21-летний Игорь Птичкин умер в минском СИЗО, так как употребял курительные смеси? Врачу СИЗО грозит 5 лет

01.07.2014
22
0
21-летний Игорь Птичкин умер в минском СИЗО, так как употребял курительные смеси? Врачу СИЗО грозит 5 лет

Следственный комитет установил, что 21-летний минчанин Игорь Птичкин, который умер в СИЗО №1 по улице Володарского летом прошлого года, употреблял курительные смеси, содержащие наркотические и психотропные вещества, и алкоголь. В свою очередь мать умершего уверена, что парня пытаются оклеветать, сделав из него наркомана и алкоголика.

Как сообщили Юлия Гончарова, официальный представитель Следственного комитета Беларуси, следствием получены доказательства систематического употребления погибшим курительных смесей, содержащих наркотические и психотропные вещества, с 2011 по 2013 годы. В производстве одного из районных отделов Следственного комитета Минска расследуется уголовное дело о психотропных веществах, по которому умерший опознан как сбытчик.

Также следствие установило, что в течение длительного времени умерший систематически употреблял алкоголь, о чем свидетельствуют материалы дела и сведения базы данных о правонарушениях, согласно которым он пять раз управлял транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения.

Установлено, что спустя несколько дней нахождения в следственном изоляторе у Птичкина стали проявляться и нарастать признаки острого психического расстройства, выраженные в галлюцинациях, бреде, отказе от пищи и питья, мании преследования. По данной причине его госпитализировали в медицинскую часть изолятора, где спустя некоторое время наступила смерть, сообщают в Следственном комитете.

Со своей стороны мать умершего Жанна Птичкина говорит, что "ее сына хотят сделать алкоголиком и наркоманом", а психических расстройств и депрессий у него она не замечала:

- Если друзья (при даче показаний – СМИ) сказали, что пробовали все хоть по разу покурить, то написали, что все друзья и его подруга сказала, что он был наркоман и алкоголик… Он не был наркоманом. Как и все хлопцы - попробовал (курительные смеси – СМИ).

Также она отметила, что в заключении после эксгумации тела точно не указано, от чего умер Игорь Птичкин. Напомним, что эксгумацию провели в декабре прошлого года.

В Следственном комитете сообщили, что из материалов уголовного дела фактов применения в отношении умершего насилия, физической силы и спецсредств, как сотрудниками изолятора, так и иными лицами, в период пребывания умершего в СИЗО №1 нет.

На вопрос, откуда на теле умершего гематомы, Юлия Гончарова пояснила, что после помещения в изолятор и принимая во внимание состояние острого психического расстройства, парня фиксировали ремнями.
 
- Согласно заключению кровоподтеки на местах крепления ремней, которые после смерти приобрели насыщенную цветовую окраску, что связано с биологическими процессами - относятся к категории легких телесных и не состоят в причинно-следственной связи с наступившей смертью, - заметила специалист.

В отношении медицинского персонала следственного изолятора о ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, повлекших по неосторожности смерть осужденного, расследование уголовного дела продолжается.

Назначены комплексная комиссионная, повторная судебно-медицинская, судебно-психиатрическая экспертизы и судебно-врачебная экспертиза правильности исполнения профессиональных обязанностей медицинскими работниками. Результаты данной экспертизы установят причины возникшего у умершего психического расстройства и его смерти, а также правильности оказания медицинской помощи медицинским персоналом следственного изолятора. Работнику медицинской части грозит до пяти лет лишения свободы.

Напомним, что Игоря Птичкина осудили на три месяца административного ареста по ст. 417 Уголовного кодекса: парень нарушил приговор суда о лишении права управления транспортным средством в течение пяти лет. 30 июля молодой человек прибыл в СИЗО №1, чтобы понести наказание. 4 августа тело 21-летнего парня родные забрали из морга после вскрытия. На нем родственники заметили многочисленные ссадины и гематомы. Мать покойного считает, что за четыре дня в СИЗО парня угробили.

Во время встречи с начальником СИЗО родным парня сообщили, что у него началось "психомоторное возбуждение", затем его поместили в медицинскую часть, где умершего зафиксировали мягкими ремнями.

Следственный комитет продолжает расследование уголовного дела о смерти в СИЗО №1 по улице Володарского.

Гость, Вы можете оставить свой комментарий:

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти на сайт:

Психиатры-наркологи в Минске

Найдено 3 врачей (отображаются 1 - 3)

Обновлено 16.01.2024
Пикиреня Владимир Иванович
1 18
отзывов к врачу
Врач психиатр-нарколог
врач второй категории, стаж работы с 2011 г.
Последний отзыв
Полностью отдаётся своему делу, вкладывается с душой. Неравнодушный доктор и ЧЕЛОВЕК....подробнее
Обновлено 22.12.2021
Подоляк Максим
1 21
отзывов к врачу
Врач психиатр-нарколог
Последний отзыв
Доктор приятный в общении, тактичный. Не вызывает неловкости. Компитенция вопросов не вызывает. ...подробнее
Обновлено 10.09.2021
Иванов Владимир Владимирович
1 174
отзывов к врачу
Врач психиатр-нарколог
Последний отзыв
Дорогой Владимир Владимирович! Я алкоголик, не пью 30 лет и одна из тех кто в 1990 году пришла в гр....подробнее
‡агрузка...

43-летний юрист умер после операции в военном госпитале

Житель Борисова Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. Мужчина пошел на операцию из-за геморроя, у него открылась язва, и через несколько суток он умер.

«Просил направить в „вышестоящую“ больницу. Ответили: нетранспортабельный»

Алексей Григорьевич Черников чуть больше года назад похоронил 43-летнего сына. Сын работал юристом, воспитывал ребенка. В феврале прошлого года он лег в военный госпиталь в Борисове сделать операцию, а на шестой день умер уже в другой клинике в Минске. Забыть такое невозможно, и сегодня, словно это было вчера, он вспоминает события конца зимы — начала весны 2018-го.

— Сына беспокоили геморроидальные узлы, он обследовался у врача в частной клинике в Жодино, думал ехать на операцию в Минскую областную клиническую больницу. Уже собирался это сделать, но встретил в Борисове знакомого хирурга из военного госпиталя, — рассказывает он, как сын решил лечь на операцию в Борисове.

22 февраля 2018 года Станислав заключил договор о платных услугах с Борисовским военным госпиталем и прошел обследование перед операцией по удалению геморроидальных узлов прямой кишки.

По словам Людмилы, супруги Станислава, за обследование перед госпиталем заплатили около 60 рублей. Еще какую-то сумму платили за койко-место примерно в течение трех-четырех дней. Каждый день стоил около 20 рублей. Сама операция, по словам отца Станислава, была бесплатная, но предполагалось, что после нее нужно будет еще заплатить за наблюдение и нахождение в госпитале.

28 февраля Станиславу операцию сделали.

— 1 марта мы его навестили — чувствовал себя нормально. 2 марта с утра мне позвонил его врач и сказал, что у сына открылось кровотечение. Я приехал в госпиталь и попросил немедленно направить в «вышестоящую» больницу. Ответили, что он нетранспортабельный.

По словам Алексея Григорьевича, у сына еще в 2009 году нашли язву двенадцатиперстной кишки. Причем тогда ФГДС («зонд») ему делали в том же военном госпитале. Он удивляется, почему перед операцией врачи не сделали ему эту же процедуру и не проверили, есть ли язва.

Собеседник рассказывает, что после операции по поводу геморроя, по словам сына, он попросил по совету врачей купить ему колы. Бутылки с ней Алексей Григорьевич видел у него в госпитале.

После смерти сына Алексей Григорьевич сразу же написал заявление в СК.

Из заключения судмедэкспертизы от 16 августа 2018 года следует, что кровотечение у Станислава обнаружили поздно вечером 1 марта.

Уже тогда предположили, что это может быть осложнением язвы двенадцатиперстной кишки и сделали ему «зонд». Исследование это подтвердило.

2 марта мужчине не один раз переливали кровь, а также во время гастроскопии провели обкалывание язвы. Кровотечение все равно продолжалось. Днем того же дня ему сделали операцию по ушиванию язвы. 3 и 4 марта состояние Станислава ухудшалось, медики предположили, что кровотечение продолжается.

— Я все время настаивал на том, чтобы его перевели в другие клиники. 5 марта с утра в госпитале мне сказали, что «никто не хочет его брать».

Затем приехали доктора из военного госпиталя в Минске, провели консилиум, и вечером его на реанимобиле туда забрали. И если раньше мне говорили, что он нетранспортабельный, то сейчас он им почему-то стал. 

Его в Минске — на операционный стол, еще какую-то операцию хотели сделать, но он умер.

После этого отец Станислава обратился в Следственный комитет и попросил возбудить уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником).

Эксперты: «Пациент сам утаил от врачей, что у него была язва»

По мнению Алексея Григорьевича, если бы в военном госпитале перед операцией взяли карточку сына из поликлиники, то увидели бы, что у него язва и, возможно, не делали бы операцию из-за геморроя. При этом когда его состояние ухудшалось, по словам отца, письменного согласия на операцию сын не давал. Также он не понимает, почему сына так долго не переводили в другие больницы.

— Они пытались своими силами спасти человека, но, думаю, у них не было таких возможностей.

16 августа 2018 года закончилась судмедэкспертиза. В ней медики объясняли, что у Станислава спрашивали, была ли у него язва, и он ответил, что нет. По поводу колы один из врачей подтвердил, что сам рассказал Станиславу, что после операции могут возникнуть постпункционные головные боли и лечить их можно внутривенной инъекцией кофеина или продуктами с кофеином — чаем, кофе и колой. Но так как на боли он не жаловался, никакие кофеиносодержащие лекарства и продукты Станиславу не назначались.

В заключении судмедэкспертизы указано, что причиной смерти стала язва двенадцатиперстной кишки, осложненная прободением кишки с местным перитонитом, желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания, полиорганной недостаточностью.

Специалисты добавили, что по данным медицинской литературы и хирургической практики, смерть в больнице пациентов с желудочно-кишечным кровотечением составляет 5%, при развитии геморрагического шока прогноз ухудшается — летальность может достичь 50%. Геморрагический шок — это состояние, которое возникает из-за массивной кровопотери и выходит, что объем крови не соответствует объему сосудистого русла. В итоге может развиться недостаточность нескольких функциональных систем организма.

Эксперты пишут, что клинические, инструментальные и лабораторные обследования перед операцией провели в достаточном объеме «для установления правильного, но неполного диагноза — хронический геморрой, осложненный кровотечениями». Анамнез собрали неполно, не затребовали выписку о перенесенных заболеваниях из поликлиники, и это повлияло на то, что перед операцией не диагностировали язву.

Почему врачи это сделали? Эксперты указывают, что Станислав сам утаил от медиков, что у него была язва. Отец Станислава считает, что этот момент можно было бы увидеть в выписке из поликлиники, если бы ее запросили.

В заключении экспертов указаны недостатки в работе врачей Борисовского военного госпиталя: например, дежурный медик 1 марта в 17.30 не назначила Станиславу общий анализ крови и не вызвала срочно эндоскописта, в итоге гастроскопию сделали только в 23.00. Также, по мнению специалистов, хирурги необоснованно отсрочили ушивание язвы, когда кровотечение не прекращалось. По оценкам экспертов, операцию нужно было сделать раньше.

Так как в госпитале не было анализатора, который оценивает кислотно-щелочное состояние организма, этот анализ не делали, а он был нужен. Кровь со 2 по 3 марта перелили в недостаточном объеме. И что важно, специалисты пришли к выводу: Станислава стоило перевести в «вышестоящую» больницу не позднее утра 3 марта. А там, напомним, он оказался только вечером 5 марта.

Это не все. Есть еще один момент: в заключении судмедэкспертизы написано, что подготовка к операции и сама операция могли вызвать у Станислава стресс и способствовать развитию обострения язвы двенадцатиперстной кишки. На это также могло повлиять и то, что после операции он пил колу.

И итог: основным фактором смерти, по мнению экспертов, стал характер и тяжесть болезненного процесса. А недостатки в действиях врачей в Борисовском военном госпитале «могли способствовать неблагоприятным последствиям течения патологического процесса, однако в причинной связи с наступившими последствиями: обострением имевшейся и скрываемой пациентом язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, осложнившейся точечным прободением кишки с местным перитонитом, активным рецидивным желудочно-кишечным кровотечением с массивной кровопотерей, геморрагическим шоком, ДВС-синдромом, полиорганной недостаточностью и смертью пациента, не состоят».

По делу провели повторную судебно-медицинскую экспертизу. Она завершилась 22 декабря 2018 года.

Эксперты отметили, что неосложненная язва не считается противопоказанием для операции по поводу геморроя. А лапаротомия (разрез брюшной стенки для доступа к брюшной полости. — Прим. СМИ), которую делали в госпитале, не считается сложным медицинским вмешательством, поэтому на нее не нужно письменное согласие. Они ссылаются на указ президента № 619. При этом указывают, что в записи из госпиталя в истории болезни согласие получено.

В приложениях к указу президента № 619 есть перечень высокотехнологичных и сложных медицинских вмешательств. Но сама по себе суть документа касается материального стимулирования. Он так и называется «О совершенствовании материального стимулирования отдельных категорий врачей и медицинских сестер».

Алексей Григорьевич обратился за разъяснениями в Госкомитет судебных экспертиз. 4 апреля 2019 года ему пришел ответ. В нем написано, что к экспертизам привлекались высококвалифицированные клинические и компетентные специалисты, и их заключения не вызывают сомнений в научной обоснованности и объективности.

«В заключениях экспертами не делалось каких-либо выводов о невиновности врачей. Вина является юридическим, а не судебно-медицинским понятием, поэтому ее установление выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертизы», — написали там.

Дополнительно в ответе сообщили, что сведений о даче экспертами «ложного заключения», «подложных выводов» либо «заинтересованности в оказании помощи уйти от уголовной ответственности врачам и должностным лицам военного госпиталя в Борисове» не установлено. Но если Алексей Григорьевич знает о таких фактах, то сам может обратиться в органы уголовного преследования.

По поводу того, является ли лапаротомия сложным медицинским вмешательством, в Госкомитете судебных экспертиз ответили, что перечень сложных вмешательств регламентирован приложением к указу президента № 619 и эксперты были в этом правы.

Сейчас идет дополнительная экспертиза по делу Станислава Черникова.

— Окончательное процессуальное решение по данному факту не принято. Следствие ожидает заключения назначенной дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, — рассказала официальный представитель УСК по Минской области Татьяна Белоног.

Алексей Григорьевич до сих пор не может понять, как вообще вышло так — что сын умер.

— Ведь кровотечение у него началось в больнице, а не в лесу или на рыбалке! — удивляется он.

***

Как рассказали СМИ в отделе информации Генпрокуратуры 26 июня 2019, по факту смерти Станислава Черникова из Борисова, который лечился от геморроя в военном госпитале и умер из-за язвы, возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса (Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником). Санкция статьи предполагает наказание в виде ограничения свободы на срок до пяти лет или лишения свободы на тот же срок со штрафом и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.

Дело направили для организации предварительного расследования в прокуратуру Минской области. Там уточнили, что еще 6 июня его передали для предварительного расследования в УСК по Минской области.

— В Борисовский районный отдел Следственного комитета поступило уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой, для дальнейшего расследования, — сказала официальный представитель областного УСК Татьяна Белоног.

По словам Алексея Черникова, отца умершего пациента, ранее Борисовский районный отдел Следственного комитета в возбуждении уголовного дела отказывал.

Напомним, Станислав Черников умер в марте 2018 года. Ему было 43 года. В феврале прошлого года мужчина лег на операцию в военный госпиталь в Борисове из-за геморроя, после операции у него открылась язва, а на шестой день он умер уже в военном госпитале в Минске.

Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ



‡агрузка...