не разговариваю с таким врачом.
По словам Ирины Жихарь, в настоящее время в Беларуси выработаны механизмы воздействия на врача, у пациента есть законные способы отстоять свои права: жалобы, обращения к вышестоящему начальству.
Есть приказ Министерства здравоохранения «Об утверждении Плана мероприятий Министерства здравоохранения по профилактике коррупционных правонарушений и реализации Программы по борьбе с преступностью и коррупцией на 2013-2015 годы». Именно в рамках его исполнения в каждой поликлинике и отделении больницы висит на доске информации номер телефона, на который можно звонить, чтобы сообщить о случаях взяток. Есть этот номер и на сайтах учреждений здравоохранения.
Ирина Жихарь полагает, что врачи в поликлиниках, которые попадаются на мелких взятках, являются заложниками системы.
— Медицинская сфера, особенно в первичном звене, существует в атмосфере жесткого кадрового дефицита. Это означает напряжение медиков и вызывает неудовлетворенность пациентов. Когда кого-то из врачей ловят за руку за выписку больничного, государство так демонстрирует, что осознает проблемы пациентов, пытается их решить, — считает Ирина Жихарь.
Конкуренция – враг коррупции
Иван Шега отмечает, что коррупцию полностью искоренить невозможно.
— Однако если врачу будут платить нормальную зарплату, он не станет брать взятки, рисковать хорошей работой и авторитетом, — считает эксперт.
Кроме того, по его словам, из-за непрозрачности налоговой политики государства, белорусы не понимают, сколько средств они отчисляют на здравоохранение.
— Платные услуги в системе государственного здравоохранения – это фактически коррупция государства. Получается, что доктору нельзя, а государству можно брать деньги за одни и те же услуги в государственных клиниках, — считает врач.
Иван Шега отмечает: развитие первичного звена медицины будет способствовать профилактике коррупции.
— Если в поликлинике можно будет получить качественную медицинскую помощь, люди не будут искать врача и платить за обследования, — уверен эксперт.
Врач Валентин К. подчеркивает, что если бы у государственной медицины и частной были одинаковые условия работы, взяточничества было бы меньше.
— В Беларуси очень сложно получить лицензию на частную медицинскую деятельность. Логопед или психолог легче могут начать частную практику, а доктору необходимо получить очень много согласований, массу разрешений, — отмечает эксперт.
Виктор ЛИСТОПАДОВ
О чем пишет жене эндоскопист Андрей Савченко из колонии усиленного режима?
День оглашения приговора у бывшего заведующего эндоскопическим отделением 9-й городской клинической больницы Минска (сейчас Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии) Андрея Савченко был расписан по часам. До обеда — он в суде, после — принимает пациентов. Но все пошло по другому сценарию. В зал вошли конвоиры, надели на Андрея Васильевича наручники, от слов «2,5 года в колонии в условиях усиленного режима» ему стало плохо, пришлось вызывать скорую. Жена известного врача рассказала СМИ, как он стал фигурантом «дела медиков», что пишет в письмах из СИЗО и какое имущество конфискуют у семьи.
О том, что Андрей Савченко уникальный врач с золотыми руками, можно узнать, пройдя по коридорам научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии. Об этом шепотом рассказывают возле суда, где идет процесс по другому фигуранту «дела медиков»:
— Таких, как он, больше нет!
6 июля 2018 года неожиданно для своих коллег заведующий эндоскопическим отделением Андрей Савченко не вышел на работу. Правоохранительные органы комментариев не давали, столичные медики в те дни исчезали с рабочих мест, их данные убирали с официальных сайтов медицинских учреждений, на их должности приходили другие специалисты. Позже стало известно: десятки фигурантов «дела медиков» находятся в «американке» (СИЗО КГБ. — Прим.СМИ). Среди них — 52-летний Андрей Савченко.
— Задержание мужа летом 2018 года стало для нас полной неожиданностью, утром каждый из нас поехал на работу, а позже позвонил Андрей: «Спустись, пожалуйста». Выхожу, он уже с сотрудниками правоохранительных органов. Его увезли на Комсомольскую на допрос (в КГБ. — Прим. СМИ) «в связи с расследованием другого уголовного дела», меня — домой на обыск, — рассказывает Марина Александровна. В семье Савченко все медики: Андрей Васильевич отдал работе в больнице 30 лет, его супруга — доцент кафедры, дочка и зять — тоже врачи.
Пока шло расследование, Андрей Савченко принял для себя решение не комментировать уголовное дело, о его процессе в суде Фрунзенского района Минска журналистам не сообщали. О том, что он 4 февраля взят под стражу в зале суда и приговорен к 2,5 года лишения свободы в колонии в условиях усиленного режима, стало известно недавно. И хоть прокурор просил ограничить свободу медику, не направлять его в колонию и не применять конфискацию, суд вынес другой вердикт. После этого близкие врача решили рассказать его историю.
«Вышел из СИЗО и вернулся на работу»
Возвращаясь к событиям тех июльских дней, Марина Александровна вспоминает: следующий звонок от мужа раздался около 10 вечера, он сказал: «Я остаюсь». На следующий день ему нашли адвоката, все новости семья получала от него.
— Через месяц Андрей вышел из СИЗО и сразу же вернулся на работу, только уже обычным врачом, — продолжает рассказывать СМИ Марина Савченко.
— Не было мысли оставить медицину?
— Вы что! Работа — наше все, — улыбается Марина Александровна. — Даже сейчас муж пишет письма, в которых через строчку скользит: «Как там мои пациенты? Как они без меня выживут?». Он помнит, когда и у кого подходят сроки для медицинских манипуляций, переживает, что не сможет их сделать. Андрей обожает свою профессию, он всю жизнь в этом. Это человек с уникальными руками, других таких нет. Я это говорю не как жена, а как медик, врач с большим стажем. Понимаете, его манипуляции очень тонкие, это не банальная эндоскопия или диагностика, он делает очень тонкие сложнейшие вещи. Например, стентирование желчных путей. Объясняю простыми словами: эндоскопом через рот нужно зайти в желудок, пройти через 12-перстную кишку, дальше катетеризируется маленькая дырочка, туда заводится инструмент через этот канал, а уже потом ищутся тонкие места. Все это делается под рентгеном. Сколько это стоит ему нервов, сил, здоровья, знаю только я. Если на завтра запланирована такая процедура, значит, ночь будет бессонная. Андрей думает, как сделать это лучше, потом часами стоит в операционной.
— Пока он был в «американке», коллеги и пациенты спрашивали, когда же выйдет Андрей Васильевич? Я не знала, что отвечать. До сих пор не нахожу ответа, почему супруга нужно было месяц держать в СИЗО? Какой в этом смысл? Если честно, после его освобождения предлагала побыть дома хоть неделю, Андрей не был в отпуске год, но он ответил: «Ты представляешь, что там без меня происходит?»
Как признается Марина Александровна, ни один человек, включая коллег-врачей, не отвернулся от их семьи, узнав, что заведующий эндоскопическим отделением стал фигурантом уголовного дела.
«Только находясь в местах заключения, может не представлять угрозы обществу»
Андрея Савченко обвинили по ч. 1 ст. 430 (Получение взятки), сумма — три тысячи рублей. Уже не первый раз в судах по медикам звучит: представители коммерческих структур приходили поздравить врачей с Новым годом, давали конверт и уходили. Никто денег не требовал, на результаты тендера это не влияло. По словам Марины Александровны, у ее мужа похожая ситуация.
— Во время процесса свидетель говорил, деньги дал за то, что Андрей Васильевич уникальный специалист. И при этом представитель компании рассчитывал: мой муж будет на их оборудовании обучать коллег, — уточняет жена обвиняемого. — Андрей признал вину, хотя с поличным его не взяли, есть интересный момент, на который никто не обращает внимания: Андрей Васильевич не имел права финансовой подписи. Не от него зависело, что купит больница, как пройдет оплата, он должен был обеспечить расходными материалами свое отделение. В обвинении указано, что, пользуясь служебным положением, организовал написание техзадания. Так ведь он работает с этими расходниками и знает, что ему нужно. Тем более нет никакого документа, который бы запрещал ему это делать. В том тендере, который потом лег в основу приговора, участвовала не одна компания, то есть задание писалось не под конкретную фирму. Было много позиций, победителями стало несколько компаний. Поставку расходников для эндоскопического отделения выиграла та фирма, которая предложила наименьшую цену. Более того, сейчас с этой же фирмой продолжается сотрудничество, у этой же фирмы закупаются расходники…
Уголовное дело в отношении медика рассматривал суд Фрунзенского района Минска, во время прения сторон прокурор запросил для врача наказание в виде 2,5 года ограничения свободы без конфискации имущества. Андрей Савченко надеялся, что после оглашения приговора он вернется в больницу.
— Муж говорил, его ждут в клинике пациенты, он был настолько уверен, что его не лишат свободы, что пришел в суд без вещей. Началось оглашение приговора, а потом прозвучала фраза: «Только находясь в местах заключения, может не представлять угрозы обществу». 2,5 года усиленного режима… Да, Андрей самый «опасный» человек, — грустно улыбается Марина Александровна. — Это был жестокий момент. Вошел конвой, надел наручники. Андрею стало плохо, как врач понимаю, у него был тяжелый приступ стенокардии. Конвой вызвал скорую.
«Думаю, два взрослых человека могли заработать на машину к 52 годам»
Марина Александровна признается: у нее есть несколько вопросов, на которые она не находит ответов.
— Не так давно прочла на вашем сайте, что после задержания человек заплатил миллион долларов и вышел на свободу. Так почему к этим людям не применяют конфискацию? Если посмотреть глобально на нашу страну, на людей, то вспоминаются строчки Маяковского: «Кто более матери-истории ценен?». Врач, который спасает жизни? Или те, кто медицинским оборудованием торгует? — говорит Марина Савченко.
По приговору суда у бывшего заведующего эндоскопическим отделением Минского научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии Андрея Савченко конфискуют автомобиль, гараж, вклад, мобильный телефон, микроволновую печь, музыкальный центр.
— Что касается вклада, ему больше 10 лет, взяла справку с места работы за 8 лет, чтобы доказать: я тоже зарабатывала деньги. Моей зарплаты достаточно, чтобы объяснить происхождение этих денег, а ведь супруг зарабатывал всегда больше меня… Происхождение нашего имущества абсолютно понятно. Например, во время расследования описывали дачу, но это дом моего деда с 1957 года, который передается по наследству. Квартиру, в которой живем, смогли построить за счет того, что родители продали свою в центре Минска. Думаю, два взрослых человека могли заработать на машину к 52 годам, — перечисляет имущество жена осужденного.
Она вспоминает, как сразу после ареста врачей коллеги из Украины, Узбекистана, России и Италии обрывали мессенджеры с одним и тем же вопросом: «Что у вас там происходит?»
— Несколько раз наша дочка, в тот момент студентка медицинского университета, ездила работать в Италию волонтером. Там врач — это уважаемая профессия, узнав, что она из семьи врачей, итальянцы говорили: «О, так вы миллионеры!» Как-то дочка обмолвилась про переезд, но муж сказал: «Подумай, можно жить и здесь. У тебя есть профессия, потихоньку, не сразу, но приобретешь опыт, заслужишь уважение пациентов, будешь получать удовольствие от работы. Здесь семья, друзья. Ну зачем уезжать?» — приводит тот разговор Марина Александровна. — Для меня самый большой вопрос на сегодняшний день — это здоровье мужа, с остальным справимся. Я стараюсь поддерживать в нем мысль: «Готовься к худшему, а лучшее придет само».
Адвокат: «С июля конфискация применяться не будет»
В этом году были вынесены первые приговоры медикам, несмотря на небольшие суммы взяток у некоторых, фигурантам было назначено лишение свободы с конфискацией имущества. Мы попросили юриста объяснить, почему стоимость конфискованного может быть в десятки раз больше суммы взятки.
— Нынешняя редакция ст. 430 УК (Получение взятки) предусматривает наряду с основным наказанием в виде лишения свободы и дополнительное наказание — конфискацию имущества. Она применяется по всем частям данной статьи в обязательном порядке. Правда, ч. 1 ст. 430, помимо лишения свободы, предусматривает и более мягкий вид наказания без дополнительного наказания в виде конфискации. Суд вправе конфисковать в собственность государства не только все имущество осужденного, но и какую-либо часть. Но так происходит очень редко, — комментирует СМИ адвокат Александр Пыльченко.
По его словам, размер взятки не влияет на конфискацию. Например, человек может взять 100 долларов, а имущество конфискуют на несколько десятков тысяч.
— Но с июля этого года вступят в силу изменения в Уголовный кодекс, где конфискации в ее нынешнем виде не будет. Останется лишь специальная конфискация имущества, добытого преступным путем или приобретенного на средства, добытые тем же способом, предметы преступления, орудия, — отмечает Александр Пыльченко. — Однако это не означает, что вообще исчезнет мера материальной ответственности за преступление. Конфискацию в той же статье 430 Уголовного кодекса заменит штраф. Размеры штрафа применительно к статье 430 составят от трехсот до пяти тысяч базовых величин.
— Александр Владимирович, пока конфискация все же применяется. Может ли супруга обвиняемого доказать, что машина или деньги — это и его часть имущества?
— Конечно. Если у супругов имеется совместно нажитое имущество и оно не поделено, то супруг имеет право претендовать на половину совместно нажитого (независимо от того, кто и сколько зарабатывал и работал ли вообще). Такие споры в судах могут длиться месяцами. И только после их разрешения начинает исполняться дополнительное наказание в виде конфискации. Кстати, если до вступления изменений в Уголовный кодекс дополнительное наказание в виде конфискации имущества не будет исполнено (не успеют), то осужденные освобождаются от этого наказания.
— Какое имущество не подлежит конфискации? Могут ли забрать единственную квартиру или машину?
— Квартиру, если осужденный и его семья постоянно в ней проживают, нет. Машину — да. В настоящее время действует перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда. Например, нельзя забрать посуду, одежду и обувь, которыми пользуются, а вот шубу, дорогие столовые сервизы, предметы из драгоценных металлов — конфискуют.
Катерина Борисевич / СМИ
