В Минске начался суд над главой Центра медицинской реабилитации и бальнеолечения
Вторую неделю в Минске идут громкие процессы о коррупции в системе здравоохранения. Во вторник, 15 января, в суде Заводского района Минска начали рассматривать дело Сергея Корытько. Еще летом 2018-го он возглавлял Республиканский центр медицинской реабилитации и бальнеолечения. Теперь его обвиняют в получении взятки в 2 тысячи долларов.
Медика судят по ч. 1 ст. 430 «Получение взятки» Уголовного кодекса Беларуси. Это уже третий процесс в так называемом деле медиков. В четверг, 10 января, начали судить Андрея Стрижака, бывшего главу гродненского облздрава, а в пятницу, 11-го, начался суд над экс-замминистра здравоохранения Игорем Лосицким и главным врачом 12-й городской клинической стоматологической поликлиники Владимиром Кравченком.
За полчаса до начала процесса у зала суда начали собираться журналисты. Процесс ведет судья Светлана Черепанова, гособвинитель — Наталья Михайловская. Позже приехал и Сергей Корытько, он не под стражей. До начала заседания обвиняемый рассказал, что находится под домашним арестом. Обвиняют его, уточнил Сергей Сергеевич, по одному эпизоду. На вопрос, почему взяли деньги, ответил с грустью: «Бес попутал».
— Признаете ли вы свою вину? — спросили его журналисты до суда.
— Признаю, — ответил Сергей Корытько.
На вопрос, чем он сейчас занимается, обвиняемый ответил: «Чем Бог пошлет». Позже добавил, что в настоящее время не работает, «так, по консультациям».
Из обвинения, которое зачитывает гособвинитель, становится ясно: должность главврача Сергей Корытько занимал с 2004 года. Не позднее июля 2017 года дал указание сотруднику, чтобы тот подготовил заявку на закупку системы ультразвукового стационарного аппарата. Документ руководитель подписал и направил в «Белмедтехнику» для организации закупки.
— Действуя в интересах Ладутько (имя руководителя фирмы ОДО «ГЕОЛ-М» Владимира Ладутько фигурирует и в деле экс-главы гродненского облздрава) и представляемого им «Медикал Юнит», сообщил последнему о планируемой закупке, — зачитал гособвинитель.
Позже, продолжила гособвинитель, был проведен электронный аукцион, в котором победила фирма «Медикал Юнит».
— 19 марта 2018 года, продолжая действовать в интересах Ладутько и «Медикал Юнит», предложил последнему поставить в учреждение, которое возглавлял, ультразвуковой аппарат. После чего организовал процедуру закупки, — продолжила прокурор.
По словам Натальи Михайловской, позже Корытько дал указание заведующей гинекологическим кабинетом подготовить заявку на закупку аппарата. Правда, победителем тогда стала другая фирма, не та, которую представлял Ладутько.
Далее Наталья Михайловская зачитала, что 2 апреля 2018 года в офисе «Геол-М» Сергей Корытько принял от Ладутько 2 тысячи долларов.
На процессе обвиняемый сказал, что вину признает.
— Стыдно, не хотелось бы заканчивать полувековую деятельность таким образом, — сказал обвиняемый. — Но жизнь не отмотаешь назад.
Сергей Корытько рассказал, что комиссия рассматривала аппараты разных фирм. Исходя из тех денег, которыми они располагали, лучшим вариантом был аппарат китайского производства. По словам обвиняемого, когда был объявлен тендер, участие в нем принимали шесть компаний. Среди них, например, и корейские, и японские. Характеристики оборудования были схожими. Поэтому, рассматривая заявки, как пояснил Корытько, комиссия смотрела на его стоимость.
— Аппарат фирмы «Геол-М», — уточнил обвиняемый, — выиграл на законных основаниях из-за низкой цены.
В Республиканском центре медицинской реабилитации и бальнеолечения, по словам Сергея Корытько, 18 врачей-узистов. Есть 10 УЗИ-аппаратов. В феврале сломалось сразу три из них в отделении гинекологии.
— Возник вопрос экстренного приобретения, — сказал обвиняемый. — Нам показалось, раз недавно прошел тендер в «Белмедтехнике», мы можем обратиться в данную фирму (видимо, имеется в виду «Геол-М». — Прим. СМИ) и спросить, могут ли они экстренно поставить аппарат в отделение гинекологии. Они согласились, и начался процесс закупки.
По словам Корытько, информация о том, будто он дал указание заведующей гинекологическим кабинетом написать заявку, неверная.
— Аппарат сломался, ему 15 лет, ремонту он не подлежал, — пояснил Сергей Корытько. — Заведующая написала служебную записку, ее адресовали на комиссию по закупкам…
Примерно в это время, отметил обвиняемый, на рынке Беларуси появился еще один производитель китайских УЗИ-аппаратов. Их предложение было более подходящим по цене, поэтому комиссия выбрала их, а не «Геол-М».
— Цель мы ставили — быстрее приобрести аппарат, чтобы врачи могли нормально работать, — отметил обвиняемый.
В суде Корытько не отрицал, что мог просить «Геол-М» принять участие в тендере.
— Иначе бы он не состоялся, — отметил Сергей Корытько, обращая внимание, что оборудование других фирм стоит дороже и могло оказаться не по карману.
— За что вы взяли деньги? — уточнила судья.
— Наверное, по мнению фирмы, я содействовал в приобретении оборудования данной фирмы, — объяснил обвиняемый.
— А вы как считали?
— Деньги затуманили разум, — сказал обвиняемый и пояснил, как взял взятку. — Мы находились в офисе «Геол-М», обсуждали оборудование. Когда закончили, Ладутько вручил мне конверт с рекламной продукцией. В нем были деньги, я их положил в карман. Вместо того чтобы вернуть, я забрал их себе.
— Как распорядились деньгами?
— Не успел распорядиться, — отметил обвиняемый.
По словам Сергея Корытько, деньги изъяли у него дома в деревне Аксаковщина.
В процессе выступил Владимир Ладутько, который и передал экс-главе Республиканского центра медицинской реабилитации и бальнеолечения взятку в две тысячи долларов. Кстати, в «деле медиков» фамилия Ладутько уже звучала. По данным обвинения, он передал бывшему начальнику гродненского облздрава Андрею Стрижаку около 20 тысяч долларов.
В суде Владимир Ладутько выступает в качестве свидетеля. Рассказывает, что возглавляет фирму «Геол-М», и поясняет: «Медикал Юнит» — их дочернее предприятие. С Сергеем Корытько, говорит, знакомы давно. Отношения деловые.
— В конце 2017 года Сергей Сергеевич проинформировал меня по телефону, что они планируют закупить ультразвуковой аппарат. Вопрос последовал, будет ли у нас возможность поставить аппарат среднего класса в районе 100 тысяч белорусских рублей, — отметил Владимир Ладутько.
При этом, по словам свидетеля, тендер они тогда выиграли честно, так как их аппарат стоил меньше.
Позже, продолжил свидетель, Корытько подошел к ним во время выставки и сказал, что планирует закупку еще одного аппарата.
— Наш первый аппарат им по характеристикам понравился, — объяснил данную ситуацию свидетель.
По словам Владимира Ладутько, медцентр закупил у них один аппарат, намечалась покупка второго, и он решил отблагодарить Сергея Корытько.
После выставки, продолжил свидетель, они с обвиняемым созвонились и 2 апреля встретились. Владимир Ладутько не предупреждал Корытько о благодарности.
— Все взрослые люди, — отметил он. — Понимают.
Во время встречи Ладутько передал Корытько конверт с двумя тысячами долларов. Обвиняемый, отметил свидетель, в этот момент особой реакции не проявил, конверт не открывал. Они попили кофе, «поговорили ни о чем», и Сергей Корытько уехал.
Деньги, сказал Ладутько, он передавал экс-главврачу впервые. Договоренности, что Сергей Корытько будет предоставлять ему информацию о необходимости оборудования, не было. По словам свидетеля, у их фирмы был такой имидж, что люди их находили сами.
— Что произошло, когда вы не выиграли? — уточнила судья.
— Не выиграли и не выиграли, это риски. Что я могу сказать, верните деньги? — улыбнулся Владимир Ладутько.
— Передавая деньги, вы рассчитывали выиграть?
— Наверное, да, но вмешалась такая техническая случайность, — объяснил он.
Под технической случайностью свидетель имеет в виду появление на рынке еще одной фирмы, которая также предлагала китайские аппараты, но более дешевые. В итоге эта компания и выиграла тендер.
На вопрос, почему свидетель передал обвиняемому именно две тысячи, он ответил:
— Чисто исходя из экономики.
Напомним, 25 июня председатель КГБ Валерий Вакульчик сообщил о том, что комитет вскрыл масштабную коррупционную схему в сфере здравоохранения Беларуси, задержаны несколько десятков человек. Недавно генеральный прокурор Александр Конюк сообщил, что в суд поступило 4 уголовных дела в отношении пяти фигурантов и еще «большое количество людей остается под стражей».
Екатерина Пантелеева / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
43-летний юрист умер после операции в военном госпитале
Житель Борисова Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. Мужчина пошел на операцию из-за геморроя, у него открылась язва, и через несколько суток он умер.
«Просил направить в „вышестоящую“ больницу. Ответили: нетранспортабельный»
Алексей Григорьевич Черников чуть больше года назад похоронил 43-летнего сына. Сын работал юристом, воспитывал ребенка. В феврале прошлого года он лег в военный госпиталь в Борисове сделать операцию, а на шестой день умер уже в другой клинике в Минске. Забыть такое невозможно, и сегодня, словно это было вчера, он вспоминает события конца зимы — начала весны 2018-го.
— Сына беспокоили геморроидальные узлы, он обследовался у врача в частной клинике в Жодино, думал ехать на операцию в Минскую областную клиническую больницу. Уже собирался это сделать, но встретил в Борисове знакомого хирурга из военного госпиталя, — рассказывает он, как сын решил лечь на операцию в Борисове.
22 февраля 2018 года Станислав заключил договор о платных услугах с Борисовским военным госпиталем и прошел обследование перед операцией по удалению геморроидальных узлов прямой кишки.
По словам Людмилы, супруги Станислава, за обследование перед госпиталем заплатили около 60 рублей. Еще какую-то сумму платили за койко-место примерно в течение трех-четырех дней. Каждый день стоил около 20 рублей. Сама операция, по словам отца Станислава, была бесплатная, но предполагалось, что после нее нужно будет еще заплатить за наблюдение и нахождение в госпитале.
28 февраля Станиславу операцию сделали.
— 1 марта мы его навестили — чувствовал себя нормально. 2 марта с утра мне позвонил его врач и сказал, что у сына открылось кровотечение. Я приехал в госпиталь и попросил немедленно направить в «вышестоящую» больницу. Ответили, что он нетранспортабельный.
По словам Алексея Григорьевича, у сына еще в 2009 году нашли язву двенадцатиперстной кишки. Причем тогда ФГДС («зонд») ему делали в том же военном госпитале. Он удивляется, почему перед операцией врачи не сделали ему эту же процедуру и не проверили, есть ли язва.
Собеседник рассказывает, что после операции по поводу геморроя, по словам сына, он попросил по совету врачей купить ему колы. Бутылки с ней Алексей Григорьевич видел у него в госпитале.
После смерти сына Алексей Григорьевич сразу же написал заявление в СК.
Из заключения судмедэкспертизы от 16 августа 2018 года следует, что кровотечение у Станислава обнаружили поздно вечером 1 марта.
Уже тогда предположили, что это может быть осложнением язвы двенадцатиперстной кишки и сделали ему «зонд». Исследование это подтвердило.
2 марта мужчине не один раз переливали кровь, а также во время гастроскопии провели обкалывание язвы. Кровотечение все равно продолжалось. Днем того же дня ему сделали операцию по ушиванию язвы. 3 и 4 марта состояние Станислава ухудшалось, медики предположили, что кровотечение продолжается.
— Я все время настаивал на том, чтобы его перевели в другие клиники. 5 марта с утра в госпитале мне сказали, что «никто не хочет его брать».
Затем приехали доктора из военного госпиталя в Минске, провели консилиум, и вечером его на реанимобиле туда забрали. И если раньше мне говорили, что он нетранспортабельный, то сейчас он им почему-то стал.
Его в Минске — на операционный стол, еще какую-то операцию хотели сделать, но он умер.
После этого отец Станислава обратился в Следственный комитет и попросил возбудить уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником).
Эксперты: «Пациент сам утаил от врачей, что у него была язва»
По мнению Алексея Григорьевича, если бы в военном госпитале перед операцией взяли карточку сына из поликлиники, то увидели бы, что у него язва и, возможно, не делали бы операцию из-за геморроя. При этом когда его состояние ухудшалось, по словам отца, письменного согласия на операцию сын не давал. Также он не понимает, почему сына так долго не переводили в другие больницы.
— Они пытались своими силами спасти человека, но, думаю, у них не было таких возможностей.
16 августа 2018 года закончилась судмедэкспертиза. В ней медики объясняли, что у Станислава спрашивали, была ли у него язва, и он ответил, что нет. По поводу колы один из врачей подтвердил, что сам рассказал Станиславу, что после операции могут возникнуть постпункционные головные боли и лечить их можно внутривенной инъекцией кофеина или продуктами с кофеином — чаем, кофе и колой. Но так как на боли он не жаловался, никакие кофеиносодержащие лекарства и продукты Станиславу не назначались.
В заключении судмедэкспертизы указано, что причиной смерти стала язва двенадцатиперстной кишки, осложненная прободением кишки с местным перитонитом, желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, полиорганной недостаточностью.
Специалисты добавили, что по данным медицинской литературы и хирургической практики, смерть в больнице пациентов с желудочно-кишечным кровотечением составляет 5%, при развитии геморрагического шока прогноз ухудшается — летальность может достичь 50%. Геморрагический шок — это состояние, которое возникает из-за массивной кровопотери и выходит, что объем крови не соответствует объему сосудистого русла. В итоге может развиться недостаточность нескольких функциональных систем организма.
Эксперты пишут, что клинические, инструментальные и лабораторные обследования перед операцией провели в достаточном объеме «для установления правильного, но неполного диагноза — хронический геморрой, осложненный кровотечениями». Анамнез собрали неполно, не затребовали выписку о перенесенных заболеваниях из поликлиники, и это повлияло на то, что перед операцией не диагностировали язву.
Почему врачи это сделали? Эксперты указывают, что Станислав сам утаил от медиков, что у него была язва. Отец Станислава считает, что этот момент можно было бы увидеть в выписке из поликлиники, если бы ее запросили.
В заключении экспертов указаны недостатки в работе врачей Борисовского военного госпиталя: например, дежурный медик 1 марта в 17.30 не назначила Станиславу общий анализ крови и не вызвала срочно эндоскописта, в итоге гастроскопию сделали только в 23.00. Также, по мнению специалистов, хирурги необоснованно отсрочили ушивание язвы, когда кровотечение не прекращалось. По оценкам экспертов, операцию нужно было сделать раньше.
Так как в госпитале не было анализатора, который оценивает кислотно-щелочное состояние организма, этот анализ не делали, а он был нужен. Кровь со 2 по 3 марта перелили в недостаточном объеме. И что важно, специалисты пришли к выводу: Станислава стоило перевести в «вышестоящую» больницу не позднее утра 3 марта. А там, напомним, он оказался только вечером 5 марта.
Это не все. Есть еще один момент: в заключении судмедэкспертизы написано, что подготовка к операции и сама операция могли вызвать у Станислава стресс и способствовать развитию обострения язвы двенадцатиперстной кишки. На это также могло повлиять и то, что после операции он пил колу.
И итог: основным фактором смерти, по мнению экспертов, стал характер и тяжесть болезненного процесса. А недостатки в действиях врачей в Борисовском военном госпитале «могли способствовать неблагоприятным последствиям течения патологического процесса, однако в причинной связи с наступившими последствиями: обострением имевшейся и скрываемой пациентом язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, осложнившейся точечным прободением кишки с местным перитонитом, активным рецидивным желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, ДВС-синдромом, полиорганной недостаточностью и смертью пациента, не состоят».
По делу провели повторную судебно-медицинскую экспертизу. Она завершилась 22 декабря 2018 года.
Эксперты отметили, что неосложненная язва не считается противопоказанием для операции по поводу геморроя. А лапаротомия (разрез брюшной стенки для доступа к брюшной полости. — Прим. СМИ), которую делали в госпитале, не считается сложным медицинским вмешательством, поэтому на нее не нужно письменное согласие. Они ссылаются на указ президента № 619. При этом указывают, что в записи из госпиталя в истории болезни согласие получено.
В приложениях к указу президента № 619 есть перечень высокотехнологичных и сложных медицинских вмешательств. Но сама по себе суть документа касается материального стимулирования. Он так и называется «О совершенствовании материального стимулирования отдельных категорий врачей и медицинских сестер».
Алексей Григорьевич обратился за разъяснениями в Госкомитет судебных экспертиз. 4 апреля 2019 года ему пришел ответ. В нем написано, что к экспертизам привлекались высококвалифицированные клинические и компетентные специалисты, и их заключения не вызывают сомнений в научной обоснованности и объективности.
«В заключениях экспертами не делалось каких-либо выводов о невиновности врачей. Вина является юридическим, а не судебно-медицинским понятием, поэтому ее установление выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертизы», — написали там.
Дополнительно в ответе сообщили, что сведений о даче экспертами «ложного заключения», «подложных выводов» либо «заинтересованности в оказании помощи уйти от уголовной ответственности врачам и должностным лицам военного госпиталя в Борисове» не установлено. Но если Алексей Григорьевич знает о таких фактах, то сам может обратиться в органы уголовного преследования.
По поводу того, является ли лапаротомия сложным медицинским вмешательством, в Госкомитете судебных экспертиз ответили, что перечень сложных вмешательств регламентирован приложением к указу президента № 619 и эксперты были в этом правы.
Сейчас идет дополнительная экспертиза по делу Станислава Черникова.
— Окончательное процессуальное решение по данному факту не принято. Следствие ожидает заключения назначенной дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, — рассказала официальный представитель УСК по Минской области Татьяна Белоног.
Алексей Григорьевич до сих пор не может понять, как вообще вышло так — что сын умер.
— Ведь кровотечение у него началось в больнице, а не в лесу или на рыбалке! — удивляется он.
***
Как рассказали СМИ в отделе информации Генпрокуратуры 26 июня 2019, по факту смерти Станислава Черникова из Борисова, который лечился от геморроя в военном госпитале и умер из-за язвы, возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником). Санкция статьи предполагает наказание в виде ограничения свободы на срок до пяти лет или лишения свободы на тот же срок со штрафом и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.
Дело направили для организации предварительного расследования в прокуратуру Минской области. Там уточнили, что еще 6 июня его передали для предварительного расследования в УСК по Минской области.
— В Борисовский районный отдел Следственного комитета поступило уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой, для дальнейшего расследования, — сказала официальный представитель областного УСК Татьяна Белоног.
По словам Алексея Черникова, отца умершего пациента, ранее Борисовский районный отдел Следственного комитета в возбуждении уголовного дела отказывал.
Напомним, Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. В феврале прошлого года мужчина лег на операцию в военный госпиталь в Борисове из-за геморроя, после операции у него открылась язва, а на шестой день он умер уже в военном госпитале в Минске.
Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
