«В больнице скорой помощи в Могилеве спасли, но не старались вылечить»: мать 5 лет пытается поставить на ноги дочь-следователя после ДТП, помочь могут только за рубежом

09.12.2015
37
0
«В больнице скорой помощи в Могилеве спасли, но не старались вылечить»: мать 5 лет пытается поставить на ноги дочь-следователя после ДТП, помочь могут только за рубежом«В больнице скорой помощи в Могилеве спасли, но не старались вылечить»: мать 5 лет пытается поставить на ноги дочь-следователя после ДТП, помочь могут только за рубежом«В больнице скорой помощи в Могилеве спасли, но не старались вылечить»: мать 5 лет пытается поставить на ноги дочь-следователя после ДТП, помочь могут только за рубежом
«В больнице скорой помощи в Могилеве спасли, но не старались вылечить»: мать 5 лет пытается поставить на ноги дочь-следователя после ДТП, помочь могут только за рубежом

«Я очень хочу, чтобы мамочка встала», — с улыбкой встречает нас Эвелинка, дочь Татьяны Черенковой. Молодая женщина лежит на диване, глаза закрыты. Страшная авария за неделю до Нового, 2011 года разделила жизнь Татьяны и ее семьи на «до» и «после».

Две клинические смерти, 24-дневная кома, 8 месяцев реанимации и годы реабилитации — мать Вера Даниловна, сестра Инна все это время были рядом с Татьяной, ночевали в больнице на раскладушке. Они не опускают руки, сражаются за то, чтобы поставить родного человека на ноги.

Спасение близко — врачи немецкой и израильской клиник дают высокий процент гарантии того, что Татьяна сможет ходить, есть и ухаживать за собой. Вера Даниловна готова пешком идти в другую страну и нести дочь на руках, но за лечение необходимо заплатить почти 45 тыс. евро. Дополнительные услуги — без них обойтись практически невозможно — будут стоить еще более 1 тыс. евро. Непосильное бремя для пенсионерки с больной дочерью и внучкой-второклассницей на руках.

Вера Даниловна встречает нас у калитки дома в деревне Романовичи Могилевского района. Женщина грустно улыбается, гостеприимно приглашает в большой кирпичный дом, старается быть бодрой, но не выдерживает — плачет.

«Какие розы тут раньше были! — показывает она на голые кусты около дорожки, ведущей к крыльцу, всхлипывает. — Танюша за ними ухаживала — они так красиво цвели, так пышно. И огород весь она смотрела — ни травинки не было, все грядочки — ровные, аккуратные. Я сейчас всем этим почти не занимаюсь — все время с дочерью».

Хозяйка кивает в сторону соседского двухэтажного кирпичного дома: «Посмотрите, там они». «Они» — это семья бывшего мужа Татьяны, который, по словам Веры Даниловны, повел себя не по-человечески: бросил больную супругу и дочь, купил новую машину, съездил на отдых и женился во второй раз.

…В просторной комнате работает телевизор. Стоит инвалидное кресло, ходунки. На диване лежит Татьяна. Кажется, что она крепко спит. На стене над ней — свадебные фотографии, на которых 21-летняя девушка похожа на ангела: нежная, красивая, в белом облаке фаты.

В комнату вприпрыжку забегает второклассница Эвелинка в нарядном платье — она ждала гостей. Девочка нежно кладет ручку на ногу мамы и с улыбкой говорит о самом сокровенном желании: «Я очень хочу, чтобы мамочка встала». Улыбается и смотрит в глаза наивно и просительно, будто ждет, что я в эту же секунду сотворю чудо.

Начинается телесериал «Семейный детектив», и Вера Даниловна переключает канал. Говорит, что Таня остро реагирует на главную героиню — та тоже светловолосая, работает в милиции, часто появляется в кадре в форменном обмундировании. «Она тогда кулаки сжимает, так смотрит пристально, трясется вся. Может, вспоминает что-то», — предполагает мать.

«Я просила ее не спешить»

День аварии Вера Даниловна помнит едва ли не по минутам. Точнее, хорошо помнит все до того момента, как увидела разбитую машину дочери на дороге.

24 декабря 2010 года Татьяна собиралась на работу — она работала следователем. Мать попросила ее, чтобы не спешила, не гнала машину… На работу Вера Даниловна ехала на служебном автобусе. Около завода Кирова увидела на обочине разбитую машину дочери. Женщина помнит, как кричала, как рвалась на улицу — готова была кулаками разбить стекла в автобусе, лишь бы поскорее увидеть дочь.

Из сводки ГАИ
24 декабря в Могилеве в 8.10 24-летняя жительница деревни Романовичи Могилевского района, управляя автомобилем Ford Probe, проезжая по проспекту Витебскому, не учла погодные условия, не справилась с управлением, опрокинулась на проезжей части дороги и совершила наезд на световую опору. В результате ДТП водителю причинены телесные повреждения в виде тяжелой сочетанной травмы, открытой черепно-мозговой травмы, перелома костей основания черепа, перелома шейного отдела позвоночника.

На месте аварии были сотрудники ГАИ, МЧС, Следственного комитета. Коллеги Татьяны успокаивали мать, говорили, что с ней все хорошо, что ее увезли в больницу. В это время в скорой Татьяну выводили из состояния клинической смерти — у нее остановилось сердце.

8 месяцев реанимации, сгнивший зонд, реабилитация

Первый месяц в реанимацию к дочери мать не пускали — боялись, что ей станет плохо: у женщины больное сердце. Потом они с дочерью Инной по очереди дежурили у постели Татьяны.

Инна — медработник.

Она с неприкрытым возмущением говорит о своих коллегах в больнице скорой помощи: «Они спасли, но не старались вылечить». Мать с дочерью перечисляют: «Таню не ворочали, поэтому у нее даже на голове были пролежни. Зонд, через который ее кормили, все время стоял в одной ноздре, поэтому нос искривился, а вторая ноздря заросла. Ее пообещали разрезать позже. Когда Танюшу выписывали, зонд попытались вытащить, а он разломался надвое: сгнил».

Вера Даниловна говорит, что долгое время дочери закапывали левомицетин, из-за чего на одном глазу образовалась язва. Мать отвезла Татьяну в клинику «Новое зрение»: «Врачи были в ужасе. А у Танюши теперь один глазик не видит».

Когда молодую женщину привезли домой, она не двигалась, ела через трубку, мышцы были атрофированы. «Я же делала все, что мне врачи скажут, а они долго не отправляли ее на реабилитацию. Это нам уже потом подсказали, что ей нужно мышцы разрабатывать», — поясняет мать. В разговор вмешивается Инна и говорит, что в больницу реабилитации в Любуже им удалось попасть только благодаря знакомым мужа, тоже медработника.

Вера Даниловна сама купила педальный тренажер — его можно крутить и руками, и ногами. Татьяна с самого начала успешно его освоила. Услышав это, врач удивилась, а потом сказала: ну крутите дальше. В последний раз медсестра больницы реабилитации перепутала препараты. Вера Даниловна зареклась после этого ездить в больницу и взяла процесс выздоровления дочери в свои руки.

Мать вызывает на дом массажиста, который работает с дочерью столько, сколько положено. Один сеанс стоит 150 тыс. рублей. За месяц на это уходят 3 млн рублей. Таблетки для восстановления мозговой деятельности привозит соседская девушка, которая работает в России — в Беларуси этот недешевый препарат купить невозможно.

«Первые 2 года после аварии Танины коллеги помогали, деньги привозили. Теперь не приезжают. Живем от пенсии до пенсии», — поясняет мать. Инвалидную коляску и ходунки отдала женщина, с которой Вера Даниловна сдружилась в больнице. Та поднимала на ноги сына после черепно-мозговой травмы — он уже пошел.

«Она его учила, а он ей изменял»

Бывший муж Татьяны Максим уже женился во второй раз, живет в Москве, говорит Вера Даниловна. Она вспоминает о зяте без злобы, но с разочарованием. Женщина уговаривала дочь не выходить за него замуж, а потом утаила, что тот, говорит, ей изменял — решила не лезть в отношения.

«До сих пор себя в этом виню. Может, если бы я еще тогда все ей сказала, и аварии бы не было, — всхлипывает женщина. — Она же разбилась на машине, которую он купил на деньги со свадьбы. А потом, после аварии, я узнала, что он оформил эту машину на свою мать».

Максим жил по соседству — родительский дом и двор бывшей жены и теперь разделяет один забор. Вера Даниловна подробно рассказывает о неудавшейся семейной жизни дочери, о том, как парню со специальностью «оператор машинного доения» жена помогла получить диплом юриста, а теща время от времени оплачивала его учебу в Белорусском институте правоведения.

Когда супругу привезли домой из больницы, Максим ушел. «Я ему говорила, что нужно думать, как кровать переставить, не будут же они в одной кровати спать. А он голову опустил и говорит: „Я домой пойду“. Я: „Как пойдешь? Куда? Ты меня одну оставишь? И что, ребенка у тебя нет?“. Он голову еще больше опустил, сказал: „Мне мама сказала идти домой“ - и ушел. У меня сразу давление тогда подскочило, скорую вызывали… И знаете, я все золото, что было на Тане во время аварии, сложила в коробочку, где все их документы лежали, — мне украшения в больнице в пакетике отдали. Там кольца даже в крови были. Сразу не хотела, не могла до них дотрагиваться, а потом забыла. Когда вспомнила, оказалось, что он все забрал», — вспоминает мать.

По словам Веры Даниловны, пока она сражалась за здоровье дочери, Максим съездил на отдых в Египет и именно там, как рассказали женщине, нашел себе будущую жену. Она приезжала в Романовичи к родителям жениха — ходила под окнами бывшей жены.

Потом Максим подал на развод — и вдруг решил забрать Эвелину. Экс-теща вспоминает: «Я поехала как опекун. Как сейчас помню слова судьи. Она как набросилась на него: „И вы бросаете такую молодую, красивую жену одну? Вы что, думаете, что Татьяна не встанет? Она встанет! Как вы потом ей в глаза смотреть будете? Я бы тогда и вам в глаза хотела бы посмотреть. А вы еще и ребенка забрать хотите? При живой матери?“. А знаете, что он на это ответил? Сказал, мол, что я пью. А я же рядышком сидела, слева от него. Я попросила судью записать его слова и сказала, что подам на него заявление за клевету. Судья меня поддержала. Но я все-таки не написала иск. Отпустила его с Богом».

Зарубежные врачи говорят: поднимем

Вера Даниловна радуется каждому маленькому прогрессу дочери. Если раньше всю еду для Татьяны перемалывали на комбайне, то теперь она может сама пережевывать даже мясо. Правда, кормить все равно приходится с ложки. Женщина сама переворачивается во сне, подтягивает и расслабляет ноги.

«Когда Эвелинка танцует, играет, Танюша внимательно за ней наблюдает. Вот посмотрите: вы встали — она на вас смотрит», — радуется мать и полагает, что процесс выздоровления остановился из-за гидроцефалии — она развилась из-за того, что Татьяну придавило днищем автомобиля, голову зажало.

Специалисты говорят, что сейчас женщине необходимы физическая нагрузка и специальное оборудование, которое поможет вывести ее из полувегетативного состояния. В Беларуси таких аппаратов нет.

Три месяца назад Вера Даниловна начала связываться с зарубежными клиниками. Откликнулись немецкая и израильская. Обе готовы помочь за примерно одинаковую сумму: «Врачи сказали, если бы мы привезли Таню к ним в первые годы после выписки из больницы, они бы дали 100%-ную гарантию на ее выздоровление. Если бы мы только знали — нам же никто ничего не говорил… Сейчас в этих клиниках готовы поставить Танюшу на ноги, но предупреждают, что такой, как раньше, она уже не будет».

Женщине помогли открыть благотворительные счета. На них уже поступило около 40 млн рублей. Вере Даниловне очень хотелось бы отправить дочь на лечение зимой, чтобы к лету с ней можно было бы ходить. (номер счета здесь http://news.tut.by/society/473130.html).

Эвелина часто спрашивает: «Бабушка, а мама летом пойдет? Я на уроках только об этом и думаю, как бы мы с мамой гуляли».

Болезни:
Гость, Вы можете оставить свой комментарий:

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти на сайт:

‡агрузка...

"Больше года пытаюсь восстановиться после ДТП". Женщина, сбитая на переходе BMW Макса Алейникова, не дождалась компенсации в 30 000 000

«Он в суде просил - не надо уголовного дела, зачем мне судимость. Потом заявлял там: меня не посадят, у меня двое детей и положение в обществе. А грозило ему до двух лет колонии. Адвокаты предложили примириться и компенсировать весь вред - и я согласилась», - рассказывает 53-летняя Лидия Антоновна, которая уже больше года пытается восстановиться после ДТП. Но данные в суде обещания - в придачу к уже выплаченным 50 млн перечислить женщине оставшиеся 30 млн долга - продюсер Максим Алейников не выполняет.

Наезд произошел вечером 5 марта 2015 года: Макс Алейников за рулем БМВ 525 ехал по столичной улице Коммунистической со стороны ул. М. Богдановича в направлении Куйбышева. На перекрестке ул. Куйбышева, поворачивая налево (ему горел зеленый), не уступил дорогу двум женщинам-пешеходам и сбил их. Женщины шли по регулируемому переходу на зеленый свет.

- Меня отвезли в БСМП. Там поставили диагноз: закрытая черепно-мозговая травма легкой степени, сотрясение головного мозга, ушиб тканей лба, закрытый внутрисуставной перелом наружного мыщелка левой большеберцовой кости. Сделали операцию (закрытая репозиция, диафиксация внутрисуставного перелома наружного мыщелка левой большеберцовой кости), - рассказывает Лидия Антоновна.

В больнице женщина провела более двух месяцев. За это время водитель Алейников навестил ее один раз.

Пришел с мамой: профессор Ольга Алейникова - известный в Беларуси врач-онкогематолог, директор РНПЦ детской онкологии и гематологии.

- В основном со мной говорила мама водителя. Мне обещали и реабилитацию в Аксаковщине, и консультации любых узких специалистов при необходимости. Когда меня выписывали, женщина [Ольга Витальевна Алейникова] отвезла меня домой - и больше ни ее, ни ее сына - виновника наезда я не видела. Не видела и реабилитации, и узких специалистов, - говорит пострадавшая.

После этого женщина лечилась амбулаторно, в июле ее уволили с работы. Пришлось искать новую - устроилась только в сентябре.

- После лечения у меня оставались слабость и недомогание, частые головокружения, вело в сторону, немела левая сторона головы и щека, шумело в левом ухе, я чувствовала боли в коленном суставе в состоянии покоя, наблюдался постоянный отек, видимая деформация сустава, хромота, я была ограничена в передвижении - постоянно останавливалась, так как сустав зажимался, как в тисках, не могла спуститься с лестницы, на весу сустав с трудом разгибался и при этом появлялись сильные боли. Лекарства, такси - это все требовало затрат, страдания же от боли и вовсе оценить сложно, - вспоминает пострадавшая. Ей, кстати, предстоит еще одна операция на травмированной ноге.

Эксперты признали травмы пешехода менее тяжкими. При таких повреждениях уголовное дело не возбуждается «по умолчанию» - только если пострадавший сам обратится в суд с заявлением, водителя обвинят по ч.1 ст. 317 УК. Лидия Антоновна так и сделала.

- В поисках хоть какой-либо компенсации я обратилась в суд Советского района города Минска с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении Алейникова Максима Геннадьевича - водителя, который меня сбил. Больше всего меня поражало, что человек, который недавно и сам страдал от тяжелой болезни, не понимал, насколько тяжело и больно мне. Его друзья собрали ему деньги на лечение острого гепатита, а помочь мне было некому.

В суде встретились с адвокатами. Судья, рассматривавший дело, дал сторонам время обсудить сложившуюся ситуацию и при желании примириться (примирение возможно в случае, если пострадавшему были причинены травмы; если же в ДТП кто-то погиб - то примириться с его родственниками невозможно). Максим, вспоминает Лидия Антоновна, попросил ее не привлекать его к уголовной ответственности - «Не портить, мол, ему репутацию судимостью», - и пообещал в добровольном порядке возместить причиненный моральный и материальный вред: потерпевшая оценила его в 80 млн неденоминированных белорусских рублей. Максим сумму признал полностью, пообещал выплатить.

- Я ему поверила, за прошедшее после ДТП время успела простить Алейникова - и согласилась. В суде я написала заявление о том, что добровольно отказываюсь от обвинения и не возражаю против прекращения уголовного дела.

Алейников там же передал мне 50 млн и написал расписку, что оставшиеся 30 выплатит за три раза равными частями - до 1 марта, 1 апреля и 1 мая 2016 года.

1 марта продюсер Алейников Лидии Антоновне денег не перечислил. Женщина говорит - даже не позвонил. С продюсером удалось связаться адвокату потерпевшей: «Он ему сказал, мол, денег нет и не беспокойте - я за границей». По состоянию на июль Максим не произвел ни один из трех обещанных платежей.

- На мои телефонные звонки он не отвечает. Я ждала-ждала - и пошла в суд. Теперь буду требовать принудительного исполнения. А если бы знала, что все так обернется, ни за что бы не поверила и не пошла бы навстречу. Надеюсь, моя история будет уроком для других, и люди не совершат ошибок, которые совершила я. Можно было задуматься еще в суде, когда он говорил, мол, «меня все равно не посадят, у меня двое детей и положение в обществе». Потом повторял мне и моему адвокату: «У меня нет никакой недвижимости, и взять с меня нечего». Но я не задумалась - казалось, действительно можно ведь не портить жизнь 41-летнему человеку судимостью.

Максим Алейников, с которым AUTO.СМИ связался, чтобы расспросить о причинах возникновения такой ситуации, после непродолжительной паузы ответил кратко: «Я бы не хотел обсуждать эту ситуацию». И попрощался.

«Чужие беды и наши на них реакции - это индикаторы для всего общества. Можем ли мы быть неравнодушными? Способны ли обращать внимание на сложные, болезненные темы, будь то умирающий от гепатита знакомый или строительство детского хосписа. Хотим ли мы обсуждать их или замалчиваем? Да/нет/не знаю - нужное подчеркнуть. Этот тест - наш с вами анализ крови. Его результат - диагноз. Лакмусовая бумажка. Делитесь вы едой с бродягой, потому что вам жаль или потому что вы хотите себе «плюсик» в карму, неважно. В здоровом обществе у людей, при всем многообразии мотивов, не возникает вопроса, поддержать им тяжелобольных детей или нет. Не знаю, насколько здорово наше общество. Я знаю, что чума приходит и в ту хату, что с краю. И только сострадание - спасительная прививка". Из интервью Максима Алейникова в рамках проекта СМИ «Семь неравнодушных», 19 ноября 2015 года.

Что теперь?

По заявлению Лидии Антоновны в суде начнут принудительное исполнительное производство, рассказали AUTO.СМИ юристы. Заставить должника выплатить всю сумму сразу, конечно, не может никто (если только он не сделает это добровольно) - но вот описать и реализовать его имущество (недвижимость, предметы быта, денежные средства, автомобиль и пр.) возможно. Также на белорусов, имеющих задолженности в том числе и перед физическими лицами, налагаются ограничения: в выезде за границу и в праве на управление транспортными средствами. Сумма долга же постепенно, в размере, установленном законодательно, взимается из доходов обязанного лица.



‡агрузка...