Умер в больнице от бездействия врачей. В Речице вынесли приговор по делу, которые редко доходят до суда
Читайте обновление: Суд оставил без изменения приговор врачам (кардиологу и терапевту), во время дежурства которых в Речицкой больнице умер 40-летний пациент
***
Зимой мы рассказывали историю многодетной вдовы Анны Ковалевич, у которой от ангины в Речицкой районной больнице внезапно умер муж. Женщина с самого начала была уверена: в смерти супруга виноваты врачи, которые вовремя не оказали пациенту необходимую помощь. Несколько месяцев Анна добивалась возбуждения в отношении виновных уголовного дела. И добилась — приговора суда.
Такие судебные заседания в Беларуси — большая редкость. Зачастую проверки по смертям пациентов в учреждениях здравоохранения прекращаются еще на этапе следствия. Доказать вину медиков по статьям, предусматривающим уголовную ответственность, обычно крайне сложно.
Анне трижды отказывали в возбуждении дела. Но вдова не сдавалась.
Ранее в интервью СМИ женщина так объяснила свое упорство: «У меня в какое-то время опустились руки. Но в интернете наткнулась на сообщение такого же, как и я, скорбящего. Писал отец умершей в нашей больнице 25-летней девушки. Врачи вовремя не разглядели инсульт, лечили от мигрени. Потом была роженица. Все это за один год. Не много ли смертей? Я решила, что нельзя останавливаться. Нужно что-то делать, чтобы больше такого не повторялось, чтобы наши врачи понимали, что это не просто их работа, которую можно делать плохо. Чтобы они понимали, что за этими пациентами, которых они недосмотрели, судьбы, семьи»…
И вот она в зале суда. Напротив — два молодых врача Речицкой ЦРБ. В декабре в отношении них было возбуждено уголовное дело по статье «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником, повлекшее смерть пациента». Сейчас начнутся прения, а после — приговор.
Трагедия, которая поломала жизнь теперь уже не только семьи Ковалевич, произошла 21 мая. Муж Анны Анатолий накануне заболел. Ангинами он страдал с детства, а лет шесть назад у него в результате болезни случился даже абсцесс, тогда ему вовремя сделали операцию, и все закончилось благополучно. Мужчина не хотел повторения подобного, а потому, несмотря на субботнее утро, поспешил на прием к лор-врачу. С диагнозом «фолликулярная ангина» Анатолия госпитализировали в инфекционное отделение Речицкой районной больницы. Там ему сначала вроде бы ненадолго стало легче, но к вечеру состояние ухудшилось. Мужчина ходил то на пост к медсестрам, то к дежурным докторам и жаловался на боль. Утром стало еще хуже. Пациента осматривали и говорили, что все в норме. За несколько минут до смерти Анатолий в очередной раз пришел в приемный покой к дежурному врачу, ему сказали подождать, поскольку доктора не было. «У меня что-то застряло в горле», — это последнее, что сказал мужчина, посинел, упал и умер.
Причина смерти — острая легочно-сердечная недостаточность. Анатолий задохнулся от нехватки воздуха. Эксперты объясняют: имеющееся у пациента заболевание осложнилось стенозом гортани (сужением гортани, которое препятствует поступлению воздуха в дыхательные пути и легкие), что и привело к трагедии.
«Неверно оценена тяжесть состояния пациента»
В прениях гособвинитель непреклонен: бездействие врачей состоит в причинно-следственной связи с наступившей смертью пациента. Он также подчеркнул: все осмотры проводились только по настоянию пациента, врачи в этом вопросе не проявляли инициативы. Это подтверждают и свидетели: соседи умершего по палате, которые рассказали, что Анатолий полоскал горло, многократно жаловался врачам и медсестрам на сильные боли, его смотрели и отправляли в палату, объясняя, что в выходной день лора в отделении нет. При этом больному ставили капельницы, делали кардиограмму и даже вызвали психиатра, когда мужчина стал вести себя особенно беспокойно. Но профильный врач к пациенту так направлен и не был.
— Дежурными врачами неверно оценена тяжесть состояния пациента, не назначен осмотр лор-врача, дана неверная оценка клиническим проявлениям заболевания, что привело к несвоевременной диагностике развившихся осложнений и смерти пациента, — заключил гособвинитель.
Адвокаты обвиняемых, напротив, считают, что те обеспечили надлежащий уровень обследования больного, и приводят главный аргумент: у врачей, мол, не было оснований ставить под сомнение диагноз лор-врача с 50-летним стажем, к которой больной обращался в поликлинике, тем более что состояние пациента существенно не менялось. Не было также у врачей, по мнению их защиты, и оснований предположить скоротечность развития болезни.
Сами обвиняемые вины своей категорически не признали. В последнем слове вместо соболезнования и сочувствия вдове своего пациента они еще раз попытались ее убедить, что лечение и наблюдение ему было назначено в полном объеме.
Тем не менее им назначено наказание в виде ограничения свободы без направления в учреждение открытого типа на срок три года (прокурор просил четыре), штрафа в размере 980 рублей и лишения права заниматься медицинской деятельностью сроком на пять лет.
Кроме этого, Анна подавала гражданский иск к районной больнице с требованием моральной компенсации. Женщина просила 100 тысяч рублей. Суд вынес решение о выплате ей 60 тысяч.
***
Полтора года назад Анна Ковалевич осталась одна с тремя детьми на руках. Ее муж Анатолий построил дом, посадил возле нового дома даже не дерево - целый сад, и… умер. Нелепо и скоропостижно. От ангины. Потому, считает Анна, что в больнице, куда 40-летний мужчина пришел за помощью, был выходной. С тех пор врачи и чиновники разных рангов пытались убедить Анну, мол, в медицине возможно все, а человеческий организм штука непредсказуемая. Но женщина продолжает доказывать - если бы не халатность и равнодушие медперсонала, трагедии удалось бы избежать.
Сегодня в новом доме Ковалевичей детский смех и суета. 14-летний Саша на правах старшего в семье мужчины важно хмурится, наблюдая за почти трехлетним сорванцом Андрюшкой. Но тот способен растопить любой суровый взгляд. Еще минута - и строгий Саша заливисто хохочет, глядя на младшего брата. И только третьеклассница Женя, заметив у мамы в руках две увесистые зеленые папки, вмиг становится задумчивой и грустной. В этих папках - полуторагодичная переписка с министерствами и ведомствами. И если они появились на столе, Женя знает - мама снова будет плакать.
Анна подробно пересказывает события весны 2016 года.
20 мая ее муж Анатолий заболел. Накануне промочил ноги и, как всегда, «выстрелило» в самом слабом месте - таким у мужчины было горло. Ангинами он страдал с детства. Знал: болезнь лучше не запускать, а потому в субботу утром пошел на прием к лор-врачу. С диагнозом «фолликулярная ангина» Анатолия госпитализировали в инфекционное отделение Речицкой районной больницы.
- В 2011 году у Толи уже была похожая ситуация - в результате ангины случился абсцесс, но тогда ему своевременно оказали помощь и сделали операцию. В итоге все закончилось благополучно. Муж не хотел повторений подобного, поэтому решил лечь в больницу. Хотя все мы знаем, что в выходные и праздничные дни туда лучше не попадать, но на тот момент, нам казалось, это было самое безопасное место для мужа - все-таки там врачи, - вздыхает Анна.
Анна помнит все по часам. В семь вечера супруг позвонил и сообщил, что ему немного полегчало. В девять снова стало хуже. На следующий день Анатолий признался Анне: в два часа ночи ему было совсем нехорошо, ставили капельницу с преднизолоном. В 10 утра следующего дня мужчина жаловался жене на невыносимую боль в горле, как будто что-то застряло, и это что-то он никак не мог проглотить.
- Говорю, иди к дежурному врачу! Он отвечает: «Да ходил уже. Она сказала, мол, что вы ходите за мной? Я вас осмотрела! У вас проход в горле есть», - вспоминает Анна.
Последний раз Анатолий набрал супругу в районе 11-ти. Рассказал, что сильно печет в груди. Потом уже звонила она - не поднимал трубку. А после трех из больницы сообщили: «Мы не спасли Вашего мужа» .
Из показаний дежурной медсестры в материалах дела следует, что Анатолий в день смерти несколько раз обращался на пост за помощью, кроме этого, его смотрел врач и делал ему кардиограмму. Также стали известны и другие странные подробности - вместо лора мужчине зачем-то вызывали психиатра.
- Видимо, Толе совсем было плохо и он вел себя беспокойно, постоянно ходил на пост и жаловался на боль, в итоге медсестра ему вызвала психиатра, решив, что у него что-то с психикой. Кстати, на это обратил внимание на суде и прокурор, который удивился, что мужу в выходной день вызвали психиатра, но почему-то не вызвали лора - врача, который действительно был ему жизненно необходим, - говорит Анна.
За несколько минут до смерти Анатолий пришел в приемный покой. Дежурного врача не было на месте, ему сказали подождать. «У меня что-то застряло в горле», - это последнее, что сказал мужчина, посинел и упал. Его пытались реанимировать, но в 12.47 врачи констатировали биологическую смерть.
Причина смерти - острая легочно-сердечная недостаточность, то есть, если говорить просто, мужчина задохнулся от нехватки воздуха. Позже эксперты расшифруют: имеющееся у пациента заболевание осложнилось стенозом гортани (сужением гортани, которое препятствует поступлению воздуха в дыхательные пути и легкие), что и привело к трагедии.
Похоронив мужа, Анна обратилась в районную прокуратуру с требованием провести по данному инциденту проверку. Копии жалоб отправила в Следственный комитет и Минздрав.
Первыми на обращение отреагировали в Гомельском областном управлении здравоохранения. Оттуда пришел ответ, что «согласно результатам рассмотрения специальной комиссии нарушений должностных инструкций со стороны медицинских работников не выявлено (…) Оказание медицинской помощи пациенту Ковалевичу осуществлялось согласно выставленному диагнозу в достаточном объеме».
Затем последовал ответ из Следственного комитета - по факту смерти проводится проверка. Спустя месяц пришел отказ в возбуждении уголовного дела. К тому времени на руках у следователей еще не было результатов судмедэкспертизы.
- У меня в какое-то время опустились руки. Но как-то в интернете наткнулась на сообщение такого же как и я скорбящего. Писал отец умершей в нашей больнице 25-летней девочки.
Врачи вовремя не разглядели инсульт, лечили от мигрени. Потом была роженица. Все это за один год. Не много ли смертей?
Я решила, что нельзя останавливаться. Нужно что-то делать, чтобы больше такого не повторялось, чтобы наши врачи понимали, что это не просто их работа, которую можно делать плохо. Чтобы они понимали, что за этими пациентами, которых они не досмотрели, судьбы, семьи…
И Анна снова принялась писать письма. В итоге в райцентр приехала комиссия из Минздрава и провела собственное расследование. Результаты оказались неожиданными.
Анна с волнением зачитывает вслух письмо за подписью замминистра: «Выявлены недостатки в организации оказания медицинской помощи Вашему мужу, такие как отсутствие активного динамического наблюдения, деонтологические нарушения со стороны медицинского персонала, а также в организации лечебно-диагностического процесса… Неверно оценена тяжесть состояния пациента, не назначен осмотр врача-оториноларинголога, дана неверная оценка имеющихся у пациента клинических проявлений заболевания. Все вышеперечисленное, а также отсутствие надлежащего динамического наблюдения за пациентом со стороны дежурных врачей, привело к несвоевременной диагностике развившихся осложнений, в результате чего дальнейшие лечебные мероприятия были неэффективны».
С этим заключением вдова снова обратилась в Следственный комитет. К этому времени была готова и судмедэкспертиза.
В конце 2017-го пришел ответ: в отношении двух врачей, дежуривших в больнице в сутки, когда умер Анатолий, - врача-кардиолога Татьяны К. и врача-терапевта Екатерины Ш. - возбуждено уголовное дело по статье «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником, повлекшее по неосторожности смерть пациента». В декабре дело было направлено в суд, процесс уже идет.
Сейчас у Анны совсем мало времени: месяц назад она вышла из декрета на работу - нужно растить детей и отдавать долги по кредиту, который они с мужем брали на строительство дома. А еще ходить по судам, где внимательно слушать показания обвиняемых и свидетелей, задавать свои вопросы. Ей очень важно ничего не упустить - ведь это тот редкий случай, когда дело о смерти пациента удалось довести до суда.
- Да, я просила для них максимальное наказание. Но, поймите, у меня цель их не как конкретных людей наказать… Я хочу, чтобы эти бессмысленные смерти в наших больницах остановились. Раз уж некоторые наши врачи не способны к состраданию, то, может, боязнь попасть под уголовную статью заставит многих задуматься и проанализировать свое равнодушие.
***
Врачи, которых суд признал виновными в смерти 40-летнего жителя Речицы Анатолия Ковалевича, не согласны с приговором и подали апелляционные жалобы в Гомельский областной суд. 13 июня прошло первое заседание, рассказали СМИ в областном суде. Администрация районной больницы также считает, что между смертью пациента и действиями медиков нет прямой связи, а размер компенсации морального вреда, который учреждение должно выплатить вдове, завышен.
Трагедия произошла 21 мая 2016 года. За день до этого Анатолий Ковалевич с диагнозом «фолликулярная ангина» попал в инфекционное отделение Речицкой районной больницы. Там спустя сутки его состояние ухудшилось. Мужчина ходил то на пост к медсестрам, то к дежурным докторам и жаловался на боль, просил вызвать лора, но его просьбы игнорировали, а врача не вызывали, так как в больнице был выходной. Зато вызвали психиатра. За несколько минут до смерти мужчина в очередной раз пришел в приемный покой к дежурному врачу, его попросили подождать, поскольку доктора не было. «У меня что-то застряло в горле», — это последнее, что сказал мужчина, посинел, упал и умер.
Вдова Анатолия Анна два года доказывала виновность врачей, ей трижды отказывали в возбуждении уголовного дела. Но женщина не сдавалась и доказала в суде — в смерти мужа виноваты врачи, а не трагическая случайность.
В апреле суд Речицкого района признал кардиолога Татьяну Кравченко и терапевта Екатерину Шабетник виновными в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, повлекшем по неосторожности смерть пациента.
Каждой из них было назначено наказание в виде ограничения свободы без направления в учреждение открытого типа на срок три года (прокурор просил четыре), штрафа в размере 980 рублей и лишения права заниматься медицинской деятельностью сроком на пять лет.
Кроме этого, Анна подавала гражданский иск к районной больнице с требованием моральной компенсации. Суд вынес решение о выплате ей 60 тысяч.
Врачи вины своей не признали и подали апелляционную жалобу.
Как передает «Радио Свобода», во время ее рассмотрения судья Ирина Владыка напомнила, что больной неоднократно жаловался на ухудшение состояния, просил помощи, а его игнорировали. «Он ходил за вами! За одной и за второй! За какое время развивается абсцесс? Не знаете? А я знаю — от трех часов до суток. Вы могли вызвать оториноларинголога, хирурга — и они бы заметили абсцесс. И вас что, не учили, что заболевания могут протекать атипично?» — говорила судья.
Адвокат пострадавшей Павел Шамко также уверен, что врачи могли спасти Анатолия. Для этого нужно было немного — позвать оториноларинголога, осмотреть горло больного с помощью не шпателя, а специального зеркала, заметить абсцесс и принять меры по лечению. Ковалевич не имел сложного неизлечимого заболевания, и его смерть можно было предотвратить.
Судебная коллегия отложила заседание до 4 июля, чтобы вызвать в суд экспертов. Те не усмотрели непосредственной связи между действиями медиков и смертью мужчины. На эти выводы экспертизы и ссылаются обвиняемые.
Елена Бычкова / Фото: Иван Яриванович / СМИ
Ампутация руки у подростка: 60-летний абдоминальный хирург Дубровенской райбольницы Юрий Кириченко признан виновным в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, но не понесет уголовную ответственность
Больше года назад Стасу Мушатенко из агрогородка Якубово Дубровенского района Витебской области ампутировали левую руку. Сегодня 12-летний мальчик пишет, играет в компьютерные игры и футбол без нее. По версии следствия, к трагическим событиям привел недосмотр врача. СМИ съездил в Дубровенский район и узнал, как после случившегося живет Стас, его семья и врач-хирург районной больницы.
Стас не унывает, но никто не знает, что будет дальше
По телевизору дома у семьи Мушатенко идет мультфильм "Футурама". Светлана Мушатенко, мама Стаса, выходит к журналистам не сразу — помогает мальчику одеться.
После трагедии он научился это делать и сам, но не все получается идеально. Например, если носки с тугой резинкой, то натянуть их не так просто. Писать на уроках "приспособился", как говорит мама, придерживая тетрадь культей, чтобы не ездила по столу.
Сегодня у мальчика 2 группа инвалидности. Последняя пенсия составила 1 миллион 300 тысяч рублей. Мама работает дояркой в местном хозяйстве, отец, как и двое старших братьев, по словам Светланы, ездит на заработки.
Стас рассказывает, что у него все "нормально". Мама добавляет, что в 12 лет он еще не совсем осознает, что произошло. Как сложится судьба дальше — сказать сложно.
— Жизнь искалечена. Он не унывает, но кто его знает — впереди переходный возраст. Я немножко побаиваюсь: кто знает, что ему стукнет в голову. Это же дети. Может, кто пошутит, может, еще что, — говорит она.
В июле 2014 года 11-летний Стас Мушатенко отдыхал в местном детском лагере. Катался на качелях и сломал левую руку. На скорой его отвезли в больницу в Оршу, где наложили гипс. Все произошло в пятницу. Выходные мальчик был дома. В субботу из-за повышенной температуры и боли пришлось вызывать скорую.
— Температура держалась, он спать не мог, — рассказывает Светлана. — Ему сделали укол, температуру сбили, минут 15 поспал.
В понедельник ребенка повели на прием к местному врачу, заведующему хирургическим отделением Дубровенской центральной районной больницы Юрию Кириченко.
— Он отправил на снимок. Сказал, что гипс хорошо положили, а температура — может и месяц держаться, попейте ибуфенчика, — вспоминает она.
Но боль не исчезала, во вторник мальчик снова оказался у врача.
— Гипс разжали, Стасу вроде бы как легче стало, а в среду я пришла с работы — рука уже черная. Мы опять в больницу: там на Оршу отправили, оттуда на Витебск, — говорит она.
В Витебске из-за гангрены руку ампутировали. Пока Стас лежал в больнице, мать написала пять жалоб: в управление Следственного комитета по Витебской области, областную прокуратуру, Комитет госконтроля, Министерство здравоохранения и Администрацию президента. 19 августа мальчика привезли домой, а 1 сентября он пошел в школу.
Стас не очень разговорчив, больше рассказывает мама:
— Нормально в школе адаптировался, но все равно неудобно на математике чертить, писать: писал хуже, чем первоклассник. В больнице даю лист, чтобы рисовал, а он скользит, я придерживаю, так он психует: "Что ты со мной и в школу будешь ходить?".
Светлана добавляет, что в школе учителя говорят, что другие дети к Стасу хорошо относятся.
— Дети помогали куртку застегивать, портфель носить, учебники складывать, — отзывается она об одноклассниках.
Но к психологу мама его все равно водила: как-то вернулся после занятий грустный.
По словам Светланы, учиться Стас ленится, поэтому получает и тройки, и четверки, и пятерки. Его любимый предмет — физкультура. Но он от нее освобожден и оценок не получает.
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спрашиваем у Стаса.
— Снайпером, во всех войнушках (компьютерных играх. — Прим. СМИ) только со снайперкой хожу, хорошо получается.
— Но снайперы же убивают людей?
— Но они убивают врагов, — говорит Стас и убегает в другую комнату.
В декабре прошлого года у Стаса появился первый протез. Его сделали бесплатно. Чаще всего он его носил дома, привыкал.
Второй протез, тоже бесплатный, планируют забрать к концу этого года. Специалисты обещают, что пальцы на протезе будут шевелиться. По словам мамы, протезы нужно менять каждый год, пока Стасу не исполнится 20 лет, когда организм сформируется.
Врач считает себя виновным. Но во всем ли он виноват?
Врач-хирург Дубровенской центральной районной больницы Юрий Кириченко сейчас в отпуске. Он открывает дверь служебной квартиры и приглашает журналистов пройти в комнату. Вместе с женой Валентиной Кириченко, врачом-гинекологом той же больницы, они сидят на кровати и говорят, что этот год "не прожили, а просуществовали". Настолько сильно волновались из-за случившегося.
Поговорить с матерью Стаса пробовали, но она от бесед отказалась. Светлана Мушатенко этого не отрицает.
После произошедшего квалификацию врача понизили с первой категории до второй, запретили оперировать, месяцев восемь-десять работал на полставки. Людские пересуды — еще одна сторона случившегося. Хотя в открытую, по словам супругов Кириченко, им никто ничего не говорил.
Юрий Кириченко с женой в Дубровно приехал три года назад из Кировска Могилевской области. Там 22 года работал заведующим хирургическим отделением местной поликлиники. В общем хирургии отдал около 40 лет жизни. Учился в Казахстане, с женой познакомился в институте, в Беларусь они переехали в 1985 году. Работать в Дубровно, по их словам, перебрались из-за материального фактора.
Юрий Кириченко не отрицает своей вины в случившемся со Стасом Мушатенко, но просит его выслушать до конца.
— Стаса привели ко мне в понедельник в два часа дня. Была суббота — сутки, воскресенье — сутки, — начинает он. — А сейчас я один во всем виноват.
По его мнению, после того как гипс наложили в больнице в Орше, он высох и начал сдавливать руку:
— У ребенка возник синдром сдавления. Здесь очень важен фактор времени: если успеешь до 6 часов сменить гипс — счастье ребенка и твое. После 6 часов там делать нечего: наступают необратимые изменения в тканях. Делай ты или не делай — ручка уже погибла. Вот и все.
Он не отрицает, что во время приема в понедельник не увидел необратимых изменений в руке Стаса.
— Была боль, сложный перелом, две косточки поломаны, под наркозом репозиция, — перечисляет он. — Я расценил отек как пострепозиционный, то есть после вправления. На руке была мощная гипсовая повязка с фиксацией локтя и предплечья.
На следующий день врач расслабил гипс на руке Стаса и таким образом, по его мнению, синдром сдавления перевел в синдром расслабления.
— Когда я расслабил гипс, процесс пошел в три раза быстрее. В этом коварство синдрома: я ослабил гипс, отек нарос, передавил сосудистый пучок Через сутки они пришли ко мне с гангреной.
Но Юрий Кириченко и после этого не связал случившееся с синдромом сдавления, а поставил острый тромбоз артерии и гангрену.
Сегодня, через год после всего, он предполагает, что если бы Стаса после того как наложили гипс, не отпустили домой, а оставили на выходные в больнице, или родители после жалоб на боль отвезли в травматологию в Оршу, трагедии можно было бы избежать. Но время не повернешь вспять.
— У нас круглосуточного хирурга нет, у нас обычная сельская больница. Обычный врач дежурный. И я тоже — общий абдоминальный хирург (врач, который занимается хирургическим лечением заболеваний и травм органов брюшной полости), могу хорошо разбираться в животах, — объясняет он.
По версии следствия, именно ошибки врача привели к ампутации левой руки у мальчика. Специалисты установили, что врач Стаса обследовал не в полном объеме, вовремя не заподозрил развивающееся осложнение, не назначил необходимые анализы, при усилении отека не снял гипсовую повязку и не принял мер к госпитализации. Это и привело к омертвлению левой руки и ее ампутации.
Сидя на кровати, и он, и жена, продолжают задаваться вопросом, почему в трагедии виноват только он, Юрий Кириченко.
— Здесь нигде ничего не добьешься Жизнь такая — надо научиться принимать удары, — говорит на прощание он.
Пока суд да дело
В Оршанской центральной поликлинике историю Стаса Мушатенко до суда не комментируют.
— Приезжали комиссии, управления здравоохранения, оценивали Как я могу комментировать до решения суда действия медработников? — задается вопросом на наш вопрос заместитель главного врача по медицинскому обслуживанию населения Оршанской центральной поликлиники Людмила Петрова.
Главный врач Дубровенской районной центральной больницы Алексей Короткий, который, кстати, травматолог, от комментариев по ситуации тоже отказался.
Но в разговоре с журналистом СМИ он заметил, что главный вывод, который сделал после всего: врач — неблагодарная профессия.
— Хотя я вырос в семье врачей, врач в третьем поколении Я рискую жизнью каждый день. Когда хирург пошел в отпуск, я был и в стационаре, и в поликлинике, и занимался своей работой Достаточно одного случая — и тысяча твоих дел, а может, больше — в никуда. Тебя смешают с грязью, и ты будешь никем, — сказал он. — Если ошибется штамповщик на заводе, признают брак детали, ее отзовут, он будет работать дальше, а доктор права на ошибку не имеет.
По его словам, после трагедии "все в городе стало с ног на голову": некоторые, особенно с детьми, боятся ходить в больницу и считают, что там работают "детоубийцы".
Главный врач говорит, что несмотря на то, что с 1 августа в больницу пришли шесть молодых специалистов, не хватает хирурга. И если он решит уйти, то это станет проблемой: до следующего года постоянного хирурга в больнице может не быть.
— Буду просить прислать кого-то в командировку. А командированные побыли пять дней и уехали — и никто не отвечает, — резюмирует он.
***
В Витебском областном суде 13 августа прошло заседание по делу хирурга Юрия Кириченко, из-за недосмотра которого, по версии следствия, Стасу Мушатенко из агрогородка Якубово Дубровенского района ампутировали руку. Оно длилось менее часа. Суд постановил освободить врача от уголовной ответственности в связи с законом об амнистии, который вышел в мае этого года. Если вердикт не будет обжалован, то через 10 дней решение суда вступит в силу.
Специалисты установили, что ребенок лишился руки из-за ошибок хирурга Кириченко. Следствие выдвинуло против него обвинение по ч. 1 ст. 162 УК — «Ненадлежащие исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником, повлекшее причинение пациенту по неосторожности тяжкого телесного повреждения». Максимальное наказание по этой статье — ограничение свободы сроком до 2 лет.
На судебное заседание Юрий Кириченко приехал с женой Валентиной. Она его коллега, врач-гинеколог в той же райбольнице.
Стас сидел рядом с мамой — своим законным представителем — и тетей. В зале также находились несколько журналистов. Участники процесса согласились на видеосъемку, и судья Андрей Прейс разрешил ее.
По Стасу видно, что он любознателен и имеет очень живой, непоседливый характер. Но отвечая на вопросы судьи, подросток держал себя как на уроке, когда он хорошо выучен: уверенно и сдержанно. Сказал, что родился 16 апреля 2003 года и что перешел в 7 «А» класс СШ № 2 Дубровно.
Юрий Кириченко сообщил судье: «1 августа мне исполнилось 60 лет, и теперь я пенсионер». Присутствующие узнали, что доктор также имеет инвалидность — 3-ю группу, он перенес инфаркт. В семье дубровенских врачей двое совершеннолетних детей.
Хирург пришел без адвоката, пояснив, что это не связано с его материальным положением. «Я сам себе защитник», — сказал он.
Опросив данные обвиняемого, потерпевшего и его законного представителя, Андрей Прейс объявил, что суд решил прекратить производство по уголовному делу в отношении Юрия Кириченко. Это связано с тем, что в Беларуси вступил в силу закон № 259-З «Об амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов». И обвиняемый подпадает под одну из категорий освобождаемых от уголовной ответственности — он старше 60 лет.
Действие закона распространяется на лиц, совершивших преступления до дня вступления его в силу — то есть до 29 мая 2015 года. Несчастный случай со Стасом и все врачебные манипуляции с его рукой, напомним, произошли в июле 2014-го.
Хирург признан виновным в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, но не понесет уголовную ответственность. Далее события переходят под действие Гражданского кодекса.
«Преступление остается преступлением. И все его правовые последствия он <Юрий Кириченко> понесет. И, не исключено, что больница в том числе. Эти последствия теперь вытекают из гражданских исков, которые имеет право заявить мать мальчика. Она может подать иски как о возмещении материального, так и морального вреда. И может сделать это как в отношении врача, так и медучреждения», — пояснила СМИ прокурор Оксана Балеева.
Светлана Мушатенко пока не определилась, во сколько определит этот вред: «Буду подавать иски. Ребенку дальше жить, лечиться. Он же врач, и надеюсь, должен это понять. Еще не знаю, какую сумму заявлю. Посоветуюсь с юристами. Если бы не эта история, может, мой сын, когда вырос, нашел бы себе работу получше. А теперь что?!».
По ее словам, Юрий Кириченко с женой приезжали в минувшую субботу к ним домой. «Попросил извинения. Пообщались минут десять, и они уехали».
