Телефон экстренной психологической помощи в Гомеле
О заболеваниях сердца, печени или щитовидной железы мы говорим часто и в открытую. При первых подозрениях обращаемся к врачу и не видим в этом ничего постыдного. А вот о психологических проблемах людей почему-то умалчивается. К тому же, человек сам стесняется, боится и не хочет о них говорить. Чем могут помочь психологи и психотерапевты? Куда обращаться в случае необходимости? И как «не запустить» депрессию? Эти и другие моменты обсуждались специалистами данной области медицины на пресс-конференции, приуроченной ко Дню психического здоровья, что во всём мире отмечается 10 октября.
Обычный врач
Главный врач Гомельской областной клинической психиатрической больницы Виктор Моторенко утверждает, что в последнее время обсуждение проблем психического состояния человека становится более открытым и это отрадно признавать. «Однако, проблемы есть, проблемы общие», – отмечает Виктор Иванович. Если самостоятельно найти выход в сложной ситуации вам не удаётся, обращайтесь к психологу. «Не стесняйтесь, не скрывайтесь, не делайте вид, что ничего не произошло. Не заводите свою болезнь до каких-то ярко выраженных проявлений, с которыми бороться намного сложнее, чем с первичными симптомами, – советует Виктор Моторенко. – Воспринимайте психотерапевта как обычного врача, который оказывает помощь».
35-91-91 – телефон экстренной психологической помощи. Звонки по нему принимаются круглосуточно и анонимно. «Специалисты ориентированы в проблемах пациентов. Могут подсказать, дать совет либо предложат вам подойти на приём к психотерапевту в определённый день», – объясняет главврач. Практически в каждой поликлинике города принимает психотерапевт. Есть и детский специалист.
Как отмечает главный внештатный психотерапевт Гомельской области Сергей Станкевич, у людей всё ещё остаётся страх перед врачами такого профиля, пугает начало слова «пси». За год, за несколько лет такие проблемы не решаются, однако сейчас ситуация улучшается. Наблюдается положительная тенденция.
Родные и близкие
По словам главного внештатного психиатра Гомельской области Михаила Кунцевича, пограничных расстройств, таких как депрессии, неврозы, расстройства сна, половые расстройства гораздо больше, чем острых психических заболеваний (шизофрения и другие). Количество людей, страдающих пограничными расстройствами, приближается к 50 процентам.
Заведующая кафедрой психиатрии Гомельского государственного медицинского университета Оксана Шилова сообщила, что в результате эксперимента, проведённого в Европе, учёные установили, что в условиях современной городской жизни у социально активных людей потребность в психотерапевтической помощи достигает 60-70 процентов. Часто в зарубежных фильмах показывают, что у человека есть личный психолог, однако в нашей стране всё по-другому.
«Это объясняется и нехваткой психотерапевтов, и неготовностью населения настолько толерантно относится к психологическим проблемам, работать над ними, тратить свои время и деньги. Всё-таки сказывается разница менталитетов», – комментирует Оксана Владимировна.
К тому же, по словам специалиста у нас принято обговаривать проблемы с родными и друзьями, люди более открыты друг с другом.
Иногда поддержка тёплых, доверительных отношений в семье в какой-то степени может компенсировать необходимость в психологе. Поэтому, в трудный момент, не забывайте говорить с теми, кого с уверенностью можете назвать близким человеком.
Должна быть мотивация
Существует мнение, что человек, действительно имеющий проблемы с психикой, никогда в этом не признается. Однако Оксана Шилова утверждает, что прямой зависимости всё-таки нет. «Неумение смотреть на себя со стороны, неумение видеть, что это состояние ненормальное, характерно не только для людей с тяжёлыми психическими расстройствами, – сообщает Оксана Владимировна. –
Депрессии так же не осознаются, поэтому никто в специальные службы не обращается. Например, нарушение сна легче списать на перепады давления, хотя на самом деле причиной проблем со сном является беспокойство человека».
За последние 100 лет количество документированных психических расстройств увеличилось примерно в 100 раз. Быть может причина в том, что люди попросту «запускают» ситуацию? Однако всеобщее обследование населения провести нельзя. «Мы не можем заставить людей прийти на обследование и это гуманно, – считает заведующая кафедрой психиатрии. – Нужно сохранять право человека на личную жизнь и личную тайну». К тому же, если внутренне человек не готов, всё бесполезно. «Для похода к психологу нужно дорасти, – отмечает Виктор Моторенко. – Осознать необходимость. У человека должна быть мотивация». И для наглядности привёл такой пример: мужчина, страдающий алкогольной зависимостью, закодировался. Безусловно, день стал особым. А особый день – это праздник, значит нужно отметить, что мужчина незамедлительно и сделал.
За чудом – не к психологу
К кому обращаться в случае необходимости выбирать самому человеку. Если для вас понятнее и терпимее слово психолог, за помощью – к нему. Получая гуманитарное образование, психолог ориентирован на здоровую психику и видит что в ней отклонилось. Рисует психологический портрет, проводит тесты, помогает оценить перспективу на будущее. Но всё же является помощником врача-психиатра.
Как бы грубо это ни звучало, но часто пациенты надеются на халяву. А ведь, чтобы был результат, нужно что-то вложить: свои силы, время, деньги. Иначе не бывает. Почему пользуются популярностью различные «бабки», шептуньи? Потому, что люди ленятся работать над собой.
«Если человек хочет чуда, он не пойдёт к психологу, потому что тот заставит его взглянуть внутрь себя, заставит делать какие-то упражнения, осознавать и менять свою жизнь», – убеждена Оксана Шилова. Это большая и трудная работа. И без внутреннего желания что-то изменить, результата не будет.
Важной частью нашей социальной культуры является терпимое отношение к человеку, который лечится у психотерапевта. По мнению Оксаны Владимировны, нужно вырабатывать в себе понимание инаковости другого человека, которое позволит не отторгать, а помочь и поддержать, не увольнять, а подыскать новое место работы. Необходимо осознавать, что сам человек в этом не виноват, просто так устроена наша психика: на сложный мир она реагирует таким образом. На этом месте может оказаться любой, ведь депрессиям, психозам и нервным срывам все возрасты покорны.
Психотерапевт в Минске Шилова Наталья Петровна |
Психотерапевт в Гомеле Станкевич Сергей Степанович |
Психолог Илона Кранц: Ко мне пришел клиент со второй степенью рака, а через некоторое время его опухоль стала доброкачественной
Весна — традиционный повод сгустить краски и пострадать. О любви, о судьбе, о тепле, об утраченных ориентирах. «Депрессировали, депрессируем и будем депрессировать» — кажется, под таким девизом живут многие белорусы. Комментаторы Onliner.by так уж наверняка. Однако практикующий психолог, преподаватель факультета психологии педуниверситета, специалист в области семейных отношений Илона Кранц рекомендует относиться к этому без иронии: «К сожалению, слишком многие ошибочно полагают, что депрессия — это не болезнь, а блажь. Но что может быть серьезнее, чем ситуация, когда плачет душа?» Onliner.by поговорил с минским психологом о стереотипах в отношении эмоциональных расстройств, реакции мужчин на крах бизнеса и пользе антидепрессантов.
— От чего белорусы впадают в депрессию?
— На это есть семейные причины, личностные, социальные. И стресс тоже, от него нынче никто не застрахован. Ко мне постоянно приходят новые пациенты с депрессиями. Сами они, конечно, чаще всего не могут это диагностировать. Ходит человек, и вроде ничего не болит, но плохо ему. Внешне все в порядке: семья, дети, должность, зарплата, а радости нет. Я начинаю задавать вопросы, и хрестоматийная симптоматика становится очевидной. Другие люди приходят и честно говорят: «У меня депрессия». Но это еще не значит, что у них действительно депрессия. Может быть длительно сниженное настроение. Как у студентов во время сессии, когда они жалуются: «Боже мой, я ничего не хочу! Все плохо! У меня депрессняк!» Понятно, что это не совсем та настоящая депрессия, о которой мы сейчас ведем речь. Те, кто действительно страдают, не кричат об этом на весь свет. Они зачастую сами могут не осознавать. И даже если приходят к психологу, то совершенно по другой причине.
— По каким признакам можно определить, что у человека самая настоящая клиническая депрессия?
— Различают три типа клинической депрессии: легкий, умеренный и тяжелый. На легком у человека длительно снижено настроение, исчезает интерес к жизни, нарушается сон, ухудшается аппетит (потеря до 5% массы тела в месяц), появляется чрезмерная активность или, наоборот, заторможенность, ничего не радует («Весна пришла — ну и черт с ним»), возникает чувство собственной неполноценности, необоснованной вины. На умеренном уровне уже пора принимать антидепрессанты. На тяжелом пациенту стоит обратиться к психиатру, иначе последствия могут быть ужасными — вплоть до суицида.
Есть шкала депрессии Аарона Бека, состоящая из 20 вопросов, которая довольно точно определяет, в депрессии вы или нет.
Бывает, что люди не относятся с заботой к своему эмоциональному состоянию, не замечают очевидных вещей. Например, один мужчина говорит мне: «У меня все хорошо, даже очень! И работа интересная, и в семье порядок. Правда, мучает такая мышечная слабость, что не могу встать (!) с кровати. А в остальном все путем, конечно!» Из физических недомоганий пациенты с депрессией еще иногда страдают от ощущения кома в горле или в груди. Становится трудно говорить, дышать, возникает плаксивость или хмурость. Как будто в груди застрял топор, который мешает испытывать радость. Такое вот необычное субъективное переживание.
— Считается, что есть такой особый вид эмоционального расстройства — «весенняя депрессия». Она действительно существует?
— Возникновение депрессии не зависит от поры года. Но есть такой нюанс: весной на фоне цветущей и радующейся солнцу природы человек особенно отчетливо ощущает, как у него все плохо. Осень приносит темные дни, дожди и сумрак на улице, а с ним и плохое настроение. Однако клиенты с депрессиями обращаются ко мне в любое время, в том числе летом, ведь состояние «созревает» долго.
— Какие стереотипы в отношении депрессии живут в сознании белорусов?
— Чаще всего я имею дело со стереотипом, что депрессия — это не болезнь, а блажь. С медицинской точки зрения у пациента действительно ничего не болит. Казалось бы, руки целы, ноги целы, а человек лежит, отвернувшись к стене, и ничего не хочет, ничему не радуется, ни с кем не разговаривает, отказывается куда-либо выходить. Окружающие, естественно, обеспокоены. Они спрашивают: «Что у тебя болит?» И в ответ слышат: «Ничего». Стереотип о том, что депрессия — это блажь, особенно силен у старшего поколения, которое пережило ужасы войны, тотальные дефициты, повальное пьянство 70-х, голод... Те люди, которые испытали реальный кошмар, не понимают «беспричинную» депрессию. У них свои проблемы.
А вот белорусам 30—45 лет, которые находятся на пике своей карьеры, у которых внешне все благополучно, есть семья и профессия, вдруг становится плохо.
Мы, психологи, говорим об этом — душа плачет. Причем плачет кровавыми слезами, но они никому не видны.
Еще один «прекрасный» стереотип — надо выписать таблетку, и все пройдет. Люди назначают антидепрессанты сами себе. Это абсолютно неверно. Поймите, нельзя в таких случаях заниматься самолечением!
Следующий стереотип такой: человека просто надо подбодрить, похлопать по плечу, и все наладится. Еще родственники и друзья норовят отправить «загрустившего» на отдых в солнечное место или предлагают выпить водки — это уже в зависимости от семейных ценностей. Да, симптомы могут снизиться. Но если причина депрессии не выявлена и не исправлена, симптомы состояния вскоре вернутся.
Людей в депрессии раздражает постоянное «Успокойся» со стороны близких. Или когда говорят: «Ничего же не случилось, никто не умер, все нормально». «Как нормально, если мне плохо?» — думает больной. Фраза «Все с этим живут» тоже лишь усиливает агрессию («Все, может, и живут, а я не могу!») Когда навешивают чувство вины и говорят «Подумай о детях!» — становится только хуже. В состоянии депрессии трудно заботиться о ком-либо, зато усилить и без этого мучительное чувство вины — вполне.
Еще одно «прекрасное» выражение, которое портит жизнь всем мужчинам: «Будь мужиком, не раскисай! Соберись, тряпка!» Невозможно не раскисать, потому что ты уже раскис.
Невозможно собраться, потому что ты уже разобран. Такие слова крайне унижают человеческое достоинство. Для мужчин это глубочайшее унижение. Ну а фраза «Все будет хорошо» в такой момент вообще воспринимается как крайнее издевательство.
— Как правильно родственникам и друзьям обращаться с человеком в депрессии?
— Желательно отправить к специалисту — психотерапевту, который работает с депрессиями. Но не насильственно отправить, а уговорить. Уйти от этого стереотипного похлопывания по плечу со словами «Давай, давай» и услышать, что же на самом деле болит у человека, почему он дошел до такого состояния. В большей части случаев человек очень тяжело переживает личную потерю, но не делится этим с окружающими. Причем для другого эта потеря может казаться совсем не значимой: «Ну подумаешь, рассталась с любимым человеком! У всех бывает». Суть в том, что один переживет это достаточно легко, а второго такая ситуация подкосит. Или выход на пенсию. Кто-то не испытывает с этим проблем, другие начинают чувствовать собственную никчемность, впадают в депрессию. Потеря нерожденного ребенка, крах бизнеса — у каждого есть собственное невыносимое переживание. Жаль, в школе нас не учат справляться с такими эмоциями. А стоило бы.
— Как вы относитесь к антидепрессантам?
— Положительно в том случае, если человек обращается за помощью к врачу. Но ни в коем случае не в ситуации самолечения. Антидепрессанты работают на уровне нервной системы. Человек становится более спокойным, слегка заторможенным, но в то же время он перестает испытывать такие переживания, как мысли о суициде, например. Ослабляется глубокое чувство вины, переживание собственной ненужности, никчемности, причинения вреда окружающим фактом своего существования.
Антидепрессанты подходят для того, чтобы снять тяжелые последствия депрессии. Но психологическая помощь при этом тоже обязательна. Все исследования говорят об одном: совмещение психологической помощи и фармакологической дает наилучший результат.
— Как еще психика может отреагировать на невыносимые переживания? Во что еще их выплеснуть, кроме депрессии?
— Подобные эмоции выплескиваются психосоматическими заболеваниями, вплоть до рака. Это может быть все что угодно. Причем человек долгие годы может ходить и считать, что у него все хорошо. В принципе, он здоров, работает, жизнь неплохая. Но вдруг на ровном месте начинает развиваться диабет. Или язва. Или злокачественная опухоль. Если врач видит, что здесь имеют место не органические нарушения, а психологические причины, то он отправит пациента к психотерапевту.
В моей практике был случай, когда ко мне пришел клиент со второй степенью рака, а через некоторое время его опухоль стала доброкачественной. Соматические болезни имеют психологическую природу.
Поэтому мне очень печально оттого, что люди в первую очередь идут лечить тело, но почему-то забывают лечить душу. Увы, живет такой стереотип: «Врач выпишет таблетку — и все будет хорошо. А психолог что? Он не доктор, лекарств не выпишет, только возьмет деньги за „говорильню“». На самом же деле никакие кухонные разговоры не заменят помощь хорошего психолога. Особенно если человек страдает до такой степени, что душа его плачет.
Автор: Полина Шумицкая. Фото: Влад Борисевич
