В Дрогичинской больнице после укола умер 8-летний мальчик - сын санитарки
«Вот сейчас вечер, я выхожу из комнаты и ищу его… Думаю, сейчас выбежит из комнаты и крикнет: «Мам, где ты?». Он все время был со мной», — говорит Асмик Осеян, мама 8-летнего Артема, который умер в реанимационном отделении Дрогичинской райбольницы.
У Асмик Хачиковны на голове черная повязка. Мы разговариваем в кухне ее квартиры в Дрогичине. Рядом с мамой сидит старший сын Овсеп, который переехал к ней после трагедии, на подоконнике напротив Асмик Хачиковны стоит фотография улыбающегося Артема.
«Не хочу тут оставаться»
8-летний Артем ходил в первый класс. Учился хорошо — часто приносил домой «плюсы». По словам матери, у мальчика были проблемы со щитовидной железой, ему дали третью группу инвалидности.
В Дрогичин армянская семья переехала из городского поселка Антополь. Асмик Хачиковна работала санитаркой в центральной районной больнице. После произошедшего женщина подала заявление на увольнение. По словам матери, сейчас она планирует найти работу и переехать в Брест.
«Я не хочу тут оставаться. Если будет возможность, не хочу даже в этом доме жить. Тут все мне напоминает о нем», — сказала Асмик Хачиковна.
"Я не видела, что в шприц набирали. Но мне сказали, что это был антибиотик"
Утром 12 октября Асмик Хачиковна отвела Артема в школу. Около половины второго женщине позвонили и сказали, что мальчик жаловался на боль в ухе. Мама забрала ребенка, чтобы показать врачу.
«Мне сказали, что у него гной в ухе. <...> Я так испугалась. Думала, может, кто-нибудь ударил. Но он сказал, что его никто не бил», — рассказала женщина.
Ребенка положили в стационар, у него была температура. Мама осталась с ним в палате. Вечером позвонил отец Артема.
«Он с ним сам разговаривал минут 10?15. Сказал: „Папа, я тебя люблю“, спрашивал когда он приедет, говорил, что ухо уже не болит и завтра утром его уже выпишут. И с братом он тоже разговаривал. Всем признался в любви».
«Он даже сам селфи сделал», — добавляет Овсеп.
Овсеп показывает селфи, которое сделал Артем в больнице
Примерно через 30 минут в палату мальчика пришла медсестра: «Где-то около 21.20. Я как раз посмотрела в телефон тогда. Медсестра промыла ему ухо и после этого сделала укол [в ягодицу]<…> Я не видела, что в шприц набирали. Но мне сказали, что это был антибиотик. Этот антибиотик он получал и раньше. Никакой аллергии у него не было».
Затем состояние ребенка резко ухудшилось.
«Не успела она (медсестра. — СМИ) выйти из палаты, как Артему стало плохо. Сразу это все произошло. От укола до его смерти прошло где-то полчаса. Я до сих пор в шоке. <…> Артема начало рвать, он упал на пол. Я его поставила на ноги, говорила, чтоб не боялся. Через несколько минут он потерял сознание и упал на пол. Он лежал на полу на моих коленях. Я кричала, умоляла: «Спасите его».
Из палаты мальчика перенесли в реанимацию.
«Через 15 минут мне сказали, что мой ребенок умер».
Асмик Хачиковна позвонила своему старшему сыну Овсепу. Вскоре у здания больницы собрались родственники. Однако внутрь их не пустили. Сюда вызвали милицию.
Возбуждено уголовное дело
Родителям мальчика все еще не сообщили причину гибели Артема. В справке о смерти указано, что причина гибели «устанавливается». По факту проводилась проверка, а затем материалы были направлены в Следственный комитет. Сейчас в обстоятельствах трагедии разбираются следователи.
«По факту смерти ребенка УСК по Брестской области возбуждено уголовное дело по ст. 162 (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником) УК. Следствием осуществляется комплекс мероприятий, направленных на выяснение всех деталей произошедшего, в том числе экспертным путем, а также причин и условий, приведших к трагедии», — сообщили СМИ в областном управлении Следственного комитета.
Мама надеется, что виновных в смерти ее сына найдут. «Моего ребенка наказанием [кого бы то ни было] не вернуть. Я просто хочу справедливости».
В Дрогичинской ЦРБ пока не комментируют обстоятельства гибели мальчика, ссылаясь на то, что идет следствие. Главврач медучреждения Александр Протасевич лишь подчеркнул, что персонал сделал все возможное, чтобы спасти ребенка.
Станислав Коршунов / СМИ
В гомельском роддоме умерли двое детей - медики не смогли объяснить мамам, чем заболели их младенцы
В Управлении Следственного комитета по Гомельской области проводят проверки по заявлениям родителей, чьи дети умерли в областном роддоме. 23 июля здесь умер новорожденный мальчик, проживший 11 дней, а 28 июля - ребенок, который прожил всего шесть суток. Ход проверки в СК пока не комментируют. В роддоме также не говорят о причинах смерти детей, ссылаясь на врачебную тайну.
- В этом разбираются компетентные органы, - ответили в администрации роддома, заявив, что медики сделали все от них зависящее для спасения детей.
«Комсомолка» связалась с родителями умерших малышей. Наталья из Светлогорска рассказывает, что ее сын Рома родился недоношенным, поэтому сразу попал в реанимацию. Вскоре состояние улучшилось, и мальчика собирались переводить в детскую больницу, однако потом ему снова стало хуже:
- Врачи говорили, что ребенок родился без патологий, и от чего его лечили, мне так и не объяснили. То пневмония, то кровь не сворачивается. Делали уколы, но Роме становилось все хуже, и на одиннадцатый день его не стало. В итоге смерть объяснили какой-то внутреутробной инфекцией. Но как она появилась?
Похожая история - с маленьким Мишей, который умер через шесть дней после появления на свет. Его отец, гомельчанин Сергей, полагает, что медики виноваты в том, что семья лишилась сына, и обратился в прокуратуру с заявлением, которое переадресовали в СК.
- Жена родила сама, естественным путем. Ребенок закричал, его отдали матери. Был с ней два дня: брал грудь, ел, спал, плакал, - в общем, все было нормально. Но потом медсестра заметила, что Миша как-то тяжело дышит. Забрали на проверку - возможно, наглотался околоплодных вод. Потом сказали, что пневмония. Затем - что кровь не свертывается, положили в реанимацию. Врачи предложили покрестить сына, наверное, видели, что спасти уже не могут. Потом ему стало еще хуже, а 28 июля он умер.
В свидетельстве о смерти - код, который расшифровывается как «врожденная инфекционная и паразитарная болезнь неуточненная».
- Но откуда она взялась, никто так и не объяснил, и даже не извинились за смерть Миши. Когда в Витебске у женщины, рожавшей дома, умер ребенок, на нее завели дело. А если в роддоме умер - судить некого? - возмущается отец.
Родители надеются, что следователи найдут виновных и ответят, почему умерли их дети.
ПАВЕЛ МИЦКЕВИЧ
***
Заместитель главного врача по детству и родовспоможению областной клинической больницы, заведующая областным роддомом Светлана Мальцева подтвердила факт смерти мальчиков. Она отказалась говорить о ее причинах, ссылаясь на врачебную тайну. Одному из погибших детей был поставлен диагноз «врожденная инфекционная и паразитарная болезнь неуточненная». По словам заведующей роддомом, в причинах смерти будут разбираться компетентные органы.
Мальцева утверждает, что за время нахождения в роддоме от матери и отца ребенка, который умер 28 июля, жалоб не поступало. Она подчеркнула, что в медучреждении делалось все для спасения детей, и напомнила, что детская реанимационная койка обходится государству примерно в тысячу долларов в сутки.
— Спасибо государству, что оно находит средства для лечения таких тяжелых пациентов, не жалеет на это денег, — добавила врач.
— Когда ребенок умирает, это трагедия для семьи, ЧП — для родильного дома, тут вопросов нет. Неважно, какая причина, все равно это ЧП. Но врачи тоже не боги, к сожалению. Не можем мы всех спасти, — сказала заведующая роддомом.
Она дополнила, что в двух этих случаях женщины стояли на учете в женских консультациях, наблюдались «как положено», рожали в условиях роддома, и за жизнь детей боролись врачи.
Мальцева акцентировала внимание, что летальность в роддоме за последние годы значительно снизилась: в 2016 году по сравнению с 2010-м — в два раза, а по сравнению с 1997—1998-м — в восемь раз. Сколько это будет в цифрах, заведующая отказалась сказать, сославшись на то, что это служебная информация для служебного пользования.
— У родителей случилось горе, и сейчас они всё воспринимают через призму горя, в черных тонах, — отметила Мальцева.
