В связи с гибелью Ирины Тромзы от анафилактического лекарственного шока, в Брест выехал министр здравоохранения РБ Василий Жарко и его главные специалисты
Брест потрясла трагическая новость. Ирина Тромза (Данилюк), придя 19 мая на гинекологическую процедуру в отделение Брестского филиала «Лодэ» по пр. Машерова, 40, больше оттуда не вышла. С диагнозом «анафилактический шок на введение лекарственных препаратов» она скончалась утром следующего дня в реанимационном отделении Брестской больницы скорой медицинской помощи.
Шок для родных и близких
Анафилактический лекарственный шок, случившийся у молодой брестчанки в процедурном кабинете современной широко разрекламированной фирмы, в свою очередь вызвал сильнейший морально-психологический шок у простых брестчан, в том числе у отца и матери 24-летнего Евгения Тромзы, мужа молоденькой жены. В конце минувшей недели в редакцию «БК» пришёл 55-летний брестчанин Александр Тромза и поведал о трагической судьбе своей невестки.
– Это горе, несравнимое ни с чем, голова понимает, а сердце не может смириться, – со слезами на глазах говорил Александр Васильевич. – Когда сын впервые привёл её в наш дом, жена сказала: «Ну, Ирочка, ты будешь нашей дочкой». А та в ответ: «Хорошо, мамочка, я согласна!» Ещё не поженились, а она стала называть нас мамой и папой. А с сыном как сядут на диване – и милуются, а у нас душа радуется: когда детям хорошо – и родителям тоже... Ирочка была светильником в этой жизни и была для нас, честно скажу, как родная дочь. Это был живой цветок. Ты только подумаешь, а она уже знает, что ты хочешь. На огороде быстро прополет, у неё всё быстренько получалось. Будучи полтора года замужем за моим сыном, Ира жила в нашем доме на Киевке, на ул.Высокой: мы с женой – в одной комнате, а они – в другой. Какие у молодых были мечты и планы! Они строили и, можно сказать, уже построили свой дом: осталось подключить свет и поклеить обои…
Как рассказал Александр Тромза, со своим будущим мужем Ирина познакомилась два года назад в Интернете, в «Контакте». Она тогда жила с родителями в д.Залесье Дрогичинского района, воспитывалась в многодетной семье: четыре сестры и трое братьев. Женя и Ира стали встречаться, а в октябре2012 г. в Бресте сыграли свадьбу. Они очень хотели ребёночка, но никак не получалось. Сначала молодая женщина посещала государственное медучреждение, но после ей посоветовали обратиться в «Лодэ». Сказали, что там очень квалифицированные специалисты.
– Тогда она стала регулярно ходить на платные консультации и сдавать анализы в отделение Брестского филиала «Лодэ», что на пр. Машерова – напротив «Интуриста», – рассказывал Александр Тромза. –
Она верила врачам, что они её вылечат и что у неё будут дети. С начала этого года посещала клинику около десятка раз и каждый раз платила за это.
…Подъезжая к Бресту ранним утром 20 мая, муж Евгений ничего не знал о случившейся с женой беде. Из Дрогичинского района в город над Бугом на тревожный звонок из Бреста сразу примчались её три сестры...
В минувшую пятницу Евгений, как и его отец, тоже побывал в редакции «БК» после опроса его следователем. Рассказал, что в роковой день 19 мая он, находясь в Москве, целый час разговаривал с женой по Skype.
Со слов супруга, она была в прекрасном настроении перед последним посещением «Лодэ», которое должно было выдать ей заключение о перспективе иметь ребёнка.
Ничто не предвещало беды
Как говорит свёкор Ирины, никто тогда не знал, что исследование на проходимость маточных труб – это сложная процедура.
Ира 19 мая собиралась после процедуры сразу идти на работу – она работала уборщицей на предприятии «Гефест», что в микрорайоне «Ковалёво».
– Такое золотое дитё, послушное. Такая умница была. Перед уходом в «Лодэ» мы с ней дома ещё наварили супа, потушили курицу, – вспоминает свёкор. – Она нечаянно пересолила суп и спросила меня, как исправить. В большую кастрюлю перелили, водички добавили – она улыбается. Ну, говорит, папа, я пошла. Я ответил: «Ирочка, иди с Богом!»
Но перед уходом она, мне кажется, чего-то боялась...
А моя жена вместе с ней на «Гефесте» работала, но в первую смену. Она, как договорились, ждала звонка от Иры, но его не было. Мы стали беспокоиться. Я говорю: «Давай сходим в отделение «Лодэ», что рядом с нами – на ул. Пионерской». Заезжаем, жена – туда, а выбежала вся в слезах.
Когда мы заехали в отделение «Лодэ», где лечилась Ира, главврач и другие стали нам объяснять, что Ирочка находится в тяжёлом состоянии в реанимации городской больницы, но они сделали всё правильно: ввели хлорид натрия плюс лидазу. Мол, всё время это делают – ничего подобного ни разу не было. Это то, что они сказали.
Уму непостижимо! У неё ни на что никогда не было аллергии. Я тогда говорю: «Почему же так случилось?».
Врач-женщина объяснила, что ввела два пробных кубика, и Ире стало плохо, но ей поднесли нашатыря, она отошла, и ей стали делать процедуру.
Спрашивается: если ей стало плохо, почему они не остановились, а продолжили процедуру? Жизнь молодой женщины оказалась на одной чаше весов, а деньги за процедуру – 700 тысяч рублей – на другой. Если не сделать процедуру, пропадут деньги. Вот и вышло так, что деньги победили.
Оказывается¸ в «Лодэ» 19 мая процедуру (исследование проходимости маточных труб) Ире стали делать в 14.00, а в реанимацию её привезли в 15.28. Почему врачи сразу после ухудшения её состояния не вызвали «скорую помощь», которая бы приехала через 5 минут, но они сделали это только почти через полтора часа?..
Когда мы приехали в городскую больницу на ул. Ленина, в реанимации ей «запускали» сердце, и Ира находилась на искусственном дыхании. Нам не разрешили остаться там на ночь, и мы поехали домой. А утром 20 мая, после 6.00, когда мы собирались ехать туда, мне позвонили из больницы – я поднял трубку и после услышанного готов был упасть и грызть асфальт зубами! Говорю жене: «Света, нашей Ирочки нет – она умерла». Я понимаю: всякое может быть, но почему произошло это «всякое»?..
На похороны – из Испании
…И ещё такая деталь. После аварии на Чернобыльской АЭС деревня Сварынь Дрогичинского района попала в зону, загрязнённую радионуклидами. Детей оттуда ежегодно летом отправляли на оздоровление за рубеж. Маленькая скромная и послушная Ирочка пришлась ко двору семейной паре из испанского города Мостолес – Рафе и Финне, и испанцы стали каждый год летом приглашать к себе девочку из белорусского Полесья. Она фактически стала им как родная дочь, которую они, имея частный магазин, хотели оставить жить и работать в солнечной и дружелюбной Испании. Но девочка выросла в девушку, и любовь к Евгению изменила её планы. Когда Ирина вышла за него замуж, испанские «родители», будучи на её свадьбе, взяв все расходы на себя, пригласили молодожёнов в свадебное путешествие на Канарские острова. Молодожены чудно провели там время, а также побывали в Мадриде и в Толедо.
Узнав о безвременной кончине Ирочки, названные испанские папа, мама и брат, чтобы не тянуть время с визами, купили билеты на чемпионат мира по хоккею в Минске (куда визы не требуются) и прилетели в Варшаву, откуда добрались до Беларуси. Они успели попрощаться со своей девочкой – на кладбище в деревне Сварынь, где её похоронили 21 мая при большом скоплении родственников и односельчан. На похоронах были и представители «Лодэ»...
По факту смерти ведётся следствие
Как стало известно, управлением Следственного комитета Республики Беларусь по Брестской области проводится проверка по факту смерти 21-летней жительницы г. Бреста. Следствием устанавливаются все обстоятельства произошедшего. Опрашиваются родственники девушки, ее знакомые, персонал медицинского центра и больницы.
Изъяты медицинские документы, а также лекарственные препараты, использованные при обследовании Ирины Тромзы. В настоящее время назначена судебно-медицинская экспертиза, которая должна установить точную причину смерти девушки. Следствием также поручено управлению здравоохранения Брестского облисполкома провести соответствующую служебную проверку.
Известно также, что на минувшей неделе из Минска в Брест прибыли министр здравоохранения РБ Василий Жарко и его главные специалисты, которые встречались и опрашивали Евгения и его родителей и которые ведут свое расследование ЧП в Брестском филиале медицинского центра "Лодэ".
Справка "БК"
Анафилактический шок — системная генерализованная аллергическая реакция немедленного типа на повторное введение аллергена.
В лекарственном анафилактическом шоке (ЛАШ) аллергеном выступает лекарственное средство. Он является самым тяжелым проявлением (вариантом) лекарственной болезни.
Согласно сводным данным по ряду стран, лекарственная аллергия встречается у 8-12% больных. Смертность от осложнений лекарственной терапии вышла на 4-е место в мире (по данным на 2010 год). Частота развития анафилактического шока составляет в среднем 0,19 на 10 000, а лекарственного анафилактического шока — 0,13 на 10 000 человек населения.
Жарко Василий Иванович |
В Минске умер студент в больнице от сепсиса
Вячеслав Афанасьевич Тишков сейчас на пенсии, в прошлом он — радиоэлектроник. Последнее время много читает медицинской литературы. Все пытается понять, что произошло с внуком, но ответа на этот вопрос не находит. 18-летний парень умер через четыре дня после того, как у него началась сильная боль в позвоночнике и грудном отделе.
Андрей Волков учился на третьем курсе Минского радиотехнического колледжа, 15 марта почувствовал боль в позвоночнике, а 18 марта умер от сепсиса.
Вячеслав Афанасьевич встречает нас дома в одном из спальных районов Минска. Он дедушка Андрея Волкова. 18 марта 18-летний юноша умер. В справке о смерти указано, что причина — сепсис и левожелудочковая сердечная недостаточность. Всемирная организация здравоохранения дает такую расшифровку термина сепсис: опасная для жизни дисфункция внутренних органов. Она вызвана нарушением регуляции ответа организма на инфекцию.
Вячеслав Афанасьевич рассказывает, что Андрей жил с мамой и сестрой-двойняшкой. Мама парня не хочет поднимать шумиху, но говорит, что хотела бы, чтобы этот случай способствовал тому, чтобы больше таких трагедий не было. Вячеслав Афанасьевич тоже надеется, что публичность предостережет кого-то от беды.
Андрей Волков учился на третьем курсе Минского радиотехнического колледжа на специальности «программируемые мобильные системы». Планировал идти работать, и, по словам родных, уже нашел вариант в одной из ИТ-компаний. Он был гордостью семьи.
15 марта, в пятницу, по словам дедушки, у парня появились боли в позвоночнике и грудном отделе.
Вячеслав Афанасьевич Тишков не может понять, как за несколько дней у внука развился сепсис
— Из поликлиники вызвали врача, он не пришел и вечером вызвали скорую. Медики сделали болеутоляющий укол и кардиограмму. Посчитали, что это амбулаторный случай, и посоветовали вызвать доктора, — рассказывает Вячеслав Афанасьевич.
Утром 16 марта парню снова вызвали скорую, так как его состояние не улучшалось. Медики отвезли его в 6-ю больницу Минска.
— Там его посмотрели, кто-то из врачей говорил так: терпи, ты мужчина и надо переносить боль. Но докторов умоляли положить его в больницу.
По словам родных, в больнице предположили, что у парня вертеброгенная торакалгия — неврологическое заболевание. В этот же день, 16 марта, Андрея Волкова осматривали и в 10-й городской клинической больнице. Но там тоже, по словам родных, посчитали, что случай амбулаторный.
Андрея отвезли домой, состояние по-прежнему не улучшалось, и из поликлиники вызвали дежурного врача. Он пришел, а это была суббота, и порекомендовал, по словам родных, ждать понедельника и разбирать проблему более подробно уже с лечащим врачом.
Помимо болей в позвоночнике и груди, у парня была еще и рвота, а на теле сыпь, на голове — фурункулы. По словам дедушки, Андрею не становилось лучше, обезболивающие не помогали, из носа шла кровь, пальцы на руках стали синеть — и родные снова вызвали скорую.
На этот раз медики отвезли Андрея в инфекционную больницу. Оттуда, осмотрев сыпь, его отправили в городской кожно-венерологический диспансер, а затем обратно — в инфекционную больницу. Вечером 16 марта Андрея туда все-таки положили в стационар и начали лечить. От чего? Родные не знают, но говорят, что назначили антибактериальную терапию.
— 17 марта я звонил внуку, его состояние здоровья характеризовали как стабильное, средней тяжести, он жаловался на сильные боли в спине. А уже в понедельник, 18 марта, у него начались судороги. Его перевели в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, затем переливали плазму. В этот же день вечером внука в очень критическом состоянии перевезли в больницу скорой помощи, где еще примерно 2,5 часа врачи боролись за его жизнь.
Андрей Волков умер вечером того же дня. К сожалению, медикам не удалось спасти парня. В справке о смерти, которую предоставили родные, указано, что причиной стал сепсис. Вторичная причина смерти — левожелудочковая сердечная недостаточность.
СК проводит доследственную проверку, медики пока не комментируют
Почему это произошло, Вячеслав Афанасьевич не знает. Пока идет экспертиза, ее результатов еще нет. Но по его словам, в инфекционной больнице у внука нашли золотистый стафилококк.
Мы просили знакомых медиков объяснить, чем он опасен. Обращаем внимание, что этот комментарий не связан с трагической историей юноши, неизвестно, повлиял ли на ситуацию стафилококк.
Медик объясняет, что стафилококк — это бактерия-комменсал. Она есть у многих людей. Стафилококки широко распространены, носителями золотистого стафилококка являются до 40% людей. Эти бактерии — часть микрофлоры кожных покровов, слизистых, кишечника. И это нормально.
Род стафилококки включает много различных видов. Каждый имеет свою степень патогенности. Если иммунитет снижен, микроорганизмы могут размножаться в больших количествах.
— Мы с ним сосуществуем, как и со многими бактериями. Фурункулез или мастит тоже может быть вызван золотистым стафилококком. Генерализованная инфекция (когда она распространилась по организму преимущественно лимфо-гематогенным путем. — Прим. СМИ) — достаточно редкий случай, но она может возникнуть, если иммунитет снижен, а организм ослаблен. Наш организм приспособлен бороться со всеми чужеродными агентами. Но микроорганизмы не дремлют, несмотря на то, что мы с ними боремся. При бесконтрольном применении антибиотиков у них вырабатывается резистентность. Они уже не реагируют на эти препараты. Идет поиск путей, как с этим бороться, — говорит специалист.
В организме человека есть гемато-энцефалический барьер, чтобы микроорганизмы не попадали из крови в нервную систему. Это защитный механизм. В крови и спинно-мозговой жидкости золотистого стафилококка быть не должно.
— Андрей не был болезненным, два года ходил на плавание, занимался в скаутском клубе. И мечты у него были земные — сдать на права, заработать денег, построить дом, помочь маме, — говорят родные.
По их словам, парень вел здоровый образ жизни. Если и болел, то синуситами, также у него был пролапс митрального клапана сердца (выбухание одной из створок сердца).
Заместитель главного врача по медицинской части городской клинической инфекционной больницы Святослав Вельгин от комментариев по ситуации с Андреем Волковым отказался, заметив, что такие данные являются врачебной тайной.
Главный врач городской клинической больницы скорой медицинской помощи Андрей Борисов также обратил внимание, что по закону о здравоохранении сведения о диагнозе и состоянии пациента относятся к врачебной тайне. Их могут сообщить близким родственникам, но не журналистам.
СМИ направил запрос с просьбой прокомментировать ситуацию в Министерство здравоохранения.
Официальный представитель Следственного комитета Юлия Гончарова прокомментировала, что заявление по данному случаю, поступившее от родственников, рассмотрели:
— В порядке, предусмотренном ст. 173, 174 Уголовно-процессуального кодекса назначено проведение доследственной проверки. Ее осуществляет Советский районный отдел Следственного комитета Минска. По результатам этой проверки будет принято процессуальное решение. Сейчас следователи выясняют все обстоятельства.
Наталья Костюкевич / Фото: Дарья Бурякина / СМИ
