В Минском СИЗО-1 умер 21-летний Игорь Птичкин. Возбуждено уголовное дело в отношении врача
Управлением Следственного комитета по Минску возбуждено уголовное дело в отношении работника медицинской части СИЗО-1 управления департамента исполнения наказаний МВД по г.Минску и Минской области, подозреваемого в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, повлекшем по неосторожности смерть осужденного Птичкина И.А. Об этом БЕЛТА сообщили в отделе информации и связи с общественностью обязательна Следственного комитета Беларуси.
"Решение о возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.162 Уголовного кодекса Республики Беларусь, принято следствием на основании материалов проведенной доследственной проверки, с учетом результатов ряда исследований, проведенных специалистами Государственного комитета судебных экспертиз", - пояснили в комитете.
Продолжается проведение необходимых следственных действий, направленных на всестороннее и объективное установление обстоятельств произошедшего.
**********
В ночь на 4 августа в минском СИЗО №1 умер минчанин Игорь Птичкин. На теле 21-летнего парня родные зафиксировали многочисленные ссадины и гематомы. Мать покойного считает, что за четыре дня ее сына угробили в СИЗО.
Как сообщает сайт информационно-просветительского учреждения "Платформа", Игоря Птичкина осудили на три месяца административного ареста по ст. 417 Уголовного кодекса: парень нарушил приговор суда о лишении права управления транспортным средством в течение пяти лет. 30 июля молодой человек прибыл в СИЗО №1, чтобы понести наказание.
Как рассказала СМИ мать погибшего Жанна Птичкина, 4 августа в районе 11 утра ей позвонили и сказали, что у сына остановилось сердце. Заключение судмедэкспертизы ей не дали, во сколько конкретно умер молодой человек, тоже не сказали:
- Один говорит, в 6 утра, второй - в 5 утра, третий - в 8.35, - говорит женщина.
По ее словам, у парня было сильно изуродовано лицо, на теле многочисленные гематомы.
- Как можно так изуродовать лицо за четыре дня? Мне надо, чтобы они объяснили, за что они отдали сына в гробу? За что угробили? - говорит мать.
"Платформа" также сообщает, что мать Игоря и его сестра были на приеме у начальника СИЗО №1 Викентия Варикаша, где он предположил, что молодой человек умер из-за наркотической ломки.
- Наркоманом он не был! И с января в рот ничего не брал! - сказала мать покойного, которая в момент разговора с СМИ была на похоронах.
По словам Александра Герасимова, официального представителя управления Следственного комитета по Минску, Московский районный отдел СК проводит проверку по факту смерти минчанина 1991 года рождения в ночь на 4 августа, назначен ряд экспертиз. По итогу вскрытия предварительная причина смерти - остановка сердца.
- Но какова причина остановки сердца, скажет экспертиза. Она может затянуться до месяца. Если дело резонансное, могут сделать быстрее, - заметил Александр Герасимов.
**********
Когда Жанна Птичкина узнала, что ее сын умер в СИЗО № 1, она всю ночь смотрела видео со свадьбы дочери. На нем Игорь пригласил маму танцевать в первый и последний раз в жизни.
- Это он меня уговорил. Я не умею танцевать… Здесь я ему говорю: "Сынулька, я тебя так люблю". Вот он сейчас меня поднимет... Я его тут обнимаю, - комментирует видео мать, которая вчера похоронила сына.
Вместо ареста Игорь мог отделаться штрафом, но не захотел платить "этому государству"
Жанна рассказывает, что отец Игоря умер, когда мальчику было шесть лет. Его и сестру мать воспитывала одна.
- Все время была при них. Как их отпустить? А вдруг лишь бы что сделают и в тюрьму сядут? Я боялась тюрьмы, как огня, - говорит она, сидя на полу своей квартиры.
По словам матери, парень окончил 9 классов и в 16 лет пошел работать на тракторный завод. Сначала был учеником, транспортировщиком, а затем аккумуляторщиком. На этом заводе сейчас работает сама Жанна, до декретного отпуска работала и дочь Ирина.
Примерно год назад Игорь с завода уволился из-за маленькой зарплаты (5 млн рублей) и устроился механиком в частную фирму. Там зарабатывал по 8-10 млн рублей.
С 14 лет Игорь водил машину.
- Я купила "Гольфика". Ему (Игорю. – СМИ) тогда было 14 лет, он сел и сразу поехал. На права пошел учиться в 17 лет и ровно через три дня после совершеннолетия их получил. Он любил машины. Жить без них не мог, - рассказывает Жанна.
В 2011 году парня лишили права управления транспортным средством на пять лет и дали штраф 10 млн 500 тысяч рублей.
- Это было 30 декабря. Он вместе со знакомым ремонтировал машину в гараже. Возвращался домой выпившим. Не уступил дорогу, и в него врезалась вторая машина… Так прав и лишили. 3 млн штрафа он выплатил, а 7,5 млн до сих пор должен, - рассказывает Жанна.
По ее словам, после решения суда прошло два года и три месяца. Через три месяца парню обещали вернуть права за хорошее поведение.
Но в марте этого года он снова сел за руль.
- Сначала я ехала за рулем, но шел снег, въехала в сугроб - и меня стало колотить. За руль сел Игорь - и сразу ГАИ остановила, - рассказывает невеста парня Анна Шпарик.
До суда по этому нарушению парня еще раз задержали за рулем в апреле.
- Я опаздывала на занятия в университет, поехала на машине, а домой автомобиль возвращал Игорь, - говорит Анна.
В итоге в мае этого года Игоря Птичкина приговорили к трем месяцам административного ареста по ст. 417 Уголовного кодекса за неисполнение приговора суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Его мать говорит, что вместо ареста он мог заплатить 80 млн рублей штрафа. Таких денег у семьи не было.
- Он сказал, что не хочет платить этому государству 80 млн, - говорит она.
Так как парень должен был провести три месяца в тюрьме, с работы он уволился, подрабатывал на стройках, разгружая мешки, и ждал, когда участковый скажет ехать в СИЗО… Вечером 30 июля мать и сестра проводили парня до РУВД. При нем были две сумки вещей и продуктов.
"Пусть говорят, что он умер от сердечного приступа… Но что, сердце било его изнутри?"
Игорь жил в двухкомнатной квартире вместе с невестой, мамой, беременной сестрой, ее ребенком и мужем. Лишь недавно переехал со своей будущей женой в отдельную квартиру и там прожил две недели. Жанна говорит, что если бы он употреблял наркотики, как предположили в СИЗО № 1, они бы заметили.
- У него даже своей комнаты нет! - говорит сестра погибшего Ирина Птичкина. - Он всю жизнь боялся уколов. Зубы не лечил только из-за того, что обезболивающие вкалывали.
Мать рассказывает, что и алкоголь Игорь употреблял не часто – "как все, в компании".
- Какие могли быть запои, если он все время работал? – спрашивает она. – Я всю его компанию знала. Они у меня и ночевали, если выпивали. Я по жизни никогда не пила, потому что с детства верующая. На это смотрела со слезами и спрашивала его: "Что ты делаешь?" Вы видите, что у меня квартира не как у алкоголиков? Все его друзья бы вам сказали, что таких добрых людей, как он, редко встретишь. Он и не дрался в детстве никогда.
4 августа в 11.10 Жанне Птичкиной позвонили из СИЗО № 1 и сообщили, что ее сына больше нет. Первой на опознание тела, которое вскрыли без согласия родных, в морг поехала сестра Ирина.
- Пусть говорят, что он умер от сердечного приступа… Но что, сердце било его изнутри? – спрашивает Ирина, показывая фотографии с гематомами и ссадинами на теле Игоря. – Правая рука была синяя, как слива, а левая – опухшая. Мое мнение, что его подвешивали, поэтому рука и опухла.
- Мы думаем, что у него руки были переломаны, - говорит мать. – А на ноге есть следы от уколов.
В морге родным вместе с телом отдали личные вещи Игоря: трусы, носки, спортивные штаны и свитер. Также дали документ, где написано, что причина смерти устанавливается. По словам Жанны, в морге она узнала у сотрудников, что умерших из СИЗО № 1 сюда привозят часто.
Мать держит личные вещи сына, которые отдали в морге, на балконе. По ее словам, перед смертью у парня начались судороги и непроизвольное мочеиспускание
Когда мать и сестра были на приеме у начальника СИЗО № 1, он предположил, что у Игоря началась наркотическая ломка и его пришлось успокаивать.
- Если представить, что он был наркоманом и у него начались бесы… Разве его нужно за это убивать? Имели ли право они его успокаивать? Они сказали, что отправили в санчасть… Там вместе с ним еще было два человека. Как хорошо, что там были люди. Они выйдут из тюрьмы, я с ними поговорю, - обещает мать.
- Откуда столько жестокости в людях? Допустим, что его избили… Ведь у этих людей тоже наверняка есть дети и жены… Даже если в воспитательных целях били. Зачем истязали? За что? – спрашивает сестра.
7 августа из изолятора Жанна забрала остальные вещи сына: два полотенца, три майки, свитер, трусы, носки, шлепанцы, хозяйственное мыло, туалетную бумагу, кипятильник, конфеты, крем после бритья, конверты и тетрадь, сигареты, чеснок, перец, лапшу быстрого приготовления. В этот же день Ирина написала заявление в СК о том, что будет давать показания только в присутствии адвоката, попросила медицинское описание того, как умирал ее брат, а также провести проверку по факту повреждений на его теле.
Также родные говорят, что будут требовать эксгумации тела.
*******
Следственный комитет отказал в эксгумации тела Игоря Птичкина, умершего в минском СИЗО № 1 в ночь на 4 августа. Уведомление об этом родные парня получили сегодня, 12 сентября. В документе отказ объясняется тем, что судебно-медицинская экспертиза не окончена, а иных оснований для эксгумации у следствия нет. "По окончании судебно-медицинской экспертизы вопрос о целесообразности эксгумации трупа Птичкина И. А. будет решен, о чем Вы будете уведомлены дополнительно", - говорится в документе.
Наталья Костюкевич / Фото: Александр Корсаков, СМИ
***
Главное следственное управление будет продолжать расследование уголовного дела в отношении фельдшера минского СИЗО-1, подозреваемого в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, повлекшем по неосторожности смерть осужденного Игоря Птичкина.
В пресс-службе Следственного комитета отметили, что в связи с назначением повторной судебно-медицинской экспертизы, следствием проведено извлечение тела умершего из места захоронения (эксгумация). Данное следственное действие проводилось совместно с судебно-медицинскими экспертами Государственного комитета судебных экспертиз, подчеркнули там.
В настоящее время выполняются следственные и иные процессуальные действия, направленные на всестороннее и полное изучение обстоятельств произошедшего, сказано в сообщении СК.
Родные добивались проведения эксгумации почти четыре месяца после похорон.
Кардиологи в Минске
Найдено 3 врачей (отображаются 1 - 3)
врач второй категории, стаж работы с 2012 г.
Перечень манипуляций
- Осмотр и консультирование взрослых пациентов кардиологического профиля по вопросам профилактики и лечения болезней системы кровообращения;
- Проведение и клиническая интерпретация электрокардиографического исследования (ЭКГ);
- Клиническая интерпретация суточного мониторирования ЭКГ и артериального давления (АД) по Холтеру, велоэргометрии (ВЭМ) и тредмил-теста, УЗИ сердца и сосудов, лабораторных анализов и др. исследований.
врач второй категории
-
РНПЦ Кардиология в Минске, улица Розы Люксембург 110б, Минск
(+375 17) 222-22-32 Консультативно-поликлинический корпус (ул.Фабрициуса ,13)
врач первой категории, стаж работы с 1998 г.
-
Центр здорового сна в Минске, проспект Независимости 72а помещение 1н, Минск
(+375 29) 311-88-44
43-летний юрист умер после операции в военном госпитале
Житель Борисова Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. Мужчина пошел на операцию из-за геморроя, у него открылась язва, и через несколько суток он умер.
«Просил направить в „вышестоящую“ больницу. Ответили: нетранспортабельный»
Алексей Григорьевич Черников чуть больше года назад похоронил 43-летнего сына. Сын работал юристом, воспитывал ребенка. В феврале прошлого года он лег в военный госпиталь в Борисове сделать операцию, а на шестой день умер уже в другой клинике в Минске. Забыть такое невозможно, и сегодня, словно это было вчера, он вспоминает события конца зимы — начала весны 2018-го.
— Сына беспокоили геморроидальные узлы, он обследовался у врача в частной клинике в Жодино, думал ехать на операцию в Минскую областную клиническую больницу. Уже собирался это сделать, но встретил в Борисове знакомого хирурга из военного госпиталя, — рассказывает он, как сын решил лечь на операцию в Борисове.
22 февраля 2018 года Станислав заключил договор о платных услугах с Борисовским военным госпиталем и прошел обследование перед операцией по удалению геморроидальных узлов прямой кишки.
По словам Людмилы, супруги Станислава, за обследование перед госпиталем заплатили около 60 рублей. Еще какую-то сумму платили за койко-место примерно в течение трех-четырех дней. Каждый день стоил около 20 рублей. Сама операция, по словам отца Станислава, была бесплатная, но предполагалось, что после нее нужно будет еще заплатить за наблюдение и нахождение в госпитале.
28 февраля Станиславу операцию сделали.
— 1 марта мы его навестили — чувствовал себя нормально. 2 марта с утра мне позвонил его врач и сказал, что у сына открылось кровотечение. Я приехал в госпиталь и попросил немедленно направить в «вышестоящую» больницу. Ответили, что он нетранспортабельный.
По словам Алексея Григорьевича, у сына еще в 2009 году нашли язву двенадцатиперстной кишки. Причем тогда ФГДС («зонд») ему делали в том же военном госпитале. Он удивляется, почему перед операцией врачи не сделали ему эту же процедуру и не проверили, есть ли язва.
Собеседник рассказывает, что после операции по поводу геморроя, по словам сына, он попросил по совету врачей купить ему колы. Бутылки с ней Алексей Григорьевич видел у него в госпитале.
После смерти сына Алексей Григорьевич сразу же написал заявление в СК.
Из заключения судмедэкспертизы от 16 августа 2018 года следует, что кровотечение у Станислава обнаружили поздно вечером 1 марта.
Уже тогда предположили, что это может быть осложнением язвы двенадцатиперстной кишки и сделали ему «зонд». Исследование это подтвердило.
2 марта мужчине не один раз переливали кровь, а также во время гастроскопии провели обкалывание язвы. Кровотечение все равно продолжалось. Днем того же дня ему сделали операцию по ушиванию язвы. 3 и 4 марта состояние Станислава ухудшалось, медики предположили, что кровотечение продолжается.
— Я все время настаивал на том, чтобы его перевели в другие клиники. 5 марта с утра в госпитале мне сказали, что «никто не хочет его брать».
Затем приехали доктора из военного госпиталя в Минске, провели консилиум, и вечером его на реанимобиле туда забрали. И если раньше мне говорили, что он нетранспортабельный, то сейчас он им почему-то стал.
Его в Минске — на операционный стол, еще какую-то операцию хотели сделать, но он умер.
После этого отец Станислава обратился в Следственный комитет и попросил возбудить уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником).
Эксперты: «Пациент сам утаил от врачей, что у него была язва»
По мнению Алексея Григорьевича, если бы в военном госпитале перед операцией взяли карточку сына из поликлиники, то увидели бы, что у него язва и, возможно, не делали бы операцию из-за геморроя. При этом когда его состояние ухудшалось, по словам отца, письменного согласия на операцию сын не давал. Также он не понимает, почему сына так долго не переводили в другие больницы.
— Они пытались своими силами спасти человека, но, думаю, у них не было таких возможностей.
16 августа 2018 года закончилась судмедэкспертиза. В ней медики объясняли, что у Станислава спрашивали, была ли у него язва, и он ответил, что нет. По поводу колы один из врачей подтвердил, что сам рассказал Станиславу, что после операции могут возникнуть постпункционные головные боли и лечить их можно внутривенной инъекцией кофеина или продуктами с кофеином — чаем, кофе и колой. Но так как на боли он не жаловался, никакие кофеиносодержащие лекарства и продукты Станиславу не назначались.
В заключении судмедэкспертизы указано, что причиной смерти стала язва двенадцатиперстной кишки, осложненная прободением кишки с местным перитонитом, желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, полиорганной недостаточностью.
Специалисты добавили, что по данным медицинской литературы и хирургической практики, смерть в больнице пациентов с желудочно-кишечным кровотечением составляет 5%, при развитии геморрагического шока прогноз ухудшается — летальность может достичь 50%. Геморрагический шок — это состояние, которое возникает из-за массивной кровопотери и выходит, что объем крови не соответствует объему сосудистого русла. В итоге может развиться недостаточность нескольких функциональных систем организма.
Эксперты пишут, что клинические, инструментальные и лабораторные обследования перед операцией провели в достаточном объеме «для установления правильного, но неполного диагноза — хронический геморрой, осложненный кровотечениями». Анамнез собрали неполно, не затребовали выписку о перенесенных заболеваниях из поликлиники, и это повлияло на то, что перед операцией не диагностировали язву.
Почему врачи это сделали? Эксперты указывают, что Станислав сам утаил от медиков, что у него была язва. Отец Станислава считает, что этот момент можно было бы увидеть в выписке из поликлиники, если бы ее запросили.
В заключении экспертов указаны недостатки в работе врачей Борисовского военного госпиталя: например, дежурный медик 1 марта в 17.30 не назначила Станиславу общий анализ крови и не вызвала срочно эндоскописта, в итоге гастроскопию сделали только в 23.00. Также, по мнению специалистов, хирурги необоснованно отсрочили ушивание язвы, когда кровотечение не прекращалось. По оценкам экспертов, операцию нужно было сделать раньше.
Так как в госпитале не было анализатора, который оценивает кислотно-щелочное состояние организма, этот анализ не делали, а он был нужен. Кровь со 2 по 3 марта перелили в недостаточном объеме. И что важно, специалисты пришли к выводу: Станислава стоило перевести в «вышестоящую» больницу не позднее утра 3 марта. А там, напомним, он оказался только вечером 5 марта.
Это не все. Есть еще один момент: в заключении судмедэкспертизы написано, что подготовка к операции и сама операция могли вызвать у Станислава стресс и способствовать развитию обострения язвы двенадцатиперстной кишки. На это также могло повлиять и то, что после операции он пил колу.
И итог: основным фактором смерти, по мнению экспертов, стал характер и тяжесть болезненного процесса. А недостатки в действиях врачей в Борисовском военном госпитале «могли способствовать неблагоприятным последствиям течения патологического процесса, однако в причинной связи с наступившими последствиями: обострением имевшейся и скрываемой пациентом язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, осложнившейся точечным прободением кишки с местным перитонитом, активным рецидивным желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, ДВС-синдромом, полиорганной недостаточностью и смертью пациента, не состоят».
По делу провели повторную судебно-медицинскую экспертизу. Она завершилась 22 декабря 2018 года.
Эксперты отметили, что неосложненная язва не считается противопоказанием для операции по поводу геморроя. А лапаротомия (разрез брюшной стенки для доступа к брюшной полости. — Прим. СМИ), которую делали в госпитале, не считается сложным медицинским вмешательством, поэтому на нее не нужно письменное согласие. Они ссылаются на указ президента № 619. При этом указывают, что в записи из госпиталя в истории болезни согласие получено.
В приложениях к указу президента № 619 есть перечень высокотехнологичных и сложных медицинских вмешательств. Но сама по себе суть документа касается материального стимулирования. Он так и называется «О совершенствовании материального стимулирования отдельных категорий врачей и медицинских сестер».
Алексей Григорьевич обратился за разъяснениями в Госкомитет судебных экспертиз. 4 апреля 2019 года ему пришел ответ. В нем написано, что к экспертизам привлекались высококвалифицированные клинические и компетентные специалисты, и их заключения не вызывают сомнений в научной обоснованности и объективности.
«В заключениях экспертами не делалось каких-либо выводов о невиновности врачей. Вина является юридическим, а не судебно-медицинским понятием, поэтому ее установление выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертизы», — написали там.
Дополнительно в ответе сообщили, что сведений о даче экспертами «ложного заключения», «подложных выводов» либо «заинтересованности в оказании помощи уйти от уголовной ответственности врачам и должностным лицам военного госпиталя в Борисове» не установлено. Но если Алексей Григорьевич знает о таких фактах, то сам может обратиться в органы уголовного преследования.
По поводу того, является ли лапаротомия сложным медицинским вмешательством, в Госкомитете судебных экспертиз ответили, что перечень сложных вмешательств регламентирован приложением к указу президента № 619 и эксперты были в этом правы.
Сейчас идет дополнительная экспертиза по делу Станислава Черникова.
— Окончательное процессуальное решение по данному факту не принято. Следствие ожидает заключения назначенной дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, — рассказала официальный представитель УСК по Минской области Татьяна Белоног.
Алексей Григорьевич до сих пор не может понять, как вообще вышло так — что сын умер.
— Ведь кровотечение у него началось в больнице, а не в лесу или на рыбалке! — удивляется он.
***
Как рассказали СМИ в отделе информации Генпрокуратуры 26 июня 2019, по факту смерти Станислава Черникова из Борисова, который лечился от геморроя в военном госпитале и умер из-за язвы, возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником). Санкция статьи предполагает наказание в виде ограничения свободы на срок до пяти лет или лишения свободы на тот же срок со штрафом и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.
Дело направили для организации предварительного расследования в прокуратуру Минской области. Там уточнили, что еще 6 июня его передали для предварительного расследования в УСК по Минской области.
— В Борисовский районный отдел Следственного комитета поступило уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой, для дальнейшего расследования, — сказала официальный представитель областного УСК Татьяна Белоног.
По словам Алексея Черникова, отца умершего пациента, ранее Борисовский районный отдел Следственного комитета в возбуждении уголовного дела отказывал.
Напомним, Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. В феврале прошлого года мужчина лег на операцию в военный госпиталь в Борисове из-за геморроя, после операции у него открылась язва, а на шестой день он умер уже в военном госпитале в Минске.
Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
