В семье молодого отца врача-хирурга в Минске на продукты уходит порядка 1,5-2 миллионов в месяц
Мы продолжаем наблюдать за тем, что и по каким ценам кладут белорусы в свои продуктовые корзины. Сегодня предлагаем отправиться за покупками вместе с молодым хирургом Дмитрием Крессом. Не секрет, что невысокие зарплаты медиков являются вечной темой для дискуссий. Вынуждена ли семья нашего героя сводить концы с концами? Читайте очередной репортаж из серии "Шопинг по-белорусски".
Дмитрий Кресс закончил медицинский университет чуть больше года назад. Он уже успел пройти интернатуру и с августа приступил к работе хирургом в 29-й городской поликлинике. Параллельно с врачебным опытом молодой человек "набивает шишки" в семейной жизни. С научной конференции в Киеве он привез в Беларусь молодую жену. К слову, тоже начинающего врача, но по части гинекологии. Главным результатом за год супружеской жизни стало рождение малыша. Обеспечивать свою семью только самыми свежими и натуральными продуктами теперь прямая обязанность Дмитрия.
Прихватив с собой вместительную тележку, наш герой разворачивает список необходимых покупок, который для него заботливо подготовила супруга. После того как семья дождалась прибавления, в магазин Дмитрию приходится ходить одному. А без записки всего не упомнишь.
Хлеб, гречка, морковь, бананы - продуктовый набор на все случаи жизни. Полуфабрикаты молодой человек старается обходить стороной. По его словам, у жены сейчас достаточно времени для кулинарных экспериментов. Берем куриную тушку целиком, останавливаемся у холодильника с рыбой.
- Не вижу разницы между хеком и минтаем, по-моему, на вкус они одинаковы. А по цене разница существенная. Конечно, если дать себе волю, я мог бы взять того же лосося или говядину. Но, во-первых, мы больше налегаем на фрукты. А во-вторых, стараемся покупать все-таки продукты подешевле.
Фрукты и овощи, по словам Дмитрия, в его семье всегда в изобилии. Молодой хирург шутит: пока жена кормит молоком, ребенку ничего особенного не нужно, главное – инвестировать в маму. К слову, супруга нашего героя в восторге от белорусских молочных продуктов. Говорит, что по сравнению с украинскими их качество - на высоте. Причем преимущества жизни в нашей стране, по мнению юного врача-гинеколога, не ограничиваются вкусной сметаной или творогом.
- В основном Беларусь ей нравится. С позиций украинского опыта она видит те плюсы, которые нам уже незаметны, например, белорусская стабильность. Мы относительно уверены в завтрашнем дне. Там все сражаются за жизнь, и эта борьба видна на всех уровнях. Все коррумпировано, даже за место в маршрутке нужно сражаться.
В отличие от своих соотечественников, супруга Дмитрия сегодня не сражается за евроинтеграцию. Белорусская действительность заставляет бороться за низкие цены. Наш герой рассказывает, что они всегда сравнивают стоимость продуктов в разных магазинах. Предпочитают закупаться там, где регулярно проходят акции и распродажи, например, в "Евроопте" или "Виталюре".
- Допустим, мы очень любим пить растворимый цикорий. В одном месте баночка может стоить 14 тысяч, а в другом - больше 18. На таких мелочах и экономим.
В целом на продукты в семье уходит порядка 1,5-2 миллионов в месяц. Это примерно треть всех семейных доходов. Сегодня Дмитрий получает на ставку с четвертью 4,5 миллиона, еще 1,5 миллиона составляет пособие на ребенка. Молодой человек уверил нас, что этих денег его семье хватает на все самое необходимое. С одеждой для ребенка, коляской и даже подгузниками здорово помогли друзья и близкие родственники. Поэтому на ребенка сейчас уходит немного - не более 500-700 тысяч в месяц. По части одежды для себя они с женой неприхотливы: покупают вещи изредка и не самые дорогие.
Но самое главное, что позволяет не испытывать нужды, это наличие жилплощади. Первое время молодые люди ютились в одной квартире с родителями Дмитрия. А теперь живут одни: старшие Крессы достроили собственный дом в деревне и переехали туда.
- Мои родители мечтали об этом, строили дом полностью своими силами. Нельзя сказать, что мы их потеснили. К счастью, сегодня квартирный вопрос для нас ушел на второй план. А поначалу мы с женой раздумывали над тем, чтобы снимать жилье. Но тогда я работал интерном и получал полтора миллиона, супруга только оформляла документы на интернатуру. В общем, не потянули.
Начало семейной жизни было нелегким для Дмитрия. Поскольку родители сразу предупредили, что особой финансовой поддержки не будет, молодой человек был вынужден найти подработку. Устроился в "скорую": дежурил ночами и по выходным.
- Показательный пример. Во время дежурства, на исходе ночи я заполнял в машине карту вызовов и разговорился с пострадавшим (молодой человек сломал ногу). Мы с ним были ровесниками. Он спрашивает: "Слушай, а сколько ты получаешь, если не секрет?" Я тогда работал на полставки и зарабатывал полтора миллиона. А он говорит: "Странно, я плиточник, у нас меньше тысячи долларов никто не получает".
После окончания интернатуры Дмитрию платили тоже, по его мнению, "копейки" - 2 миллиона 900 тысяч. Постепенно к голому окладу добавились премии, и теперь на зарплату 4,5 миллиона, как он говорит, "уже можно более-менее жить". Спустя год у молодого человека появится возможность сдать экзамен на вторую категорию, за это также положена надбавка. Еще через 5 лет можно получить первую и тем самым тоже повысить зарплату. Но "максимальная планка" не так уж высока. По оценкам молодого хирурга, больше всего в поликлинике получают участковые терапевты - до 6 миллионов. Больше – только заместители главного врача и заведующие отделениями.
- В больнице - своеобразном "Олимпе" для врачей-хирургов, судя по расчетникам, специалисты получают столько же. Но уровень зарплаты - это не единственная проблема, которая сегодня существует в медицине. Например, престиж профессии. Ненормированный рабочий день, объемы работы, условия, в которых трудятся врачи… Зарплата - это первое, что бросается в глаза, но не самое главное.
Что касается Дмитрия Кресса, то в целом, своей жизнью он доволен. На ситуацию в медицине молодой хирург смотрит довольно оптимистично: верит, что ситуация может измениться.
- Мне нужно отработать в поликлинике 2 года, и я этого никак не могу изменить. А дальше, если я увижу, что ничего не меняется, буду вынужден искать дополнительные способы заработка, более перспективную работу. Возможно, придется уехать в другую страну. А может, я решу оставить медицину, пойти разнорабочим на стройку. Там "принеси-подай", а платят нормальные деньги. И никакой ответственности!
Поскольку молодой человек обмолвился о переезде, мы уточнили, возможно, речь идет об Украине? Но, как оказалось, таких планов Дмитрий не строит. Говорит, что заработок, практически полностью состоящий из "взяток", вряд ли может устроить хорошего врача.
- Есть разные варианты. Вот у меня в поликлинике работает травматолог, который уже в третий раз поедет в Анголу. Казалось бы, Африка, голод… Но он как-то умудрился за 3 часа заработать 3 тысячи долларов! Там это специальность, престиж, туда не нужно подтверждать диплом, наших специалистов там ждут.
Но пока парень работает в обычной минской поликлинике, в некоторых вещах приходится себя ущемлять. Хотя Дмитрий и называет себя человеком нематериальным и даже в какой-то степени аскетичным, от будничных проблем ему убежать не удается.
К расходам на питание, одежду для себя и ребенка нужно добавить оплату коммунальных услуг. Эту сумму они делят с родителями 50 на 50.
Что-то откладывается на "черный день", от 100 до 200 долларов в месяц. Например, супруга Дмитрия уже сейчас думает о расходах на детский сад, бассейн для ребенка, новую мебель для малыша, когда тот подрастет. Есть цель также в будущем накопить на автомобиль. Молодой человек говорит, что пятая часть от необходимой суммы уже собрана, так что все впереди. Раз в два месяца семья ездит в гости к родственникам в Киев. На это тоже нужны немалые деньги. На лето запланирована поездка в Крым по студенческому варианту (в прошлом году ребятам удалось потратить на отдых всего 600 долларов). Но иногда случаются и незапланированные покупки.
- Выехал недавно в центр, очень редко сейчас там бываю. Дай, думаю, зайду в книжный магазин, посмотрю, какие появились книжные новинки. Заметил, что много подарочных изданий на историческую тему, решил, что 150 тысяч – это не деньги для такой книги. Проходил мимо Красного Костела. Заглянул на концерт органной музыки, заплатил 25 тысяч, для такой музыки это тоже не деньги. Возвращаясь домой, обратил внимание, что на вокзале продают дешевые орехи, купил на 20 тысяч. В итоге за вечер 200 тысяч незапланированных трат.
Вот и сегодня молодой человек оставил в магазине около 200 тысяч, однако на этот раз все траты - строго по списку. К сожалению, ежедневный подсчет расходов - рутинная обязанность для большинства медицинских работников в Беларуси.
Светлана Белоус / Фото: Александр Васюкович, СМИ
За счет чего можно повысить зарплаты работникам скорой помощи и почему инициатива заявить о проблемах врачей и фельдшеров не имела результата?
После затяжных новогодних праздников выездной фельдшер высшей категории бригады скорой помощи из Жодино Александр ВОЛЧАНИН (он несколько лет работает по совместительству и в Минске) рассказал Modus vivendi, почему медработники отказываются садиться за праздничные столы пациентов, за счет чего можно повысить зарплаты работникам скорой помощи и почему прошлогодняя инициатива его коллег заявить о проблемах врачей и фельдшеров не имела фактически никакого результата.
- В этом году подтвердился стереотип, что новогодние праздники - самые тяжелые дни для милиции и скорой помощи?
- На этот раз все прошло в достаточно спокойной обстановке: количество вызовов не отличалось от обычных дней (60-70 выездов на 5 бригад в сутки), обошлось, к счастью, без экстренных случаев - ножевые ранения, падения с высоты, тяжелые алкогольные отравления и т.д. В основном люди вызывали скорую помощь по причине высокого артериального давления, температуры, полученных мелких травм.
Для себя отметил, что обычные дни больше сюрпризов приносят: в частности, в последнее время наметилась тенденция к росту заболеваний, связанных с наркотической зависимостью, - периодически сталкиваемся с пациентами, употребившими спайсы или другие наркотики. Иногда молодые люди не могут выйти из состояния наркотического опьянения на протяжении суток, а то и двух - поют, танцуют, кричат, могут обижать окружающих. Таким людям ни в коем случае нельзя делать замечания, их лучше обходить стороной. Есть правоохранительные органы и скорая помощь - мы справимся.
ЛИМИТ НА ХАЛЯВУ
- В конце 2013г. ваши столичные коллеги обратились с открытым письмом к властям, в котором выдвинули ряд требований. Вы участвовали в этой инициативе?
- Ко мне лично никто не обращался, я бы поддержал коллег, хотя считаю, что такая форма протеста не совсем правильная. Да и резонанса не было бы, если бы хорошо работала та же профсоюзная организация работников здравоохранения. О ней слышно только в случаях, когда уже идет запах жареного. Если бы люди не сидели в кабинетах, периодически выезжали на места и интересовались текущими проблемами медиков, многое можно было бы решить через диалог.
Пора профсоюз выводить из затяжной спячки, а сделать это можно только за счет нового руководства, которое должно состоять из неравнодушных медиков с большим практическим опытом. Они должны решать сложные вопросы, а у нас фактически дети пытаются устроить забастовку. То открытое письмо я поддержал бы из солидарности, но оно меня больше огорчило, чем порадовало. Надо все делать грамотно, а не стихийно. Безусловно, в том обращении была соль, но когда на первый план выходят фотографии каких-то туалетов, основное забывается.
К сожалению, скорой помощи сегодня далеко до того внимания, которое оказывается государством Госкомитету судебных экспертиз, Следственному комитету, другим структурам. На мой взгляд, нам бы сильно помогло создание общественного совета, который успешно функционирует в системах здравоохранения России, Украины, Польши. Основная задача такой организации, в которую, как и в профсоюз, должны входить практикующие медики, - быть на постоянной связи с министром здравоохранения, депутатами. Мы досконально знаем то, чего не знают чиновники, а у них, в свою очередь, есть ресурс. Следовательно, это была бы хорошая коалиция.
- Год назад в своей петиции работники скорой помощи требовали страхования жизни и здоровья медработников, повышения социальных гарантий, запрета на работу неполных бригад, повышения зарплаты. Какие из этих пунктов были выполнены?
- Бригады сейчас сформированы из 2-3 человек - работать можно. Но вопросы соцзащиты медиков по-прежнему актуальны. Меня, к примеру, сильно задевает вопрос пенсионного обеспечения. Я должен 30 лет отработать в тяжелейших условиях, чтобы выйти на пенсию в возрасте 55 лет. А в армии какой-нибудь прапорщик, начальник склада, уже в 45 лет пенсионер.
Отсутствие страхового полиса - также серьезная проблема. Если я, находясь на работе, попаду в аварию или какой-то наркоман меня ударит ножом, моя семья останется без средств к существованию. Что касается зарплаты, то молодой специалист (без категории, выездного стажа) получает порядка Br3,5-4 млн. Некоторые как-то умудряются с такой зарплатой еще и жилье снимать за $200. Мой заработок, учитывая 30-летний стаж и высшую категорию, составляет порядка Br5 млн. В декабре на миллион больше получилось, но это с учетом годовой премии, других бонусов.
Пару месяцев назад помощник президента по экономическим вопросам Кирилл Рудый заявил, что для белорусов достойная зарплата - $3 тыс. Уважаемый Кирилл Валентинович, я согласен за свою опасную и очень сложную работу получать и $1 тыс., или, учитывая нынешние финансовые проблемы государства, хотя бы не меньше Br10 млн. на данный момент. Тем же молодым на стартовом этапе дайте Br5 млн. - это нормальная мотивация, чтобы повышать образовательный уровень и стремиться работать на скорой помощи до пенсии.
- А где вы предлагаете изыскать средства?
- В нашем обществе давно назрела необходимость пересмотреть сам механизм оказания неотложной медицинской помощи. Белорусы привыкли, что скорая помощь - бесплатная для всех, отсюда идет злоупотребление. Недавно в Минске у меня был случай: у девушки, живущей на ул. Менделеева, фактически напротив 6-й больницы, участковый врач заподозрил пневмонию. Вместо того чтобы пройти несколько шагов до клиники, она вызвала скорую помощь: машина ехала с ул. Захарова для того, чтобы перевезти больную через дорогу!
Я поддерживаю последние инициативы правительства насчет переадресации части медицинских расходов на население. Если посмотреть журнал вызовов, то у нас по 3-4 раза в месяц могут звонить одни и те же лица, страдающие алкогольной зависимостью и жалующиеся на головные боли. Есть хронические больные, которые буквально через день вызывают скорую, которая вряд ли чем в этой ситуации поможет. Недавно родственники больного артритом вызвали нас только для того, чтобы мы помогли сидящего на полу пациента поднять на кровать.
Выезд медбригады стоит порядка Br450 тыс.: топливо, лекарства, работа специалистов, временные затраты и т.д. Если вы хотите просто получить консультацию или пообщаться с медработником - оплатите вызов через бухгалтерию больницы. Мне из этой суммы достанется 10% - уже повышение зарплаты. Бесплатно должна быть только неотложная помощь - главный принцип нашей работы.
Понимаю, если человек звонит в скорую и жалуется на боли в животе. Это может быть аппендицит, проводная язва, острый панкреатит, разрыв мочевого пузыря - я с ходу 20 диагнозов могу предположить. Конечно, мы приедем и разберемся, спасем человека. Но вызвать нас потому, что человек темноты боится или у него дома нет тонометра, - это уже ни в какие ворота.
УАЗ В ПОМОЩЬ
- Вы довольны материальным и техническим оснащением бригад скорой помощи?
- У нас есть все необходимое: оборудование, лекарства, перевязочный материал. У бригад есть возможность сделать ЭКГ или глюкометрию (определение уровня сахара в крови) по адресу вызова или в машине скорой помощи. Постепенно улучшается автопарк - недавно в Жодино мы получили новый УАЗ, который не хуже Peugeot, на которых ездят в Минске. Для работы в сельской местности (мы обслуживаем порядка 30 деревень) лучше машины вовсе не придумаешь.
В зданиях подстанций периодически проводится ремонт, нам выдали зимнюю одежду, заботятся о питании медработников: питание в столовой жодинской больницы обходится в Br57 тыс. в месяц (это цена за 7 обедов во время суточных дежурств).
В меру возможностей государство о медработниках заботится, но постоянный диалог с врачами все равно необходим. Это должно быть главным направлением в идеологической работе.
- Сильно отличаются условия работы бригады скорой помощи в Жодино и Минске?
- В плане оказания непосредственно медицинской помощи возможностей в столице значительно больше. Но если говорить о взаимоотношениях работников скорой помощи с врачами приемных отделений, тут сравнение явно не в пользу Минска. В Жодино одно приемное отделение - мы все друг друга хорошо знаем, а в Минске в диспансерах и больницах порядка 20 «приемок». У многих минских врачей скорая помощь изначально виновата в том, что привезла больного.
Недавно во 2-й больнице девушка бросила мне сопроводительный лист - видимо, у нее просто не было желания в час ночи принимать пациентку. Когда 25-летняя девочка себя так ведет - это страшно: человек не на своем месте, и чем дальше, тем будет хуже. К сожалению, нередко наблюдаю картину: приходят на работу молодые специалисты, глаза светятся, а уже через год у них хроническая усталость - от больных, коллег, от самой скорой помощи.
«ГДЕ БЫЛИ, СВОЛОЧИ?»
- На одной из минских подстанций скорой помощи медработников укомплектовали цифровыми диктофонами. По мнению главврача городской станции скорой помощи Александра Жинко, это «поможет контролировать свои эмоции, как медработникам, так и пациентам, повысит ответственность за сказанные слова». У этой инициативы есть шанс на успех?
- С одной стороны, это очередная нагрузка. У нас и так при сдаче смены голова идет кругом - лекарства, системы, тонометры, глюкометры. А тут еще и диктофон… Тем более что надо учитывать и специфику нашей работы. К примеру, приехал к пациенту, а он лежит в темноте без сознания - наклонился, выронил диктофон. Или агрессивные пациенты либо их родственники лезут драться… Потеряем технику, кто потом будет платить?
Но в целом идея хорошая. Та же девочка в приемном отделении, зная, что у меня диктофон, не будет хамить и швыряться документацией. А родственники больных не будут встречать фразой «Сволочи, где вас носило!». Аудиозапись - отличный аргумент в административном или даже уголовном производстве, если медработник был подвергнут физическому воздействию.
- Вам предлагали взятку за липовую госпитализацию?
- Я только пишу сопроводительные листы, решение принимает врач приемного отделения. В целом скорая помощь - наверное, самая некоррумпированная служба. Что нам можно предложить? Мы даже шутим по этому поводу: «Вы можете спасибо не говорить, главное, чтобы жалобу не писали». Медработники в этом плане достаточно уязвимы: при разборе полетов руководство, чтобы избежать ненужной огласки, может принять сторону жалобщика. А это - выговор, лишение премии. Хотя есть руководители, которые всегда за своих медработников.
- Во время праздничных дежурств получаете ли презенты в благодарность от родственников пациентов?
- И за стол приглашают, и отблагодарить предлагают, но мы такие варианты даже не рассматриваем. Во-первых, возьмешь презент - и тот же, кто предложил, потом начнет всем рассказывать, какие у нас медработники. Во-вторых, если больному вдруг станет хуже, этим еще и упрекать начнут. По мне, повторюсь, лучше всего ровные отношения - без благодарностей и жалоб: обслужил вызов, и все довольны.
УНИКУМ ИЗ КОЛЛЕДЖА
- На вас часто жалобы пишут?
- Чаще пытаются просто сорвать злость. Недавно чуть задержались по адресу из-за большого количества вызова, так родственники больного начали нас оскорблять, пытались завязать драку. Самое лучшее в такой ситуации: бери носилки и выполняй свою работу. Любое слово в ответ вызывает еще больший гнев. Иногда жалуются на нас главврачу за отказ везти пациента в больницу, но мы в таких случаях не видим надобности. Руководство справедливо разбирается в подобных ситуациях.
- Пациенты к вам относятся как к спасателям или скорее как к обслуживающему персоналу?
- Все зависит от воспитания, хотя в большинстве случаев народ вежливый. Иногда даже извиняются за то, что вызвали нас ночью. Однако порой действительно кажется, что ты вызывающим должен, причем немало. У кого-то, возможно, хобби такое - сорвать злость на беззащитной скорой.
- А как вам молодое поколение медработников?
- Некоторые молодые кадры, только окончившие медколледж, приходят к нам со знаниями врача, который лет 15 уже отработал. У нас есть такой уникум: работает всего 2 года, но ЭКГ знает в совершенстве - хоть сейчас ставь за кафедру медуниверситета лекцию по этой теме читать. Даже я со своим опытом не стесняюсь задавать ему какие-то вопросы. А он - фельдшер без категории, сейчас получает еще высшее образование на биофаке БГУ. Была бы моя воля, сразу бы ему высшую категорию присвоил.
Правда, встречаются и те, кто явно ошибся с выбором профессии. Приезжаешь на выезд, а медработник, делая укол, не может в вену попасть: тыркает, нервирует больного, вызывает стыд у коллег. И дело не в обучении: борисовский медколледж - сильный, преподавательский состав там хороший. Так что все зависит от самих специалистов.
- У вас не было желания подработать в частной медицине?
- Я уже привык здесь работать, к тому же платная медицина нуждается не в работниках скорой помощи, а в специалистах более узких профилей.
Справка Modus vivendi. Александр Волчанин в 1982г. закончил борисовское медучилище по специальности «фельдшер», в 1998г. - Московский государственный социальный университет по специальности «социальная работа». Работал замдиректора центра соцобслуживания. Выездной фельдшер высшей категории. Стаж работы - 30 лет.
Евгений Кечко
